Loe raamatut: «Темный остров»
© Даниил Соловьев, 2018
ISBN 978-5-4493-9303-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая. Сюрприз на день рождения
Прохладный ветер неторопливо дул мне в лицо. Солнце не светило сильно. Где-то неподалеку пели свою любимую песню чайки. Люблю, когда природа отдыхает от ежедневной жары, даря людям возможность перевести дух, отдохнуть, набраться сил и терпения на новый жаркий день. В такие моменты прохлада особенно приятна, и я наслаждался ей, каждым ее моментом.
Даже если бы сегодня и не была такая хорошая погода, я бы все равно сидел и терпеливо ждал. И дело даже не в моем спокойном характере – я ждал нашего дядю, который должен был бы уже приехать. У моей младшей сестры сегодня был день рождения. Кроме дяди никого больше не должно было быть на сегодняшнем празднике.
Но так уж вышло, что сегодня у нас будут незваные гости.
Я встал со скамейки, чтобы сходить позвонить сестре к ближайшему телефонному автомату, но остался стоять на месте. Ко мне ехал автомобиль. Внимательно присмотрелся к водителю – это был наш дядя. Его было трудно не узнать, хотя и изменился он сильно – немного набрал вес, опустил бороду. У него даже появился приличный шрам на лице. Мне папа однажды шепнул, что дядя работает в какой-то там правительственной организации. И именно поэтому мы с ним так редко видимся.
Не знаю, почему он вдруг решил приехать именно сейчас, на день рождения моей сестры. Но отец попросил меня оставить внутренние эмоции там же, внутри. По крайней мере, при сестре. Потому что, в отличие от меня, она его ждала, и испортить ей праздник я бы не хотел.
Дядя доехал до лавочки, где я сидел, и два раза коротко посигналил.
– Здорово, племянник! – он буквально светился, когда говорил эти слова. – Надо же, как ты вырос, пока…
– Тебя не было? – я продолжил его фразу. – Ну да, неудивительно. Столько времени прошло.
Лицо дяди поменялось. В его глазах промелькнула обида, но он сразу же ее скрыл.
– Костя, тебе разве папа твой не рассказывал, где я работаю?
– Рассказывал. Ладно, все нормально.
Дядя похлопал рукой по сиденью справа и сказал:
– Ну тогда садись, будешь дорогу показывать.
По дороге мы говорили о том времени, когда часто виделись. Потом дядя рассказал мне, почему уехал так далеко – его пригласили работать в какой-то крупный исследовательский центр. Он был выдающимся ученым, и его знания сильно понадобились гениям нашего времени.
Не успели мы подъехать к нашему дому, как Аня выскочила с веранды нам навстречу.
– Дядя Коля! – высокая девица с зелеными глазами и черными волосами до пояса налетела на дядю, который едва успел выскочить из машины, и обняла. – Я так соскучилась!
– Я-то как по вас скучал! – дядя заулыбался еще шире. – Совсем взрослая стала! Ну, восемнадцать стукнуло, как-никак. Ладно, идите в дом, я сейчас подойду. Сюрприз, – шепнул он мне. Аня не слышала. Надеюсь. Сюрпризы она ой, как любит.
Мы зашли в дом. Дома было скучно и уныло, как и всегда. Никакого порядка, ничего не попрятано по шкафам, не забито под кровать. Разве что в угол нашей комнаты были аккуратно брошены мешки с бесполезными вещами, а сама комната предусмотрительно прикрыта дверью. Мы, как всегда, начали делать уборку в доме в последний момент и, за неимением времени, спрятали все в нашу небольшую комнату до уезда нашего гостя. Да никто, кроме Ани, не был так уверен в визите дяди.
Я люблю порядок, но стоит мне его навести, как все опять лежит, где попало. Много раз пытались договориться, чтобы все всегда клали вещи на свое место. Это наше правило благополучно забывалось.
– Я же говорила, что он приедет, Аня, – весело сказала мама.
– А я говорил, что он опять будет сильно занят, – немного сердито напомнил папа. У него был сильно поврежден позвоночник, и поэтому он уже три года сидел в инвалидном кресле.
Но папа не видел, что в этот момент в дом заходил дядя. На лице дяди Коли была ярко видна печать растерянности. Он застыл на пороге с чемоданом в руках.
Возникла напряженная тишина.
– Папа! Зачем ты это сказал? – расстроилась Аня.
– Извини, дочка. И ты, Николай, прости. Я не хотел.
Дядя помолчал еще секунду и положил чемодан на пол.
– И вы простите. Что так долго не приезжал…
Опять повисла тишина. Эта тишина резала слух посильнее громкого крика.
Мне уже не казалось объяснение папы и моего дяди таким простым, как хотелось бы думать. Что-то здесь было не так. Они оба словно умолчали о чем-то очень важном.
– Ладно, садимся лучше за стол, – сказала мама и постаралась улыбнуться.
Не надо было даже стараться, чтобы почувствовать, что всем было страшно неловко.
– Да, давно пора, – отметил я тихо, чтобы услышала только сестра.
– Вот, что значит не есть целый день! – рассмеялась Аня, но я заметил, что ее настроение уже испортилось.
Мы сели за стол. Он не отличался разнообразием – главным блюдом была окрошка, которую мама сделала с квасом. Но мы ведь не ради окрошки пригласили дядю.
– Зато я хотя бы сейчас есть хочу. Вот позавтракай я, и был бы сейчас сытым. А это не рекомендуется, когда к нам приходят гости.
– Вот теперь я с тобой полностью согласна!
Мы посмеялись и приступили к еде.
– Аня, – начал говорить дядя, – я хотел бы поздравить тебя с восемнадцатилетием. Прости, Костя, что не смог приехать на твой день рождения: я был занят. Но об этом позже. Дорогая Аня, мы все всегда были дружны. Еще когда вы не умели говорить, я уже стал вашим лучшим другом. Я знаю, что давно не был с вами рядом, но теперь все изменится. Я обещаю.
– Спасибо, дядя, – улыбнулась сестра, – я никогда не забуду твоих слов!
– Да, это мне известно… – сказал дядя, но потом продолжил:
– Я принес тебе подарок… Чем смог, как говорится.
Он неумело подал ей небольшой сверток, и она машинально положила его себе в карман.
Похоже, что главный подарок она уже получила. Приезд долгожданного дяди. Очаровательно.
– Но я хочу сказать еще кое-что. Это касается твоего папы…
В этот момент отец перестал есть.
– Иван, я должен сказать тебе, что последнее время работаю над тем, чтобы ты снова стал ходить.
Отец побледнел. Хотел что-то сказать, но не стал. Его ложка упала в тарелку, но он не решился ее поднять.
– Поверь мне, я сделаю все возможное… – продолжил говорить дядя, но замолчал.
Я услышал, как в дом кто-то забежал.
Оглянулся в коридор – там были люди в масках, с оружием и в какой-то военной форме. Я не особо разбираюсь в таких вещах. Они мигом нас окружили. Один локтем случайно толкнул горшок с маминым алоэ. Бедное растение упало на пол и один их похитителей бесцеремонно на него наступил полной стопой. Один из «гостей» спросил:
– Это они?
Второй кивнул, посмотрев на свою ладонь:
– Точно они.
Мы с Аней боялись пошевелиться.
Первый достал рацию и выронил. Другой подобрал ее и, нажав на тангенту, сказал:
– Объекты на месте. Выводим.
По рации отозвались, но я плохо расслышал, что им ответили. Кажется, что-то про машину.
– Лучше не пытайтесь сопротивляться! – твердил другой и хлопал по пистолету в кобуре.
– Что тут происходит?! – воскликнул отец, но ему не ответили.
– Вы пойдете с нами, – сказал один из них и, схватив меня за руку, поднял со стула. Другой поднял Аню. Нас повели к выходу.
– Нет! – закричала мама и заплакала.
– Куда вы забираете наших детей?! – выпалил отец и попытался встать, но упал.
Нас посадили в большую машину с одним лишь маленьким окном сбоку и дверями сзади. Перед тем, как закрыли двери, я увидел, как мама с дядей выбегают из дома и растерянно смотрят нам вслед. Где-то вдалеке я услышал вой полицейских сирен. Послышалось два выстрела.
Надеюсь, наши родители в порядке.
Никогда не забуду испуганного лица сестры…
Глава вторая. Темница разума
Машина мерно раскачивалась и подпрыгивала на неровностях дороги. За окном был бесконечный лес. Мы уже перепробовали все, чтобы выбраться оттуда, но ничего не вышло. Пытались открыть дверь, толкали ее, били ногами – бесполезно. Только со стороны водителя послышались два предупредительных толчка в стену, которые нам намекнули, что будет, если мы продолжим свои, к слову, тщетные попытки открыть эту дверь.
– Почему они никого не оставили с нами? – спросила Аня. – Так ведь обычно делают похитители?
– Потому что отсюда не сбежать… – тихо проговорил я и сел на маленькую скамейку, торчащую из стены машины.
Аня села рядом и заплакала. Тут я понял, что зря это сказал. Во мне словно проснулся пессимист, который все эти годы мирно спал и ждал своего часа.
Или я всегда был пессимистом?
– Все будет хорошо, – я попытался ее успокоить и приободрить, но сам не верил в свои слова.
Вдруг Аня перестала плакать и сосредоточила взгляд на чем-то внутри машины, чего я не увидел.
– Костя, – прошептала она, – я опять ее вижу…
Три года назад мы попали в страшную аварию – пострадали все, кроме сестры. Отец сломал позвоночник, мама повредила ногу, а я травмировал мозг. И месяц пролежал в коме. Врачи постоянно твердили моей семье, что надежды на мое выздоровление нет, но они не сдавались. Вернее, сестра. Только она была рядом все это время.
Когда я наконец очнулся, сестра мне первым делом рассказала, что, пока меня не было, у нее появилась воображаемая подруга. Она исчезла, как только я вернулся.
И сейчас я сразу понял, кого она имела в виду.
– Почему сейчас? – удивился я.
– Тогда я была одна, и она появилась, – сказала Аня, – а сейчас… Я не понимаю, зачем ты вернулась! – обратилась она к ней и замолчала. Кажется, она ее слушала.
Я посмотрел в окно. Лес постепенно отдалялся от дороги.
Внезапно дверь стала открываться. Как?! Мы столько пытались ее открыть, и безуспешно, а теперь она открылась сама по себе?
– Что? Разве так бывает?! – удивился я. – Аня, это наш шанс сбежать!
Аня молчала.
– Слышишь? Надо прыгать! Сейчас!
– Я не могу. Мне страшно, Костя…
Я не знал, как ее приободрить. Но, в любом случае, было уже поздно. Мы приехали. Машина уже почти затормозила, выпрыгивать уже нет смысла – поймают все равно.
Местом, куда нас везли, была какая-то площадка в лесу.
Машина остановилась окончательно. Я слышал, как кто-то стал подходить к нам.
– Аня, не бойся, – с надеждой произнес я, когда она прижалась ко мне, – мы найдем способ сбежать…
К двери подошли двое. Один из них, судя по всему, самый главный, сразу разозлился:
– Кто закрывал дверь?! – все люди замерли. В этот момент в моей голове промелькнула безумная мысль – попробовать сбежать сейчас.
– Это я, командир, – тихий голос послышался откуда-то издалека.
– Ну-ка, подойди сюда, – потребовал «командир».
– Готова бежать? – тихо напомнил я Ане, и она кивнула. – По моей команде…
По всей видимости, провинившийся солдат не очень спешил, и командир, не сдержавшись, пошел к нему навстречу. Послышался удар, затем еще.
– Из-за тебя они могли сбежать в любой момент! – яростно кричал он. – Ты чуть не сорвал нам всю операцию!
– Сейчас! – прошептал я, и мы выпрыгнули из машины.
Они даже не сразу сообразили, что мы от них уходим. Когда я посмотрел, гонятся ли они за нами, нас заметили.
– Командир! Они уходят! – и солдаты начали по нам стрелять. Я почувствовал наиострейшую боль в ноге и упал. С новыми силами нахлынуло чувство безысходности.
– Не стрелять! Взять живыми! – завопил командир, пытаясь перекричать выстрелы.
Аня почуяла неладное и обернулась.
– Беги, ну! – выкрикнул я ей и схватился за ногу.
– Нет! – Аня вернулась ко мне.
– Что ты делаешь?!
Выстрелы стихли. К нам подбежал весь отряд – какая честь. Кажется, меня ударили прикладом – я потерял сознание.
Очнулся уже в воздушном транспорте – сидел, прицепленный ремнями к сиденью. Аня сидела рядом. Далеко внизу мелькал лес.
– Очнулся? Ну, наконец-то, – я услышал знакомый голос. Я поднял свой взор на человека, который сейчас в упор смотрел на меня.
Только сейчас я заметил, что эти люди были уже без масок.
– Вы сняли маски. Значит ли это, что… – начал я, но меня перебили.
– Ни в коем случае, вы нужны живыми, – улыбнулся командир. – Прости за ногу, кстати. Мои солдаты иногда понимают приказы слишком прямо… – он замолчал, потом добавил:
– У меня для вас новость – скоро вы станете работать на нашу организацию. Я —Командир, – он протянул мне руку.
А я вовсю разглядывал Командира. Он, как мне показалось, выглядел очень молодо. Слишком молодо, чтобы командовать такой группой. Невысокий, с проседью, он выглядел массивно, у уголка рта был длинный шрам.
– Так это имя? – спросил я, но руку не пожал.
Командир усмехнулся и убрал руку.
– И с чего вы решили, что мы будем работать на вас? – задал я второй вопрос.
Командир чуть наклонился и сказал:
– Потому, что у вас не будет выбора.
Он опять помолчал.
– У вас уже нет выбора. Да, и привыкайте к шуму вертолета – лететь вы будете долго! Проектор, следи за ними, только не переусердствуй. Просто не дай им сбежать.
– Так точно, Командир! – громко отозвался «Проектор». Глупое имя.
– Чудно! – Командир отстегнулся, встал и скинул лестницу. – Еще увидимся, новобранцы, – добавил он нам и стал слезать вниз.
Когда Командира рядом уже не было, Проектор тоже отстегнулся и поднял лестницу обратно. Сделав это, он, довольный, уселся обратно.
Выглядел он тоже глупо: отрешенный взгляд, неизменное выражение лица, небольшой шрам на брови, похожий на полуовал. Двигался он чересчур уверенно, раскованно, словно был уверен, что творит добро. На его лице сияло полускрытое счастье.
– Как твоя нога? – спросила Анюта.
Я совсем забыл, что меня ранили, надо же.
– Не беспокойся, она уже почти зажила, – успокоил я сестру и обратился к нашему новому знакомому:
– Почему тебя зовут Проектор?
Он посмотрел на меня, но ничего не сказал.
– Может, ты лучше нас отпустишь? – спросила Аня. – Наверняка эти люди заставили тебя работать на себя. Тебе же это не нужно, так ведь?
Опять молчание в ответ. Мне надоело разговаривать с нашим молчаливым приятелем, и я тоже начал молчать.
Летели мы действительно долго. Самое неприятное было то, что все это время Проектор постоянно на нас смотрел. Я считал секунды, постоянно сбивался со счета, но потом мне надоело следить за временем. Снаружи был только лес. По всей видимости, наш вертолет избегал пересечений с трассами и населенными пунктами.
В нашем транспорте не было ничего интересного – никаких особенных предметов я не заметил. С моего ракурса даже не было видно того, кто управляет этим средством передвижения.
Мы добрались до какого-то небольшого здания и сели неподалеку, на поле пшеницы. Аня испуганно на меня посмотрела.
– Мы что-нибудь придумаем! – утешил я ее, но она не согласилась:
– Не в этот раз…
И посмотрела куда-то в сторону, словно опять слушала невидимого друга.
В этот раз нам точно не сбежать. Насколько я помню, это пшеничное поле показалось мне огромным. Пшеница была невысокой, так что спрятаться там невозможно – с воздуха мы будем, как на ладони.
Нас увели внутрь. Сначала мы спустились вниз по лестнице, затем долго нас везли на небольшом поезде. Когда нас привезли меня с Аней посадили в разные камеры, в которых не было даже коек. Мне ничего не оставалось, как ждать, что произойдет дальше.
К слову, камер тут было немного – я насчитал всего четыре. Не знаю, были ли еще вне моего поля зрения – я видел все это сквозь маленькое решетчатое окошко в двери. Везде было темно.
Мы были там очень долго. Я пытался ее открыть, но без особого энтузиазма. Было бы совсем глупо предполагать, что это можно вот так вот просто сделать. Чтобы не тратить лишние силы, а они бы нам понадобились при побеге, если бы он свершился, я сел к стене. Стена была холодная. Но я не чувствовал ни капли свежего воздуха, значит, нет ни одной лазейки наружу.
Несколько раз нам приносили еду. Какую-то кашу. Просто железные тарелки с ложкой. Поначалу есть мне не хотелось, и две первые миски я даже не тронул.
– Зря не ешь, – сказал однажды мне человек, который нам их приносил.
Потом я все же проголодался – сказалось долгое отсутствие еды в желудке, да и, похоже, стресс, который перенес мой организм, стал потихоньку пропадать. Наверное, я стал привыкать к своему новому положению.
По количеству принесенной еды, я бы сказал, что прошло дня три-четыре. Все это время мы провели практически в полном молчании. Большую часть времени мы просто спали. Иногда пытались сбежать, но боялись даже поговорить друг с другом.
Однажды к нам зашел человек в белом халате, который по какой-то причине был в хорошем настроении.
– Так, посмотрим… – Он достал небольшой блокнот и стал читать. – Двое новеньких… Так это же… Константин, вам выпала честь первым пройти обряд посвящения в нашу дружную Семью! Который из вас Константин?
Он окинул взглядом поверх очков все камеры.
Это был высокий худощавый человек в застиранном халате, рукава которого были явно коротки для него, но ему, похоже, и не до этого было совсем. Каждый раз, когда он говорил, его козлиная бородка вздрагивала в такт словам.
– Так, Константин, добро пожаловать! – он стал открывать мою камеру. Похоже, никого, кроме нас с Аней, тут не было, раз он так просто узнал во мне Константина. – Ты же не попытаешься сбежать?
Но я оттолкнул его и побежал к клетке Ани.
– Мне очень жаль, – послышался голос сзади.
Я ощутил жуткую боль во всем теле. Перед тем, как потерять сознание, я услышал крик сестры.
Когда я открыл глаза, я уже был привязан к койке ремнями в небольшой комнате. Тут было много разных шкафов и непонятных пробирок с разноцветным содержимым в них. Мне стало жутко.
Этот же человек сейчас делал на столе какие-то свои дела с химическими веществами.
– Что вы сделали с моей сестрой?! – меня наполнила ярость.
– Ничего. Ну, пока что. Я удивлен, что у тебя нет других вопросов ко мне, – сказал он и посмеялся.
– Зачем мы вам? – аккуратно полюбопытствовал я, и мой голос в конце фразы дрогнул. Ярость сменил страх за будущее. Точнее, вероятное отсутствие будущего.
– Вот это правильный вопрос, – сообщил он и взял шприц. – Ваши способности уникальны. На всей земле можно по пальцам одной руки счесть людей, которые имеют абсолютную память. Или быстро исцеляют сами себя, как вы.
– С чего вы решили, что я могу себя исцелять?
Мой «доктор» вздохнул, ударил по шприцу и небрежно бросил:
– Ой, да ладно тебе, зачем теперь прикидываться? В отчете я прочитал, что тебя ранили. Ну как, болит нога?
Я промолчал.
– Нет, не болит, потому что уже полностью зажила, – ответил он за меня.
– Вы – монстр!
Он стал смеяться. Смеялся он долго и, похоже, совершенно искренне.
– Нет, мы спасаем человечество!
– От кого? От таких, как мы?
– От всего. С вашей помощью мы выводим лекарства, защищаем своих близких. Лишь благодаря вам у нас сейчас есть защита. Вы – солдаты, рожденные для того, чтобы мы жили в мире.
Он задумался, словно что-то представляя.
– Когда-нибудь весь мир поймет, что это была необходимая мера. И все на этой планете согласятся, что все это время все жили без страха лишь благодаря тому, что однажды мы не побоялись и взяли инициативу по защите нашей страны в свои руки.
– Этого никогда не произойдет, – возразил я, – ведь это нарушение целого списка законов!
– Произойдет. Когда в правительстве появятся наши люди, это обязательно произойдет. Пока никто даже не догадывается о нашем существовании… Они не готовы узнать правду. Ладно… Теперь непосредственно к делу.
У меня появилось чувство, что он немного проговорился, но тот сохранял невозмутимый вид. Он ввел мне какой-то препарат, после чего я так расслабился, что не смог больше перемещать взгляд и уставился в одну точку на потолке. Я попытался что-то сказать, но не смог выдавить ни малейшего звука. Кажется, меня переложили и закрыли сверху крышкой.
Вот теперь мне стало действительно не по себе.
Я опять услышал сильный гул, но в этот раз ничего не чувствовал.
Прозвучал голос того же человека, словно откуда-то издалека:
– Через полчаса… он будет… готов…
И другой, как мне показалось, очень знакомый:
– Хорошо…
Затем я стал чувствовать что-то, чего никогда до этого не ощущал – сильнейшее спокойствие. И еще что-то, чего я еще не смог понять… Не успел понять. Это было чужеродное чувство, оно ни в какой степени не принадлежало мне.
Прибор внезапно перестал работать. Снаружи послышались удивленные возгласы. Потом топот, тихая паника. И я опять отключился.
Глава третья. Свобода
Меня кто-то тряс за плечо.
– Давай же, вставай! – кричала Аня. – Ты можешь его взять с нами?
– Почему бы и нет? – ответил незнакомый мне голос, и меня взяли на руки. – Сейчас он не может шевелиться, так как ему ввели какой-то препарат, если не ошибаюсь.
Меня аккуратно положил на свое плечо какой-то молодой парень. И сделал это так просто, словно это был не я, а обычное полотенце.
Кажется, мы куда-то побежали. Если бы он на бегу не придерживал меня, я бы уже десять раз упал. Мой взгляд при этом был направлен ровно вниз и подпрыгивал выше в такт соприкосновения ноги моего спасителя с полом.
– Когда действие препарата закончится? – спросила Аня.
– Точно не знаю, но думаю, что не скоро. Надеюсь, ты помнишь, как отсюда выбраться?
– Я помню все, – ответила сестра.
Мы долго куда-то шли. Плутали в коридорах, открывали двери – это было часто слышно по звуку. Везде был абсолютно одинаковый пол, ничего интересного.
Аня огорченно вздохнула:
– Придется идти пешком…
Судя по всему, того поезда уже не было. Ну, не мне все равно тут ходить и уставать!
– Теперь нам надо держаться вместе, – предложил наш новый друг, – поодиночке будет опасно.
– Только, чтобы выбраться отсюда, – ответила сестра, – дальше мы сами по себе.
Мне показалось, что он удивился, так как на долю секунды замер после ее слов, так как моя голова в этот раз подпрыгнула немного выше, чем обычно.
– Мне казалось, мы уже… Ладно, обсудим это, когда выберемся.
– Тут нечего обсуждать.
Наш новый спутник промолчал и поплелся за ней дальше. Он был сконфужен, даже его плечи немного опустились. Это мне тоже было хорошо заметно.
Я попытался сказать им, что считаю, чтобы он остался, но смог только что-то промычать. Вышло жутко.
– Он что-то сказал! – воскликнул он. Сестра остановилась и подбежала ко мне:
– Ты как? Ты хотел что-то сказать? Как ты себя чувствуешь?
Дальнейшие попытки сказать что-то более понятное так же провалились. Мне надоело пытаться, и я перестал мычать.
Вот если бы я знал азбуку Морзе… Аня знала и за пару дней до нашего похищения попросила меня выучить. Но я так и не успел начать за столь короткий срок.
Да ну… Как будто эта азбука Морзе сейчас нам хоть как то бы помогла, ну в самом деле!
– Полагаю, нам стоит тут передохнуть, – сказал наш друг.
– Ты что, устал? – насмешливо произнесла Аня. Она редко смеется над кем-то. Вернее, это было в первый раз на моей памяти… В таком настроении она не была еще никогда.
– Нет, просто я подумал…
– Я хочу поскорее выбраться на свежий воздух! – заявила сестра, приглашая его поторопиться.
Внезапно мне стало страшно скучно. Во-первых, потому что я ничего не мог делать, а во-вторых – от меня сейчас ничего не зависело. За время наших подземных путешествий я узнал, что нашего нового друга зовут Денис. Так как делать было нечего, я просто успокоился и расслабился еще больше. Даже попытался заснуть, но у меня почему-то не получилось. Но я хотя бы на время перестал слышать моих спутников. Хотя, скорее всего, они просто молчали всю дорогу.
Очнулся я только тогда, когда мне ударил в глаза солнечный свет.
Некоторое время мы уходили оттуда, искали место для того, чтобы спрятаться. Ане постоянно что-то не нравилось, и мы шли дальше. Со временем стало темнеть, и сестра перестала так скрупулёзно выбирать место для ночлега – согласилась переночевать под открытым небом. Меня положили на спину. Денис ушел на некоторое время, и скоро я услышал треск горящих сухих веток рядом, но тепла не ощущал. Мне ничего не оставалось, как пялиться на звезды всю ночь. Впрочем, звезды очень скоро скрылись за ночными тучами.
– Только бы дождь не пошел, – сказал устало Денис, – костер потухнет, и мы замерзнем все тут…
– Нет, не замерзнем, – возразила Аня, – я знаю в теории, как согреться ночью под дождем.
– Интересно будет послушать. Все равно делать нечего…
– Надеюсь, это не понадобится, – сказала сестра. Было слышно, что она отвернулась, сделав вид, что собралась спать. На самом деле она почти никому не доверяет, и сейчас, скорее всего, из-за всех сил она старалась не уснуть.
На самом деле, она вообще почти ни с кем не общалась. Она не доверяла почти никому, и из-за этого ей пришлось получать домашнее образование. Она никак не могла заговорить со сверстниками, ей не нравилось постороннее общение и мероприятия, которые проводили учителя. Она не проучилась в школе и недели, а читать и писать ее учили родители.
Тем не менее, такого образования ей вполне хватало, благодаря ее феноменальной памяти. Она все всегда схватывала на лету, запоминала с первого раза. Взахлеб читала книги, особенно энциклопедии.
Я стал внимательно вглядываться в небо, надеясь увидеть там что-либо, кроме темноты. И я, кажется, увидел, что в небе что-то летит. Я подумал, что это воздушный транспорт, так как в небе неестественно горели два красных огонька. Опять попытался это сказать, но вышло уже привычное мне мычание.
Все сразу вскочили и принялись меня слушать. Я попытался сказать еще раз, но вышло то же самое.
– Мне это уже надоело, – сказал Денис.
Аня, не ответив, пошла ложиться спать. Сестренке эта фраза не понравилась.
– Я же пошутил! – сказал он и, резко сев, кинул в огонь несколько веток.
– А знаешь, что? – немного обиженно спросила Аня.
– Что?
– Лучше я буду поддерживать костер, – заявила она и встала.
– Ну ладно, – ответил Денис, – ну, тогда я – спать?
– Угу.
Остаток ночи она сидела рядом и подбрасывала в огонь ветки, которые принес перед сном Денис. К моему великому счастью, я умудрился все-таки уснуть. Перед сном мне показалось, что она опять плакала. Но, может быть, это тоже мне приснилось…
Когда я проснулся, первым делом вскочил на ноги. Почувствовав наконец под ногами твердую землю, я ощутил себя Гагариным, который только-только прилетел с орбиты.
Мы находились в лесу. Деревьев тут было немного – я даже удивился, как мы могли найти такое открытое место для ночлега. Ветра не было, туч тоже. Вместо них по небу неспешно проплывали облака. Воздух был необычайно свежим и чистым.
Я побоялся сразу сказать что-то вслух, но размять челюсть хотелось необычайно. У меня возникало ощущение, что я опять буду мычать, как глухонемой. Но, оглянувшись, я не увидел Дениса. Аня же спала в положении сидя. Костер, судя по всему, давно потух.
Я аккуратно положил ее на землю. Она спала так крепко, что даже этого не заметила. Похоже, всю ночь старалась не уснуть.
– Эй! – я услышал шепот неподалеку. – Иди сюда!
Я повернулся на шепот и увидел Дениса.
– Смотри, тут недавно кто-то проходил! – он показал мне на чьи-то следы и отошел от них, чтобы я мог их разглядеть.
– Они нас что, просто не заметили? – удивился я, и заметил, что вполне себе нормально могу разговаривать. Разговаривать было приятно, не замечал за собой раньше таких мыслей.
Денис прищурил глаза, еще раз посмотрел на следы и ответил:
– Ну, я думаю, на тот момент уже светало, и, к счастью, костер уже не горел. Ну, или же все предельно просто: они не имели цели нас найти. Я, кстати, все еще не знаю твоего имени.
– Константин, – я протянул руку, и Денис сразу ее пожал.
– Денис. И, судя по всему, мы зря сейчас знакомимся.
Я удивился:
– Почему?
– Аня мне не доверяет и хочет, чтобы я ушел.
Он отвел взгляд, и на его лице появился отпечаток грусти и задумчивости. Он быстро его скрыл и опять посмотрел мне в глаза.
– Да, ей сложно кому-либо доверять. Это долгая история.
– Коротких и простых историй не бывает, – заметил Денис, – ну да ладно: не важно – так не важно. Давай лучше вернемся к костру.
– Нет, пускай спит! Будем неподалеку. А то она всю ночь не спала.
– Как хочешь.
Мы нашли небольшой холмик и сели. Вокруг не было ничего, кроме деревьев. Не было слышно ни птиц, ни шелеста листьев, свидетельствующего о том, что рядом пробежал лесной зверек. Я не заметил ни одного муравейника, ни одного гнезда или норки. А еще я не знал, о чем говорить с Денисом, и мы молчали некоторое время.
– Так ты работал с ними? – спросил я внезапно даже для себя.
– Можно и так сказать, – он глубоко вздохнул и продолжил:
– Я ведь собой не управлял, но все видел. Вопреки воле, мне приходилось делать ужасные вещи!
Его взгляд стал очень печальным.
Только сейчас я рассмотрел его. Высокий плечистый молодой человек с выгоревшими светлыми волосами, одетый в камуфляжную старую куртку и грязные боты. Его движения были немного резкими и настороженными. При разговоре он всегда уверенно смотрел прямо в глаза и редко отводил взгляд.
– И давно ты… – я запнулся, не найдя нужного слова, но он меня понял:
– Не помню. Не знаю. Я давно потерял счет времени и, веришь или нет, не знаю, какой сейчас год, и кто сейчас на посту генсека в СССР!
– Хрущев, – сказал я.
– Что?
– Хрущев сейчас у власти.
– Что? Не знаю такого.
– А кого ты знаешь?
– Я? Товарища Сталина! Что же с ним случилось? Он что, умер? И какой все-таки год?!
– Успеешь еще узнать, – сказал я, увидев, что Аня уже протирает глаза и оглядывается в поисках меня. Я вскочил и побежал к ней.
– Костя, ты как? – спросила она.
– Я – отлично, а вот ты не спала всю ночь! – сказал я нарочито строгим голосом.
– Я… Просто… В общем, я не доверяю Денису. Мне от его взгляда не по себе…
Денис прокашлялся. Аня начала его замечать и ойкнула.
– Поговорим об этом позже, ладно? – предложил я всем. – А пока нам надо уходить. Денис видел следы каких-то людей. Может быть, они нам помогут.
Собрались мы быстро. Сейчас лес мне казался бесконечным, словно на земле кроме него больше ничего нет: ни поселений, ни полей, ни пустынь, ни океана. Для меня этот лес был целой планетой. Мы шли пару часов, а, может быть, десять минут. Я не мог найти свои карманные часы – подарок отца на мое совершеннолетие.
Рельеф тут не отличался разнообразием – маленькие подъемы не превышали четверти метра и были так редки, что, если бы я намеренно их не считал, я бы их не заметил.
Аня внезапно остановилась и села на небольшой спуск:
– Все, я больше не могу! – сказала она.
– Устала? – спросил я.
– Не только. Я страшно хочу есть!
И тут я почувствовал, что тоже хочу есть. На меня навалилась такая слабость, что шевелиться стало неимоверно тяжело. Дышать стало трудно. Я сел рядом с сестрой.
– Так, понятно, – сказал Денис, – значит, сделаем привал. Но учтите, что, если остановимся сейчас, нам придется идти всю ночь, если хотите догнать этих людей. Вы готовы идти всю ночь? Хорошенько подумайте, прежде чем решать.
