Loe raamatut: «Отблеск»
В густых зарослях смородины, крыжовника, в раскидистых ветвях слив, вишен и яблонь спрятался старый особняк. Территория, огороженная выцветшим деревянным забором, занимала шестнадцать соток государственной земли, и, помимо двухэтажного дома и сада, на ней располагалось ещё несколько приусадебных построек. С возвышенности, на которой располагался участок, открывался удивительный глазу вид на долину и широкую реку, начинавшуюся где-то в кроне соседских слив и уходящую в зелёную даль.
Особняк не особо ухожен, некоторые стекла треснули, доски поотлетали, краска выцвела и обшарпалась, крыша покосилась.
С утра сильно парило, после полудня должна была начаться гроза. Степан Николаевич сидел на скамейке в тени вишни, и вот уже краски померкли, потянул ветерок, а с юга выплыла огромная фиолетовая туча, охватившая полнеба. «Как будто окружать собирается, – подумал Степан Николаевич. – Ох, какой бой сейчас будет с бурей. Ну ничего, выстоим».
Грозовой фронт стремительно приближался, ветер крепчал, потянуло сыростью. Степан Николаевич поспешил в дом – на костылях не побежишь. Да и набегался в сорок втором.
Скрипучая дверь с мутными стеклянными вставками легко открылась – рассохлась. Войдя в полутемную прихожую, Степан Николаевич захлопнул дверь, щелкнул засовом, зажег свет. Замка он не имел, чтобы с ним не возились, если помрет. За окном совсем стемнело. От ветра распахнулась форточка.
– Ну, ну, – прикрикнул на нее Степан Николаевич, – брешь даешь? Сейчас помощь прибудет.
Он доковылял до окна и с силой захлопнул сопротивляющуюся раму. Редкие седые волосы на голове слегка растрепались, но Степан Николаевич не почувствовал этого. Он, не гася в коридоре свет, прошел в комнату. В этой дырявой, разваливавшейся коробке Степан Николаевич и проводил последние 73 года своей жизни. В одиночестве. На комоде, рядом со старым телевизором, среди прочих фотографий, а их было немного, стоял портрет родителей. Галина Сергеевна и Николай Борисович Септелинские серьезно глядели с почти выцветшего фото. Мать умерла в 1942-м от истощения. Отец – спустя четыре месяца – от ранения в голову. Степан Николаевич узнал об этом лишь в 1944-м, в госпиталь пришло письмо.
