Шуруш заерзал нетерпеливо, просясь на свободу, и, помедлив, я открыла клапан, выпуская наружу своего спутника. С непривычки он мог напугать любого – пушистый клубок коротких и разноцветных ниток, из которого торчали во все стороны многочисленные и тоже разноцветные «хвосты» – глаза.
Но новоявленный наставник не дрогнул. Рассмеялся и протянул к шурушу руку:
– Надо же, у меня был похожий! Только желтый и с одним глазом – там, где из клубка основная нить торчит. Иди сюда, малыш, – позвал он ласково.
Существо доверчиво потерлось всеми боками о большую ладонь, покрутилось рядом и опять нырнуло в сумку.
– Был? Почему «был»?
Айгон встал, потянулся с хрустом, посмотрел поверх моей макушки и неопределённо ответил:
– Отпустил я его. А он мне здорово помог, – городской маг услышал голодное урчание моего желудка и добавил: – Вернёмся. Дождемся твоего друга и сообщим ему чудесную весть.
Пока мы петляли по тропе меж обломков стен и крыш, я напряженно копалась в себе, перерезая старое, привязываясь к новому. Друг ли мне Оссо? Вряд ли. Нет между нами явной дружбы – той, о которой легенды рассказывают: когда друг собой закрывает от неприятностей, когда ему всё равно, что говорят. И подслушанный разговор это подтвердил. Ничего же не ответил на «пыль», никак не заступился…
Да, какая уж тут дружба? Сначала он ходил за мной хвостом – из страха, а потом по привычке. А после и я за ним хвостом увязалась – и по привычке, и из страха. Ничего особенного. Просто поиски места под солнцем. А за него уцепиться легче, чем за человека. И нужны ли мне теперь неприятности из-за?..
У харчевни я дрогнула. Не хотелось туда идти, да Айгон не дал сбежать. Обнял за плечи и увлек за собой, чуть ли ни силком впихнул в открытую дверь. А корчмарь посмотрел на нас и расплылся в улыбке:
– Добро пожаловать, гости дорогие! Похлебку, горячее?..
– Всё, – решил за меня городской маг. – Мы голодные. И себе похлебки налей. Поедим… за знакомство. Это Лорина, моя ученица.
Как у магов всё просто… Но, впрочем, и цену они за это платили немалую, жертвуя жизнями и защищая города от порождений войны, поддерживая работу «дверей» и проходов, чтобы люди не оставались один на один с бедой, чтобы всегда можно было запросить помощь, обменяться припасами, поторговать… Чтобы нашлось, куда уйти.
И, рассеянно уплетая похлебку, я поняла, что готова заплатить – силой, жизнью… за место, где бы меня приняли. Где бы я пригодилась. И принять это оказалось очень легко, как и почувствовать наконец скрытый дар. Наверно, потому что я с детства воображала себя магом – и «участвовала» в битвах, и «восстанавливала» города, и «выращивала» фруктовые сады…
А Оссо так и не пришел. Маг и корчмарь дважды поели, обсудили, кажется, всё на свете – и меж собой, и с новыми гостями харчевни. И, когда стемнело, Айгон посмотрел на меня сочувственно и предложил:
– Идём ко мне?
Я кивнула.
– Не боишься, что… обижу? – он прищурился весело.
– После приюта-то? – я взяла сумку. – Мы ничего не боимся, – кроме неопределённости. И бесприютности.
– Да, знаю, – кивнул городской маг.
И я поняла. Он такой же. Безродный.
Сухой ветер приносил из-за стены усилившийся запах тлена. По ночной улице расползалась мерцающая зеленоватая хмарь, стены всех строений и дверные проемы слабо сияли белым. Айгон жил рядом с харчевней, через три дома.
– У меня не совсем чисто, – извинился он заранее, – и места маловато. Но мы с тобой такие… Была бы крыша над головой, стены да кровать.
– Одеяло и место на полу, – поправила я.
Наставник глянул понимающе и открыл дверь.
– А знаешь, – решил, пропуская меня вперед, – скажем-ка, что мы родственники. И толков меньше, и… – помедлил и добавил: – госпожа наверняка не выгонит.
Я согласно кивнула, рассматривая жилье мага в свете горящих по стенам волшебных свечей. Крошечный коридор, две комнаты без дверей – одна спальня, одна мастерская, совмещенная с кухней. А в конце коридора – деревянная лестница наверх.
– Там чердак. И он весь твой. Располагайся. Всё, что в сундуках, – тоже твое.
На середине лестницы я обернулась и неловко спросила:
– Думаете, выгонит?..
Айгон достал из кармана штанов опознавательный камень, повертел рассеянно:
– Попытается. Но у нас есть весомый повод для возражения. Маги нынче нарасхват. И необученными не разбрасываются, даже если они…
– …пыль на чьих-то сапогах? – хотелось сказать безразлично, а прозвучало горько.
– Внук у госпожи только один, – тихо отозвался городской маг. – Не обижайся. Иногда лучше быть пылью, чем препятствием. Когда много дел – а мы всегда заняты, – её легко не замечать. А вот препятствия ломают. Прими всё, как есть. Пока. Пока учишься, пока привыкаешь. Придет время, и ты наберешь достаточно веса, чтобы постоять за себя и свои интересы. А до тех пор я прикрою. Против меня она не пойдет. Спи спокойно.
На чердаке я быстро нашла себе место. Порывшись в сундуках, выкопала несколько старых одеял, обустроила в углу лежак и выпустила шуруша. Разулась, переоделась в длинную рубаху и расплела косу. Улеглась и сначала никак не могла расслабиться. Но шуруш так заразительно сопел, свив себе «гнездо» из двух одеял у моей подушки, что я сама не заметила, как заснула.
А утро началось со ссоры. Я проснулась от громкого голоса и сначала не могла понять, где нахожусь, и почему мой друг не в сумке, а пищит под потолком. А потом вспомнила. И поняла, чей голос гремит на весь дом. Торопливо переодевшись, я осторожно спустилась вниз.
– Рассказывай про родственные связи кому другому, Айгон. Она безродная.
– Я тоже, – резковато ответил он. – Но вы закрыли на это глаза, когда из болот полезла нежить, и вам срочно понадобилась защита. Девочка – маг, и очень сильный. И значение имеет только это.
Не вовремя скрипнула ступенька. Оба спорщика, стоявшие у входной двери, разом обернулись на звук. И под взором госпожи я ощутила себя даже не пылью. А чем-то еще более незначительным… и почему-то опасным.