Loe raamatut: «Ген Превосходства», lehekülg 4

Виви, не помня себя от бешенства, села на него верхом и впечатала в лицо кулаком пару раз, один раз промахнувшись. Ее грубо схватили и оттащили от стражника, но она продолжала молотить кулаками по воздуху и дергать ногами в попытке кого-нибудь задеть. Один из патрульных поспешил достать транквилизатор, но его отвлек жуткий визг, который раздался в паре метров от них.

А затем волна из десяти-пятнадцати молодых ополченцев с красными банданами кинулась в бой, превращая задержание Ви в настоящую массовую потасовку с представителями правопорядка.

Пятеро сразу же отбросили двоих стражников, державших Вивиан в своих тисках. Оставшиеся четверо патрульных были не в силах управиться со шквалом лютого сопротивления, которое грозилось окончиться кровавым мордобоем.

Когда ополченцы оттеснили патрульных, прикрыв собой Ви, которая тоже кидалась в драку, запястья патрульных запищали. Запрет на применение бластеров был снят. За плащом к темному ремню у каждого патрульного был прикреплен белоснежный продолговатый бластер, стрелявший парализующим зеленым разрядом и умерщвляющим синим.

Вивиан готова была стойко принять свою гибель, но несколько ополченцев прикрыли ее, выставив вперед самодельные черно-красные бластеры.

Началась перестрелка, и люди с криком хаотично побежали в разные стороны.

Ви могла расслышать громкий командный голос одного из патрульных:

– Задеты гражданские! Повторяю, задеты гражданские!

Рядом с ней материализовался один из ополченцев в красной кожаной куртке и с волосами выжженного русого цвета. Он громко скомандовал своим:

– Они будут отступать. Вызвали наряды. Надо уходить. Сейчас!

Как отлаженный механизм, все пятнадцать участников потасовки тут же разделились на небольшие группы и растворились в толпе, продолжая отстреливаться из-за перевернутых тележек и ларьков.

Ви потянул за собой парень в красном, под общий шум и хаос увел ее в переулок, где они долго петляли между двумя жилыми стеллажами, а затем резко остановились у самой границы Кварцевой площади. Парень постучал два раза по металлической плите. Стук вышел гулким и отдавался эхом внизу.

Повстанец резво вытащил складной нож, успевая озираться по сторонам, и, присев, ловко и проворно стал вскрывать плиту, которая была расшатана и слабо припаяна к металлическому покрытию земли.

Ви слышала вдалеке голос дневного патруля, звучавшего через громкоговоритель. Ее дыхание сбилось, шумело в ушах, костяшки пальцев правой руки опухли и гудели от боли. Девушка кровожадно оскалилась: «Пальцы за пальцы, вот как?».

– Эй, – послышалось снизу, и Ви увидела, что парень разобрался с плитой, под которой простиралась темная бездна. – Прыгай, и пошустрее.

Незнакомец глядел на нее снизу вверх, выжидая, пока девушка воспримет команду.

Вивиан плохо понимала, что она делает, но решила, что иного выбора нет. Оттолкнувшись, Вивиан прыгнула в зияющую холодную пустоту.

Приземление вышло жестким, Ви пришлось присесть, но ноги выдержали. Теперь она находилась в бесконечном темно-зеленом туннеле, похожем на те многочисленные трубы-черви, по которым работники заводов и фабрик покидали промышленную зону. Одно отличие – здесь было сыро, отовсюду стекали сточные серые воды.

Рядом послышался гулкий шлепок: повстанец приземлился аккурат возле нее и кивнул:

– Плиту закроют позже. Надо идти. В этой части труб не безопасно.

Вивиан не задавала вопросов. Пока что. Она молча последовала за незнакомцем, подозревая, что тот ведет ее в скрытый лагерь ополченцев.

Вскоре их накрыла кромешная тьма. Электричества не было в этой части труб, но парень шел твердо и уверенно, будто темень была его давним знакомым и вела его в нужную сторону сама. Ви приходилось идти вплотную к его спине, чтобы не оступиться и не упасть прямо в грязные лужи.

– Так, еще на два уровня вниз, – внезапно раздался его голос, но Вивиан понятия не имела, о чем он говорит.

Как бы Вивиан не пыталась напрячь зрение, слегка привыкшее к непроглядной тьме, она не сумела разглядеть, куда дальше вела труба. Но вскоре парень вновь заговорил:

– Тут крутой спуск по винтовой лестнице. Лучше положить руку мне на плечо, иначе свалишься и вывихнешь шею.

Вивиан к совету прислушалась и сделала так, как велели. Ткань, подделанная под кожу, неприятно заскрипела под шершавой ладонью девушки.

Они спускались медленно, ступенька за ступенькой, и у Вивиан неожиданно почти началась паника: потеря пространственной ориентации, клаустрофобия и ощущение бесконечности спуска.

Спустя долгое время, когда ноги уже начали неприятно гудеть от напряжения, они вступили на ровную поверхность, было так же темно.

– Почти на месте, – осведомил ее личный проводник.

После лестницы они резко ушли вправо, игнорируя прямой путь, и голос парня вновь послышался в паре сантиметров:

– Сейчас надо будет протиснуться в очень узкий коридор. Не бойся, он короткий.

Вивиан вновь накрыла волна клаустрофобии, когда она ощутила, как стены будто внезапно сдвинулись и сжали ее плечи так, что пришлось идти полубоком. При этом воздух в помещении практически испарился, и девушка старалась обуздать панику, чтобы не начать задыхаться.

Макушка ополченца, что шел впереди нее, внезапно осветилась дальним тусклым светом. Ви прищурилась от ядовито яркого освещения, которое ударило по глазам.

Они вышли из узкой щели на свет. Туннель в этой части значительно расширился, став похожим на широкий безлюдный зал, освещенный продолговатыми светящимися трубами блевотного-зеленого цвета у самого потолка. Вивиан жадно втянула сырой морозный воздух, от которого кончики пальцев и носа начали леденеть.

Парень уверенно прошагал к дальней пустой стене зала, покрытой плесенью, и пару раз постучал. Бетонная стена казалась абсолютно цельной. Но внезапно в ней открылось маленькое отверстие, к которому русый поднес свою бандану, все это время покоившуюся в кармане пиджака.

– Нас двое. С Кварцевой площади. Хвоста нет.

По ту сторону стены ничего не ответили, отверстие закрылось. Через минуту дверь начала подниматься вверх, к потолку, открывая внизу щель высотой с десятилетнего ребенка-«первичника».

Проводник вдруг улыбнулся брюнетке и махнул в сторону открывшегося прохода. Он наклонился и пролез в него, Ви следом проделала то же самое.

По ту сторону стены растянулось помещение в разы масштабнее того зала, из которого они пришли. Путники оказались на большой платформе, закрытой металлической клеткой, а внизу за ней простирался огромный ангар, наполненный огражденными зонами, высеченными в стенах небольшими проходами и выемками, сверху отовсюду спускались и поднимались такие же лифтовые платформы, выполненные в виде металлической клетки.

Коренастый мускулистый мужчина за сеткой, нажав на рычаг, отправил их вниз, к основанию ангара. Вивиан удивленно рассматривала все вокруг. Она совершенно не так себе представляла базу сумасбродной шайки бунтарей.

Со скрежетом и скрипом платформа столкнулась с землей, со слабым шипением клетка приподнялась, сформировав выход из произвольного лифта.

Если народ внизу и отметил прибытие чужачки, то никак этого не выдал. Молодые ребята стояли кучками кто где, болтали, тренировались, отрабатывая друг с другом удары, но не спешили приветствовать или как-либо салютовать прибывшим. Похоже, явление новых лиц было здесь частым явлением.

Русый повстанец в красной кожанке прошествовал к одной из полукруглых выемок в стене, в которой стояла металлическая широкая скамья такой же формы.

Свет тут был наиболее яркий, и Виви не переставала гадать, где эта банда достает столько свободного электричества.

– Присядь, все-таки пришлось побегать, – миролюбиво бросил парень, оглядывая толпу в ангаре, сквозь которую к ним шли еще двое повстанцев.

Ви, посчитав, что в ногах правды нет, присела на скамью и ощутила, как молчавшая весь путь боль вновь разлилась по телу, концентрируюсь в сломанных пальцах.

– Заварушка на Кварцевой площади? – Мелодичный женский голос послышался за русым парнем, и Вивиан выглянула из-за его спины.

К выемке подошла девушка из второго класса в черной толстовке, стянутой темно-синим глянцевым ремнем на талии, а короткие джинсовые шорты вместе с высокими сапогами на платформе подчеркивали удивительную длину ее ног.

Она была высокой и стройной, но кости слишком сильно выпирали под смуглой кожей, демонстрируя одну из основных проблем первого класса: недоедание. У нее был лисий разрез глаз, а длинные черные волосы были собраны в высокий конский хвост, вытягивая ее еще на несколько сантиметров в росте. На запястье была повязана красная опознавательная бандана.

– Да, пришлось ввязаться, иначе они бы ее повязали, – без какой-либо нотки досады или осуждения ответил русый парень.

Перед Вивиан материализовался невысокий подросток со стрижкой под «ежик», утопавший во взрослом красном комбинезоне, и улыбнулся почти полностью беззубой улыбкой:

– Ничего, сестра, мы с тобой. Все тяготы и невзгоды делим поровну!

Вивиан сморщилась и сердито процедила:

– Я тебе не сестра.

Подросток опешил и невинно захлопал глазами, выставив ладони перед собой:

– Ладно-ладно, зачем так злиться?

– Что малец тебе сделал? Хочешь огрызаться, возвращайся к плащам, от которых мы тебя спасли.

Красивый девичий голос прозвучал жестко, а сама девушка сложила руки на груди.

– Оставьте, ей и так немало досталось, – устало молвил русый парень, взъерошивая светлые локоны.

– Как будто у нас не жизнь, а сахар! – Бойко откликнулся подросток.

– Ну хватит, Омут, серьезно. Отцепись от нее, – настойчивее потребовал незнакомец, затем сразу же обратился к девушке: – Отчет по столкновению готов?

Девушка выпрямилась, вытянув руки вдоль туловища в боевой стойке:

– Двое раненых, уже в лазарете. Одного приволокли парализованного лазером, к завтрашнему вечеру отойдет. Остальные вернулись на базу в целости и сохранности.

Русый молча кивнул, затем вновь заговорил:

– Девушку тоже нужно осмотреть в лазарете, похоже, сломаны пальцы и…

– И смердит как помойная крыса. Проведу в кислотные душевые, а затем постригу, – с энтузиазмом продолжила девушка, с кривой ухмылкой глядя на Вивиан. Та с искренним безразличием встретила взгляд лисьих карих глаз.

– Сначала оставь нас на пару минут. Потом возвращайся за ней, – приказал повстанец. Подросток и девушка без лишних слов удалились.

Русый парень присел на скамью рядом с Ви, отчего та едва заметно вздрогнула. Она смотрела на дальних ополченцев в ангаре и не удостоила незнакомца взглядом. А он внимательно смотрел на нее.

– Извини их, – мягко заговорил он, оглядывая девушку и затем переведя взгляд в ту же сторону, куда смотрела она, – тут все как братство, ищут семью и пытаются создать узы друг с другом. На самом деле им тоже бывает страшно и одиноко. Не суди их строго.

– Тоже? – Надменно вскинула бровь Вивиан, уставившись в глаза собеседника, которые оказались темно-зелеными.

Парень лишь пожал плечами и снисходительно улыбнулся. Вивиан безразлично восприняла его улыбку, затем спросила:

– Кто ты?

– Калун, я руковожу младшими отрядами. Расскажешь, что тебя заставило взбунтоваться на площади? – Обсуждать это Вивиан не хотела ни с кем и никогда, ощетинилась, нахмурилась, но парень продолжил: – Хотя, мы ведь оба знаем причину. Я прав?

Девушку пронзил, будто током, приступ гнева. Ее лицо вновь исказилось в порыве ярости:

– Мне нечего обсуждать и незачем играть в бессмысленную войнушку. Если хотите, чтобы я что-то сказала, то отведите меня к вашему командиру или вожаку, как вы его там кличете. Или к своим инженерам, которые разбираются в технике. Иные беседы мне неинтересны. Если мои условия невыполнимы, то мне лучше уйти.

Выражение лица Калуна никак не изменилось.

– И куда ты пойдешь? Ты объявлена в розыск, тебя ищут патрульные отряды. А когда найдут, то предадут ликвидации. Сценарий до боли прост. Но если останешься с нами, сможешь поквитаться со своими обидчиками.

– Не надо тут вербовки и лозунгов. Понимаю, что вы пополняете ряды своей организации за счет таких беглянок, как я, но не стоит выдавать этот вариант за мой единственный шанс поступить благоразумно. Я сама решу, как мне быть. Вы можете устроить встречу или нет?

Калун недоверчиво покосился на девушку, гадая, не ударилась ли она головой по дороге:

– И какие еще варианты у тебя есть? В одиночку против системы? Когда тебя чуть не убили на площади, если бы не наша помощь? Сама хоть немного себя слышишь?

Внезапно коммуникатор, который вместо запястья был вживлен ополченцам в мочку правого уха, запищал, и из него раздался низкий женский голос:

– Калун, чего так долго? Где отчет по этой девчонке? Что за акцию она устроила?

Занервничав, русый парень зажал мочку уха большим пальцем и раздосадовано произнес:

– Она ничего мне не говорит. А пытки – это слегка не мой профиль.

– С ней и без пыток все понятно, – голос донесся совсем рядом, и Ви повернула голову в сторону появившейся высокой девушки.

Калун убрал палец с мочки уха, и сообщил ей:

– Она просит аудиенции у лидера. Или у наших инженеров.

– У лидера и инженеров? Ну да, они ведь сидят без дела и ждут, когда с ними захотят поболтать. – Высокомерная усмешка заиграла на темно-красных пухлых губах незнакомки.

– Вас угнетает подчинение и жизнь по правилам элиты, но у самих жесткая иерархия и щенячья преданность с поклонением своему лидеру. Вы уверены, что на верном пути? – Усмехнулась Вивиан, глядя поочередно то на Калуна, то на брюнетку.

– Заткнись! – Девушка внезапно вспыхнула, двумя изящными шагами длинных тонких ног подошла к Ви вплотную и схватила ее за воротник комбинезона, встряхнув его. – Думаешь, такая смелая, разок рискнула жизнью на площади и возомнила себя бесстрашной? Да наши собратья погибают толпами за акции посерьезнее и важнее твоей детской неуравновешенной выходки!

Калун уже хотел утихомирить единомышленницу, но та сама взяла себя в руки, отпустила Виви и отошла в сторону, нервно поглаживая длинный хвост

Виви вновь ощутила, будто проваливается в зияющую пустоту, но на этот раз был вовсе не люк и не проход в металлическом полу. Пронзивший холод слегка охладил ее пыл, делая голос спокойнее и адекватнее:

– Я не буду говорить о своих целях и планах. Отведите меня к лидеру или к инженерам, если можете.

Калун опустил голову и удрученно покачал головой, а незнакомка издала звонкий смешок, после чего надменно заговорила:

– Скрываешь свои цели, значит? Очнись, ты не первая и не последняя, кто захотел поквитаться с Сотней. Или решила разделаться с ЦГЛ? Тоже мне, загадочные цели. Все как у всех.

Калун встал со скамьи и хмуро посмотрел на Вивиан:

– Я согласен с Кратой. У тебя нет прав чего-то требовать. По-моему, ты выбрала неверный тон для общения с нами.

Вивиан подняла взгляд на двух соратников, которые смотрели на нее без прежнего интереса и намерения выслушать, скорее уж враждебно.

Ви сглотнула ком, прочистила горло, а затем, слегка сморщившись от пронзительной боли в пальцах, заговорила менее дерзко и претенциозно:

– Я усвоила, что не могу просто так заявиться к лидеру вашего ополчения после всех неприятностей, что доставила. Но если вы в состоянии отвести меня к старшим членам ополчения или к инженерам, то прошу сделать это. Прошу, не требую. Только они могут дать мне ответы. Если вы отказываетесь, то я вынуждена уйти. Меня здесь ничто не держит. Больше вмешиваться в ваши дела я не намерена.

– А как насчет наших просьб? – Сухо поинтересовалась девушка по имени Крата. – Ты их выполнишь?

Вивиан не хотела заключать никаких сделок с повстанцами, тем более рискуя увязнуть в этом по уши, но иных способов открыть правду и разобраться с возникшими вопросами у нее не было. У нее не было ничего, никаких зацепок, никакой ценной информации взамен. У нее не было никого, на кого она могла бы положиться. Никогда не было. Возможно, в глубине души она понимала, что с ополченцами ее роднит гораздо больше, чем она хотела признавать.

– Да, услуга за услугу. Сражаться и погибнуть за вас не обещаю, ведь я не просила защищать меня от стражников, но ответную просьбу я выполню, – решительно выговорила девушка, получив одобрительные кивки от Калуна и Краты.

Теперь, когда те стояли рядом, Ви заметила, что Калун был ниже эффектной брюнетки на полголовы, но у обоих на пальцах рук проглядывались одинаковые шрамы по типу ожогов.

– Крата, ведешь ее в лазарет к Огулу. После осмотра приведи ее в порядок. Найдешь меня на стрельбище, я отведу ее к руководителям.

Глава 2

Лазарет, вопреки ожиданиям Вивиан, оказался крохотной капсулой, в половину меньше той, где она жила. Сюда помещалось лишь два человека, и те доставляли друг другу неудобства при перемещении.

Крата осталась ждать у входа, перебрасываясь фразами с проходившими мимо «рекрутами» и смеясь их шуткам. Ви уже во второй раз отметила, что голос ее был приятным, мелодичным и запоминающимся, а смех оказался звонким.

– Наша спасенная? Меня предупредили, что ты зайдешь. Проходи, не стесняйся, – медик в лазарете оказался темнокожим старцем с седой бородой и причудливыми огромными окулярами на серых глазах.

В капсуле, которую Ви назвала бы кабиной, судя по габаритам, помещалась всего одна койка и небольшой рабочий столик со стулом, а на стене над ним висели полки с разными банками и цветными микстурами.

Медик указал рукой на кушетку. Виви присела и почувствовала себя неловко под его пристальным взглядом.

– Я Огул. А ты у нас кто? – У Огула был странный говор, он будто вытягивал гласные чересчур высоко и надрывно. Девушка никогда прежде не сталкивалась с подобным диалектом. Ви поняла, что отвлеклась, и поспешила ответить:

– Я Вивиан.

– Вижу, Вивиан, твои пальцы сломаны? Поправимо, деточка, – старик встал со стула и прошаркал к дальним полкам у самого входа, разглядывая странные пузырьки с яркими эликсирами.

Вивиан надеялась сбоку рассмотреть СМЧ, вживленный в шею мужчины, но с открывшегося ракурса она увидела лишь округлый затемненный шрам.

Такой след мог остаться только после удаления чипа.

Доктор вернулся с целым набором в руках, среди которых Ви распознала белоснежный тюбик, маленький лазерный прибор, по форме напоминавший крохотный бластер, и небольшие стеклянные бутылочки с золотистой, оранжевой и белой жидкостями.

– Когда-нибудь проходила подобный курс лечения?

Ви отрицательно покачала головой. В их семье денег на лекарства никогда не бывало.

– О, это чудесная комбинация, заживляющая травмы любой степени тяжести.

Медик по имени Огул казался нерасторопным, а Ви, не привыкшая к такому диалекту, иногда совсем не разбирала слова, но вот жизнерадостности ему точно было не занимать, и девушка находила это самым странным в его поведении и не скрывала легкого скепсиса при виде старческой улыбки.

Ви только теперь в полной мере ощутила, как ее трясет, а внутри все гудит, словно электрические провода. От напряжения проступившие вены омерзительно пульсировали, и Ви всеми силами хотелось отвлечься, забыть об острой боли в пальцах.

Пока врач раскладывал на столе предметы медицинской помощи, Ви пыталась получше рассмотреть рубец на его шее, но на этот раз в глаза куда больше бросались его искривленные пальцы, охваченные едва заметным тремором.

Эти симптомы Вивиан распознала сразу же: деформация костей, костная болезнь в простонародье, она была у тысячи «первичных», проживавших в блоках, что жили в километрах над базой ополченцев. Этой же болезнью страдал ее отец.

Мысленно проведя параллель между врачом и ее отцом, девушка невольно принялась гадать, могут ли они быть ровесниками, есть ли у Огула дети, семья. Мысль об отце снова всколыхнула боль безвозвратной утраты прошлого и надежды на будущее. Хотелось вернуться на площадь, безрассудно кинуться через огни бластеров и пробиться ЦГЛ, в котором уже наверняка казнили ее отца…

Ви не заметила, как стала раскачиваться на стуле и взволновано царапать шею ногтями здоровой руки. Пытаясь унять страх и вернуть рассудку ясность, «первичка» вновь сосредоточилась на лице старика, опускаясь взглядом к шее, недоверчиво сузив глаза и склонив голову в неопределенном задумчивом жесте.

Зачем человеку извлекать СМЧ и обрекать себя на гибель от генного несовершенства?

Огул таинственно улыбнулся пострадавшей и робко протянул к ней сморщенную руку:

– Позволишь?

Ви не сразу поняла, что врач хочет осмотреть ее, поэтому сначала ощетинилась, но затем позволила себе расслабиться и нерешительно кивнула.

Огул выдавил содержимое тюбика на набухшие покрасневшие пальцы девушки, отчего та слегка вздрогнула. Мазь пахло неприятно, к тому же обладала отталкивающим зеленоватым цветом.

– Это для того, чтобы лазер глубже и точнее проник в ткани, – спокойно пояснял Огул, поправляя окуляры и аккуратно втирая мазь плотной консистенции в определенные части нервных окончаний мышц на пальцах и на ладони.

Быстро покончив с этим, опытный медик лихо разобрался с крышкой аппарата, напомнившего мини-бластер, а затем зафиксировал пальцы Ви на столе, широко расставив их, отчего девушку прошила острая боль.

Она звонко вскрикнула, машинально оглядевшись на караулившую Крату, но высокая девушка не удостоила даже взглядом. Зато доктор поспешил успокоить:

– Расслабься, дыши глубоко. Лазер все исцелит. А затем выпьешь сыворотки и от боли останется одно воспоминание, – врач говорил спокойным голосом, который внушал доверие, так что Ви последовала его инструкциям и замерла в тот момент, когда тусклый синий свет полился из «дула» прибора прямиком на пальцы.

Сначала «первичка» ощутила жжение на коже, но спустя пару секунд оно сменилось на согревающее и обволакивающее чувство, будто на пальцы лили теплую воду.

Рука Огула слабо дрожала, но голубоватый свет не смещался. Он взглянул большими глазами в напряженное лицо Ви, и уголки его рта приподнялись:

– Знаешь, за счет чего работает этот лазер?

Старик был словоохотлив в отличие от Вивиан, которую подобные темы ранее никогда не заботили. Девушка равнодушно пожала плечами.

– Эти удивительные исцеляющие кристаллы, на которых работает прибор, импортируют к нам из Саландора. Слышала об этой планете?

– Слышала.

Вивиан не хотелось огорчать ученого старика своим небрежным отношением к экваториальной географии. Он все равно не отстал бы от нее, даже если бы девушка и дальше продолжала угрюмо молчать или честно сказала, что просторы Галактических Континентов и торговые отношения между ними ее не интересуют абсолютно никак.

– Туманная планета – главный экспортер этих замечательных кристаллов, благодаря которым и функционирует их уникальная цивилизация.

От Ви не скрылась нараставшая усталость Огула, радостный запал его невнятной речи угасал, а прибор начинал дрожать сильнее.

– Еще буквально минутку, – бодро сообщил медик, теперь поддерживая свою слабеющую руку второй рукой, чтобы лазер не смещался.

Вивиан сконцентрировалась на том, чтобы самой не шевелить руку.

– На самом деле это военный образец, – принялся объяснять старик, – он для того, чтобы на поле боя быстро подлатать себе раны и переломы, абсолютно непригоден для клинических операций. Но мы его все же приспособили.

Доктор дружелюбно подмигнул пациентке, но Виви уже задумалась о другом:

– А для бластеров используются те же кристаллы?

Старик сразу нахмурился, сделав вид, что сосредоточенно пытается что-то вспомнить. Ви подметила, что эта скользкая тема не вызывает у него энтузиазма.

– Сдается мне, что те же, – с легким осуждением пробурчал док, – вот только саландорцы понятия не имеют, в каких «миротворческих» миссиях порой участвуют их кристаллы.

Ви сдержала порыв и не закатила глаза. Но ей слабо верилось, что эти саландорцы, к которым столь благоговейно относился старик, такие уж святоши, находящиеся в полном неведении.

Голубовато-синий свет лазера ослаб, а затем через секунду и вовсе потух. Медик закрыл источник света специальной крышкой, а следом за этим расширенные зрачки за окулярами принялись внимательно разглядывать пальцы пациентки, с которых уже спадал болезненный отек.

Однако процедура еще не была доведена до логического завершения. Огул пододвинул к Вивиан три пузырька и стал разъяснять:

– Выпей полностью золотистую, до половины глотни оранжевую и затем лишь капельку белого! Сломанные кости не устоят против такой ударной дозы и вмиг заживут!

Полубезумный взгляд и страстный голос доктора настораживали, но Ви понадеялась, что травить или ставить на ней эксперименты было вроде как рановато.

Для проформы она бросила взгляд в сторону выхода, где все также высокой статной колонной возвышалась Крата, на этот раз разглядывавшая потолок.

Наконец, настроившись, Вивиан взялась за первую сыворотку золотистого цвета и осушила бутылек, на языке тут же возник неприятный солоноватый привкус.

Через пару секунду Вивиан простонала и согнулась пополам в приступе адской боли, пальцы захрустели, будто что-то давило на них изнутри, а Огул ободряюще похлопал ее по спине:

– Нельзя затягивать, надо сразу пить вторую микстуру. Давай, пей!

Ко рту Ви старческие руки поднесли оранжевый бутылек, содержимое которого был чересчур сладким и оседало прямо на деснах.

Ви здоровой рукой ухватилась за пальцы, которые продолжали неприятно ныть и подрагивать. Но через мгновение стало чуть легче дышать, и болезненная агония отступила.

– Теперь капельку белого, и все хорошо! – Чрезмерно радостно заверил медик, впихнув в здоровую руку Ви белоснежный бутылек.

Девушка капнула себе на язык, проглотила и… ничего не почувствовала. На этот раз обошлось без сверлящей боли и невидимых тисков, сдавливавших ее пальцы. Пару минут она боялась шевелиться, ожидая реакции организма, но затем услышала ободряющий голос доктора:

– А теперь попробуй пошевелить ими! – Видя неуверенность и сомнения на лице «первички», медик заговорил решительнее: – Не бойся, пальцы зажили! Проверь сама, убедись. Боли не будет.

Вивиан подвигала пальцами и с удивлением обнаружила, что курс действительно чертовски эффективен. Пальцы были целы и даже не отдавали глухой болью.

Огул самодовольно и горделиво улыбнулся, радуясь выздоровлению пациента, как в самый первый раз.

– Закрепим результат, – провозгласил он, из ящика стола доставая короткие белоснежные пластыри на специальных гелевых подушечках. Огул бережно приклеил их на пальцы Ви: два пластыря обхватили основание среднего и безымянного пальца, а два других были наклеены на кончики указательного и большого.

Пластыри вообще не ощущались на коже, будто их и не было.

Ви вспомнила рассказы знакомых и соседей, у которых хватало средств на посещение аптек.

Она не сумела сдержать любопытства:

– Правда, что их делают из биоматериалов, пожертвованных членами «Сотни»?

Огул поднял на нее взгляд исподлобья, поправляя окуляры, и как-то снисходительно, по-отечески улыбнулся.

Крате пришлось наклониться, чтобы протиснуться в узковатую и невысокую капсулу лазарета, и выглядело это зрелище довольно гротескно. Девушка слегка присела и хмуро посмотрела на медика:

– Почему так долго, Огул? Давно не практиковался, что ли?

Старик скромно улыбнулся партизанке и метнул робкий взгляд в сторону Вивиан:

– Ну, тут такой случай, понимаешь ли, девушка в первый раз проходит курс заживления. Пришлось рассказать ей вкратце план действий. Вот и задержались маленько.

Крата ехидно улыбнулась, лисий разрез глаз стал будто бы острее, но свои едкие комментарии она сдержала, кивнув доктору:

– Благодарю за лечение, док. Нам пора. Не хворай.

На последнее вежливое замечание доктор усмехнулся, пробурчал что-то вроде «ни в коем случае». А когда Вивиан покидала капсулу вслед за «вторичкой», он придержал ее за локоть и с теплотой произнес:

– Ты ведь совсем молода. Но организм твой изношен. Я давно в этом деле и на глаз могу определить, сколько осталось.

Вивиан нервно сглотнула, не до конца разобравшись, желает ли спрашивать. Но все же вопрос сорвался с губ быстрее, чем она успела его осмыслить:

– Сколько?

– Чуть меньше года.

– Этого достаточно.

Девушка с уважением поклонилась старику, выходя из лазарета. На выходе за ними внимательно наблюдала Крата. Она бросила медику через плечо:

– Зря стараешься, док, эта девчонка у нас дольше недели не задержится. Сразу же сбежит. По ней же видно, – длинноволосая брюнетка бросила косой взгляд на Ви, равнодушно шедшую рядом.

***

– Значит, тебе никогда не доводилось ломать себе кости? – От скуки задала вопрос Крата, заведя подопечную в кислотные душевые, которые были занавешены прозрачными пленками из нерастворимой ткани.

«Вторичка» стояла за пленкой, сложив руки на груди. Вивиан бросила на нее недовольный взгляд исподлобья, не желая портить наслаждение от купания спорами и болтовней с язвительной девицей.

Когда прошло добрых пять минут и время приема душа окончилось, подача жидкости с характерным писком отключилась автоматически. Ви взяла модифицированную ткань с железной полки и, обтираясь, наконец-то удостоила молчавшую Крату ответом:

– У меня и раньше были переломы. Пять раз, если быть точной. – Холодные взгляд Фэй смыл насмешливое выражение лица высокой бунтарки. – Но чего у меня никогда не было, так это возможности исцелять их за один день. Так что лечилась я по старинке. То есть никак.

Крата поджала губы, а затем, дождавшись, когда Ви накинет свой поношенный комбинезон, произнесла:

– Что ж, раз уж ты не неженка, то не станешь истерить из-за нескольких царапин миниатюрными ножницами, верно?

Вивиан лишь хладнокровно кивнула и позволила своей надсмотрщице завести себя в светло-металлическое помещение с зеркалами по углам.

Стройная высокая девушка вытащила складной стул, ловким движением разложила его, выставив перед продолговатым зеркалом. Затем Крата жестом пригласила спутницу сесть, чем немало ее озадачила.

Вивиан не сдержала смятения:

– Откуда столько зеркал?

Фэй очень редко смотрела на себя, разве что пару-тройку раз в неделю, когда встречала слегка искаженное отражение на отполированных панелях административных высотных зданий или в блестящих стеклах научных отделов заводов и фабрик.

Зеркала являлись чем-то антикварным, почти как псевдодеревянный стол в ее родной капсуле.

Крата подбоченилась и таинственно улыбнулась:

– Ну, мы хоть и дебоширы, но не бездельники, вопреки распространенному мнению. Сумели сами раздобыть кое-какое оборудование для парикмахерской.

Спрашивать, что за заклятье призывает это устрашающее слово «парикмахерская», Ви не стала. Ей показалось, что она уже достаточно проявила свою невежественность. Для нее так и осталось тайной, было ли это каким-то ноу-хау или очередной реликвией, завещанной предками-беженцами.

Крата обвела помещение быстрым взглядом, а затем похлопала настойчивее по стулу, призывая подопечную сесть.