Loe raamatut: «Покидая мегаполис. Возвращение в русскую деревню. Как уехать из города и не пожалеть?»
Предисловие
…жизнь вне города, под открытым небом, при свежем воздухе, в деревне – вот первое условие земного счастья.
Л.Н. Толстой
Тихо шелестит трава, ярко светит солнце, безграничное небо спокойным океаном разливается над головой. И почему-то физически согревает, будто обнимая своим «шуршанием», стрекот сверчков, а его мерную мелодию то и дело нарушают веселые выкрики купающихся на реке людей – такой я запомнила мою деревню.
Летней.
Деревня моего детства всегда была для меня чем-то большим, чем просто точка на карте, где я провела первые годы своей жизни. Это была целая Вселенная. Другой мир. И он был огромен. Каждый его квадратный метр был огромен! И до тех пор, пока в его спокойный, созерцательный ритм не вторглась сшибающая все на своем пути волна взрослых стереотипов, он был вполне самодостаточным и более чем наполненным всем необходимым.
Был наполнен всем тем, к чему тянулась душа: интересными людьми и явлениями, красотой, глубиной, богатством, разнообразием.
Чудесами, в конце концов.
Всё в нем было.
Да «всё не то», как оказалось позже – когда нужно было принимать решения. Даже для меня. Вот так и я, как многие выросшие в деревне дети, нашла к чему «оттуда стремиться».
Из деревень, когда я росла, было принято уезжать. Они пустели, потому что в них «жизнь тяжелая», «что тут делать, водку пить?», «работы нет», «остаются одни неудачники, бесперспективные и алкаши», «жить не на что», «скучно» и так далее. Эти фразы известны, думаю, многим – даже тем, кто никогда не жил в деревне.
Вот так – в поисках другой судьбы для себя, люди и уезжали. Куда?
А куда получается.
У меня получилось уехать очень далеко от родных мест. Что это дало? Что мне довелось увидеть на этом пути? К чему меня всё это привело? Об этом и пойдёт рассказ в этом повествовании.
Эта книга – о возвращении в деревню. В ней описан путь длиною в 20 с лишним лет. Путь через города и даже, можно сказать, континенты. Он оказался настолько насыщенным событиями, что познакомиться с моей историей, хоть я и не какая-то известная личность, будет, наверняка, интересно. По крайней мере, надеюсь на это и постараюсь сделать своё повествование увлекательным и полезным вам, уважаемый читатель.
Это живая история настоящего человека, а не вымышленного героя, такой, какой она была в реальности, и тем, надеюсь, она и будет ценна.
Эта история – взгляд человека в прошлое и анализ поступков, совершённых в поиске своего места в жизни. Порой очень опрометчивых в силу наивной веры в заблуждения, с которыми сталкиваются многие из нас.
Путь, полный не самых приятных ситуаций и открытий. Опыт, получая который, я набила кучу шишек, ведь шла всегда самой сложной дорогой. Во многом, предполагаю, он может быть очень полезным тем, кто сейчас задумывается о жизни в деревне.
Я расскажу о том, что помешало мне наслаждаться прелестями деревенской жизни после переезда, о сложностях, с которыми может столкнуться каждый. Прочтя эту книгу, вы, может быть, насколько это возможно для вас, сможете предотвратить такие обстоятельства и психологически (хотя я, конечно, не психолог) подготовиться к неожиданным поворотам, с которыми можно столкнуться, переехав в деревню.
Посмотрев на эту историю со стороны, вы, вероятно, сможете защитить себя и свою семью от множества растраченных нервных клеток, исключить метания, и, в конце концов, может быть, даже предотвратить развод, на грани которого оказались мы с моим мужем.
Прочтя эту книгу, вы сможете по-новому взглянуть на свою жизнь и быт, если уже живете в деревне, и осознать, что в наше новое время, время глобальных перемен – это скорее благословение, чем наказание или тяжкое бремя, какой деревенскую жизнь до сих пор считают многие.
Кто-то может решиться после прочтения на переезд – если пока об этом только размышляет.
Кто-то – обретет, наконец, ощущение счастья, вовсе никуда не переезжая, потому как «не место красит человека». Хотя эта книга о деревне и её преимуществах перед городом, мы намного глубже копнем в суть бытия в поиске идеального места для жизни в 21 веке.
Где бы вы ни находились, вполне может быть, прочтя эту историю, вы сможете под другим углом посмотреть на свою жизнь и мысли о ней! Стать чуточку или даже сильно счастливее.
В завершение предисловия к этой книге мне хотелось бы сказать, что избавиться от пут города бывает совсем непросто. В чём они выражаются и как влияют на нашу жизнь, мы тоже рассмотрим.
Только дойдя до поворотного момента, с которым рано или поздно сталкиваемся мы все, я смогла изменить своё отношение к жизни. И к своему в ней месту. И сделать это, наконец, мне удалось только в деревне. И то не сразу. Слишком сильным было давление на сознание того, что оно впитывало годами.
Если и вы тоже думаете, что талантливому человеку непременно нужно стремиться в большой город, в цивилизацию, иначе применения талантам будет не найти, если тянетесь к успеху, преодолевая все возможные преграды, но так и не обрели то, что так долго ищете – эта книга для вас.
В чём-то она непоследовательна, в чём-то – сумасбродна, и, может, даже экстравагантна из-за смеси тем повествования, переплетения личной истории и рассуждений о деревенской жизни. Но она получилась такой, какой вы её видите, дорогой читатель.
Получилась ли она, в целом – судить вам.
Эта книга – рассказ об обычной девочке из провинции, из самой простой семьи. Которая уехала из деревни и на своём личном опыте узнала, как и чем живут многие «понаехавшие» в разных городах – маленьких, покрупнее и в мегаполисах. И даже в американской Долине грёз.
Это рассказ о возвращении на землю. И о том, как важно, уехав из города, не оставлять город в себе.
Это рассказ о возвращении к ощущению счастья в жизни, хотя и независящего ни от чего и ни от кого, но почему-то становящегося гораздо более достижимым именно в деревне.
Глава 1
Русская деревня конца 80-х-начала 90-х
Русская деревня. Сколько о ней всего уже написано! Художественного, красивого и интересного. Сколько прекрасных слов ей посвящено, и не только слов – картины, песни, фильмы о русской глубинке, а теперь еще и видеоблоги пользуются огромной популярностью. Просто введите в поиске «уехал жить в деревню» и посмотрите сколько откроется разных историй, сколько самых обычных людей, уехав из городов, ведут из сельской местности свои блоги и получают сотни тысяч просмотров каждого видео.
Жизнь в деревне выбирают не только простые, но и известные люди. Нередко, столкнувшись с какими-то сложностями в жизни, в поиске себя и своего в ней места, а также ощутив, что не смогли противостоять соблазнам города и стали зависимыми от них в том или ином аспекте.
При этом, одни люди просто уезжают и живут тихо и спокойно, другие – начинают пропагандировать такой образ жизни, познав его влияние на сознание и личность. Сейчас этим занимаются (напрямую или косвенно), как я уже отметила, многие блогеры, с удовольствием рассказывающие о том, как и чем они живут в деревне. И я заметила, что нередко в своих рассуждениях многие озвучивают примерно такую же мысль, которую не раз описывал Л.Н. Толстой, цитатой из интервью которого я начала предисловие к этой книге.
Мысль эта состоит в том, что без ежедневного созерцания живой, естественной природы человек живет неполноценно.
Эту мысль поддерживаю и я.
Чтобы расшифровать этот, возможно, неприятный для кого-то тезис, нужно прочесть эту книгу от начала до самого конца. В двух словах этого не объяснить.
Главное – и я скажу это сразу, чтобы избежать недопонимания с первых страниц: обидеть приведенными здесь теми или иными мыслями мне совершенно никого не хочется. Наоборот – мне очень хочется вас заинтересовать. Удивить или порадовать, возможно, неожиданными открытиями о деревне и деревенской жизни и, может быть, даже немножечко вдохновить. В общем, вызвать у вас, уважаемый читатель, только самые положительные эмоции. Доставить сплошное удовольствие от чтения.
Так что дайте мне, пожалуйста, такую возможность, и при появлении «нестыковок» простите их автору. Цель написания этой книги – самая добрая, и некоторые моменты, касающиеся личных взглядов на жизнь, не должны сбить вас на пути к постижению основной идеи повествования, как не сбивают разные взгляды на вещи позитивного общения при настоящей дружбе.
Так что продолжим на доброй волне и взаимном приятном настрое.
Как бы там ни было с полноценностью и неполноценностью, а мне очень повезло в плане взаимодействия с природой – это, уж точно, факт. Я росла в непосредственной к ней близости, можно сказать, безотрывно от нее. В одной далекой от столиц сибирской деревеньке, где в те годы ещё почти в каждом дворе были и коровы, и куры, где люди мылись в бане, неводом удили рыбу летом, а зимой – пряли нити из овечьей шерсти.
Дом, в котором я жила с бабушкой и дедушкой, находился в совершенно удивительном, живописнейшем месте: на холме над широкой красивой рекой.
За такие участки сейчас многие готовы выложить миллионы. Чтобы построить фешенебельный коттедж с панорамными видами на воду.
У нас же был маленький домик, простенький, но симпатичный – дедушка украшал его деревянной резьбой так, что засматривались на него все проходящие мимо на реку. Хотя ладненьким образцовым пряничным домиком он тоже не был. Такое, в общем – серединка на половинку.
Даже пространства в этом доме не были выстроены так, чтобы сколько-нибудь прослеживалась ценность для хозяев (моих бабушки и дедушки) такого расположения дома. Напротив, самые шикарные виды на реку скрывались за стенами кладовки и кухни, окно которой выходило – куда бы вы могли подумать – на свалку!
Да, наш дом был под холмом, на котором была свалка и при этом на пригорочке над рекой. Но об этой свалке тогда я почти не переживала, честно говоря. Смотрела всё как-то в другую сторону. Таким мне мое отношение к данному аспекту и запомнилось. Хотя сейчас – меня взрослую, конечно, это немного шокирует.
К слову, теперь свалки там вроде бы уже и нет. Она себя изживала вместе с приходившим потихонечку прогрессом – как-то год за годом менялось ко всему этому отношение. Постепенно выбрасывать туда мусор приходили всё меньше людей.
В общем, пусть даже поблизости была свалка, но удивительное расположение нашего дома – почти у кромки воды, это, конечно, был настоящий дар небес. Притом, что купили этот участок мои бабушка и дедушка у простых людей, по невысокой стоимости. Они немного достроили дом, пристроив к имевшимся комнатам красивое крыльцо и веранду, на которой дедушка обожал спать летом (две из четырех стены были полностью остеклены и отсюда открывался лучший вид на реку из дома).
Но даже после «реновации» в доме было всего несколько комнат. С крыльца попадаешь в прихожую, откуда направо – кладовая, налево – веранда, прямо – вход в тёплый дом через толстую дверь, минуя которую, оказываешься в маленьком коридорчике, где был стол и единственное окно из тёплого дома с видом на реку. Прямо из этого коридорчика – вход на кухню; налево – в самую большую комнату дома. Мы ее называли залом. Там был диван, шкаф, трюмо, стол, огромная радиола и ТВ. А из зала – попадаешь в маленькую спаленку, где тесненько по разным стенам стояли две кровати и два шкафа. Одна из них стояла у стены печки – именно там на настоящей пуховой перине я спала чаще всего, хотя считалось, что это дедушкина кровать.
Вот и весь дом.
Он был действительно маленьким.
Приехав туда много лет спустя, я была сильно удивлена тому, насколько же дом моего детства оказался на самом деле мал. Правда, такое впечатление он произвёл именно снаружи – внутри побывать мне не удалось.
Да, дом был не больше 30 квадратов, зато какие панорамы открывались с крыльца и из того маленького коридорчика между кухней и кладовой! В этом коридорчике, как я уже отметила, стоял столик – за ним бабушка долгими зимними днями и вечерами любила читать, щёлкая семечки, а дедушка в этой крохотной комнатушке на полу вытачивал резные «кружева» для дома с неизменной папироской «Примы» в зубах. Летом же, в свободные от трудовых огородных забот часы, бабушка много времени проводила на крылечке. Я на нём, кстати, любила устраивать концерты русской народной песни. Пела прямо на всю округу. А потом, гуляя по деревне, получала комплименты от слушателей. Согласна – необычно и слегка эпатажно. Но так всё и было.
С нашего участка, соток где-то в 40, наверное, тоже открывались шикарные виды – не только на реку, но и на два острова. Широкое русло реки напротив нашего дома рассекалось песчано-гравийным островом, поросшим с одного края лесом, образуя узкий «рукав» реки. Там – близ большого леса, начинавшегося за рукавом, мы – детвора, обожали купаться. Второй гравийный остров – плоский и округлый, был подальше, но тоже хорошо обозрим с нашего дома и участка. И я, купаясь, всегда была под чутким бабушкиным присмотром. Поэтому с самых малых лет уходила гулять одна – ещё в те детские годы, когда я себя и не помню даже.
Такой широкий обзор из дома и с крыльца позволял нам с «первого ряда» смотреть ледоходы. Но при этом наш участок при весеннем паводке совершенно не подтапливало, хотя вода поднималась прямо до забора (летом же под пригорком с нашим участком образовывался довольно широкий каменистый берег с галечным пляжем).
Да… вспомнилось сейчас про ледоход – вот это сказочное зрелище было! Ни один блокбастер такие эмоции не способен подарить как начало ледохода: когда на реке сначала стоит треск, объемный такой, мощный, а потом с грохотом начинают, ломаясь, вздыбливаться, подниматься под углом порой в 90 градусов к плоскости льда огромные льдины. Даже сейчас, вспоминая это зрелище, ощущаю мурашки!
Конечно, о деревенском детстве можно рассказать очень много интересного. Историй и впечатлений множество. Но исключительно позитивной назвать ту пору своей жизни я не могу.
Мне довольно трудно описывать эмоции, которые тогда вызывала у меня жизнь в деревне у бабушки с дедушкой. Думаю, и вам, дорогой читатель, будет намного интереснее, если я сосредоточусь не на них, а на имеющих большую яркость воспоминаниях об отдельных событиях. Порой – восторженных и радостных, порой – тяжелых и даже страшных. Но до сих пор очень красочных, хотя с той поры прошло уже много лет.
* * *
Тогда я не придавала особого значения ни явлению деревни как таковому, ни расположению дома в столь великолепном месте – воспринимала это как само собой разумеющееся положение вещей. Но с полной уверенностью я могу сейчас утверждать, что уже тогда – с самых малых лет, я чувствовала сильную любовь ко всему, что меня окружало. Не получая безусловного принятия и заботы, внимания от родных, я с лихвой получала всё это, казалось, от самой природы. Будто эта любовь к ней была взаимной.
Гораздо больше, чем делать что бы то ни было ещё, мне нравилось смотреть по сторонам. Любоваться. Гулять. Находиться под открытым небом, на свежем воздухе. Порой я обнимала деревья и даже землю, представляла, что обнимаю ветер и небо. Это я делала обычно, когда мне очень хотелось, чтобы меня кто-то обнял из людей, но этого не происходило.
Я любила эти места, любила жить там, хотя мои отношения с бабушкой с самых малых лет складывались не лучшим образом. А дедушкина тяга к алкоголю порой приводила к таким ситуациям, которых маленькому ребёнку, конечно, лучше не видеть. Но это были лишь эпизоды, пусть и регулярные, но все-таки эпизоды.
Лейтмотивом тогда для меня были яркие впечатления от того, что я видела вокруг. А это была просто невероятная красота.
Мне довелось увидеть совсем другую эпоху. Эпоху, которую, к моему огромному счастью – и я сейчас отчетливо понимаю насколько это ценно – мне удалось застать и прожить на собственном опыте.
Это была эпоха той самой русской деревни, какой она была раньше. Какой она была много веков до технического прогресса.
1.1. Как мы жили: дыра в полу, мытье в бане и другая суровая «романтика»
В те годы, когда я была маленькой, было принято так: летом детей отвозили к бабушкам и дедушкам в деревню, где они проводили все лето. Так было не у всех, но у многих. Знакомо?
Наверняка, или у вас самих, дорогой читатель, была такая история, или у кого-то из ваших одноклассников. Кто, вернувшись после долгих летних школьных каникул, рассказывал интересные байки о деревенских приключениях и писал красочные – те самые сочинения о том, как «он провел лето».
Так вот. У меня было немного иначе. Я, можно сказать, росла в деревне с 6 месяцев. Но с несколькими эпизодами разных по продолжительности попыток походить в городе в детский сад. То есть, я жила то в деревне, то в городе до развода родителей (до 5 лет), а после – в основном, жила в деревне и там же даже пошла впервые в школу.
Потом пришлось решать, где мне ходить в школу: в деревне или всё-таки в городе. Решили в городе – что делать в деревне ребёнку, все равно ведь оттуда потом уезжать в «нормальную жизнь», в цивилизацию1, так что лучше сразу привыкать к городу.
Но это было потом.
А сначала было оно.
Сказочное детство в деревне.
И его сказочность не была такой сказкой, в которой все вокруг радужно-прекрасное. Нет – это была настоящая сказка, реальная: с настоящими, не всегда приятными приключениями. В этой сказке не было места черному и белому. Её главные герои – мои бабушка и дедушка, были разными, в зависимости от ситуаций – хорошими, плохими, добрыми, злыми, любящими и не очень. В общем, самые обычные люди, как и все мы. Такой же была и я. Просто ребёнком, но «с характером», как мне говорили.
Помню, однажды, на «Ивана Купала – обливай кого попало» – такой у нас был "слоган" этого праздника, который мы ежегодно отмечали 7 июля, бегая по деревне с любыми емкостями с водой и обливая друг друга всей детворой разных возрастов, было решено обливать ещё и машины. Я была сильно недовольна, эта затея не казалась мне хорошей. Но против толпы разбесившихся детей не попрёшь – всё равно будут делать, что хотят. И вот, затаились мы, значит, по бокам от дороги в кустах в ожидании машины, которая первой покажется из-за поворота. Я всем сердцем чувствовала тревогу, но ничего не могла сделать, как мне тогда казалось. Хотя сейчас понимаю – могла убежать вперед и предупредить водителя. Так вот, машину, ехавшую на скорости, всё-таки окатили водой. И оказалось, что это на практике вовсе не так весело, как задумывалось.
К счастью, обошлось без жертв, но треснуло лобовое стекло автомобиля. Водитель остановился, выбежал, крича и размахивая в гневе руками, и поймал, кого бы вы думали? Конечно же, меня. Разбежались все, кроме меня. Я ведь воду не лила – чего мне было бежать. Такова была моя логика. А цель водителя была проста – получить деньги с виновников на новое лобовое стекло. Я, изначально предупреждавшая о том, насколько это всё идиотская затея и недовольная своими подельниками (стоя рядом, я же, всё-таки, тоже была причастна, по факту) – быстренько автора идеи сдала, где он живет…
Разборки по поводу стекла с родителями тех ребят я не помню. Я помню, как меня тащили за ухо до дома (а это от большой дороги было немалое расстояние), покрывая матом и отчитывая за моё предательство. Моя бабушка человека, который меня таким вот образом привел домой, конечно, отчитала еще больше, защитив меня. Но это не было чем-то из ряда вон.
В те времена такое ещё практиковалось – в воспитании детей принимать участие могли если не все, то, по крайней мере, хорошо знакомые соседи. Было ли это плюсом? Часто – да, и далее, знакомясь с моей историей, вам станет очень хорошо понятно почему, уважаемый читатель. Но в той ситуации, когда с интенсивностью воспитательных мер явно переборщили – скорее, нет, конечно.
Осадок от услышанных тогда в мой адрес слов у меня остался неприятный.
Как и после другой ситуации, тоже иллюстрирующей многое в старом деревенском укладе.
На пригорке над нашим домом, за мусоркой, жила не очень благополучная семья. Там были и дети, и пожилые люди – жили три поколения. И это нисколько не мешало регулярному пьянству, причем, не участвовали в нём только первые. Были там даже и наркотики, насколько я помню. Маком в те годы наркоманы интересовались. А у нас он рос. Красный такой, красивый. И булочки с ним были вкусные, которые бабушке удавалось с ним иногда печь. Иногда, потому что мак у нас периодически пропадал – это вообще все, у кого он рос, воспринимали практически как норму.
Так вот. Всей деревне было известно, что, в сговоре с другой, ещё более неблагополучной семьей, где при этом было ещё больше детей, мужская часть этой семьи участвовала в кражах. Все знали, кто стоит за очередной пропажей чего-то ценного у обворованных, но с поличным поймать этих людей не удавалось, и, по факту, с этим никто ничего не мог сделать.
Однажды, когда между моим дедушкой и тем соседом что-то произошло, я испытала настоящий страх за свою жизнь. Для меня в жизни это было не впервые, но именно так, с участием агрессивно настроенных людей – в первый раз.
Я помню, что иногда дедушка выпивал с ними. Но случилось ли то, что случилось, именно из-за этого – сейчас не могу утверждать, не помню. Вроде бы, дедушка проговорился, что то ли у нас дома деньги имеются, то ли что-то ценное. Решили они, в общем, как-то ночью залезть к нам в дом. Притом, что все были дома. И я тоже. О чем они знали. Соседи ведь.
Я до сих пор помню ту борьбу у входной двери. Помню, как проснулась ночью от шума и, выйдя в прихожую, увидела как дед удерживает входную дверь, а с улицы её пытаются распахнуть. Помню еще топор в руке. Но в чьей – то ли у деда, то ли тех, кто пытался в наш дом проникнуть – не помню.
Запомнила кадр как в кино – дверь туда-сюда пережимают, руки торчат с улицы, а деда ее всеми силами держит и бабушка ему помогает. К счастью, они её удержали. Закрыли. Бабушка моя была очень крупной и сильной женщиной, а дед, несмотря на тщедушное телосложение, тоже был весьма силён. Но я тогда, когда это всё видела, не знала каким будет итог противостояния, кому поддастся эта тонкая входная дверь.
Наверное, соседи были пьяны. А, может, под наркотиками. Оправдывает ли это их поступок? Конечно, нет. С тех пор мы с ними не разговаривали. Ни дед, ни бабушка, ни я. А потом, спустя несколько лет, они продали дом и уехали. Ко всеобщему облегчению. И купили его уже самые обычные люди. Те же люди, которые потом стали счастливыми обладателями дома моего детства. Но не будем забегать вперёд.
Такой была тёмная сторона жизни в деревне. Такие вещи действительно происходили. Как и поджоги домов на почве склок. Об одном таком случае я тоже знаю наверняка.
Были и драки. И насилие. И воровство. Всё это было. К сожалению, обо всем этом наша семья узнала на личном опыте. Но обо всех этих случаях я не буду рассказывать здесь. Повествование не об этом. А о том, как и чем тогда – в конце 80-х-начале 90-х жила русская деревня.
И, рассказывая об этом, нельзя обойти и бытовую сторону. Которую сейчас те, кому это удалось застать и испытать, наверняка, вспомнят с большим содроганием.
Конечно, все уже поняли, о чём речь? Да-да, о тех самых удобствах, которые ежедневно делают жизнь современного человека чистой и комфортной.
В те времена ни у кого, даже у самых обеспеченных дачников, строивших себе уже тогда довольно большие дома по сравнению с традиционными деревенскими, не было в них водопроводов с горячей водой и канализацией. Технологии тогда еще не достигли того уровня, который мы наблюдаем сейчас.
Тогда мыться в бане, а ходить, простите, в туалет на улицу, либо если ночью, то в горшочек – было нормой. Это не воспринималось как лишения, неудобства – это было просто житейской, привычной реальностью.
Туалет тогда у многих представлял собой ту самую дыру в полу отдельной дворовой постройки с выгребной ямой, и у нас, в том числе. Только из-за лишнего веса бабушки у нас была дыра не только в полу, но и в таком большом и красивом резном деревянном стуле, стоящем над ней. Эдакий деревенский фешенебельный вариант у нас был – ну как тут не рассказать вот в таких подробностях, как не похвастаться-то! Простите за пошлость.
Но даже не это у нас было самым шикарным. Нашей фишкой, которой я не видела больше ни у кого, было то, что сам туалет был расположен так, что, если дверь в него оставить открытой – открывался прекрасный вид на реку. Представляете, какая красота – благолепие! Вот откуда у меня, видимо, потом появилась тяга к большим окнам в санузлах.
Баню мы действительно топили по субботам (да-да – раз в неделю!), либо по случаю выкопанной картошки или похода за грибами, например – когда все делали что-то из-за чего нужно было срочно, во внеплановом порядке помыться. То есть мылись целиком (с головой) вот только так – раз в неделю. Либо ещё летом на речке.
Но при этом у нас в дом был проведен центральный водопровод и вода на кухню поступала по-современному – из крана. Но только холодная. Бойлеры, проточные водонагреватели и прочие, опять же, блага цивилизации еще не были распространены. По крайней мере в наших краях.
Наверняка, у кого-то это уже было. Где-нибудь здесь, где я живу теперь – в европейской части нашей необъятной Родины. Но наверняка я об этом ничего не знаю – как было у кого-то где-то. Рассказываю, как было в нашей сибирской деревне. Которая, кстати, и сейчас, и тогда считалась довольно густонаселенной и большой.
Так вот. Помню я и такие живописные картины, которые теперь канули в небытие. Например, когда я была ещё совсем маленькой, за водой к колонке приходили женщины с коромыслами. В русских платках и длинных юбках, а зимой – в тулупах, фуфайках. Очень такие картинные – как на полотнах художников – они набирали водички в два ведра и несли её в свои дома.
Колонка была расположена на вершине холма над нашим домом, недалеко от той самой свалки, на которую открывался вид из окна нашей кухни, но немного выше в стороне – так что водичка была чистая.
Картина прямо как в «Тихом Доне», помните? Как Аксинья за водой с коромыслом ходила, а Григорий её обхаживал тогда. Только она к реке ходила, а у нас колонка была в конце улицы на пригорке над нашим домом, поэтому к речке ходить было незачем. Все дома улицы, исключая наш, были там – выше. Было очень удобно, ведь людям не приходилось ходить с полными вёдрами в гору. То есть уже некоторый прогресс прослеживался, однако.
Или вот ещё одна яркая картина. Крещение. Ее непосредственной участницей стала и я сама. Одно из самых ярких моих детских воспоминаний. Я думаю, что пришлось это событие на 1998 год – в одну из круглых годовщин Крещения Руси, потому что больше такого на моей памяти на нашей реке ни разу не происходило.
Батюшка из нашей деревенской церкви крестил людей в реке. Вид на этот старинный храм постройки конца XIX века тоже открывался из нашего дома. Как и другие строения, стоящие по бокам вдоль главной – большой деревенской дороги, он возвышался на пригорке, амфитеатром обнимающем долину той части деревни, что была расположена ниже у реки. Той самой части, которой я пела.
Обряд происходил примерно метрах в трёхстах от нашего дома ближе к церкви. В месте, где к реке выходило большое поле, на котором мы с подругой собирали душицу и землянику на склоне тут же у подножия храма. Это поле мы называли аэродромом.
Какое-то время я смотрела на происходящее из дома. Люди заходили в реку, батюшка окунал их в её воды головой, водил руками вокруг человека со всякими интересными движениями и жестами, читая молитву. Чётко молитву я, конечно, издалека не слышала. Только её отголоски доносились до нашего крыльца. Но я всем сердцем чувствовала, что происходит что-то важное, какое-то таинство. И это притом, что в церкви я почти не бывала. Не знала совсем ни обрядов, ни правил.
Хотя я уже была крещёной. Но этого события я не помнила, что, конечно, нормально – ведь обычно деток крестят совсем маленькими. Тем не менее, хорошо знала эту историю, которую мне много-много раз рассказывали. Папа, а в это время родители мои ещё не были разведены, приехал за мной в деревню с бабушкой и дедушкой – его родителями, они увезли меня якобы просто погулять, а сами крестили. На том обряде не было ни моей мамы, ни других бабушки и дедушки, с которыми я проводила на 99 % больше времени, чем с родителями отца. И рассказывали мне эту историю всегда с довольно сильным негативом.
Я вспоминала эту историю в те минуты, когда смотрела на происходивший совсем недалеко от дома священный обряд – и всеми фибрами души ощущала, что мне надо туда. Всем своим существом я это чувствовала – хочу туда. Хочу покреститься на реке! Бабушка разрешила – и я побежала туда бегом.
Честно говоря, я не помню точно, поставила ли я в известность батюшку, что уже крещёная, но мне кажется, что да. Я почти помню как поделилась тогда своей историей, прежде чем претендовать на участие в таком сакральном действе. Почти помню, будто бы там было несколько священнослужителей, и к обряду допускали после нескольких вопросов. Что кому-то из них я, как мне кажется, поведала о своей семейной драме. И мне разрешили креститься, совершить новый обряд по моему собственному желанию.
Вполне возможно, что какие-то детали я додумала. Может, вовсе и не говорила я ничего священникам, ведь церковью повторное крещение запрещено. Я не уверена, потому что воспоминания в этой ситуации как раз очень смутны, а сильна память именно эмоциональная. Думаю, ещё потому я плохо помню тот день в нюансах, что я тогда очень сильно переволновалась.
Помню воду – как я несколько раз оказывалась под нею, а потом снова вверху, над её поверхностью, перед батюшкой.
Помню те свои чувства, что испытывала в ходе обряда. Это была радость. Еще раз скажу, дорогой читатель, что о церковных обрядах я почти ничего не знала и ходить в церковь в нашей семье не то чтобы было принято. Но я чувствовала даже не то, что радость, а настоящее, искреннее счастье.
Настоящий восторог от прикосновения к чему-то великому, священному.
Помню волшебный, тонкий и очень понравившийся мне аромат елея, которым меня помазали, и как потом я специально долго не мыла руки, чтобы он сохранялся как можно дольше.
Помню по сей день то безграничное счастье.
Это одно из самых моих эмоционально ярких деревенских и вообще детских воспоминаний. Тогда я заменила плохое воспоминание хорошим, а, может, даже изменила в себе что-то значимое, мое отношение к обряду крещения – уж точно.
Что забавно, много лет спустя при поступлении в ВУЗ один из вопросов на вступительном экзамене по истории у меня был именно о крещении. О Крещении Руси, написала о котором я очень вдохновенно, получив пятёрку.
