Loe raamatut: «Лайфсровер», lehekülg 3

Он предпринимал попытки изменить свое положение, чтобы перестать чувствовать болезненные ощущения. Но все его потуги превращались в несколько импульсивных движений. Особенно после того, как боль становилась резкой и острой. У таких моментов не было никакой последовательности, как будто мир сам решал, когда нанести этот неприятный удар. Спасало только то, что это происходило довольно не часто. Кроме того, у мыслительного процесса была твердая уверенность, что такое положение дел вряд ли навсегда.

–Хм, навсегда, – рассуждал он сам с собой во времена бодрствования и скуки. – Я нахожусь в этой вселенной, и она с течением времени постоянно только сжимается. Мне кажется, что я сдавлен уже так плотно, что нет более плотной субстанции в этом мире, чем та из которой я состою. А это может означать следующее: если моя плотность и плотность всего в этом мире превысит критическую, то мир должен будет преобразиться. Ведь не сможет сама вселенная сжимать дальше то, что уже самое твердое во вселенной.

Мыслительный процесс пытался понять сколько времени прошло с тех пор, как он очутился в этом тесном постоянно сужающемся мире, который теперь доставлял только неудобства. Мгновения или бесконечное количество времени? Тут не с чем было сравнить. Поэтому в своих рассуждениях он склонялся скорее ко второму варианту, понимая время по-своему. Ведь его желание избавиться от своего неудобного положения не приносило избавления. В пустоте все желания приводили к мгновенному результату. В этом мире ничего подобного не наблюдалось. Значит время здесь скорее измеряется бесконечностью, нежели мгновениями. Время. Он знал, что оно на его стороне. А значит, он не один в борьбе со сдавливающей тело вселенной.

Время шло. Мыслительный процесс ждал. Ждал и терпел. Ждал и пытался отвлечься. Ждал и старался расслабиться для возвращения в такую приятную пустоту. Но боль в ребрах… Боже, она как будто бесконечно властвует над ним. Такое чувство, что она появилась задолго до него и является хозяйкой в этом мире. Мыслительный процесс пробовал ее уговаривать, но она оставалась. Он пробовал гнать ее, но она становилась сильнее. Он пробовал не обращать на нее внимание, и только это давало хоть какую-то надежду. И Время. Каждое прошедшее мгновение, прожитое с этой болью, оставляло мыслительный процесс победителем в схватке с реберной болью. Ведь он знал, что это не на всегда.

– Вот, еще прошло мгновение, но после него я есть, и боль тоже есть. Но та боль, которую я испытал в прошлом мгновении, уже ушла. А значит, я победил ее в прошлом мгновении. И каждое настоящее мгновение становится прошлым. И с каждым из них я становлюсь победителем над болью, – рассуждал мыслительный процесс.

Эти рассуждения приносили ему надежду и силы для каждого последующего мгновения схватки с болью. Так жил теперь мыслительный процесс, момент за моментом, этап за этапом существовал он в крохотной вселенной и ждал.

Все изменилось довольно стремительно. Вселенная начала меняться, и он понял это сразу. Он захотел немедленного избавления от своего положения. За что и был наказан острой болью в ребрах.

«Так, – подумал он, – это точно не пустота, сразу здесь ничего не происходит. Значит нужно продолжить борьбу, используя тот же способ».

Он был счастлив, вселенная менялась. Началось. Значит он вскоре избавится от боли. Торжество захватило разум. И даже острые приступы уже не могли огорчить его слишком сильно. Тем временем вселенная начала сдавливать его так, как не сдавливала никогда. И происходило это периодически с непонятными промежутками. Она пульсировала и готова была освободить его.

«Где же вы мои помощники-мгновения? Как вы мне сейчас нужны для победы над миром, в который я попал», – наивно размышлял мыслительный процесс.

И по своей отработанной привычке, он с радостью встречал и отпускал в прошлое каждый момент времени, который приближал его к торжеству победы теперь уже над миром.

Между тем пульсации вселенной становились чаще. Она сжимала его все сильнее, затем отпускала. Он не понимал, что происходит. А нужно ли ему то самое желанное избавление и не будет ли комфортнее в этой вселенной? Что, вообще ждет его впереди? На мыслительный процесс напал страх неизвестности. Тогда он пожелал остаться в этом маленьком обустроенном только для него мире. Но желания не работали здесь, как в пустоте. Они вообще не работали. Мир менялся независимо от мыслительного процесса и его желаний. Вселенная начала сжимать нашего героя так плотно, как никогда до этого. В голове мыслительного процесса от изнеможения стоял звон. Он переходил из одного мира в другой под действием невообразимой силы, сжимающей вселенную.

Глава 3

За мгновение тесный мир, в котором он с комфортом пребывал, расширился до невообразимых размеров. Казалось, этот новый мир был бесконечен, заполнен светом и разными интересными объектами. Объектов так же было бесчисленное множество. Такие же существа, как он сам, встречали его. Это были мужчина и женщина, они были во всем белом. На лице мужчины поблескивал некий предмет, отражающий свет. Разница между ними и мыслительным процессом была в том, что эти существа давно жили в бесконечном огромном мире. Они смотрели на него внимательно, было понятно, что они обладают конкретными знаниями. Мыслительный процесс только успел подумать, какие это прекрасные существа. Наверняка они знают и его, и причины, по которым он здесь. Они смогут подсказать путь. Но в этот момент мужчина нанес страшный удар, от которого мыслительный процесс позабыл все на свете от ужасной боли. Жуткое разочарование настигло его вместе с тем криком, который вырвался из его горла.

– Пацан, – буднично произнес акушер-гинеколог, сообщая пол ребенка матери.

На этом для мыслительного процесса все не закончилось. Встречающие его существа сильно порадовались причиненной ему боли и тому крику отчаяния, который он издавал. Дальше события развивались еще более жутко. Один из них продолжал удерживать мыслительный процесс, не давая ему даже возможности избежать происходящего. Второй же взял острый предмет и отрезал от мыслительного процесса очень важную его часть, к которой он мало того, что привык, так ведь благодаря ей он еще и был жив до сих пор. Ужасная боль пронзила и сковала ребенка, от чего он закричал еще громче. Встречающие существа уже не казались мудрыми и понимающими, они стали казаться хитрыми и злобными. В то же время прекрасно осознающими то, что они делали.

«Почему они так поступили? Может быть, они ошиблись и приняли меня не за того, поэтому так обидели», – размышлял мыслительный процесс, после того как существа насладились его страданиями и оставили в покое.

С течением временем даже та боль, которую они нанесли ему в самую первую встречу, и от которой ему пришлось закричать, отступила. Теперь даже она не могла испортить впечатление от великолепия этого нового интересного мира.

– Какой огромный светлый мир, и как здесь просторно. – Восхищался мыслительный процесс. – Каким был бы я глупцом, если бы остался в том тесном мире. Хорошо, что желания там не работают.

Радость освобождения из тесной темницы переборола даже первую неприятную встречу с жителями этого мира. Акушерка Наталья не считала нашего героя кем-то особенным. Она просто вынесла его из родильного отделения и шла по привычному маршруту. Она делала это каждый день по нескольку раз и размышляла лишь о том, как бы лечь спать. А после смены вновь появятся мысли о том, чем кормить двоих сыновей, остававшихся дома. Ведь ее заработной платы не хватало на семью, а мужу, казалось, вообще нет дела до семейных проблем. К тому же денег он зарабатывал крайне мало. Ее мальчики подрастали и постоянно дрались между собой в ее отсутствие. Каждый раз после суточной смены, проведенной на работе, она приходила домой. Там ее ждала грязная посуда, неубранная квартира, побитые расстроенные дети и ленивый муж. А она должна была продолжать выполнять свою постылую работу, чтобы сохранять свое маленькое и без того хрупкое семейное счастье. В то время как для мыслительного процесса это был новый загадочный мир, который встретил его довольно неоднозначно, чем вызывал подозрения в реальности происходящего.

«Все будет хорошо, – думал мыслительный процесс, когда его несли по коридору в палату для новорожденных.

«Все будет хорошо», – думал он.

Его занесли в светлую палату и положили на мягкое. Здесь опять стали происходить неприятные вещи, которые доставляли боль. Блестящие острые и в то же время холодные металлические продолговатые предметы Наталья втыкала в область изгибания рук мыслительного процесса. Он не понимал, что происходит, он не понимал, как называются предметы, как называются его части, из которых он состоит. Все что он испытывал – это ощущение боли, которая казалась скорее неприятной. Он пытался заявить об этой боли криком. Но Наталья реагировала с равнодушием и безразличием к его проблемам. Из-за этого он вновь испытал разочарование в происходящем и в мудрости существ этого мира.

Наталья закончила свои манипуляции, накрыла задумавшегося прозрачным колпаком с такими же прозрачными стенками и вышла из помещения. Мыслительному процессу постепенно становилось теплей, но ужас произошедшего не оставлял его. Он размышлял о первой неприятной встрече в этом мире с существами, которые сначала показались ему мудрыми. И мысль о том, чтобы прийти в этот мир, начинала казаться ему поспешной и необдуманной. Но когда он вспоминал, что по-другому поступить было нельзя, он начинал испытывать разочарование в происходящем. Разочарование напомнило ему о том, что Наталья нарушила целостность его новенького тела блестящими холодными предметами. Он думал, что происходит какой-то сюр, кавардак. Такого не может быть! Должно быть объяснение происходящему.

«Никого просто не предупредили, что я должен был прийти», – догадался он. Но четкость и отлаженность их действий, говорили о том, что, скорее всего, они так поступают не только с ним. Вероятно, то же происходит с большим количеством задумавшихся. Ведь на сколько хватало угла зрения он видел в помещении недалеко от своего колпака точно такие же другие колпаки. Значит, таких как он много. Значит он совсем не особенный. Мысль о собственной исключительности была разбита на мелкие осколки. Вновь его охватило разочарование, заставлявшее кричать и плакать. В определенный мент под прозрачным колпаком, он постарался успокоиться и поразмыслить. Наверняка есть возможность вернуться обратно, ведь этот мир встретил его совсем не так, как задумавшийся рассчитывал. Должен быть способ вернуться обратно. А что сказать остальным? Он объяснит свое возвращение тем, что этот мир совсем не так приветлив, как тот.

Первой попыткой вернуться – было закрыть глаза и подумать о том мире откуда он пришел. Это не помогло, перемещения не произошло. У него пропала способность перемещаться по желанию в пространстве. Данный факт еще больше расстроил нашего путешественника, и он опять заплакал. Слезы буквально душили, дыхание сбивалось. Тогда, от отчаяния он решил в качестве способа возвращения задержать дыхание. Острая жгучая боль поразила его тело. Боль была неприятной, и он снова задышал. Казалось, способ с задержкой дыхания может помочь. Поэтому через непродолжительное время задумавшийся попробовал применить его вновь. Но все нарастающая лавина неприятной жгущей боли внутри заставляла отступиться от плана. За своими поисками и размышлениями он многое понял: во-первых, уйти из этого мира привычным способом перемещения не получается; во-вторых, он сильно ограничен, перемещение вообще в принципе в данных условиях невозможно. Он может только немного невпопад и неряшливо двигать своими маленькими частями, которые бесполезны чуть меньше, чем полностью. Перемещаться с их помощью невозможно. Круговорот мыслей и тщетные потуги выматывали его. Он начинал терять энергию и вместе с ней концентрацию мыслей, чего с ним раньше никогда не происходило. Вероятно, впереди его ждет новый качественный переход. Возможно, это тот самый долгожданный переход в привычный мир. Странник между мирами подумал, что потеря энергии и ясности восприятия – есть ответ мира на его запрос о возвращении, значит он умирает. Эта мысль сначала напугала его. Ведь запрос на перемещение был сильно раньше. А он больше ничего не делал, чтобы вернуться в мир духов. Причина его умирания должна быть в другом. И задумавшийся быстро ее нашел. Наталья нарушила целостность его тела металлическими штырьками, это и является причиной приближающейся смерти. Он был обречен еще до того, как задумался о возвращении. О, этот коварный жестокий мир, каковым его делают лживые лицемерный жители. Наверное, вообще не стоило с ним знакомиться. Испытав в очередной раз разочарование, мальчик закричал и заплакал еще громче. Только это привело к большей потере энергии и концентрации. В конце концов сознание постепенно стало угасать и мыслительный процесс понял, что, наверное, нет смысла присутствовать здесь. Если мир такой обманчивый и приносит много боли буквально сразу, лучшим решением будет уйти из него и перестать сопротивляться утрате сознания. Видимо, его желание оказаться здесь было ошибкой. С этими рассуждениями мыслительный процесс впервые в жизни отпустил свое сознание, смирившись с происходящим, и погрузился в сон.

Сон был мутный сбивчивый и непонятный. Перемещение вновь стало возможным путем нехитрой смены мыслей. Пространство во сне напоминало знакомую темноту буферной зоны. Задумавшийся, как будто, увидел знакомых ему существ. Этим существам он сказал, что перемещение в мир материи было ошибкой. И он сам отказался от того мира, в котором ложное кажется истинным, а истинное ложным. Существа слушали внимательно, но их неодобрение задумавшийся чувствовал. Они стремились туда в его мир, а он им говорит, что там нечего делать. Но если он оттуда, значит, прав. Возможно, просто ошибся и все не так понял?

Проснувшись, задумавшийся с удивлением для себя обнаружил, что связи с материальным миром он не потерял. Он продолжал владеть своим новеньким телом, пусть даже и с иглами, воткнутыми внутрь. Оказалось, что они не причиняют большого вреда, кроме неприятных ощущений. Ему понравилась такая способность: находиться в мире живых и при этом связываться со своим старым привычным миром. Забавное умение. Если в этом мире что-то пойдет не так, то он может просто отправиться в путешествие обратно в свой привычный мир. Но он не перемещается со своим телом в привычный мир. Тело остается здесь, в мире материи, и послушно ждет его. А если, что-то произойдет, пока он отсутствует? Скажем, его кто-то поранит, или уронит, или нанесет тяжкий вред? Да так сильно, что задумавшийся не сможет вернуться обратно! Это была очень неприятная мысль. Получается, что, если здесь что-то пойдет не так, то не лучшим решением будет бросить тело и спрятаться в мире привычном.

«Опять все слишком запутанно и неправильно», – рассудил задумавшийся.

У него впереди были долгие месяцы рассуждений и логических умозаключений. Ведь он не мог перемещаться в пространстве, выполнять активные действия, или получать информацию из источников информации. Все, что ему оставалось в ближайший год, или два, это быть пассивным наблюдателем происходящего. Учиться на основании собственной сосредоточенности и построения умственных конструкций.

Первый месяц своей жизни мыслительный процесс довольно много спал, в попытках избежать непонятных явлений, объяснения которым он не находил. Так же после «качественного» перехода, который испытал наш герой, постоянно возникала необходимость записывать полученный эмоциональный и физический опыт на предназначенный для этого носитель информации, с целью формирования будущего характера и личности. Для этого в его распоряжении была новенькая нервная система. В первый же месяц жизни сон представлял из себя нечто иное, отличное от того, к чему привыкли жители материального мира. Цель их сна, это восстановление деятельности организма, упаковывание и фрагментация новой полученной информации в цепочки синапсов. На уровне функциональной и биологической необходимости это требуется для восстановления сил, перезагрузки, придания бодрости организму. На уровне восприятия, для обычных людей, сон является путешествием в мир грез и фантазий, дающих отдых и расслабление. Для пришедшего в мир материи мыслительного процесса, это путешествие не было наполнено сновидениями, в которых он мог предстать в качестве героя необыкновенных событий. Он не мог попасть в ситуацию с кошмарным сценарием в роли жертвы. Так происходит, по той причине, что мозг абсолютно новый и не обременен тяжестью опыта, интеллектуальным или эмоциональным восприятием. Все что было нужно нашему герою в тот момент, это уйти от реальности. Слишком все сложно: трехмерное измерение, в котором он представлен в виде сгустка материи, способной воспринимать информацию от такой же материи посредством непонятных ощущений. Он был в смятении, находиться в таком состоянии длительное время не представлялось возможным, ведь от мыслительного процесса мало что зависело.

Поэтому ему не спалось только когда в его сгустке образовывались сильнейшие неудобства, такие как голод или внезапное испражнение. Все остальное время задумавшийся старался проводить во сне. Хотя, для него это было событие отличное от сна в привычном понимании. Скорее это было путешествие, переход из нового к своему старому и привычному состоянию. Его ощущения во время сна были такими привычными: легкость, перенос в пространстве за мгновение, яркий розово-белый свет, либо привычная темная пустота, общение с такими же как он сам. И с ними даже не нужно было общаться, они слышали все, что он думал. Он слышал все, что думали они. Там нет места для лжи, даже если кто-то попробует обмануть, это будет бессмысленно, потому что они видят тебя таким, какой ты есть.

С одной стороны, это невероятно расслабляет. Возможно ли общество, в котором никто не врет? В нем нет некрасивых или бедных. Никто не умирает, потому что это невозможно. Чем не утопия? Коммунистические идеи давно воплощены в мире мертвых. Есть, конечно, и минусы – никто там не шутит. Ведь юмор основан на создании ложной ситуации и неожиданной развязки. Вряд ли возможно описать ложную ситуацию с неожиданной развязкой существу, которое видит вас насквозь. Да, это был мир мертвых: такой привычный и спокойный, честный и открытый. Задумавшемуся нравилось там бывать. Вы никогда не замечали, что дети первый месяц спят просто «мертвецким» сном? Так и есть. Для них еще не закрыта дверь, и они свободно могут перемещаться между мирами, что и предпочитают делать. Потому, что в нашем мире все очень непривычно и непонятно, порой даже для опытных жителей. Такими способностями обладал не только задумавшийся, они есть у каждого на протяжении первого месяца жизни.

Поэтому спустя месяц, с момента пребывания в физическом мире, с задумавшимся произошла еще одна неприятность. Каково же было его удивление, когда во время очередного сна в пространстве бело-розовых облаков одно из существ подошло ближе, пристально взглянуло на него и произнесло: «живым здесь не место». Мыслительный процесс испугался, что его способность раскрыли и резко проснулся. В дальнейшем он пробовал снова заснуть, чтобы вернуться в свой привычный мир. Но такого неописуемого блаженства уже больше не испытывал. Никакие существа теперь не напоминали его самого.

«Неужели это преступление быть живым, за что они так со мной? – Задавался он вопросом. – Ведь у меня же получилось. А они остались там и должны мне завидовать, а также моей способности перемещаться между мирами. Они могли бы использовать это достижение, для передачи посланий. За такое нужно награждать, а не исключать!»

Он так и не получил ответа на свой вопрос. С этого момента сон стал обычным, со всякой пляшущей ерундой перед глазами и глупыми звуками, которые на тот момент мог обеспечить изворотливый ум. Его ум с того момента стал заменять ему мир мертвых, миром фантазий и нарисованных картинок. Стало очевидным, что после изгнания наш герой потерял способность путешествовать между мирами. По обыкновению он испытал обиду и разочарование, после чего, по сложившейся привычке, долго плакал. Но каждый раз, когда он засыпал, пытаясь проникнуть в свой привычный мир, хитрый ум, рисовал увлекательные картины мира, похожего на тот. Ум даже выдумывал целых персонажей со своей уникальной и незнакомой личностью. Этот ум мог создать целую вселенную похожую на мир мертвых. Она была похожа внешне, но в то же время – жалкая пародия на оригинал. Таким образом вернуться к своим, у задумавшегося сквозь сон, потом так ни разу и не получилось, сколько он ни старался. Попытки вернуться, задумавшийся сначала предпринимал каждый сон, затем через раз, а со временем прекратил и их. О своей сверхспособности объединять миры он также впоследствии забыл.

Глава 4

Время шло и задумавшемуся приходилось осваиваться в новых условиях. Несмотря на то, что возвращаться в свой привычный мир у него больше не получалось, все же ему нравилось проваливаться в мир бессмысленных картинок, так похожий на свой родной. Он понимал, что это некий буфер, в котором он мог отдохнуть и набраться сил, чтобы затем вернуться и исследовать новый мир дальше. Довольно часто пребывание в буферной зоне во время отдыха прерывалось неприятным событием. С ним происходило одно из двух: либо вытекала мокрая неприятная жидкость, либо выпадала дурно пахнущая липкая неприятная жижа. Задумавшийся сразу же плакал, когда это происходило. Если с жидкостью он еще как-то мог мириться, но дурно пахнущую жижу он ненавидел всем своим сердцем и даже давал себе обещание сделать все, чтобы она больше никогда из него не выходила. Но во сне эта коварная масса все же находила способ незаметно выскочить, чем доводила задумавшегося до исступления. Во время бодрствования она вызывала боли в животе, и чем дольше ее приходилось сдерживать, тем больше боли она причиняла. Поэтому удержать ее внутри не было никакой возможности. Всегда наступал тот момент, когда она выходила наружу. Из-за этого задумавшийся незамедлительно начинал испытывать страшное отвращение и сожаление о своем несовершенстве и грубости окружающего мира. На его крик всегда появлялись взрослые особи, их было всего две. Но приходили они, как правило, по одной сменяя друг друга. Иногда появлялись незнакомые дополнительные особи, которые исключительно вели наблюдение. Две главные особи, в зависимости от произошедшей ситуации, поочередно извлекали задумавшегося из его глубокого ложа и осуществляли манипуляции по очистке его нижней части от вышедшей из него массы. Иногда там была как жидкость, так и неприятная жижа. Взрослых особей это не смущало, они удаляли все, хоть и без явного удовольствия. Обычно для этого укладывали задумавшегося на ровную твердую застеленную тканью поверхность. Лежа перед ними с раздвинутыми ногами, задумавшийся мог хорошенько их разглядывать и выбрать более симпатичного. Как правило, они смотрели с отвращением на то, что произошло и с кривым лицом убирали зловонную массу. Иногда не качественно, оставляя запах и не очищенные участки задумавшегося. Но даже так было лучше, чем положение дел до их появления. Они сильно друг от друга отличались. Одна особь помимо очищения, задумавшегося от неожиданных загрязнений, занималась и его кормлением. Ее он знал лучше, чем вторую, менее приветливую. Вторая особь не так часто появлялась при необходимости очищения. Она явно испытывала к задумавшемуся меньшие симпатии, чем первая, хоть и старалась улыбаться. Иногда она даже что-то глупо шепелявила, стараясь вызвать реакцию.

Задумавшийся плохо мог различить их лица, ему необходимо было сосредоточить свой взгляд для этого. Они все время шевелились, и сосредоточиться на них можно было только вблизи. Когда они наклонялись сверху и не двигались. Конечно же первая особь вызывала в нем больше симпатии. Она была красивее, но тоже вызывала некоторые подозрения. Если бы была возможность он с удовольствием обоих поменял на что-то более пристойное. Но выбирая из двоих, задумавшийся делал однозначный выбор в пользу первой. Потому, что вторая особь казалась вообще какой-то неправильной. С ней что-то было не в порядке. Ориентировался он по большей части на их звук и цвет. Возможно, еще на запах, но этого не осознавал. Цвет особей ему было довольно сложно описать. Этот цвет не имел отношения к поверхности тел, он был вокруг. Если у первой особи цвет был легкий кремовый, то у второй он был неравномерный серо-голубой такой же нескладный, как вся эта особь. Оба они вели себя не совсем нормально. Если у первой особи ненормальность была искренняя, то у второй поверх искренней была еще и напускная показная ненормальность. Вторая особь явно не понимала, как нужно правильно себя вести и тем самым смущала задумавшегося.

Вскоре он понял, что взрослые особи будут делать для него все и стерпят любую выходку. Поэтому он осмелел и решил показать, кто здесь главный. Обычно он сбрасывал и зловонную жижу, и мокрую жидкость одновременно. Но в этот раз он решил придержать мокрую жидкость, чтобы осуществить сброс во время смены тряпок. Смену белья осуществляла вторая особь. Это было как раз на руку, ведь она меньше нравилась задумавшемуся, чем первая. Каково же было его удивление и радость от того, что струя жидкости попала прямо в лицо особи в момент, когда она наклонилась и начала глупо шепелявить. Особь смутилась, принялась утираться и заискивающе причитать.

«Я здесь главный, они стерпят все!» – Торжествовал задумавшийся.

Набравшись уверенности, он решил проделать тот же трюк с первой особью. Необходимо было показать ей, что менять белье нужно не с кислым выражением на лице и звуками отвращения, а радостно! Как будто это самая дорогая и ценная жижа на свете. Похоже, что никто кроме него больше такую не делает. Наверняка они собирают ее потому, что она им очень нужна. Непонятно только, чем может быть полезно такое дурно пахнущее вещество. Им необходимо проявлять должное уважение, если с такой скоростью и тщательностью его собирают. Задумавшийся рассудил, что первую особь тоже нужно проучить. Поэтому он выждал момент, когда она нагнется над ним и повторил фокус со струей, направив её прямо в лицо кормящей особи. Он начал было смеяться и ликовать от восторга, хотя попадание получилось не столь удачным, как в первый раз. Но тут его пронзила острая жгущая боль внизу тела, там, откуда росли ноги. Это взрослая особь ударила его, она ругалась. Задумавшийся заныл от неожиданности и удивления. Как она могла так поступить? Ведь он давал им ценную жижу, ради которой они каждый раз приходили! Но как только он потребовал уважительного отношения, его ударили и грозно отругали. Получается, что он был рабом ситуации. Они так и будут собирать бесценную вонючую жижу, а он не сможет даже заявить свои права на нее! После того как процедура сбора и пеленания окончилась, задумавшегося вернули обратно на его место в мягкую кровать. Теперь он лежал там как в клетке и чувствовал себя обманутым. Они получали от него все, что хотели. Но взамен он не мог ничего требовать и даже просить. У малыша появилось стойкое ощущение, что им пользуются. Некоторое время погоревав о своем незавидном положении, он начал успокаиваться тем, что жижа по большому счету была ему самому не нужна. Без нее вообще лежится лучше и удобнее. Так что, наверное, все останутся при своем. Главное, чтобы об этом не прознали взрослые особи и продолжили собирать сей бесценный для них товар. После таких рассуждений задумавшийся немного повеселел. Но, осадок все же остался.

Время шло. Задумавшийся принял процедуру изъятия жижи, как явление будничное и ничем не примечательное. Только думал он теперь со злорадством о том, что взрослые забирают у него то, что ему и самому не нужно. Тем самым радовали его своей глупостью. Каждый раз, когда особи меняли грязную ткань на новую, они повторяли один и тот же набор звуков.

«Видимо они не большого ума», – рассудил задумавшийся.

Но каждый раз они упорно продолжали это делать. Тогда он понял, что скорее всего среди этих звуков, есть те, которыми они его называют. Он ведь долго не мог понять кто он. Возможно, они знают? Ведь они давным-давно уже в этом мире и если им сотни и даже тысячи лет, то они наверняка знают, что у него есть какое-то свое название. Скорее всего, они-то ему и объяснят, кто он такой. Радости задумавшегося не было предела. Скоро он разберет среди этих звуков очень важную информацию!

Глава 5

Дни задумавшегося, казалось, тянулись бесконечно долго. В то же время, за короткий промежуток времени происходило множество событий. Он по-прежнему продолжал долгими скучными днями лежать в своей кроватке. К нему наведывались взрослые особи, которые стали совсем близкими и родными. Хоть они и делали необходимые по уходу вещи, порой обходились с ним просто глупо. Однако, ввиду отсутствия других приходилось иметь дело с этими.

Задумавшийся как обычно лежал в размышлениях о своем положении и наблюдал происходящее. Как вдруг, почувствовал знакомое чувство в животе. Боль была привычная, и он уже готов был выпустить вонючую жижу. Но боль сама неожиданно отступила.

«Ладно, – подумал задумавшийся. – В следующий раз».

Следующий раз, по меркам его измерений, наступил довольно быстро. И вновь, скручивающая внутренние органы боль, подступила к нему. Как-всегда он приготовился выпустить содержимое из тела. Но боль, на некоторое время задержавшись в животе, постепенно начала отступать.

«Хм, может быть я научился больше не выпускать зловоние, как и хотел когда-то?» – Подумал он.

Сначала порадовавшись тому, что испражнение больше не будет докучать ему. Он тут же расстроился тому, что взрослые особи больше не смогут собирать ценную для них субстанцию. А не изменится ли теперь их отношение к нему? Может быть, они поймут, что он больше не приносит ценной жижи и перестанут его кормить? Такие размышления привели задумавшегося в ужас. Нужно было срочно что-нибудь придумать. Изобразить, что он все еще способен делать то, что делал.

Занятый размышлениями, он не сразу заметил, как к его животу вновь подступила знакомая боль. В этот раз она скручивала все внутри сильнее, чем раньше. Задумавшийся даже задержал дыхание от неприятного ощущения.

«Она должна отступить», – с надеждой размышлял он.

Так и произошло, боль отступила, но теперь уже через большее время. Он не понимал, что с ним происходит. Если она подкатит еще раз, вряд ли мальчик сумеет удержать слезы. Затем она пришла вновь. А потом вновь и вновь, с каждым разом схватывая его все сильнее.