Loe raamatut: «Денежный торт»

Если вам в муже все кажется прекрасным, то это наверняка чужой муж.

Я покосилась на без умолку трещавшую Риту и мысленно пожалела, что согласилась зайти к соседке попить чаю. Не успела я перешагнуть порог квартиры Митрофановых, как Ритуся начала вываливать мне на голову накопившиеся к супругу претензии. Перечень прегрешений Павла оказался, с одной стороны, велик, с другой – стандартен, девять из десяти женщин могут сказать о своем спутнике жизни, что он: невнимателен, не помогает по хозяйству, придя со службы, мигом ложится на диван у телевизора, зарабатывает недостаточно денег, настаивает на жесткой экономии… Дальше продолжайте сами, у любой супружеской пары, прожившей вместе более года, возникают взаимные претензии. Если вы хотите сохранить семью, помните: в браке тяжело лишь первые тридцать лет, потом становится намного легче. Нет ни малейшего смысла оформлять сразу после медового месяца развод и подыскивать нового спутника жизни – пройдет двенадцать месяцев, и вам станет понятно: второй муж невнимателен, не помогает по хозяйству, придя со службы, мигом ложится на диван…

Не подозревавшая о моих мыслях Митрофанова внезапно примолкла, затем спросила:

– Тань, скажи, нам надо разводиться?

Я пожала плечами:

– Завтра Новый год, елка, подарки, салат оливье, не порти праздник.

– Пашка не заслужил праздника, – яростно ринулась в бой Рита, – он мне даже пустячка не купил.

– Откуда ты знаешь? – удивилась я. – Скорей всего, Павел спрятал презент, чтобы ты не наткнулась на него раньше времени.

– Это заботливый Гри так поступает, – заныла Рита, – я видела вчера, как твой муж вез в лифте пакет из магазина шикарного женского белья. А мой тридцать первого декабря сгоняет в булочную и принесет коробку конфет. Представляешь? Я худею, сижу на диете, пытаюсь сбросить вес и… получу шоколад. Что мне делать? Я спрашиваю тебя не как соседку, а как психолога!

Я постаралась придать лицу строгое выражение ученой дамы. Если вам предложат определить профессию женщины слегка за тридцать, не очень модно подстриженной, достаточно скромно одетой, в туфлях на удобном пятисантиметровом каблуке и с вполне приличной, но недорогой сумкой, то какие предположения у вас появятся? Учительница, бухгалтер, врач из районной поликлиники, сотрудница НИИ, администратор в гостинице, библиотекарь. Сильно сомневаюсь, что вы уверенно ответите:

«Она член группы по расследованию особо тяжких преступлений».

И слава богу, что я не привлекаю к себе внимания, по роду службы мне частенько приходится прикидываться самой обычной теткой, в голове у которой только мысли о детях-безобразниках и о меню семейного ужина. Но, увы, малышей у нас с Гри нет, готовлю я скверно, а думаю чаще всего о том, о чем обывателям лучше не знать. Ну, например, можно ли убить человека, сильно его испугав, – было у нас осенью такое дело. Никто из соседей и не подозревает, чем мы с мужем занимаемся, окружающие твердо уверены, что Гри актер средней руки, зарабатывающий на жизнь рекламой, ведением свадеб, юбилеев и корпоративных вечеринок, а я преподаю психологию в институте заочникам, поэтому частенько выезжаю в регионы, чтобы принимать у студентов зачеты и экзамены.

– Ну же, дай мне совет, – потребовала Рита, – я на перепутье. Может, мне уехать временно жить к маме?

– Глупая идея, – вздохнула я, – уходя уходи. Думаешь, если ты соберешь чемодан и укатишь к родительнице, то Паша испугается и помчится за тобой?

– Не захочет же он встречать Новый год в одиночестве, – сказала Митрофанова.

– А если наоборот? – прищурилась я. – Обрадуется побегу супруги, закатит вечеринку, созовет приятелей, начнет веселиться?

Рита сжала кулаки:

– Я тогда его убью!

– Ты осядешь у мамы, гулянка будет происходить без тебя, – резонно возразила я, – в общем, не порти никому праздник, попробуй забыть свои обиды, в Новый год случаются чудеса, может, вы с Пашей начнете новую главу в отношениях.

– Это сказки для детсадовцев, – отмахнулась Рита.

– Откуда ты знаешь, что муж завтра ничего тебе не подарит? – заехала я с другой стороны.

Рита с жалостью на меня посмотрела:

– Тань, разве в наших квартирах можно что-нибудь спрятать? Три обычные комнаты плюс ванная, кухня и тубзик. Ну еще прихожая! Да я все Пашкины захоронки наизусть выучила! Заначка у него в инструментах лежит, или он ее за унитаз прячет, в нише, где стояк проходит, на большее у мужика фантазии не хватает. Я туда уже заглядывала. Ничего нет.

– Еще не вечер, – оптимистично воскликнула я.

– Да ладно тебе! – шмыгнула носом Рита. – Может, сбегать в супермаркет, купить торт и съесть его с горя в одно горло?

– Ты почти год держишь диету, – напомнила я, – поражаюсь твоей силе воли, ты ухитрилась сбросить двадцать килограммов.

– Осталось еще десять, – самокритично уточнила соседка.

– Я не способна на подобный подвиг, – призналась я, – пытаюсь не есть вкусное, но срываюсь. Неделю жую яблоки, пью кефир, потом увижу тортик и ням-ням.

– Если ты будешь знать, что он отравлен, все равно его слопаешь? – коварно поинтересовалась Рита.

– Нет, – засмеялась я.

– Вот и думай каждый раз при взгляде на пирожное: там яд, – посоветовала Митрофанова, – сожрешь и прямиком на кладбище. Мне это помогает, с марта месяца я ни крошки сладкого в рот не взяла и не стану, даже если меня на костер поволокут, – решительно заявила Рита, – а насчет чудес под елкой… Я в них перестала верить в восемь лет, когда вместо красивой куклы, о которой Деда Мороза просила, получила жуткие ботинки на шнурках.

Нашу увлекательную беседу прервал звонок в дверь, Рита встала.

– Кто бы это мог прийти? Пашка раньше десяти не припрется, гостей я не звала. Посиди секунду одна.

Я кивнула, Митрофанова выбежала в прихожую. Я ощутила легкий укол зависти. Еще в конце прошлой зимы соседка весила больше меня и была похожа на тучную бегемотиху, а сейчас она превратилась в резвую газель. Не в автомобиль, а в антилопу, хотя я не понимаю, почему данное животное считается образцом грациозности, лично мне совершенно не нравятся ее тонкие, жилистые ноги, украшенные копытами. Представляете, сколько денег уйдет на педикюр, если покрывать лаком не ногти, а эти самые копыта?

Мой взгляд переместился на буфет: надо же, Митрофанова поменяла его содержимое. Рита обожает красивую посуду и еще в прошлую пятницу, когда я забегала одолжить у нее закончившуюся в нашем доме соль, за стеклянными дверцами красовался дорогой сервиз, который соседка купила в середине лета. Есть женщины, обожающие косметику, сумки, обувь, но Митрофанова принадлежит к иной категории. Нет, она не откажется от обновки или духов, но сердце ее навсегда отдано тарелкам, чашкам, салатникам и прочим изделиям из хрусталя и фарфора. При этом она и Павел пьют чай из затрапезных кружек с незатейливым цветочным орнаментом, а обедают на дешевом фаянсе. Рита не разрешает пользоваться своей «коллекцией», ну разве что раз в пару лет, в исключительном случае. Об обеденном сервизе очень дорогой немецкой фирмы соседка мечтала давно, пару раз она говорила: