Tsitaadid raamatust «Батя, Батюшко и Бэмби»

казалась блаженством. Освежающим, оживляющим, даже говорить не хотелось. И Денис улыбался. Был какой-то совсем близкий, совсем…

только заплаканные глаза, а на голове вместо шляпки

печенья. Рядом высилась яркая горка конфет. – Садись, Дениска, – отец похлопал по

– Меня отпустили до семи утра. Изольда Васильевна только что заработала коробку

Только родные могут настолько точно нанести удар, метнуть нож – и тебя нет. Руки дрожали. Мама, мама… как ты могла такое сказать?! Мне? Своей дочери? От женской неудовлетворенности … Ты, которая столько лет была одинокой, теперь вот так – покровительственно, свысока и со знанием дела распяла одной фразой.

возить его на массаж. Тем не менее это никак не сказывается