Глава 13 «Сейчас»
Глава написана под трек «Чувства»
Смотрю на жидкость в бутылке, которую верчу в руках. И она прозрачная, как моя жизнь «до». В ней все так просто и нет боли. А потом меня отшвыривает обратно и вот, передо мной уже бокал с кроваво-красным вином, который реально напоминает мне все то, что уже было «после». Ярко-алая дымка заслоняет абсолютно все настолько, что невозможно дышать. Моргаю несколько раз, чтобы прогнать непрошеное видение, но оно все еще стоит передо мной…
Первый удар сбивает с ног. Затем следует крепкая хватка за волосы и болезненное сопротивление, которое приносит мне новые ссадины и боль.
– С*ка, – слышится откуда-то сверху.
А я даже ответить не могу, потому что страх сковал не только тело, но и язык. Бесполезно брыкаюсь, исполосовывая его запястье своими ногтями. И в голове в этот момент лишь один вопрос:
А кто сказал, что любовь приносит только радость?
– Кристина? – Джон внимательно всматривается в мое лицо и я знаю, что он мысленно зафиксировал все мои изменения в поведении. Но мне плевать. Мне плохо. До такой степени, что накатывает слабость и тошнота. – Кристина!
Кажется, я оплошала. Думала, что вытягивать монстров из прошлого – не страшно. А на самом деле, оказывается, что они не подвластны времени.
– Кристина! – вместе со словами ощущаю легкие похлопывания по щекам и наконец-то могу сфокусировать взгляд.
Доктор Хоуп перепуган. Еще бы…
– Все в порядке. – Моргаю и слабо улыбаюсь. – Я здесь.
– Никогда так не делай больше,– строго произносит мужчина, но не отходит от моего кресла.
– А что поделать, док? Ты сам говорил, что будет трудно. – Сглатываю. – Скажи, Джон, сколько ты уже женат?
– Семнадцать лет. – Следует ответ. – А что?
– И как вы пришли к этому?
– Да как и все. Встречались, узнавали друг друга и потом решили сойтись.
– Вот видишь, везде сквозит « как и все». То есть, это и есть определение нормального. Когда оно как у всех. Но у нас с Кайлом все было иначе. Вот поэтому я и не могу ответить были ли у нас отношения. Нормальные люди сначала встречаются, потом съезжаются. Но не наоборот. Хотя сам Бэкк считал иначе.
– И как Кайл это аргументировал?
– Наглядно. – Прикусываю нижнюю губу почти до крови. – И, знаешь, в этом он был очень убедителен.
– Это был секс?
– Да.
– По обоюдному желанию?
– Да.
– Правильно ли я понял, что все случилось в тот же вечер, когда он предложил тебе стать хозяйкой дома?
– Да.
Я не хочу вспоминать тот вечер. Не потому что мне стыдно, нет. Мы абсолютно взрослые люди и для нас это вполне приемлемо, особенно учитывая тот факт, что химия между нами полыхала будь здоров. Мне просто больно осознавать тот факт, что тогда Кайл был единственный раз со мной откровенным.
«Тогда»
Знаете, а ведь постель не все стерпит. Если до нее ты можешь строить из себя кого угодно, то в момент близости оголяются такие нервы, которые нереально скрыть. Так случилось и с нами. Мы с Кайлом ходили по кругу, возомнивши из себя великолепных игроков. Однако стоило нам оказаться рядом и все маски мигом слетели. И секс тот, кстати, тоже тогда был одним таким в своем роде. Нежным, чувственным. Когда каждое касание хочется продлить навечно. Когда одежда уже не срывается в приступе какого-то помешательства. Вы аккуратны друг с другом, прислушиваясь к каждому вздоху. И движения неторопливые, которыми ты не дразнишь партнера, а продлеваешь удовольствие. С каждым плавным толчок внутри я распадалась на маленькие частицы, а он целовал меня и обратно вдыхал жизнь. Сильные руки удерживали на воображаемом краю и даже во время оргазма крепко прижимали к себе. Да, тогда Кайл в первый и в последний раз открылся с этой стороны. Он будто показал мне, каким он может быть, а я подумала, что это навсегда. Как оказалось, в нашем случае «навсегда» – понятие растяжимое и какое-то неправильное.
Я лежала у него на груди и вслушивалась в размеренный стук его сердца. Кайл же лениво скользил пальцами по моей оголенной спине, рисуя какой-то один ему ведомый рисунок на коже.
– Завтра тебе помогут переехать, – слышится голос над моей макушкой.
– Кайл, – приходится приподняться на одной руке, чтобы увидеть его лицо, – кажется, я уже все сказала по поводу этого. Я не хочу переезжать. Я хочу остаться там, где живу.
– Нет. – В его глазах мелькает знакомый холодный блеск.
– Почему?
– Зачем тебе ютиться с кем-то в квартирке, если у тебя целых пять этажей в твоем распоряжении?
– Но я не просила покупать такую недвижимость. И вообще не понимаю твоей логики, зачем стоило так тратиться, если большую часть времени ты все равно будешь проводить в нашем родном городке, а не здесь.
– А когда я буду возвращаться, то где мы бы проводили время? Выпроваживали бы твою подружку?
– Можно было бы снимать другую квартиру на этот срок.
– Кристина, – он пальцами придерживает меня за подбородок, – чтобы я больше такого не слышал. Это для шлюх снимают номера на ночь. Это для дешевых девок снимают квартиры посуточно, чтобы дать им повод для мечтаний, если ты рассчитываешь трахнуть ее еще раз. Я же хочу, чтобы ты ждала меня здесь. В этом доме. Ясно? И научись идти на уступки.
– А ты? – осторожно отклоняю лицо от его рук. – Что на счет тебя?
– Снова возвращаемся к тому разговору?
– Да, – киваю и плотнее кутаюсь в простыню, когда сажусь напротив него, – лучше сделать это заранее. Знаешь, чтобы ни у кого не было ложных надежд. Давай признаем, что мы оба провалились в игре и сдались одновременно.
– Что ж, тут не поспоришь, – он закидывает свою руку под голову и выглядит вполне расслабленным. Но я знаю, что это не так. Его снова выдают его глаза.
– Ты купил дом и просишь меня переехать, – продолжаю перечислять, – означает ли это то, что мы встречаемся? И пока ты не успел зарычать на меня, хочу сделать уточнение. Встречаемся – то есть свидания, совместные обеды, ужины, просмотры фильмов, затаривание холодильника на выходных. Горячий бульон, когда кто-то болен и нудные разговоры по утрам.
–А секс? Вместим между покупками и бульоном?
– Кайл, не юли. Я просто хочу понять, стоит ли нам тратить время друг на друга. И считаю, что так будет честно.
– Мне нравится твой подход к этому делу, – парень усмехается, – Трэвис вырастил очень умную дочь.
– Об этом ты сам ему скажешь, мне эти комплименты ни к чему.
– Ладно, – следует вздох, – хочешь открытости? Что ж, я часто сравниваю тебя с американскими горками. Взлеты, падения, крутые виражи – это все ты. Твой характер.
– И что такого страшного в этих горках?
– Дело в том, что я боюсь высоты. И поэтому никогда не катался.
– А как же командировки? Они ведь предполагают использование самолетов.
– Предпочитаю наземный вид передвижения.
– Но так же дольше.
– Нет, так безопасней, – Кайл втолковывает мне все это с такой интонацией, будто перед ним маленький и несмышленый ребенок.
– Значит, ты и меня боишься до такой степени?
– Нет, Кристи, тебя я опасаюсь. Но я не зря сравнил тебя с этим видом аттракционов. Несмотря на все страхи, меня все равно тянет к ним. Могу часам смотреть на их работу и вслушиваться в крики людей. И завидовать адреналину тех смельчаков, которые отважились на поездку. Но при этом я все так же не решаюсь сесть на них. А знаешь почему? Меня страшит не только высота. Я знаю, что сев в кресло, становлюсь безвольным участником и вся поездка не подконтрольна мне. А я дико бешусь, если не могу контролировать происходящее.
«Сейчас»
– Я ведь уже тогда на подсознательном уровне понимала, что это не просто слова. Не размышления. Это было предупреждением.
– Как ты считаешь, зачем он это говорил? Был ли смысл во всем, если по факту вы уже определились с вашими отношениями?
– О, Джон, – устало улыбаюсь, – он же не меня предупреждал. А себя. Он будто вслух взвешивал все «за» и «против, когда решался запрыгнуть ли на желанный аттракцион.
– И как он начал себя вести, когда занял это заветное место?
– А что делают люди, которые перебарывают свой страх? – сжимаю ладони в кулаки. – Они покупают билет еще на один круг. А потом еще на один. И так до бесконечности, пока он не устанет от однотипности колеи. А когда адреналин перестанет вырабатываться, он начнет модифицировать свою игрушку, чтобы она снова приносила ему забытые чувства.
– Почему бы просто не найти новый вид горок? – Джон проникается прообразами и начинает говорить так же, как я.
– Не знаю, – разжимаю пальцы и смотрю, как нежной коже проявляются багряные следы от ногтей в виде полумесяца. – Какой-то вид особой привязанности, наверное.
Джон молчит и что-то снова пишет. А я знаю, что за этим последует. И мужчина оправдывает все мои мысли. Диктофон на секунду перестает вести запись в его руках, когда Хоуп в последний раз и с расстановкой уточняет:
– Ты готова рассказать, что произошло?
– А у меня есть выбор?
Я вижу, как он хочет сказать, что да, он есть. Выбор есть всегда. Но это у остальных людей, а я – не они. И мы оба об этом знаем.
– Давай же, Джон, не жалей меня…
– Хорошо, – соглашается после некоторого молчания, будто сам не знает, а нужно ли? И снова включает диктофон, – Кристи, расскажи мне подробно о жизни с Кайлом Бэкком. О том, как ты вела себя с ним. И, главное, что послужило причиной тому, что он запер тебя в том доме на полгода.
Глава 14 «Тогда»
Глава написана под трек «We Live Once»
Мы с Кайлом старались. Но нам с ним так отчаянно не хватало опыта в этом.
Да, именно так бы я охарактеризовала нашу жизнь вместе. Такое чувство, будто мы два маленьких ребенка, перед которыми высыпали мешок кубиков и сказали собрать домик, при этом позабыв показать хотя бы простейшее сочетание. Вот мы и крутили их и так, и эдак. Вроде бы что-то выстраивали, но оно раз за разом вновь рушилось из-за каких-то косяков с обеих сторон. Оказывается, достаточно одного неосторожного слова, чтобы начать возведение отношений заново. Стоило с горечью признать одну простую вещь.
Мы оба – дилетанты.
Я не могла похвастаться изобилием партнеров. У меня их всего-то было двое за всю мою взрослую жизнь. И ни с кем из них я не заходила так далеко. Поцелуи, свидания, общие мысли о будущем – было. Все остальное так и не сложилось по разным причинам. У Кайла же было море обожательниц и столько же их оказалось у него в постели. И ему этого было достаточно. Но если для меня этот этап совместной жизни был важен, то, что его толкнуло на это до сих пор оставалось загадкой. Особенно сильно я пыталась докопаться до истины, когда характер Кайла вновь становился иным. И каждый раз, изменения в его поведении всегда затрагивали какой-то аспект моей жизни.
Первый месяц пролетел быстро, да так, что я даже не заметила. Вернулась к обучению в университете и танцам, пропадала то в студии на репетициях, то в доме, когда Кайл возвращался обратно. И дни эти были словно под копирку: секс во всех немыслимых позах и местах, а уже после разговоры. И поначалу меня это устраивало, я ведь думала, что так «нормально». Ведь мы живем в разных городах и телесный контакт намного важнее, чем все остальное. Поговорить и обменяться новостями можно в любом мессенджере хоть днем, хоть ночью и расстояние этому не помеха. Поэтому слова оказались на последнем месте, а касания и поцелуи на первом.
На третьем месяце этот негласный бартер «я ему свое тело, а он мне – душу» начал уже немного раздражать. Как оказалось, одним сексом сыт не будешь. К тому же, я отдавалась ему без остатка, а Кайл взамен бросал мне какие-то крупицы своих личных мыслей в ответ. Все чаще мне казалось, что я буквально щипцами вытягиваю то, чем пары свободно делятся друг с другом. Бэкк будто держал меня в этом плане на какой-то дистанции. Разговоры о работе или о чем-то поверхностном – всегда пожалуйста. Любые же попытки влезть поглубже пресекались. И в какой-то момент я перестала интересоваться тем, чего мне знать было не дано. Скорее всего, что именно тогда в наших отношениях появилась первая трещинка. Только залатывать ее спешила я одна.
На пятом месяце проявился болезненный педантизм Кайла. Можно сколько угодно любоваться аккуратно сложенными вещами мужчины в его половине шкафа. Можно с пониманием относиться к его просьбам о поддержании порядка в том виде, в каком он просит. Но, когда ты стараешься и привносишь уют так, как ты это видишь и тебе говорят, что это херня… Тут никакого понимания не наберешься. А дальше все, что ты купила, отправляется в мусорное ведро. И ты смотришь на разбитые статуэтки, испорченные подушки и тебе в спину летит то, что в его доме будет его порядок. После чего у тебя опускаются руки и ты не понимаешь, зачем он тебя сюда позвал. Если по факту тебе здесь делать ничего нельзя. А потом он так же внезапно брал себя в руки и становился именно тем Кайлом, который меня зацепил. Таким же дерзким и обаятельным, как и прежде. И я закрывала глаза на все произошедшее, списывая все на обоюдную усталость от работ, от расстояния и еще много чего «от», что между нами было. Помнится, он просил меня об уступках… Так вот я шла на них, иногда не требуя ничего взамен. И вроде бы Кайл понимал это и даже делал что-то в ответ, чтобы поддержать иллюзию стабильности в этих отношениях. Вот только у меня все равно сохранялось чувство, будто все это неправильно.
На седьмом месяце внутри моего сердца начал разрастаться холодок. Я чувствовала это, но тщательно отгоняла все непрошеные мысли. Забивала свое расписание под завязку, учитывая тренировки и какие-то мероприятия на вечер. Да и приготовления к наступающему дню рождению помогли не зацикливаться на странных чувствах усталости от этих отношений. Однако все мечты о скромном праздновании в кругу близких мне людей снова были омрачены командировкой Кайла.
– Не понимаю, почему ты уезжаешь именно в этот день? – упираюсь ладонями в столешницу, не сводя при этом взгляда с парня, который не спеша нарезал овощи для салата на противоположной стороне стойки.
– Потому что мне так удобней.
– А ничего, что у меня день рождения?
– Перенеси празднование на неделю позже или празднуй без меня. – Звучит холодный ответ и я задыхаюсь от злости.
– То есть, тебе наплевать на все?
– На твой день рождения – да, на заключение сделки – нет. Потому что праздник можно устроить в любой другой день или, на крайний случай, он повторится в следующем году. А шанс выкупить активы для более стабильной позиции твоей же фирмы выпадает всего раз. Не стоит обижаться.
– А что мне можно делать?
– Учиться правильно расставлять приоритеты. Кристина, ты в скором времени станешь главой отцовской компании. А у главы нет ни праздников, ни выходных. Все это возложено жертвой у алтаря процветания твоего дела. Привыкай.
– Но ведь я еще не на этом месте! – взрываюсь в ответ.– Ты можешь, находясь дома, выключать делового партнера и наставника? Я меньше всего хочу слышать нравоучения от тебя, когда мы находимся вместе.
– А что ты хочешь слышать?
– Ты обещал мне совсем другую жизнь, помнишь?
Бэкк на мгновение отрывается от приготовления салата и в упор смотрит на меня.
– Я помню, что не гарантировал тебе розовых соплей и ты была согласна на это. И я не понимаю, с какой стати девушка с разумными взглядами на жизнь вдруг превратилась в ноющее по каждому поводу существо. Меня бесят такие слабохарактерные особи. Рядом со мной должна быть сильная женщина. И в данный момент, ты совсем на нее не тянешь. Ты меня сейчас очень сильно разочаровала, Кристина.
Слова, слова, слова… как пощечины по моему сознанию. Бьют четко в цель и оставляют кровавые отпечатки после себя. Нелестные эпитеты раздражают слух и натягивают нервы в канаты. Где-то на подсознательном уровне понимаю, что он специально говорит так, чтобы встряхнуть меня. Но зачем? Ответ на этот вопрос приходит сразу же. Ему стало скучно со мной. Спокойная и домашняя Кристина его не устраивала. Кайл жаждал адреналина и эмоций с надрывом, как это было раньше.
– Но раз уж мы затронули эту тему,– он с грохотом вколачивает нож в разделочную доску и вытирает руки об полотенце, – да еще и в таком ключе, думаю, стоит тебе получать свой подарок сейчас. Чтобы я не выслушивал очередные претензии.
С этими словами, Кайл обходит стол и движется куда-то в гостиную, а оттуда обратно ко мне.
– Это тебе, – и он швыряет на столешницу небольшую бархатную коробочку.
Она скользит мне прямо в руки, но я к ней не притрагиваюсь. Мне мерзко. Мерзко от того, что он швырнул ее мне так, будто я была скулящей псиной, которая требовала от хозяина кость.
– Неужели не откроешь? – он, как ни в чем не бывало, возвращается к готовке.
– Нет. – Качаю головой.
– Очередной бабский захер? Или пмс?
– Нежелание находиться с тобой в одной комнате. Такой ответ тебя устроит?
– Можешь уйти в другую. – Усмехается он. – Здесь их валом. Но, учти, ужин будет готов через двадцать минут.
Вот так. Ухожу с прямой спиной и гордо поднятой головой, чтобы он не увидел, какая боль отражается на лице. Устала. Я так устала от вечных перепадов его настроения. Устала подстраиваться под каждую мелочь. Устала чувствовать себя нужной только тогда, когда ему это было необходимо. Сколько мы уже вместе? Семь месяцев? И сколько из них я была счастлива с этим человеком? Хватит пальцев одной руки, чтобы перечислить такие моменты. Но ведь по сути дела, это же так ничтожно мало…Означает ли это, что я была с ним несчастлива?
– Я надеюсь, ты уже пришла в себя и мы нормально проведем ужин? – Слышится голос Кайла за дверью.
Приказываю себе отбросить панику и едва могу совладать с дрожью в руках, когда он заходит внутрь. Моей выдержки хватает даже тогда, когда он оценивающим взглядом скользит по стоящим у стены сумкам с моими вещами.
– Что это? – кивает он в их сторону и останавливается напротив меня, перегораживая путь на выход.
– Это конец, Кайл. – Сглатываю. – Я так больше не хочу. Я так больше не могу.
– И что же тебя не устроило, позволь узнать.
– Издеваешься? А то ты сам этого не понимаешь.
– Потрудись объяснить. – Он скрещивает руки на груди и рубашка с треском натягивается
– Знаешь, это решение не под влиянием эмоций. Я уже давно задумывалась над уходом. А сегодняшний инцидент только подтвердил правильность моих мыслей. Мне горько признавать это, но у нас ничего не вышло. И не выйдет. Согласись, Кайл, страсть улеглась и мы остались с рутинной жизнью, которая тебе не подходит. Не отрицай, это видно. И я понимаю тебя, правда. Потому что, как оказалось, я сама не готова к такому. Мы не оправдываем надежд друг друга, так зачем оттягивать момент расставания? – Сглатываю. – Мне безумно обидно. Но в то же время, я благодарна тебе за этот опыт. Нам, так или иначе придется сотрудничать дальше. Так что лучше будет разойтись на хорошей ноте. Не скажу, что готова быть тебе другом. Но постараюсь стать хорошей знакомой.
Стоит последнему слову сорваться с губ, как чувствую облегчение. Эта малая часть того, что я хотела ему высказать. Мне казалось, что я вспыхну, как спичка после первого предложения. А по факту вышло так холодно и отрешенно, что сама едва узнавала свой голос. Видимо, внутри действительно что-то начало умирать.
– Сделала выводы, а меня спросить забыла?
Да, стоит мне поднять взгляд и вся уверенность летит к чертям. Так умеет только Бэкк. Пригвождать к месту и выбивать весь воздух из легких. Только если раньше я чувствовала трепет перед ним, потому что желала оказаться в его руках. То сейчас, что-то внутри вопило, что нужно уходить скорее отсюда. Потому что такие, как Кайл… они не прощают самодеятельности.
– Ты решал все за меня, теперь настал мой черед. И это нормально, Бэкк. Многие пары расходятся после пробной жизни под одной крышей. На этом в жизни ничего не заканчивается.
– Снова называешь меня по фамилии?
– А ты больше ничего не услышал из того, что я сказала? Что ж, вполне ожидаемо. – Делаю пару шагов вперед и наталкиваюсь на него. – Дай пройти.
– Нет.
– Кайл, – упираюсь рукой ему в грудь, но он как стена, – не глупи. Ты же сам не любитель драм. Жизнь продолжается вне зависимости от того, вместе мы будем или нет. И уж кому, но не тебе стоит переживать. Один ты никогда не останешься.
– Думаешь, у тебя получится вот так взять и выдрать меня из своей жизни? Особенно, когда я против этого? – ладони парня скользят по моим предплечьям и больно сжимают.
– Отпусти, – шиплю сквозь зубы, – ты делаешь мне больно.
– Одумайся, Кристи, ты совершаешь ошибку.
– Не угрожай мне. – Дергаюсь в его руках, но хватка становится сильнее. – Я уйду отсюда, Кайл. Потому что не хочу больше здесь находиться, понимаешь? Я тебя не люблю. И не любила никогда. Страсть ушла, а с ней и чувства.
Мои слова произвели эффект выдернутой чеки. Зрачок парня заполняет всю радужку его глаз и это очень плохой знак. Особенно в сочетании неестественной бледностью его кожи и сцепленным зубам. Его пальцы уже не просто делают мне больно, они впиваются в кожу до синяков, стараясь добраться до кости. И мне впервые становится страшно. Как потом оказалось, не зря. Вкладываю все силы и отталкиваю его, оставляя клочки своей рубашки у него в руках. Успеваю схватить одну из сумок и добежать до лестницы, когда чувствую рывок за ногу. Чудом уберегаю лицо от столкновения с паркетом, но счесываю ладони вместе с коленями. И с ужасом смотрю, как сумка летит вниз, попутно рассыпая все содержимое по ступенькам. Черт. Отвлеклась на секунду и прозевала момент, когда Кайл схватил меня за лодыжку правой ноги, намереваясь потянуть за собой куда-то вглубь одной из комнат. Я кричу и брыкаюсь из последних сил, хотя знаю, что меня никто не услышит и не поможет. Выбраться из его рук удается лишь тогда, когда со всей дури попадаю свободной ногой ему по колену. И пока он корчится от боли, стараюсь уйти как можно дальше. Удивительно, но я никогда бы не подумала, что могу так быстро передвигаться на четвереньках. Снова оказываюсь у лестницы, как новый удар сбивает с ног. Затем следует крепкая хватка за волосы и болезненное сопротивление, которое приносит мне новые ссадины и боль.
– С*ка, – слышится откуда-то сверху.
А я даже ответить не могу, потому что страх сковал не только тело, но и язык. Бесполезно брыкаюсь, исполосовывая его запястье своими ногтями.
– Встала – следует приказ. – Я тебя никуда еще не отпускал! Запомни, Кристи, здесь все решаю я. И только я. Если не хочешь еще больших неприятностей, советую больше не дергаться.
А дальше он толкает меня к лестнице. От неожиданности теряю равновесие и кубарем слетаю вниз. И пока лечу, чувствую, как ребрами пересчитываю каждую ступеньку. И если бы только ребрами…
Распластавшись на полу, чувствую, как слеза стекает по виску и исчезает в волосах. Мир вокруг двоится и кружится. А затем и вовсе наступает тьма, которую я принимаю с облечением. Потому что она забирает у меня боль во всем теле и заставляет забыться.