Loe raamatut: «Сыворотка счастья»

Font:

Глава 1

В то холодное зимнее утро, когда за окном никак не хотела рассеиваться темная мгла, больше всего на свете хотелось остаться в теплой и уютной постельке и забить на все дела, которые поджидали снаружи.

Наверное, Саша так бы и поступил, но вокруг его кровати, мешая расслабиться, бегал взволнованный Барон. Тяжелое дыхание собаки говорило о том, что Барона поджимает съеденный им вчера кусок отварной лосятины, который показался слишком сытным блюдом для нежного собачьего желудка. И по умоляющим глазам Барона было ясно, что без ранней прогулки сегодня ну никак не обойтись.

– Нет, я с тобой не пойду, – ворчал на собаку Саша, натягивая на себя одеяло повыше, чтобы не видеть всего этого. – Сам виноват, потому что ты такой обжора! Нет, не встану, не проси!

Но в глубине души Саша прекрасно понимал, что он и встанет, и пойдет, и что Барон совершенно ни в чем не виноват. Что ему хозяин дал, то пес с благодарностью и слопал. Надо было самому думать, прежде чем давать Барону непривычную тому еду.

– Слушай, потерпи, а?

В ответ Барон начал жалобно скулить, давая понять, что терпеть больше у него нет никакой мочи.

– Кошмар какой-то!

Барон хотел гулять. Саша гулять совсем не хотел. Конфликт интересов был налицо, и он с каждой минутой нарастал, грозя перерасти в настоящую катастрофу. Оставался крохотный, но все же шанс спихнуть это щекотливое дело на кого-нибудь другого. И Саша поступил именно так, как поступает всякий настоящий мужчина в трудную минуту.

– Мама! – позвал он. – Мама, подойди сюда на минуточку!

И так как ответить никто не ответил, он подбавил жалобного, а потом и умильного тона в голос:

– Мама! Ну пожа-а-а-луйста, иди сюда!

Увы, ответом по-прежнему была тишина. И тут очень кстати Саша вспомнил, что родители еще вчера предупреждали его, что сегодня с самого утра они уедут праздновать день рождения дядюшки Коли и что Сашу, как любимого племянника, тоже там ждут.

– И чего они собаку-то с собой не взяли! Все равно же встали ни свет ни заря. Бегал бы сейчас Барон на природе, никаких ни ему, ни мне проблем, одни сплошные нам обоим удовольствия.

Но потом Саша вспомнил, что день рождения планировалось отмечать хоть и за городом, но все же в ресторане. А далеко не в каждом ресторане хозяева бывают рады видеть пусть и обаятельную, но все-таки собаку. Некоторые так совсем не радуются, когда ее видят. Саша это хорошо изучил на собственном опыте. По наивности и молодости он был уверен, что очаровательный щенок спаниеля может доставить людям только радость и приятность. Но оказалось, что далеко не все способны прийти в восторг, когда к вам мчится килограмм чистой любви, сияя слюнявой улыбкой и норовя обтереть свою шерсть у ваших коленок, возможно, до поры до времени даже чистых.

Воспоминание о предстоящем сегодня празднике заставило Сашу зашевелиться.

Обнаружив, что хозяин под одеялом начал движение в сторону выхода, Барон радостно взвыл и опрометью унесся в прихожую. Оттуда раздался его громкий лай, которым он поторапливал своего нерадивого хозяина.

– И за что мне это наказание!

Но Барону сейчас было совершенно наплевать на страдания хозяина, свои собственные страдания воспринимались им куда ближе к сердцу. И оказавшись на лестнице, он пулей понесся вниз, оглашая весь подъезд своим громким лаем.

– Еще не хватало! Молчи! – рассвирепел Саша.

Лекцию на тему того, что в подъезде нужно вести себя тихо, они Барону проводили всей семьей регулярно. Но толку было мало. И сейчас эхо собачьего лая отражалось от стен, то усиливаясь, то затухая. Барон был уже внизу, путь ему преградила первая железная дверь, о которую он с размаху ударил передними лапами.

Открывайся!

Дверь не выдержала такого напора и отворилась. Во вторую наружную дверь в этот момент как раз с улицы входила соседка, которую Барон тоже облаял. Тетка спокойно возвращалась из магазина, такого внезапного нападения в своем родном подъезде она не ожидала, поэтому испуганно ахнула и приготовилась дорого продать свою жизнь. Но Барону было уже наплевать на нее, он прошмыгнул сквозь пакеты с покупками и унесся в заросли ближайших кустов, поднимая при каждом прыжке белые пушистые фонтанчики и оставляя на чистом снегу цепочку неровных следов.

Ему было хорошо. А вот Саше выпало этим утром еще одно «приятное» дело, ему предстояло долго и нудно объясняться с соседкой и извиняться перед ней за своего невоспитанного пса, выслушивая в ответ ее деликатные, но все же замечания.

Спустя полчаса они уже сидели на кухне и чинно пили чай. Барон пил его с сухариками, а Саша с бутербродами с колбасой. Барон тоже хотел с колбасой, но Саша показал ему фигу, и пес смирился. Лег у ног хозяина и всем своим видом дал понять, что горько в нем разочарован.

– Тебя еще сегодня в ресторане будут пичкать всякими лакомыми кусочками, – оправдался Саша. – Говори им не говори, все равно будут. Я даже не знаю, как ты это выдержишь.

Барон всем своим видом дал понять, что выдержит прекрасно. Живот у него совершенно прошел, пес про него и думать забыл. Думать о двух вещах сразу он был не в состоянии. Сейчас все его мысли были заполнены тем, чем бы ему еще перекусить, потому что пустой чай с двумя жалкими хрустящими сухариками совершенно не утолил его утреннего аппетита, еще больше разгулявшегося после удачной прогулки по свежему снежку.

– Сейчас нам надо кое за чем съездить, ты будешь сидеть в машине и ждать меня. Потом я вернусь, и мы с тобой поедем к дяде Коле. Помнишь дядю Колю?

Барон завилял хвостом. Он умудрялся помнить и не путаться во всех родственниках Саши, коих было так много, что даже сам Саша не всегда был в состоянии их упомнить. В частности, этого дядю Колю он за свою прежнюю жизнь видел всего лишь однажды и то в глубоком детстве, потому что жил и работал дядя Коля страшно далеко, в Сибири, где-то в маленьком закрытом городке Н…ске, который был настолько секретным, что даже не был нанесен ни на одной карте. И живущие там люди занимались тем, что обслуживали некий настолько секретный институт, что даже сами сотрудники клялись, что не представляют, чем они занимаются.

Конечно, они лукавили. Кое-что они представляли. Но остальные не настаивали на полной правде. Во-первых, понимали, что ее им никто все равно не откроет. А во-вторых, они были нашими людьми и умели читать между строчек. И если судить по льготам, полагающимся там, в городке, всем жителям, то становилось ясно: просто так таких льгот никому не дадут, и вряд ли это НИИ и производственный комбинат при нем полезны для чьего-либо здоровья.

И вот теперь дядя Коля вышел на заслуженную пенсию. А так как она была не только заслуженная, но и немаленькая, то он купил жилье в Питере и собирался провести остаток дней рядом со своими друзьями и близкими. Свой день рождения дядя Коля планировал отметить с размахом. Застолье в ресторане намечалось грандиозное. Одних только цветов и воздушных шариков было закуплено такое множество, что можно было предположить, что речь идет о готовящейся свадьбе, а не обычном дне рождения.

Родители как раз накануне обсуждали этот момент, и отец, недовольно хмурясь, спросил:

– И ведь у Кольки, насколько я понял, даже не юбилей. С чего вдруг такой размах?

– Тебе не все равно? Это их деньги. Хотят, пусть тратят.

– Я чужие деньги считать не приучен. Но все же?

– Коля говорит, что в детстве был лишен этих праздников, его родители воспитывали в большой строгости. Потом учился. В молодости в их компании тоже как-то не принято было праздновать что-либо с шиком. Потом женился на женщине, которая считала, что тратиться на банкеты – это пустая затея.

– У Тани снега зимой не выпросишь.

– Фактически для Коли это первый в жизни день рождения, который он будет отмечать по-настоящему, вот он и старается воплотить в жизнь все то, о чем столько лет мечтал.

– Все это, конечно, понятно, – согласился папа, – но лучше бы уж он смирился с тем, что шумные застолья – это не про него.

– Почему?

– Потому что если бы кто-то там, наверху, хотел, чтобы он отмечал праздники с шумом, то устроил бы Коле родиться в другой семье и жену бы ему подсунул другую. А он – нет, все равно по-моему будет. Мол, денег много, возможности есть, гульну! Загордился. А как учит нас история, гордыня ни к чему хорошему обычно не приводит.

– Тебе лишь бы каркать! Все будет хорошо!

Но папа все равно остался при своем мнении.

– Не праздновал никогда своих праздников, нечего на старости лет и начинать. В нашем с ним возрасте уже опасно пробовать что-то новое.

В ответ мама обозвала отца старым ворчуном, и они отправились спать, потому что разработанная дядей Колей на сегодняшний день программа мероприятий была обширной и требовала от всех гостей максимума сил и отдачи. От Саши, например, требовалось заехать в кондитерскую и забрать заранее заказанный торт, который затем следовало транспортировать прямиком в ресторан.

Кондитер немного запаздывал с изготовлением своего шедевра, и забрать торт можно было только после полудня. И Саше необходимо было обговорить с кондитером этот момент и выбить с него скидку не меньше десяти процентов, а при должном упорстве и все двенадцать или даже пятнадцать.

Все-таки годы брака с тетей Таней не прошли для дяди Коли впустую. Кое-чего он от своей рачительной супруги нахватался.

Саша слабо себе представлял, как будет торговаться с кондитером и выбивать из нерасторопного скидку. Это было совсем не в характере молодого человека.

Саша даже пытался вовсе отказаться от этого поручения, но старшие ему объяснили, что больше просто некому, а значит, придется ему. Пришлось согласиться. Должность любимого племянника просто так человеку не дается, но ко многому его обязывает. Своих детей у дяди Коли с тетей Таней не случилось, что вызывало определенный шепоток среди родни.

– Они богатые. Кому же все ими нажитое достанется? Танька всю жизнь копеечку к копеечке копила. На всех фотографиях она в одной юбке и одной и той же блузке. Отдыхали они оба всегда за счет предприятия. Билеты к месту отдыха тоже им предприятие оплачивало. Жилье им производство предоставило еще в советские годы. Сразу две квартиры, они даже разводились, чтобы Таньке с ее братом-инвалидом, который с ней жил, двушку дали, и Кольке бы тоже. Он уже тогда считался ценным сотрудником, подсуетился, так ему, помимо жилой комнаты в квартире, еще рабочий кабинет в ней же выделили. Дескать, не всегда человек может до предприятия добраться, дома работает. А чего там идти, весь городок – на одном конце чихнул, на другом прилетело. Потом они эти две квартиры на две трехкомнатные обменяли, с доплатой, конечно, зато в новом доме улучшенной планировки. Дороже жилья в их городе просто не было, а то они бы и еще чего-нибудь бы придумали.

– Если такие богатые, почему тут квартиру в ипотеку взяли?

– Врут!

– Я документы видел.

– Может, они ипотеку и взяли, но для того только, чтобы банк про застройщика все выведал и все риски вместо их юриста проверил. Танька баба ушлая, плохо себе не придумает. Только и проценты по скупости своей платить банку она не захочет.

– А как же тогда?

– Они как ипотеку взяли, так через несколько месяцев ее и погасили. Были у них деньги. И еще есть! На одну пенсию так не пошикуешь!

Дядя Коля с тетей Таней в последнее время и впрямь стали жить на широкую ногу. После переезда в Питер их словно бы подменили. Всегда скромные и рачительные, они теперь тратили деньги направо и налево. Родственники только диву давались таким произошедшим с супругами переменам, судачили и шушукались между собой о причинах столь странных изменений в характере у обоих.

В конце концов пришли к одному-единственному напрашивающемуся выводу:

– Наверное, доперло до них, что жизнь-то, она не вечная и они тоже не вечные. С собой на тот свет еще никто ничего не уносил. Надо жить и радоваться жизни, пока можешь. Вот они это все поняли и в ту же минуту поменялись!

И только Саша сомневался в верности оного вывода. Очень уж наивно рассуждали родственники его клана. Сам он, как ни молод был, а мог сказать, что еще ни разу не приходилось ему видеть человека, который бы к старости сделался проще и легче в общении. Обычно все нехорошие качества, которые в молодости лишь слегка о себе напоминают, с годами делаются ярче, а потом усугубляются и частенько превращаются в пороки. И скупость с годами только усугубляется.

Сама судьба, по логике развития событий, определила дяде Коле с тетей Таней, которые смолоду были прижимисты, доживать жизнь совсем уж законченными плюшкиными. Да, это было бы вполне логично, но этого почему-то не произошло. А значит, случилось в их жизни нечто такое, что круто развернуло их двоих на сто восемьдесят градусов.

Потому что в Питер эти двое выехали еще скупердяями, пожалев деньги на авиаперелет и предпочтя ехать поездом, да еще плацкартом. А на перрон Московского вокзала прибыли уже шикующими направо и налево господами. С вокзала уехали на такси, чего прежде никогда себе не позволяли, и остановились они в хорошем отеле, хотя изначально намеревались перекантоваться до покупки квартиры у кого-то из родственников.

И все же кое-что от прежних дяди Коли с тетей Таней еще сохранилось, иначе как объяснить их требование непременно получить компенсацию с проштрафившегося кондитера?

Барона в кондитерскую Саша не взял, оставил того сторожить машину. Барон радости не выказал, но согласился. Долг прежде всего! Это пес хорошо понимал и тут же занял наблюдательный пункт, зорко следя за всеми прохожими и облаивая тех, кто осмелился приблизиться к машине. Голос у Барона был низкий и звучный, сначала люди пугались, но разглядев, что это всего лишь маленький спаниель, теряли всякое уважение и даже нарочно постукивали в стекла машины, как делают посетители зоопарка, стремясь привлечь к себе внимание зверей. Барон в ответ тут же начинал вилять хвостом, радуясь человеческому вниманию. Так что сторож из Барона был аховый, но главное, что он чувствовал себя при деле и не скучал в отсутствие хозяина.

В кондитерской «У Амелии» вкусно пахло цитрусом, ванилью, шоколадом и еще сотнями других сводящих с ума ароматов. На дверях красовался женский силуэт в шляпке, наверное, сама Амелия. Этот же силуэт был изображен всюду и являлся фирменным знаком кондитерской.

– А я к вам за тортом для именинника.

Дядя строго предупредил Сашу, чтобы тот осмотрел торт и убедился в наличии поздравительной надписи.

– Сейчас вынесу ваш тортик! – обрадовалась девушка за прилавком.

– Он уже готов?

– Все давно готово! Мы вас прямо заждались!

– Спешил как мог.

– Да нет, мы не в претензии. Но все-таки в другой раз сообщайте, если задерживаетесь. На ночь мы поставили ваш торт в холодильник, к счастью, местечко для него нашлось. Но представляете, если бы его там не оказалось? Торт мог испортиться. Сливки уж точно бы скисли.

Саша слушал и немного терялся. По словам дяди, торт должны были закончить буквально за несколько минут до прихода Саши. Но в кондитерской говорят, что его приготовили еще вчера и даже ждали, когда за ним приедут клиенты.

От этих мыслей Сашу отвлек голос девушки-кондитера:

– Хотите взглянуть на сам тортик?

Вспомнив, что ему велел дядя, Саша кивнул:

– Обязательно! Показывайте!

Девушка поманила его за собой.

– Вы уж простите, обычно мы выставляем готовые изделия прямо в зале, но ваш тортик такой… м-м-м… причудливой формы. Вдруг другие клиенты в этот момент зайдут? Боимся, что не все могут правильно понять.

Саше стало любопытно. Что там такое намудрил дядя Коля? По его словам, на торте должны быть красные кремовые розы, целая сотня. Их также требовалось пересчитать, потому что плачено было за каждую в отдельности.

Ну что сказать, розы на торте были. И они были красные, как и хотел дядя Коля. Вот только считать их Саше и в голову не пришло. Какое там считать! Он и дышать-то едва мог! Как увидел этот торт, так и застыл. Прошло минут пять, а он все стоял с выпученными глазами и созерцал предъявленное ему мужское достоинство гигантских размеров, вздыбленное и могучее. Слепленное из бисквита, украшенное мастикой, оно отличалось удивительной натуралистичностью. И если бы не размер члена, который бы сделал честь любому великану, но у человека просто не мог отрасти, Саша бы подумал…

Он помотал головой, чтобы отогнать подобные мысли.

– Вижу, что вам нравится.

– Я под впечатлением.

Сооружение возвышалось над кремовыми волнами у своего основания, а по всей длине оказалось украшено теми самыми алыми розами, о которых так пекся дядя Коля. Надпись на торте тоже была, но Саша даже не стал ее читать, не до того ему было.

– Забираете?

– Даже не знаю, что и сказать. А как я это понесу?

– Не переживайте, – хихикнула девушка. – Не вы первый. У нас на этот вариант торта всегда много желающих. Сейчас мы вам все упакуем, никто и не поймет, что у вас там внутри.

Коробку Саше дали круглую и такую высокую, что он едва мог нести ее. Даже если опустить руки ниже колен, коробка все равно касалась его носа. Украшенная все тем же фирменным логотипом, она обладала одним несомненным достоинством: она была сделана из плотного непрозрачного картона, и ни одна живая душа не могла разглядеть, что там скрыто под ним.

Поставив торт в машину, Саша выдохнул:

– Да уж, дядюшка, шалун и затейник ты еще тот!

Барон торт одобрил. Тот вкусно пах яйцами, сливочным маслом и бисквитом. Все это Барон любил. А форма поглощаемого им угощения всегда мало волновала этого честного пса.

Пока Барон принюхивался и тешил себя надеждами, что и ему отвалится кусочек этого вкусного лакомства, Саше позвонил дядя.

– Сашка! – обрадованно выкрикнул тот, но тут же захрюкал: – Хр-бр… Торт… бр… хр… Связь…! П… звони!

Саша ему перезвонил, но с тем же успехом. Слышно было одно слово из десяти, и то не целиком.

И все же Саша крикнул:

– Торт я забрал! Все в порядке! Еду к вам!

Дядя еще немножко похрюкал, но быстро успокоился. И Саша поехал в ресторан.

Отъезжая, Саша увидел, как возле кондитерской остановилась большая машина черного цвета с переливающимися цветными огнями фарами и шикарными дисками. Из нее вышли двое молодых мужчин. Подкачанные и спортивные. Лица их закрывали темные очки. К уху шли проводочки рации. Они о чем-то перекинулись между собой парой слов, посмеялись и дружно двинулись в кондитерскую.

Но Саше они были до лампочки. Он и забыл про них сразу как отъехал. А потому не видел, как всего спустя несколько минут после его отъезда эти двое вновь выскочили из кондитерской. Никакого торта у них в руках не было, а лица из веселых и приветливых сделались злыми и хищными. Они зорко огляделись по сторонам, никого не увидели, но не растерялись.

Один схватился за телефон и стал кому-то названивать. А другой запрыгнул в машину и резко рванул с места. Если бы интуиция подсказала ему все правильно, то история была бы куда короче и имела бы совсем другой конец. Неизвестно, был бы он счастливей, но что он был бы совсем иным, это точно. Этим двум крепким ребятам на их большой новой машине не составило бы никакого труда уже через минуту настигнуть Сашу, который ехал нарочно медленно и осторожно, чтобы не повредить сокровище, выданное ему в кондитерской.

И еще он вспомнил, что совсем забыл заправиться, и свернул с дороги на очень кстати подвернувшуюся ему колонку. Вот так и получилось, что Саша поехал в одну сторону, а ребята в черном рванули в другую и проскочили мимо спокойно заправляющегося Саши.

Когда они осознали свою ошибку и повернули назад, Саша был уже очень далеко. Он смешался с другими участниками дорожного движения, и его неприметный темно-серый автомобильчик полностью растворился среди других машин.

Глава 2

Когда Саша вошел в ресторан, то он понял сразу две вещи. Праздник начался без него, все гости давно уже сидят за столом и пируют. А Сашу никто не собирался ждать до такой степени, что даже место его за столом уже было кем-то занято.

Конечно, проворные официанты поставили ему тарелку и дали приборы, но и тарелка была не такой, как у прочих гостей, без тонкой золотой каймы, простая белая, да еще и более грубой формы, и приборы попроще, а уж бокалы ему и вовсе подали мутные и с разводами. Как только Саша налил себе воду, она тут же покрылась шапочкой пены. Видимо, официант впопыхах схватил из мойки еще не сполоснутую посуду, на которой остался слой мыла. Бокалы ему поменяли, правда, не сразу. Саша пропустил два тоста, прежде чем ему принесли чистый стакан.

– Простите! – виновато шепнул ему официант. – У нас в ресторане сегодня еще два банкета. С ног просто сбились, еще раз извините!

Извинить-то его Саша извинил, но все равно был недоволен. Его и посадили-то в неудобное место, далеко от своих родных, среди каких-то незнакомых людей, с которыми дядя Коля когда-то работал. Они разговаривали между собой, смеялись, на Сашу внимания не обращали, и принять участие в их разговоре он не видел возможности.

Потихоньку Саша начал понимать ту фею, которую сначала забыли пригласить к праздничному столу, а когда она все же приехала, оказали ей дурной прием, подали ей не те приборы и усадили не в то кресло.

И хотя Саша был далек от мысли пожелать смерти имениннику, но от маленькой мести все же не удержался. Сходил за Бароном и привел его в обеденный зал, где усадил возле своего стула и принялся подкармливать вкусняшками со стола, выбирая на сей раз максимально легкую и доступную для усваивания пищу.

Пусть только кто-нибудь попробует сказать ему хоть слово, что он приволок сюда пса! Сразу же встанет и уйдет. И пусть дядя Коля с тетей Таней сами едят свой неприличный торт и пьют чай с мылом. Но никто ни словечка не проронил. Все гости были уже основательно накушавшись. И, напротив, они восприняли появление Барона с энтузиазмом. Каждый тут же припомнил по истории, связанной с собаками, а некоторые даже вспомнили и не по одной. И благодаря Барону между Сашей и его соседями по столу завязался разговор. Оказалось, что люди они славные, простые и открытые, они были рады возможности погулять на празднике, но удивления своего не скрывали.

– В толк не возьму, как это наш Колька вдруг такой банкет забабахал! Раньше-то он даже на застолье у нас в институте никогда не скидывался. Говорил, что денег с собой нет, обещал в другой раз принести и всегда забывал. Один раз мы даже схитрить решили, в день зарплаты к нему подошли, так он и тут выкрутился, соврал, что деньги потерял. А там от бухгалтерии до нашего кабинета два шага было идти всего. В общем, мы потом его у окошечка кассы ловили. Так он и тогда пытался доказывать, что раз они с женой ни вина, ни водки не пьют, то и скидываться должны меньше, чем остальные.

– Здоровый образ жизни вели. Мяса или копченостей не употребляли. Про алкоголь я и не говорю. А все равно не уберегла Танька своего Колю. Заболел он у нее. Так заболел, что врачи говорили, не жилец он.

– Но сейчас-то Колька лихо накатывает. Одну за другой в себя льет. Да и Танька от него не отстает.

– Не похож наш Коля на больного. Ошиблись врачи. Бывает.

– Да уж, больной так пить и есть не будет.

Саша тоже видел, что именинник с женой взяли такой разгон, что того и гляди до торта не доживут. А между тем торт дожидался на кухне, куда его занес Саша. И хотя он вроде как справился с порученным ему заданием, но какие-то смутные сомнения все равно точили его. Очень уж не сочетался фривольный вид именинного торта с собравшейся компанией солидных пожилых людей.

И, воспользовавшись перерывом в застолье, когда гости отправились перекурить или потанцевать, Саша подошел к дяде, поздравил его и сообщил, что торт на кухне.

– Да знаю я! – отмахнулся от него дядька. – И без тебя обошлись! Лодырь!

Саша немного удивился такому ответу, но списал его на то, что дядя выглядел уже порядком окосевшим. Время шло, дядя набирался все больше, и Саша даже начал думать, что торта тот вообще не увидит. Но дядя Коля был куда крепче, чем представлялось Саше. Пил, хмелел, но с ног не валился.

– Торт! – завопил он внезапно и, так как торт не появился мгновенно, он с пьяным нетерпением начал выступать: – Где мой торт? Несите его сюда!

А потом вдруг заговорил о себе в третьем лице:

– Юбиляр желает кушать свой торт!

Гости идею с тортом восприняли с воодушевлением. Не прошло и нескольких минут, как весь банкетный зал дружно скандировал:

– Торт! Торт! Торт!

Саше даже стало жалко их официантов. Они и так-то выглядели замученными. А представив, что сейчас им предстоит провести церемонию чаепития, вообще побледнели. Но все же поспешили организовать торт. И по прошествии какого-то времени к ним в зал вкатили два столика.

– Ого! – удивился кто-то рядом с Сашей. – Целых два торта? Коля, у тебя харя-то не треснет?

Но дядя Коля был уже в той стадии градуса, когда человек мало что соображает и еще меньше того слышит. Он лишь пьяно покачивался, а на лице его блуждала довольная улыбка.

– Кушайте, кушайте, – пробормотал он и тут же громко потребовал: – Мне первый кусок!

– От какого резать?

– От обоих!

Саша тоже с удивлением смотрел на привезенные торты, но удивляло его не столько их количество, сколько то, что его собственноручно привезенного им с собой торта тут не было вовсе. Один торт был круглый трехъярусный, весь в алых розах, по центру змеилась надпись золотом «Николаю 61 год». Второй торт был попроще и оформлен в голубовато-зеленоватых тонах, простой прямоугольный торт с надписью: «Дорогому юбиляру и главе всего нашего семейства». На этом торте было разбросано множество мелких цветочков и всего один крупный цветок, но зато он был поистине шикарный. Было ясно, что кусок с ним и будет предназначен для виновника события.

– Разве шестьдесят один год – это юбилей? – раздался удивленный голос справа от Саши.

Саша скосил глаза. Кто это такой умный? Там сидела женщина, чьи волосы уже были тронуты сединой, пустившей первые серебряные ручейки по ее темным волосам. Одета она была в черное платье, которое украшал лишь красивый кружевной воротничок и манжеты. Да на шее у нее были бусы из зеленого нефрита.

– Юбилей же – это ровное число. Шестьдесят или шестьдесят пять, на худой конец, – обратилась она к своему спутнику, высокому худощавому брюнету. – Я права? Но никак не шестьдесят один. И отчего это Коля – глава семейства? Я знаю, что еще его двоюродный дед жив. Если кто и глава, так это именно он.

– Ш-ш-ш…! Кольке нынче все можно.

Но женщина продолжила недоброжелательно:

– Сорит деньгами, словно богач какой. Два торта! На одно торжество! И такие большие! Их же попросту не съедят.

В голосе ее слышалась неприкрытая зависть. И было ясно, что ее собственный муж никак не способен на такое безумство, как заказ сразу двух тортов, скорей всего, по причине скудости кошелька, потому что одет он был довольно скромно. А нарядные его ботинки, купленные специально для выходов в свет, были модными как минимум лет десять назад.

Пока Саша разглядывал эту пару, официанты успешно расправились с обеими тортиками. И дяде Коле первому поставили тарелку, на которой красовались два куска – белый с алой розой и голубой с тем самым крупным и вычурным цветком.

Дядя Коля, дурачась, начал читать считалочку:

– Эне, бэне, раба, квинтер, финтер, жаба.

Палец, немного попрыгав в воздухе, указал в итоге на кусок голубого торта. И дядя Коля с аппетитом принялся уничтожать его. Если бы он начал с белого, то все могло бы получиться иначе. Но он начал с голубого. И как раз в тот момент, когда он запихивал в себя последний кусок, в зал вбежал еще один официант. При виде растерзанного голубого торта, куски которого официанты разносили гостям, лицо его перекосилось в гримасе отчаяния.

– Не-е-е-т! – закричал он, кидаясь к торту. – Положите немедленно обратно. Пожалуйста! Произошла ошибка. Это не ваш торт.

Дядя Коля поперхнулся последними крошками и, чтобы откашляться, был вынужден опрокинуть в себя целый бокал шампанского.

– Ничего не понимаю, – произнес он, придя в себя. – Не мой торт? А где мой?

– Его случайно по ошибке взяли на кухне и отнесли в другой зал. У нас сегодня в ресторане три мероприятия. И на каждом свой торт.

– У меня два! – напомнил дядя Коля, показывая рукой на стол.

– У нас произошла ошибка. Можем мы забрать их торт, а вам прикатить ваш?

– Катите!

И дядя Коля подмигнул жене:

– Их торт мне уже удалось попробовать. А теперь еще и свой съем. Это же не каждый день так везет человеку!

И никто опять же не смутился, что тортиков на столе снова окажется два. Саша обратил на это внимание, но не успел указать на него остальным.

Официанты проворно отобрали у гостей тарелки с голубыми кусками, сложили их на столик и укатили несчастный торт к его настоящим хозяевам. А Саша замер от нехорошего предчувствия. И оно его не обмануло. Не прошло и пары минут, как к ним в зал закатили столик с очередным тортом. Хоть бы они его порезали! Но нет! Привезли в первозданном, так сказать, виде. Ни кусочка лишнего себе не взяли. И где-то Саша их понимал. Он и сам нипочем не согласился бы отведать такого тортика. И что за странная блажь пришла в голову дяде Коле? Или это тетя Таня такая шутница? Чего они на старости лет почудить захотели? Есть же один очень приличный торт, который не стыдно подать гостям.

Пока розовый фаллос медленно плыл к дяде Коле, по залу пронесся то ли стон, то ли вздох. Гости с недоумением лицезрели тортик, многие надевали или протирали свои очки, словно надеялись, что зрение их подводит. У кого зрение было хорошим, ежились и отворачивались, словно были виноваты в чем-то предосудительном. Люди тут собрались сплошь старой закалки, родившиеся в СССР, они таких приколов не понимали. Как можно есть то… что им привезли?

Одна наиболее активная дамочка даже вскочила на ноги:

– Коля, Таня, как это понимать?

Дядя Коля тоже встал из-за стола. Выглядел он, мягко говоря, недовольным.

– Вы что тут учудили? – гневно воскликнул он, глядя на официантов. – Это что за непотребство такое?

Саша похолодел. Если раньше у него были просто сомнения насчет этого торта, то теперь они превратились в уверенность. Этот сумасшедший торт дядя Коля не заказывал. Вкралась ужасная ошибка. И Саше придется за нее ответить.

Саша втянул голову в плечи, понимая, какая гроза сейчас разразится над его бедной головой. Что скажет дядя Коля! А тетя Таня?

Но ничего не произошло. Саша поднял взгляд и обнаружил, что дядя Коля все так же стоит на том месте, где и стоял. Вот только лицо его побагровело до такой степени, что стало почти черным. Глаза выпучились. А дыхание вырывается из груди с жутким хрипом. Это не было похоже просто на праведное негодование, это больше попахивало…