Maht 460 lehekülgi
1878 aasta
Великий раскол
Raamatust
Звезды горели ярко, и длинный хвост кометы стоял на синеве неба прямо, словно огненная метла, поднятая невидимою рукою. По Москве пошли зловещие слухи. Говорили, что во время собора, в трескучий морозный день, слышен был гром с небеси и земля зашаталась. И оттого стал такой мороз, какого не бывало: с колокольни Ивана Великого метлами сметали замерзших воробьев, голубей и галок; из лесу в Москву забегали волки и забирались в сени, в дома, в церковные сторожки. Все это не к добру, все это за грехи…
... Edasi
Интересная книга, хотя, признаться, особенности языка (обусловленного материалом) затрудняют чтение. Д.Мордовцев удивительно ярко показал картину русской истории на срезе в тот ее драматический момент (впрочем, когда в истории момент не драматичен?), когда произошел раскол русской церкви. И мне понравилось, что он как-то человечно показал главных героев начала этого раскола: Никона и Аввакума, а также близких к ним людей, которые также вошли в историю. Автор не навязывает своего мнения о том, кто же из них прав (а за решение этого вопроса люди расплачивались жизнями, страшными муками!). Он просто позволяет взглянуть на основных действующих лиц, рассказывая, какие они – сподвижники и велики люди в вопросах веры, верности своей идее – и одновременно мелочные, фанатичные, злобные, деспотичные, красующиеся своей ролью... Но они все равно вызывают уважение, невольное почитание, потому что это действительно удивительные люди, готовые... Edasi
В своей книге Даниил Мордовцев не просто рассказывает о расколе XVII века в русской православной церкви, а стремится показать всю бессмысленность тех событий. Автор не принимает ничью сторону, называя последователей Аввакума фанатиками, а все, что творили с ними "безумием века". Соглашаясь с автором и недоумевая "как такое вообще возможно", очередной раз ловлю себя на мысли, что о тех временах далеких и жестоких, сужу с позиций современного человека.
Несколько веков богослужебные книги переписывались от руки, в результате допускались ошибки, требовалось привести тексты в соответствие с оригиналом. И патриарх Никон и его последующие противники сходились во мнении, что книги и молитвословия требуют правки, но... Edasi
В истории России XVII век - тяжелое время, недаром он прозван "бунташным". Здесь и смута, и интервенция, и всевозможные восстания и бунты: "соляной", "медный", восстание Степана Разина и раскол, вызванный церковной реформой. В религиозных преобразованиях принято обвинять патриарха Никона, когда, на самом деле, реформа носила политический характер нужна была царю Алексею Михайловичу. Сам же Никон в последние годы жизни признавал неправоту реформ. Мордовцев же причиной раскола назвал типографский станок, когда для массового печатания книг нужна была правка и единый образец, ведь в писаных книгах встречались ошибки. Но Мордовцев не упоминает о том, что правились книги не по старым образцам, а по новым греческим изданиям, печатаемых а Риме и Флоренции униатами. И сами греки признавали ошибки в новых книгах. Из романа видно, что Мордовцев считает поборников старины фанатиками, цепляющимися за один лишь обряд. Но... Edasi
К книге «Великий раскол» я приступила, желая, как раз, прочитать о том самом, о времени раскола в русском православии, и с этой задачей книга вполне справилась. Действие идет неторопливо, обстоятельно, но и не затянуто. Добротная беллетристика, основанная на историческом материале. Мордовцев изучал источники, собирал данные, имел историческое образование. Ключевые фигуры повествования: Никон, Аввакум, Морозова, но также и царь Алексей Михайлович, и его дочь царевна Софья. Интересно было узнать продолжение популярной поговорки «попытка не пытка, а спрос не кнут». Немного затрудняет восприятие речь того времени, которая вкладывается в уста персонажей, но постепенно к ней привыкаешь, и уже в жизни звучит дико для несведущих «паки», «егда», «есмь», и т.д.
-...Edasi
Отец Аввакум есть истинный ученик Христа: не продал свою веру за блага мира сего. Тяжкими муками мучат его, а он ни на волос не уступил ничего из души своей.
Что особенно поражает в Аввакуме, это необыкновенная цельность характера, источником которой была такая глубина веры, что она действительно могла ворочать горами. И оттого, когда Никона в несчастии покинули все, исключая одного Иванушки Шушеры, за Аввакумом шли тысячи, и не только шли за ним, чтобы послушать его страстной проповеди, а шли на костры, на виселицы, на удавление, на самосожжение, на вырезание языков или медленно умирали в острогах, подземных ямах и срубах, не поступаясь ни на йоту из того, что им завещал Аввакум.
Как бы то ни было, но смерть Урусовой произвела большое впечатление и на двор, и на всю Москву. Царь смущен был более других. В него невольно заползало сомнение. Вправе ли он был делать все то, что привело царство к такому всеобщему шатанию? Хорошо ли он сделал, что допустил все эти новшества?
Чем дальше, тем в большее ослепление впадали московские власти и, видя бессилие своих жестоких мер, теряясь во мраке своего собственного безумия, приходили в ярость. Они чувствовали, что нравственная власть выскользала из их рук, почва уходила из под ног, одни жестокие ошибки вели к другим, еще более жестоким и непоправимым, и, как люди с похмелья, которые прибегают к той же отраве, чтоб опохмелиться, забыться в одурении, они бросались в омут того же опьянения, в омут безумной жестокости и преследования. Началась буквальная травля двуперстников, "псовая облава на христиан", как выражались сами двуперстники.
Неудивительно отчасти и то, что он так измельчал в изгнании... Стальная воля Аввакума поддерживалась борьбой и настоящим подвигом мученичества, его рука тянулась за венцом мученика... А Никону и бороться было не с кем, кроме как с кирилловскою братьею из-за грибов, да рыбы, да хмеля...
Arvustused, 4 arvustust4