Loe raamatut: «Ода прощанию»
0.
Unchain my heart играет в кафе пятничным вечером, пока я допиваю свой густой шоколадный кофе. Новогодняя елка здесь украшена белыми лилиями, белыми блестящими шарами, бантами и белыми морскими звёздами. Надо же: лилии и морские звёзды, как странно. И больше всего странно, что я раньше этого как-то не замечал. Ты замечаешь странные вещи? Те самые, что не сразу укладываются в сознании. Я помню, лет 15 назад незнакомый мужчина спросил меня, не жарко ли мне в моих совершенно обычных носках. Меня настолько поразил вопрос, он даже шокировал. Именно тогда я понял, что такое жизнь. Что это то, что случается с нами, когда того не ждёшь. Эта сентиментальная мудрость не сразу улеглась в моем понимании. Долгое время я думал, что странные вещи случаются тогда, когда впереди меня ждёт удача. Конечно, так меня заставила думать череда совпадений, своё собственное (не скрою) желание, и необходимость хоть как-то все происходящее объяснить. Интересно, что в общем и целом я не так-то и ошибался. Ведь, в каком-то смысле, удача и есть вся жизнь.
Давай начнем наши истории именно с этой доброй и светлой мысли. Давай начнём с того, что просто примем её как факт, и больше ни разу не усомнимся. Нашим рассказам это будет крайне необходимо.
1.
Я так редко вижу красивых людей. По-настоящему красивых: таких равномерных, спокойных, целостных и честных. Тех, кто не озирается по сторонам, а любуется. Не оценивает, а разглядывает. Не кричит, а поёт. Знаешь, люди часто кричат, даже когда говорят тихо. С надрывом доказывают свою точку зрения, убеждают, напирают, показывают себя через собственный клич – это их слово, их лицо, их минута славы. Каждый день, каждый час, пока не кончатся силы. Помню, ты пела. Говорила прямо, ласково, с вызовом, но абсолютно без крика. В крике не было тебя, а у тебя не было его самого. Ты пела глазами, руками и тоненькими локоточками, что так и норовили опрокинуть чашку, но ни разу этого не делали. Ты пела бровями, пела губами. Ах да, кстати, певица из тебя никудышная! Но даже когда ты пела – ты пела. Ты же понимаешь, о чем я? И это было прекрасно.
Одним вечерним солнечным днём, таким, в которые люди фотографируют закаты, мы шли вдоль душной набережной у широкой реки. Птицы зависали в воздухе, москиты пролезали под майки, а мои щёки были мокрые от брызг воды и от счастья. Я знал, что все кончено, что назад дороги нет, и эта мысль травила меня словно дихлофос. Я знал, что с этой самой минуты ты стала для меня самым дорогим существом на планете, самым ярким лучом света и самым тесным жакетом, в котором нечем дышать. Когда у него натянулись пуговицы и начали лопаться нитки, где-то там, на раскалённом асфальте, я оставил свой последний выдох, ещё чистый, ещё нежный и детский, тот самый, что раньше умел слышать запах только одной прекрасной женщины – той, что меня родила.
