Loe raamatut: «Холмов трагических убийство», lehekülg 6
– Ну я ведь говорил, что он твердит только чепуху. – опять вернулся к своим мыслям Донлон. -Зачем мы вообще завели разговор о его постели? Так, либо ты нам рассказываешь что произошло тем роковым вечером, либо сегодня же уезжаешь в тюрьму.
– Что ж, пусть будет по-вашему. Но сначала ответьте, а какие зацепки еще у вас есть? – загадочно спросил Вилли.
– Ни-ка-ких. – переглянувшись, хором неуверенно вымолвили расследователи.
– Тогда с какой стати вы угрожаете мне отправкой в Блессоурт! – зло, но одновременно с этим и весело, воскликнул Вилли.
– Власть примет любую нашу версию. А учитывая то, что у нас есть достаточно подозрительная улика, то посадить тебя нам не составит большого труда.
– И что же мне сделать, чтобы вы отстали от меня со своим чертовым делом?
– Всего лишь рассказать, что ты видел.
– Я верен Семерке, и никогда не предам ее!
– Одумайся, никакой Семерки уже не существует, теперь это лишь название, обреченное на полное забвение через несколько лет.
– Я вот что заметил, – встав со своего стула деловым голосом сказал другой. -Вы почему-то всегда выставляете свои версии за истину, даже если они такими не являются. Попробуйте покопать чуть глубже, а не искать сокровище на вершине. И хорошенько подумайте, прежде чем в следующий раз называть меня сумасшедшим.
– Я вспомнила! – вдруг выкрикнула Луна. -В шкафу, на одной из его сторон, было написано “Гранд-Энд”, что это такое?…
– Отвечай! – вновь пригрозил Джон.
– Хорошо, хорошо! Не ожидал, что вы зайдете так далеко. – испугался Говард. -“Гранд-Энд”, когда-то известная гостиница, где Безликие любили собираться, чтобы обсудить волнующие их вопросы.
– Отлично. – сказал Донлон. -А теперь мы едем в Блессуорт.
– Но вы обещали, что… – удивился Вилли.
– В криминальном мире обещаний нет, дружок. Через пару минут я вернусь. – с издевкой закончил шериф и отошел от комнаты.
Планк быстрым шагом, стараясь угнаться за полицейским, стал отговаривать его от решения обрести Вилли на долгие муки.
– Джон, мы не можем так поступать с ним!
– Почему же? Он причастен к преступлению, которое не могли раскрыть больше пяти лет! Представляешь, какая слава свалиться на нас?
– Нет, так нельзя! Пойми, если мы будем держать его здесь, он будет нашим советчиком. Что нужно сделать, чтобы поймать убийцу, а?
– И что же? – резко остановившись спросил шериф.
– Мыслить как убийца! С Говардом у нас намного больше шансов раскрыть дело, нежели без него.
– Знаешь, ты прав, Сол. Но что, если он нас, наоборот, запутает?
– Тогда его судьбу решать будешь ты. Но сейчас ему нужно дать шанс.
– Так уж и быть, уговорил, хитрец! Но я все же продолжаю думать, что это он убил Шенк. Потом обрадую нашего несчастного заключенного. Однако я надеюсь, что ты осознаешь цену каждого твоего решения.
– И ты каждого своего тоже. Завтра утром, думаю, я буду здесь, обсудим наши дальнейшие действия. – радостно сообщил Планк, и спустился на первый этаж, откуда, позвав за собой друзей, выбежал на тихую, но нисколько не печалившую юнца улицу, утопающую в массе неразличимых темных силуэтов.
Джон был очень легок на подъем, да и вообще ему было свойственно мгновенно меняться в характере – он может моментально согласиться с вами, хотя секунду назад отрицал все ваши доводы… Я захотел дать Говарду шанс из-за того, что увидел в нем тайное желание помочь нам, однако одновременно с этим он что-то недоговаривал. Причиной тому, как мне кажется, мог быть отстраненный человек, которому ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Вилли его выдал. А может, Говард и сам играет в двойную игру. Это нам лишь предстоит выяснить.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Примчавшись домой, Планк, не в силах от переполняющих его чувств, больше раздумывать над различными деталями дела, казавшимися ему скучными, лег, широко раскинув руки, на просторный мягкий ковер и засмотрелся на потолок, все глубже и глубже погружаясь в собственные мысли о добре и зле, о правде и лжи, о верности и предательстве, пока, наконец, не задремал в полном безмолвии.
***
Прозвучал уже надоевший утренний звонок в дверь. Планк, проснувшись посреди гостиной в полной бессознательности, лихорадочно начал вспоминать что он учинил прошлым вечером. Он посмотрел на часы над камином, на которых часовая стрелка вот-вот дойдет до десяти, а затем быстро встал и подбежал к окну, ослепленный проходившими ему навстречу огненными лучами солнца. Сол приставил руку ко лбу и прищурился. Долго не мог он понять, кто бы мог потревожить Паркинсонов в столь жаркий день, а потому подошел к двери и, по своему обычаю приветливо встречать любого гостя, даже самого наглого и нетактичного, медленно, дабы подчеркнуть свою важность, начал открывать ее. С каждой секундой фигура за порогом становилась все выше и постепенно завоевывала в неравной битве превосходство себе. Когда дверь была полностью распахнута, Планк увидел статную женщину лет тридцати пяти. Своим холодным и беспощадным взглядом она внушала не только страх, но и свое безоговорочное преимущество над стоящим перед ней мальчишкой.
– Здравствуйте, мадам. – саркастично поприветствовал Сол незнакомку. -Возможно, вас смутит мой вопрос, но кто вы?
– Кто я? У меня такой же вопрос к вам, молодой человек. Полагаю, вы не знаете, что находитесь в моем доме.
– В вашем доме? Нет, вы точно что-то напутали.
Сзади из фургона вышел мужчина примерно того же возраста. Он уже не казался Солу таким величественным, но все равно вызывал неподконтрольную неуверенность.
– Кто это? – подойдя чуть ближе, спросил он у женщины и затем повернулся к Планку с неожиданным для того вопросом. -Должно быть, ты знаешь Джеффа Паркинсона?
– Конечно знаю, эм… а зачем вы спрашиваете?
После непродолжительного молчания Планк поднял указательный палец, как он обычно делал при появлении идеи, и отрывисто произнес:
– Кажется я понял! Вы – мистер Уилл Паркинсон и миссис Несси Паркинсон, так ведь?
– И я, кажется, узнала тебя. – сама от себя не ожидая, удивилась женщина. -Ты Сол Планк, о котором говорил нам Джефф, ну конечно!
Только лишь мужчина стоял, пытаясь понять что вообще тут происходит.
– Погоди, то есть ты все время знала о его существовании, но при этом не говорила мне? – возмутился он.
– Я вживую его вижу впервые в жизни, чего ты от меня хотел? – начала оправдываться другая. -Что ж, пора вас познакомить. Сол Планк, это – Уилл Паркинсон, отец вашего друга, Джефферсона Паркинсона. Уилл, знакомься, это Сол Планк, в ближайшие пару месяцев он будет жить с нами.
– Не понимаю, почему ты сказала мне об этом только сейчас. – снова рассердился тот. -Это ведь еще одна огромная куча проблем, ненужных дел и всего такого. Я скоро сойду с ума от всех этих домашних хлопот… к тому же еще эти съемки, которые доставляют больше всего неприятностей!
– Что с тобой, почему ты так приуныл? Хватит преувеличивать все наши проблемы. Да, их у нас немало, но все они в сумме размером с горошину! – успокоила Несси своего мужа.
– Эх… – вздохнул тот. -Ладно, что тут поделать, твое сравнение как всегда неудачное, но, тем не менее, меня воодушевляет. Все, мой лимит чересчур теплых лирических слов на сегодня исчерпан, идем в дом, надо разложить все вещи. Но перед этим я должен хорошо отдохнуть.
– Кстати, теперь в той комнате, где ты жил, будем жить мы, поэтому тебе придется расположиться на диване. В остальном же можешь себе ни в чем не отказывать – когда как ни сейчас наслаждаться жизнью. – сказала Несси Планку и ушла за мужем, который уже зашел в дом.
Сол, в свою очередь, на опережение побежал на второй этаж, чтобы взять самое ценное – рукопись книги, которая могла не только потеряться, но и в случае обнаружения Паркинсонами-старшими, вызвать у них неподдельный страх за его жизнь и жизнь его друзей. Он быстро перебежал ступеньки одну за другой, на пять секунд забежал в комнату, схватил листки с полки и выбежал обратно, будто ничего и не делал. Планк глазами обежал весь зал и нашел весьма неприметное, как он думал, место для хранения его детища – это была самая верхняя полка для книг, где лежала всего одна энциклопедии, кои Сол терпеть не мог.
Но перед тем, как спрятать страницы, он решил их пересчитать, чтобы убедиться, что он ничего не потерял или забыл. Обнаруженное не столько поразило его, сколько испугало и несколько затуманило его разум, в глубинах которого он немедленно начал искать объяснения тому, что увидел. Сол еще раз перебрал и пересчитал все бумаги, с надеждой на то, что он просто ошибся при подсчете листов. Однако, к его разочарованию, он и в этот раз не увидел трех листов, исчезнувших из самых разных мест книги. Планк, понимая, что больше не может держать стопку исписанных листов на виду у всех, слегка подпрыгнул, чтобы достать до верхней полки, и закинул на нее страницы, оставив у них немного выглядывающий угол. Переведя дух, тем самым приготовившись к предстоящему дню, он вышел на улицу и помчался к полицейскому участку, перед этим спрятав в обширном кармане своей черной куртки револьвер.
Юноша преодолевал метр за метром, не оглядываясь ни на редко проезжающие мимо машины, ни на голубей, слепо летящих ему навстречу, ни на уходящие вдаль открытые почтовые ящики, из которых то и дело, вылетала какая-нибудь старая газета и развевалась на ветру до тех пор, пока не улетит куда-то далеко, может быть даже за пределы города. Озадаченный мыслью о пропавшем тексте, он думал только о том, где бы он мог оставить эти подлые листы. Проходящие рядом люди, мелькающие в глазах Сола дома и фонари – все это теперь было для него лишь частью экспозиции, разыгранной у него в голове. Он продолжал вспоминать день за днем, каждый час и каждую минуту, в которой он мог совершить ошибку, влекущую за собой столь волнующее последствие пока, в конечном счете, не добежал до отделения. Там, в своем кабинете на кресле, уже сидел шериф, который, не издавая ни малейшего шороха, наблюдал за стрелкой часов и вслушивался в каждый ее стук. Нарушил это беззаботное состояние неожиданно вошедший Планк, который произвел быстрое движение руки, едва похожее на знак приветствия, и сразу начал с самого главного:
– Куда-то исчезли три листа из книги, причем все они относились к разным главам.
– Стой, из какой книги? – курьезно спросил Джон.
– Разве я тебе не говорил? Мы ведем записи и констатируем все факты, с которыми сталкиваемся в ходе расследования, чтобы, когда мы раскрыли преступление, все знали что из себя представляет эта Безликая Семерка.
– Я удивлен, что ты сказал мне об этом только сейчас, но не суть. Так, где она хранилась?
– На столе в моей комнате. Я могу с уверенностью сказать, что не слышал, как кто-то ночью заходил в мою комнату.
– Ты в этом уверен?
– Только в этом я и уверен. Что-что, а мой слух ничто не обманет.
– Л-а-а-дно. – медленно произнес тот, записывая слова друга в блокнот. -Когда ты последний раз до этого пересчитывал листы?
– Точно не знаю, но, насколько я могу вспомнить, два дня назад, поздним вечером. Это было за день до того, как мы обыскали дом Говарда.
– Ага. Значит, ты не знаешь что творилось с твоей книгой последние два дня. Может, ты их просто потерял?
– Джон, это очень важная деталь, не надо ставить под сомнение мои сведения. Они не могли никуда пропасть из моей комнаты.
– Значит, их кто-то украл. Вы всегда закрываете дверь и окна перед тем, как уйти?
– Конечно, что за вопрос. – зло ответил другой.
– Ты можешь это утверждать? – увидев в глазах Сола неуверенность, переспросил шериф.
В ответ последовало лишь молчание, очевидно, означающее категоричное отрицание.
– Понятно. – вздохнул Донлон. -Предположим, что их украли. Тогда возникают два вопроса: кто и зачем?
– Вот именно, Джон, я даже представить не могу кому могли быть нужны эти страницы.
– Но при этом такой человек есть. – поставил Сола перед дилеммой Джон.
– В таком случае нам нужно быстрее его найти, пока он еще не натворил чего-нибудь подлого. Каждый день может стоить нам новых украденных листов. Начнем с того, кто точно не мог это сделать.
– Бенсон сегодня всю ночь караулил нашего подопечного, поэтому его можно сразу вычеркнуть из списка потенциальных подозреваемых.
– Луна и Джефф тоже не могли их украсть, ведь им делать это незачем.
– Надеюсь ты меня не подозреваешь. – развел в руки стороны Донлон.
– Нет, конечно нет! – раздраженно заверил того Планк и продолжил размышления. – Если никто из тех, кого мы знаем, не мог этого сделать, то как мы вычислим злоумышленника?
– У кого-то был доступ к дому кроме вас?
– Нет, говорю же.
– Тогда наша версия, полагающая, что их украли, неверна. – заключил шериф. -Потом попытайся вспомнить где ты мог их оставить, хорошо? Ты ко мне, кажется, не за этим пришел.
– Ты прав. – сменил мысль Планк. -Итак, наши дальнейшие действия таковы: мы должны найти тот отель, о котором сказала Луна, и куда, по словам Говарда, часто приезжала Семерка, и разузнать все что можем о его посетителях, и, если повезет, наткнемся на кампанию из трех-четырех, может больше, человек. Она нам и нужна – если поймаем хотя бы одного, считай остальные у нас уже в паутине.
– И кто будет все это проворачивать? – с энтузиазмом спросил Джон.
– Один ты не справишься, поэтому в напарники с тобой отправиться Бенсон.
– Почему это я один не справлюсь?
– Не задавай лишних вопросов. Все же ты нам помогаешь, а не мы тебе.
– Чего только можно ожидать от моей профессии… я и ума приложить не могу! Когда мы выезжаем?
– В ближайшие дни. А ты что, уже знаешь где находится гостиница? – недоумевая спросил Сол и слегка повернул голову влево, в сторону окна.
– Это не проблема. – заявил другой и взял с одной из полок своего стеллажа большой тонкий лист бумаги с каким-то, на первый взгляд, непонятным чертежом.
Рассмотрев его ближе, Сол понял, что это было ничто иное как карта города.
– Как я понимаю, наша цель – это здание. – указал пальцем тот на маленькую точку с надписью “Гранд-Энд”.
– Именно. – отрезал Планк и протянул руку шерифу. -За дело.
Глава 7
В тот день наше расследование разошлось на два совершенно разных, но тесно связанных друг с другом пути, если и вовсе не свернуло в другое русло. Тогда я по-настоящему осознал, как сильно ошибался, отрицая то, что каждое преступление можно раскрыть, если судить о нем как о деле отстраненном и самостоятельном, что несколько совершенно непохожих криминальных дел могут лишь запутать детектива, и что преступником может быть абсолютно любой живой человек, с кем я когда-либо был знаком. А может, и не знаком. А может и не любой. А может и не живой. Так, что-то я совсем отошел от темы.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
После ухода Сола, Джон незамедлительно уведомил о предстоящем визите своего коллегу, отчего тот еще некоторое время пребывал в удивлении и волнении, которое, как он сам объяснял, возникло из-за того, что данное шерифом задание было первым столь необычным в его жизни.
Донлон же пошел проведать Говарда, что с недавних времен стало входить в его личные обязанности.
– Опять здравствуй. – сел он на стул возле стены. -Думаю, ты догадываешься куда я в скором времени поеду.
– Это вам ничего не даст. Семерка уже давно не была там.
– Ты не знаешь где находятся остальные ее участники? – холодно спросил Донлон.
– Неужели ты настолько глуп и наивен, Джон! Даже если бы я знал, то тебе бы не сказал. – сдерживая смех, ответил Вилли.
– Смотрю, в тебе проснулся поэт. Ты всего лишь самый обычный сумасшедший, который верит в то, что его клятва перед Семеркой важнее всего и что его ждет неминуемое спасение, если он ее не предаст.
– Я не спятил, и точно знаю это… Знаешь, многие люди настолько сильно отличаются, что им не суждено понять друг друга. Вот и тебе не понять моих слов и мыслей.
– Так зачем мы тогда вообще заводим беседу?
– В наших разговорах ты и ищешь на это ответ. – утонул в глазах собеседника, шаг за шагом будто пожирая их, другой.
– Понятнее не стало, если честно. – сказал Джон, отведя взгляд в сторону. -С каждым часом, пока мы не продвигаемся в расследовании, ты все ближе и ближе к своей участи просидеть оставшуюся жизнь в тюрьме. Поэтому пора бы задуматься о том, кому ты больше доверяешь – бывшим друзьям, которые исчезли куда-то пять лет назад или нам, полицейским, которые действуют по закону.
– Законы субъективны, Донлон, разве ты не понимаешь? И кстати, по-моему ты собирался уезжать, так что изволь оставить меня.
– Не смей указывать мне, иначе…
– Иначе что? Что ты сделаешь мне, чертов обманщик. – хищно набросился на решетку Говард. -Не-ет, ты не заслуживаешь такой жизни, ты не шериф, и никогда не должен был становиться им.
– Замолчи сейчас же! – в бешенстве выкрикнул Джон.
– Что ж, это мне нередко приходится слышать. – отошел обратно другой. -Все же как всех нас легко привести в ярость, не правда ли?
Донлон молча отошел от камеры и направился к кабинету Бенсона.
– Мы находим очередного участника группировки? – спросил записывающий что-то Мик, увидя вошедшего шефа.
– Да, точно. Когда поймаем его, то заставим рассказать все, что он знает, а по нашим предположениям, он знает достаточно, чтобы мы, наконец, раскрыли дело.
– И сколько мы времени мы будем находиться в отеле?
– Не знаю. Она может затянуться больше, чем я изначально предполагал. Я не исключаю того, что эта компания до сих пор посещает Гранд-Энд, ведь о ее причастии к Семерке никто даже догадываться не может. А потому их поимка в месте, куда они много лет ездят, будет наилучшим способом их схватить.
– А если же мы не получим данных о посетителях, а например, нам выдадут какую-то другую ненужную информацию за ту, на которую мы охотимся?
– Как любит говорить один мой хороший друг, любая информация полезна. И напоследок – выезжаем через день, поэтому советую поторопиться со сбором всего нужного. – властно завершил свое объяснение шериф и ушел куда-то на второй этаж.
Сол, тем временем, почти добрался до дома, со стороны которого издавалось скрежетание, скрип и что-то похожее на жужжание. Это была Несси Паркинсон – она сидела возле двери и что-то старательно чинила, одновременно с этим говоря что-то. Сделав еще с десяток шагов, Планк смог различить в ее руках цепочку, которую та внимательно рассматривала. К Несси быстро подошел Уилл и тоже посмотрел на цепочку. Дойдя до крыльца, Планк стал вслушиваться в их разговор, однако многие слова он все равно не улавливал, а потому решил вовсе не обращать на него внимание.
Ничем не примечательный день неизбежно приближался к концу: солнце уже зашло за горизонт, на небе стали видны звезды, а затем над городом вознеслась луна, окрашивающая все полутемные дороги в свой зловещий мрак, который вскоре окутал и всю улицу. Такие ночи вызывали у Сола необыкновенное желание поразмышлять о смысле жизни, о своих поступках и решениях, о сути своего предназначения. Задаваясь такими вопросами, он непременно ловил себя на мысли, что находит в существовании каждого человека что-то неповторимое и удивительное, что не найдется ни у кого другого. Эта идея согревала мерзлую душу Планка, еще давно разбитую на мелкие осколки, в каждом из которых оставалась неуловимая частица его самого.
***
Следующий день прошел так же незаметно, как и предыдущий. Никто не хотел искать лишних проблем перед неоценимо важной точкой в расследовании – шериф и его помощник прочищали каждый угол, чтобы убедиться, что не забыли сложить в свои рюкзаки все необходимое. Планк известил Джеффа и Луну о пропаже страниц, но они, подобно Джону, остановились на мнении, что Сол просто потерял их, и больше не обсуждали этот, как они считали, глупый и не относящийся к делу вопрос. Однако временами, когда никакие другие обстоятельства не ставились под вопрос Планком, он все же задумывался об их исчезновении, и еще долгое время не мог перестать об этом рассуждать.
День – всего одна из трехсот шестидесяти пяти пылинок года. Год – всего одна из ста крупинок века, а век – всего один из десяти фрагментов тысячелетия… Думая об этом, мои предположения о нашей незначительности становятся еще более разочаровывающими и кажущимися трагичными.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Как хорошо ранним утром, далеко в глубинах чащи, когда уже можно услышать звенящий лепет птиц и трель ручья, проснуться в своей уютной, но вместе с тем просторной хижине, окруженной переливающейся зеленью листьев, сквозь которых пробиваются вдохновляющие потоки света и, не дожидаясь пока весь остальной донельзя прекрасный и потрясающий живой мир проснется, выпить чашечку крепкого кофе. Так представлял начало своего лучшего дня в жизни и шериф, но это утро было явно не из таких. Серое небо, захваченное тучами, не внушало никакой надежды на то, что впереди его ждет хоть что-то сколько-нибудь хорошее. Шериф, проведший ночь в своем кабинете, пробудился ровно по звуку будильника, который он специально расположил на своем столе. Он посмотрел на стрелки и, удостоверившись, что пока все идет по задуманному плану, набрал десятизначный телефон напарника и, услышав ленивое “кто это?” быстро сказал:
– Джон Донлон, местный шеф полиции. Будь в участке не больше, чем через тридцать минут. В ближайший час мы выезжаем в Гранд-Энд.
Он не стал дожидаться ответа и бросил трубку, после чего накинул на свою рубашку куртку, запасся сигарами и вышел на улицу в ожидании Бенсона. Как назло, в этот же момент начался ливень, и капли не только попадали на всю одежду Джона, но и еще сильнее заводили в уныние всех жителей этого неведомого городка.
Минуло двадцать минут тоскливого нахождения Донлона снаружи, как вдалеке, за туманом, на дороге, показались два белых огня. Они приближались к участку, с каждой секундой немного замедляясь и оставляя за собой почти незаметный черный след, пока окончательно не остановились. Пройдя навстречу, Джон понял, что это была машина. Стекла были полностью покрыты каплями, из-за которых он сначала не мог понять, кому принадлежал автомобиль. Через некоторое время из нее вышел зеленоглазый человек в шляпе, в котором шериф безошибочно узнал Мика, с которым он толком еще не успел сработаться.
– Здравствуй. – коротко и сердито сказал тот.
– Что с тобой? – заметив в настроении Бенсона жалобность спросил другой. -Если честно, сейчас ты выглядишь как… как недоваренная картошка.
– Рассмешил, друг! – в шутку резко ободрившись саркастично ответил детектив. -Я просто не выспался, так что лучше меня не злить, а то и сам знаешь – один мой выстрел из двух всегда точный.
– Никто еще не пытался мне угрожать. – усмехнулся Джон. -А тем более уж так уверенно. Ты рисковый, но надежный, и мне это нравится, поэтому и беру тебя на все задания, не боясь оказаться преданным.
Эти слова поистине тронули Бенсона, и он, проникнувшийся душевным признанием от своего напарника, профессия которого не заставляет часто откровенничать с другими, в ответ задал лишь один вопрос, оставшийся в памяти шерифа еще надолго:
– Что лучше – говорить правду своему недругу или лгать тому, кому ты доверяешь и кого ценишь?
– Не знаю… – задумался Джон. -А почему ты спрашиваешь?
– Да так… Просто интересно поразмышлять. – вышел другой из-под крыши и протянул руку вверх ладонью, ловя многочисленные мелкие капли дождя. -Через сколько мы отправляемся в путь?
– Можем уже сейчас, если ты готов. Ты взял все, что тебе нужно?
– Ага. Вон мой рюкзак. – показал большим пальцем сзади себя на автомобиль Мик.
– В таком случае мы можем выезжать. Садись в патрульную, поедем вдвоем в ней, иначе шансы того, что мы спугнем нашу цель, еще больше возрастут.
Бенсон послушно переложил свой ранец на заднее сиденье другой машины, а затем и сам сел в нее. Донлон еще раз окинул взглядом улицу, на которой он провел большую часть своей жизни, и, насладившись пусть и горестной, но неимоверно близкой ему картиной, нырнул на место водителя и понесся в сторону других проспектов и кварталов, где уже вовсю кипела тихая, но весьма недурная жизнь.
Пролетая сквозь здания и посаженных кустов агавы, преодолевая ряды пешеходов, полисмены проворно лавировали между проезжающими рядом роскошными синими и желтыми родстерами, водитель каждого из которых с неистовым желанием хотел обогнать любого другого. В этой грандиозной суматохе можно было задумываться только о том, почему именно сегодня на дорогах собралось так много людей – рука ли это судьбы, или просто дело случая? Но такие вопросы были чужды нашим героям, поэтому они провели весь путь в пронизывающей душу тишине, лишь изредка заводя разговоры о жизни и прочих совсем не интересующих, на самом деле, их делах.
К слову, Гранд-Энд находился не так далеко, поэтому весь путь обещал быть недолгим. Однако, по широко известному закону подлости, его растянули постоянные светофоры и обгоняющие машины, так что добрались стражи порядка до него только спустя два часа нудной поездки, о которой, впрочем, не стоит лишний раз разглагольствовать.
Я пообещал Джону, что буду каждый день отправлять ему письма о нашем прогрессе. То же самое сделал и сам шериф, от которого я впервые услышал столь честную и искреннюю речь, с которой он дал мне это обязательство. Не знаю, было ли на сие значительное изменение в его поведении веская причина, но в любом случае, он начал казаться мне не таким уж и суровым и отдаленным, каким казался до этого.
Из книги “Дело о Безликой Семерке”
Погода начала постепенно улучшаться – на небе, за облаками уже можно было увидеть частичку солнца, которой хватало, чтобы осветить хоть какую-то часть города, а дождь сменился радующей сердце радугой, чей вид придавал этому часу несколько торжественные оттенки. Заехав за поворот, Бенсон и Донлон увидели белокаменное здание внушительных размеров, которое мгновенно приковало их внимание. В нем было четыре этажа, о чем свидетельствовали длинные ряды окон, проходящие вдоль всей гостиницы. Через каждое окно повторялись изысканные колонны, которые также и завершали всю конструкцию здания. По центру же красовалась массивная деревянная дверь, которая только своим наличием давала понять, что Гранд-Энд явно из тех числа отелей, которые отличаются особым комфортом и гостеприимством. Под ней располагался красный ковер, а сверху висела выложенная из золотистых букв надпись с названием этого необычайного места.
– Ничего себе мотельчик… – пораженно воскликнул Джон, медленно подъезжая к сооружению. -Я представлял его явно не таким. Не слишком ли опасно для обитания опаснейшей группировки?
– Эта группировка профессиональна, так что нет. – предположил Мик. -Если они хорошо
подготовились, то их нахождение здесь не должно вызывать у кого-то вопросов, верно?
– Да, все же слухи об их злодеяниях основаны не на пустом месте.
Донлон подъехал к гостинице, но не остановился, а поехал дальше. Удивленный таким решением, Бенсон недоуменно воскликнул:
– Куда ты едешь? Нам надо попасть в Гранд-Энд, оставь машину на месте!
– Если мы поставим машину здесь, то мы будем представлять еще больший интерес, что совсем не играет нам на руку. Кстати, сними значок, иначе тогда нас точно опознают и все наше задания пойдет к чертям.
– Не буду я снимать значок! – начал пререкаться другой. -Для меня честь и долг…
– Хватит спорить, ты все равно снимешь этот проклятый значок. – настоял шеф.
– Не буду я этого делать! – упрямо противился его подопечный.
– Нет, будешь! – обернувшись к собеседнику, ударив кулаком по спинке кресла, зло повелел первый.
– Нет, не буду!
– Я тебя уволить могу в любую секунду! – угрозил Джон.
– Не можешь, потому как только я в твоем участке являюсь профессиональным детективом.
– Никакой ты не детектив, а просто мой помощник, замену которому я найду в два счета.
– Раз я не детектив, то зачем ты позвал меня на эту миссию?
– Миссия! Какое важное слово, не так ли?… Раз ты такой упорный, то придется действовать жестко. – тот достал из кармана револьвер.
В глазах Мика сразу же вспыхнули огоньком страх и жалость. Он придвинулся спиной к двери и немного приподнял руки. Вдруг послышался звук клаксона стоящей сзади машины, облитый всеми красками выражения гнева и свирепости. Услышав его, шериф опять повернулся, положил обратно револьвер и чуть ли не бессознательно нажал на педаль и рванулся дальше.
– Ладно, ты прав, уволить тебя я не смогу. – остывши сказал он, слегка одним глазом посматривая назад. -Но значок изволь снять.
– Что на тебя нашло… – с облегчением вздохнул Бенсон. -Никогда не думал, что буду стоять на грани жизни и смерти из-за какого-то значка, когда твоя судьба находится в руках твоего же напарника.
– Добро пожаловать в криминальный мир. – улыбнувшись, воскликнул Донлон, внимательно смотря на дорогу. -Тебя и не такое ждет, ведь каждый тут может оказаться не тем за кого себя выдает, и, поверь мне, я знаю о чем говорю.
Доехав до какого-то безлюдного умиротворенного, но в то же время и жуткого, закоулка, блюстители закона притормозили, а затем вышли из автомобиля. Окруженные тремя полуразрушенными стенами, они дошли до тротуара и направились к зданию. Полисмены прошли немного-немало двести метров, как были уже у входа. Джон наступил на ковер и, оставив на нем черный след от своих сапог, открыл двери и перешагнул через порог. Все внутри казалось еще больше, чем снаружи – высокий вертикальный столб, от которого отходили более мелкие горизонтальные, прикрепленные к балконам, будто не имел конца, а сами эти балконы со стеклянными бортами, проходящие вдоль каждого этажа, снизу казались и вовсе продолжением друг друга. Впереди Донлона располагалась стойка со множеством разделенных между собой окон, в каждом из них виднелось мило улыбающееся лицо, ожидающее своего гостя. Еще буквально несколько минут детективы рассматривали и запоминали каждый угол, лесенку и дверь. Закончив описывать своими глазами круги и вернувшись взглядом в изначальную точку, Мик и Джон опомнились, и подошли к одному из проемов.
– Здравствуйте! – послышался тонкий голосок за окном. -Что привело вас к нам?
– Мы… – замялся Донлон. -Решили съездить куда-то отдохнуть, и не нашли места лучше…
– О, несомненно, вы сделали лучший выбор из всех возможных! Не буду вас задерживать, перейдем сразу к сути – какой номер пожелаете? На одного, двоих, может быть четверых? – быстро спросил голос.
– Второй вариант. Да, Мик? – обратился тот к Бенсону.
Его напарник, не ожидав такого несвоевременного обращения, в мгновение кивнул головой и отошел в сторону, где и стоял прежде.
– На двоих. – повторил голос. -Отличненько. У нас есть три комнатки, все они очень хороши, мы можем вместе осмотреть их.
– Нет, не надо. – вперед Донлона ответил Мик. -Просто поселите нас в любой из них.
