Loe raamatut: «Рассказы старого зеркала. Из истории Ярославля XX века»

Font:

Памяти любимого учителя, историка и краеведа
Дутова Николая Владимировича

Исторический редактор – доктор исторических наук, профессор Ярославского государственного университета имени П. Г. Демидова Виктория Михайловна Марасанова

Краткое изложение автором содержания повести «Рассказы старого зеркала»

Главный герой повести – Серёжка, ярославский школьник двенадцати лет, наш современник. Однажды благодаря старому зеркалу – экспонату Ярославского художественного музея – он оказывается в двадцатом веке и совершает прогулки по родному городу. Путешествия во времени происходят по понедельникам, когда в музее нет посетителей, и становятся регулярными. Правда, мальчику приходится придумывать самые разнообразные поводы, чтобы попасть в музей именно в выходной день.

Сергей узнаёт много нового и интересного из жизни города. Как выглядели улицы и бульвары в прошлом веке, во что одевались горожане. Почему крестьяне часто уходили на заработки в Санкт-Петербург и как их называли. Когда и почему произошли самые страшные разрушения города на Волге. Что такое Ярославский мятеж. Как ярославцы в годы Великой Отечественной войны спасали взрослых и детей блокадного Ленинграда. Где и как проходили советские демонстрации. Что выпускали на ярославских заводах и фабриках во второй половине двадцатого века.

Главный герой не является активным участником событий, происходящих во время его путешествий. Сергей Белов только сторонний наблюдатель. Каждое из его пребываний в прошлом веке, а в общей сложности их пять, продолжается всего лишь час. По истечении этого времени мальчик всегда возвращается в музей – в двадцать первый век.

Однажды Серж случайно проговорился своей соседке по дому, однокласснице и подружке Маргарите Волгиной, о том, где он оказывается благодаря музейному зеркалу. Ритка подмечает, что путешествия друга случаются только в прошлом двадцатом веке. Вместе дети обсуждают, почему так? Ведь город их древний. Как бы попасть в ранние века его существования? Наверно, для этого надо найти более старинное зеркало – решают юные ярославцы. У читателя остаётся надежда, что повествование продолжится.

Повесть «Рассказы старого зеркала» может быть интересной и познавательной не только юным жителям Ярославля, сверстникам главных героев, но и гостям города, причём разного возраста. В ней упоминаются нынешние ярославские достопримечательные места, часто посещаемые туристами. Это Волжская набережная, Первомайский бульвар, Советская площадь, Речной вокзал. Не случайно мамы главных героев – Серёжки и Ритки – ярославские экскурсоводы. Им хорошо известно, как проводят время в городе российские и зарубежные гости, особенно в летний туристический сезон. Чаще всего они приезжают в Ярославль на теплоходах, которые совершают круизы из Москвы и Санкт-Петербурга.

Все пять рассказов повести написаны на основе реальных исторических фактов и событий, происходивших в прошлом веке в городе Верхнего Поволжья. В повествование включены истории из личного опыта и детских воспоминаний автора книги, родившейся и выросшей в Ярославле.

Сюжеты рассказов отражают историю всей нашей страны в двадцатом веке: дореволюционную эпоху времен самодержавия, Гражданскую войну, Великую Отечественную войну, поздний советский период. В повести упоминаются и объясняются старые ярославские названия: Казанский бульвар, ресторан Бутлера, трактир «Санкт-Петербург», Демидовский юридический лицей, гостиница «Бристоль», железнодорожная станция Всполье. Просто и доходчиво объясняются такие слова, как «самодержавие» и «отходник», «маёвка» и «первомайская демонстрация», «пятилетка», «обком КПСС» и «передовик производства».

Рассказы познавательны для тех, кто интересуется историей Отечества двадцатого столетия, и, в первую очередь, для подрастающего поколения.

Предисловие

– И ты теперь через любое зеркало можешь попасть в прошлое? – восхищённо смотрела Ритка на Серёгу, своего давнего приятеля по двору и школьного товарища и друга.

– Нет, конечно! Зеркало должно быть старым, оно же может показать только то, что само когда-то видело или слышало, – объяснил Серёга.

– А-а… Жаль, а то я тебе своё зеркальце хотела предложить. Оно красивое. Но мне его только в прошлом году подарили на день рождения. Значит, не подойдёт, – с сожалением вздохнула Ритка.

Какое-то время ребята посидели молча. Но через пару секунд Ритка снова начала задавать вопросы:

– Слушай, а как же ты не боишься в него залезать, вдруг там и останешься?

– Что я дурак, что ли? Во-первых, нужно всегда думать только о хорошем. Тогда и будет происходить хорошее. Так мне моя мама говорит. Во-вторых, я же придумал заветную фразу.

– Какую?

– Прежде чем попросить поглядеть на наш город в прошлом – что люди делали, в чём ходили, ну и так далее, я говорю: «Зеркало, верни меня домой через час».

– Почему через час?

– Хорошего помаленьку, – отшутился Серёга.

– Да-а… Ну, давай-давай, рассказывай, что ты там ещё видел.

Рассказ первый
Прогулка по бульвару

Серёжка весело бежал по Первомайскому бульвару. Мама попросила его зайти после школы к тёте Оле в художественный музей. Тётя Оля что-то там приготовила для маминых студентов: то ли книги, то ли какие-то картинки.

«А-а, нет! Репродукции!» – Все эти «выкрутасные» слова, как их называл про себя Серёжа, он знал от мамы. Она у него очень умная, кандидат наук, преподает в университете историю, точнее, всякие там исторические дисциплины. Их называют ещё другим «выкрутасным» словом – факультативы.

На бульваре, как всегда, не пустовала детская площадка. Ребятишки копошились среди многочисленных интересных для них приспособлений: маленьких качелей, лесенок, горок и каруселей. Все эти штуки стоят на «мягком асфальте». Такое название придумал Серёга специальному покрытию. Если на него упадёт малыш, то сильно не ушибётся. Покрытие пружинистое. На скамейках вокруг детской площадки с «мягким» покрытием сидели мамы и бабушки. Они внимательно следили за своими чадами.

Когда Серёга был маленьким, они с мамой тоже очень часто ходили на эту детскую площадку. Особенно нравился Серёже турник с кольцами. Сначала мама подсаживала его, чтобы он мог дотянуться до колец. Потом он стал допрыгивать сам. Когда же Серёжа подрос, то кольца стали ниже его роста, и вскоре они с мамой перестали ходить на эту детскую площадку для малышни. Однако воспоминания о том, как здесь было здорово играть, остались у Серёжи до сих пор.

Мама тоже вспоминала, что в её детстве на этом месте был целый парк аттракционов для детей, но платный. Больше всего она любила огромные качели в виде разноцветных деревянных лодок. Внутри каждой лодки находились две широкие скамьи. К скамейкам крепились железные прутья. За них нужно было держаться, стоя или сидя. Все лодки, штук шесть, были подвешены в ряд на одной большой железной перекладине. Зайти в лодку можно было по билетику. Лучше вдвоём. Мама Серёжи, тогда шестилетняя девчонка, часто качалась одна, а ей так хотелось делать это с кем-нибудь! Вдвоём можно было быстрее раскачать лодку и, самое главное, выше! Для этого в лодке лучше было не сидеть, а стоять и по очереди отталкиваться, интенсивно приседая. И однажды маме повезло. В лодку-качели она попала вместе с мальчиком, вдвое старше её, лет двенадцати, как раз сколько сейчас Серёжке.

Мальчишка оказался-таки смелым и шустрым. Он раскачал лодку практически один, и как казалось маме, до небес. В какой-то момент она думала, что они перевернуться прямо в лодке через перекладину, на которой та весела. Мама рассказывала, что она вцепилась в поручни качелей с такой силой, что её пальцы побелели от напряжения. Она старалась совсем не двигаться, чтобы не вылететь из этой «чёртовой» лодки. В общем, когда мама ступила на землю, её пошатывало, как неопытного юнгу в шторм на палубе лодки, то есть корабля. Цвет лица у неё был, видимо, бледно-зелёный, потому что все, кто был в парке, сочувственно поглядывали на неё.

С тех пор мама Серёжи относится к качелям осторожненько – посидеть на них, слегка отталкиваясь ногами от земли, почитать любимую книжку, но не более. «Накачалась на всю жизнь!» – смеясь, признавалась она сыну.

Так, вспоминая эту историю, Серёжка не заметил, как добежал до Волжской набережной, а там уже рукой было подать до художественного музея.

Здание музея когда-то было самым значительным в городе Ярославле. Да-да, Серёжка живёт в Ярославле, в славном городе на реке Волге. Это родина его, его мамы, бабушки и прабабушки, то есть Сергей Белов – коренной ярославец.

Здание музея было когда-то резиденцией ярославских губернаторов. Резиденция – звучное мощное слово. Так считал Серёжка. Оно произошло от французского слова «сидеть», то есть исполнять какие-то должностные обязанности. Этим и занимались губернаторы. Одновременно резиденция служила им домом. В нём жили не только сам губернатор, но его семья, прислуга. Здесь могли остановиться передохнуть важные гости, например, русские императоры, когда путешествовали по стране. Поэтому дом называли ещё и путевым дворцом. Очень простое и понятное название – дворец стоял на пути следования царственных особ.

За долгие годы в доме в общей сложности проживало больше десяти губернаторов, сколько точно, Серёжка забыл, хотя мама ему говорила. Конечно, они не все вместе тут жили, каждый в своё время правления, вплоть до революции 1917 года. Потом, после революции, бывшую резиденцию губернаторов назвали Домом народа. Музеем этот дом стал уже давно, ещё до маминого рождения, а Серёжина мама родилась в 1973 году.

Сегодня понедельник. В музее нет посетителей. Выходной день. Но все сотрудники на месте, в своих кабинетах. Занимаются научной работой. Что это конкретно означает – Серёжка затруднялся объяснить своими словами, но знал, что это явно полезное дело.

Тётя Оля тоже была на месте. В музее она работает художником. Картины она не пишет, она занимается рекламой, чтобы в музей приходили и приезжали из других городов и даже стран как можно больше людей, и взрослых, и детей. Ещё тётя Оля занимается поиском различных мастеров, чтобы те свои изделия – брошки, куклы, украшения – приносили в музейный киоск для продажи. Это, оказывается, тоже привлекает посетителей.

Серёжка часто бывал в художественном музее. Несколько раз с классом на музейных программах и экскурсиях для школьников. И очень часто с мамой или один, как сейчас. Музей Серёжка любил.

Тётя Оля встречала его уже у входа. Она сразу отдала Серёжке сумку с длинными ручками, чтобы ему удобнее было нести груз на плече. Правда, сумка была не такой уж тяжёлой.

– Тётя Оль, а можно я чуть-чуть у Вас побуду? Мама всё равно освободится только часа через два. Лекция закончится, и я бы как раз к ней пришёл.

– Конечно, побудь! – разрешила тётя Оля, – давай сюда обратно сумку и свой рюкзак. Зайдешь потом, заберёшь. Тётя Оля была самой доброй из всех маминых подруг и приятельниц.

Серёжка радостно побежал на второй этаж по парадной лестнице. Он любил, когда в музее не было посетителей. Можно было спокойно, в полной тишине побродить по залам, помечтать, представить, как тут всё было устроено во времена ярославских губернаторов. А заодно уже в который раз полюбоваться на картины художников – музей-то ведь художественный. Чего-чего, а картин и скульптур здесь много.

Как вести себя в музее, Серёжка, конечно, знал. Экспонаты, то есть предметы, которые были выставлены для всеобщего обозрения, трогать руками нельзя. Понятное дело – вещи-то старые. Надо относиться к ним с уважением, бережно. Некоторые из них – единственные в своём роде остались. Только в музее. Правда, в художественном музее в основном представлены не вещи, а картины. Картины тем более нельзя трогать руками. Если это делать, то в этом месте краски потускнеют.

Особенно Серёжке нравился зал с картинами, окна которого выходили в парк. Парк теперь называют Губернаторский сад. В нём в тёплое время года бьёт фонтан, много цветочных клумб, зеленеют кусты и деревья, в том числе настоящие вековые дубы. Среди цветов и зелени в парке повсюду прячутся скульптуры: Дон Кихота – он появился в саду самым первым, плачущего короля, неизвестной красивой купальщицы и поэтов Марины Цветаевой и Анны Ахматовой, и почему-то несколько скульптур животных: пухлого бегемота, мохнатых львов, да ещё и большеклювой птицы-пеликана.

В парке на одном из вековых дубов, которому точно было двести лет, весной и летом из года в год часто сидела ворона-хулиганка. Когда созревали жёлуди, она срывала их и метко сбрасывала на головы прогуливающихся по парку музейных посетителей. Ничего не понимая, они удивлённо вертели головами. Про ворону-хулиганку знали все смотрительницы зала, большие окна которого выходили в Губернаторский сад, и наблюдали за проказами птицы не один раз.

В этом зале кроме картин висело ещё зеркало. Красивое зеркало. Явно старинное, в золочёной раме. Под ним стояла такая же старинная золочёная подставка. В солнечный день, как сегодня, эта рама и подставка ярко поблёскивали.

Каждый раз, когда Серёжка бывал в музее, он останавливался около зеркала и заворожённо в него смотрел. Нет, не себя он разглядывал. Что он, Ритка, что ли, чтобы пялиться на своё отражение в зеркале. Это ей, девчонке, полагалось смотреться в зеркало, любуясь то на свою причёску, то на новое платье, юбку или джинсы с яркой футболкой.

Серёжка смотрел в зеркало с умом, размышляя и мечтательно думая о том, сколько разных людей, событий оно повидало на своём веку, сколько услышало разговоров.

Сергей остановился напротив зеркала и подумал: «Эх, как раз у меня часок времени. Вот бы провести его где-нибудь в начале прошлого века, посмотреть, каким был бульвар, по которому я только что бежал».

Похоже, что Серёжка даже сказал тихо вслух:

– Зеркало, возьми меня на часок в прошлое! Но только верни обязательно, мне к маме скоро надо идти, отнести ей репродукции и книги. Она ждёт.

И вдруг что-то яркое сверкнуло в зеркале рядом с Серёжкиным отражением, и через мгновение, сам не зная каким образом, он стоял на бульваре. Да, точно! Первомайский бульвар!

Но… Минуточку! Разве на бульваре есть эти лавки под навесом с деревянной будкой сзади. Что это? Кино? И тут Серёжку осенило. Он попал на бульвар, но только не Первомайский. «Как же он назывался раньше?» – мучительно пытался вспомнить Серёга. Мама же ему рассказывала. Из её рассказа он помнил, что на бульваре когда-то в начале двадцатого века находился самый первый в городе кинозал под открытым небом. Его называли синематограф.

Tasuta katkend on lõppenud.