Loe raamatut: «Силы специальных операций США. История и современность (1952-2023 гг.)»

Введение

Окончание холодной войны ознаменовало собой постепенный переход к новым формам ведения войны, что стало следствием глобализационных процессов. Появление высоких технологий, вовлечение новых стран в мировую экономическую систему, их политическая и культурная интеграция в единую структуру с унификацией национальных валют, стандартизацией законодательства и выработкой согласованной межгосударственной политики привело к ситуации, когда использование военной силы для достижения тех или иных целей национальной безопасности рассматривается в мировом сообществе резко критично.

Открытые боевые действия между государственными акторами разрывают устойчивые экономические связи, логистические цепи и подвергают угрозе работу транснациональной инфраструктуры, что является существенным фактором сдерживания военной силы. К примеру, непростые отношения между США и Китаем долгое время формировались именно на базисе экономических выгод, а вопросам безопасности отводилось второстепенное значение. Однако сила продолжает оставаться наиболее универсальным способом продвижения государственных интересов, что приводит к дилемме между необходимостью её применения и возможными политическими, экономическими и репутационными издержками от данного шага.

Этот дуализм, вызванный воздействием «двух противоположно направленных тенденций в отношении применения военной силы (сдерживание в интересах мировой экономической системы и стимулирование, определяемое самим фактом существования подавляющего военного превосходства) приводит: к поиску легитимных целей её использования (миротворчество, антитеррористические или гуманитарные операции и т.д.); к рассредоточению ответственности и распределению усилий (формирование коалиционных группировок войск); к поиску скрытых форм силовых действий (тайные спецоперации)»¹.

Под специальными операциями американская доктрина применения подразделений специального назначения² понимает «военную деятельность, проводимую специально созданными силами, организованными, тренированными и экипированными для этой цели, использующими оперативную технику и методы, не схожие с конвенциональными, обычными силами. Эта деятельность организуется через военные и полувоенные операции, независимо от обычных сил или в координации с ними, для достижения политических, психологических или экономических целей»³. Специальные операции проводятся скрытно, как правило, против враждебной для США страны, с использованием потенциала местных лояльных сил, и дают возможность ведения противоборства ниже порога войны. Таким образом, этот метод применения силы позволяет проводящему их государству избежать значительных политических, экономических и репутационных рисков.

На современном этапе остаётся возможность межгосударственного конфликта, который наиболее вероятен между «государством, обладающим незначительным военным потенциалом, и государством (коалиционной группировкой войск) с преобладающей военной мощью. В результате вооружённые силы первого, вероятно, будут разгромлены, а межгосударственный конфликт неизбежно перерастёт в фазу противоборства регулярных войск с нерегулярными воинскими формированиями»⁴.

В этой связи видный израильский военный аналитик и специалист по стратегическим вопросам М. ван Кревельд отмечает, что «подавляющее большинство войн после 1945 г. были конфликтами низкой интенсивности»⁵, в которых развитым государствам с передовыми технологиями противостоял асимметричный противник, использовавший стратегию и тактику партизанской войны. Во многом главная проблема развитых государств в подобного рода конфликтах, как это отмечают отечественные специалисты И.М. Попов и М.М. Хамзатов, заключается в том, что «иррегулярный тип военного конфликта наиболее сложен для регулярных войск, так как не позволяет им проявить все свои сильные стороны: организованность, техническое превосходство, силу, профессиональный опыт»⁶.

Иррегулярные формирования, как правило, стараются избежать открытых боевых столкновений с регулярной армией противника, что не позволяет ей действовать эффективно. Американские теоретики военного искусства У. Линд и Г. Тиел в своём капитальном исследовании, посвящённом новым формам войны, пишут, что почти всегда у государственных вооружённых сил в противостоянии с их иррегулярным противником есть значительное превосходство в том, что называют боевой мощью – «технология, оружие, методы, подготовка, обучение и т.д. Но, несмотря на это превосходство, государственные вооружённые силы, в конечном счёте, чаще терпят поражение, нежели одерживают победу»⁷.

Отсюда следует, что современные вооружённые силы должны иметь в своей структуре специальные компоненты, обладающие подходящей подготовкой, вооружением и методологией для ведения военных действий с нерегулярными воинскими формированиями.

В американском оборонном сообществе, наряду с прочими структурами, за проведение специальных операций и ведение нетрадиционных войн отвечают Силы специальных операций (далее – ССО). Следует сказать, что изучение силового инструментария США как в отечественной, так и в зарубежной научной доктрине проведено крайне неравномерно. В то время как вопросам стратегической стабильности⁸, компонентам сдерживания⁹, военно-политическим аспектам внешней политики¹⁰, основным видам и родам войск армии США¹¹ посвящён большой пласт работ; такой инструмент военной политики США, как ССО освещён не так подробно.

Деятельность ССО по понятным причинам является одной из наиболее засекреченных в вооружённых силах США, в силу чего комплексных, обобщающих работ, посвящённых данной теме, как в отечественной, так и в зарубежной науке немного. Несмотря на это, некоторые аспекты проблематики ССО США исследованы рядом специалистов. В частности, среди специальных работ в нашей стране деятельности ССО США посвящена коллективная монография Барабанова М.С., Васильева А.Д., Денисенцева С.А. «Между миром и войной: силы специальных операций»¹². В данной работе, наряду с характеристиками подразделений ССО таких стран, как Великобритания, Франция, Италия, Германия, Турция, уделяется внимание анализу ССО США. В книге приводятся сведения об особенностях их боевого применения, структуре и методах комплектования по состоянию на 2016 г. Также видной работой общего характера является монография «Солдаты необъявленных войн: силы специальных операций»¹³, подготовленная коллективом отечественных исследователей. В ней анализируется деятельность ССО союзников США в разных регионах мира (в Австралии, Канаде, Испании, Хорватии, Чешской Республике, Южной Корее), что позволяет проследить алгоритм взаимодействия ССО США с аналогичными структурами стран-партнёров, выявить их роль в обеспечении доминирования Вашингтона в данной сфере. Представляет интерес исследование С.В. Козлова и Е. Гройсмана «Силы специальных операций стран НАТО: расширение до 1999 г.»¹⁴. В нём сделана попытка освещения вопросов состава, общих задач, боевого применения ССО США и стран НАТО на момент расширения альянса в 1999 г. В работе также рассматривается история создания спецподразделений стран НАТО, их деятельности в период холодной войны и в первое десятилетие после её завершения.

Западные исследователи уделяют данной теме гораздо больше внимания. Здесь следует выделить коллективную монографию, подготовленную группой действующих и отставных офицеров ССО, историков и экспертов, под редакцией Б.Ф. Шеммера «Силы специальных операций США»¹⁵. Видное место занимает исследование Т. Адамса «Силы специальных операций США в действии: Вызов нетрадиционной войны»¹⁶, работы Д. Такера, К. Ламба¹⁷, М. Мойера¹⁸, сборник статей, посвящённый деятельности ССО в области нерегулярных войн, под редакцией К. Марша, Дж. Кираса и П. Блоксома¹⁹, книги Л. Робинсон²⁰, работа сотрудников корпорации РЭНД Д. Этона, А. O’Mахони, Т. Сзана и У. Уэлсера, посвящённая системе управления ССО²¹. Подробный анализ доктрин применения ССО содержится в монографии М. Харриса и Р. Кука²². Рассмотрению проблем развития американских ССО посвящена работа А. Бессета²³.

Главный недостаток указанных работ заключается в том, что деятельность ССО США в них рассматривается фрагментарно, в контексте той или иной конкретной задачи, которую они решают (борьба с терроризмом, контрпартизанские операции и др.) без учёта стратегических, правовых и экономических аспектов их деятельности. Некоторые из указанных работ имеют публицистический характер и не содержат научного аппарата. Вместе с тем в последнее время в научный оборот поступили новые материалы, которые позволяют углубить понимание деятельности ССО США. И здесь, прежде всего, следует упомянуть «Книгу фактов ССО», опубликованную в начале 2023 г. и содержащую наиболее полную информацию о состоянии американских ССО в настоящее время.

Учитывая вышеизложенное, актуальность настоящей работы обусловлена отсутствием в отечественной науке комплексной обобщающей работы, посвящённой истории и современному состоянию американских ССО.

Цель работы заключается в определении места и роли ССО в силовом инструментарии США на современном этапе в контексте противоборства с конкурирующими державами. Определяющий исследовательский вопрос настоящей работы заключается в следующем: чем обусловлено столь активное привлечение ССО Соединёнными Штатами?

В ходе исследования автор сделал попытку ответить на такие вопросы:

– проанализировать причины создания американских ССО;

– выявить концептуальные сдвиги в их развитии;

– рассмотреть организационно-штатную структуру американских ССО на современном этапе;

– осветить традиционные и дополнительные задачи ССО;

– отследить изменения в стратегии применения ССО;

– рассмотреть опыт применения ССО в войнах и конфликтах современности;

– выделить перспективы и пути их дальнейшего развития.

Структура работы построена по проблемному и хронологическому принципу.

Первая глава посвящена генезису ССО с момента их создания в апреле 1952 г. вплоть до настоящего времени. В целом историю ССО можно разделить на три этапа.

Первый этап, связан с моментом зарождения данных подразделений в период холодной войны, когда ССО находились в ведении отдела психологических операций Министерства обороны США и специализировались на создании партизанского потенциала в странах Западной Европы в случае начала войны. Специфика их работы заключалась в обеспечении подготовки местных сил приёмам и методам диверсионной войны и саботажа в тылу советских войск. В период 1950-х годов в полномочия специальных подразделений попала задача освобождения американских заложников во время войны в Корее.

Второй этап включает в себя период времени с 1962 по 1991 г., когда ССО были задействованы в наиболее остром для США после Второй мировой войны вьетнамском конфликте. Примечательной особенностью данного этапа является то, что ССО были ориентированы на борьбу с повстанческим движением, то есть начали выполнять прямо противоположные функции по сравнению со своими изначальными обязанностями. Данный этап характеризуется жёстким противостоянием между США и СССР в глобальном масштабе. В частности, при поддержке Советского Союза активизировались национально-освободительные движения в Латинской Америке, Азии и Африке. Для борьбы с ними Соединённым Штатам требовалась новая стратегия и силы, способные её реализовать. В данный период ССО США активно действовали в Южном Вьетнаме, Лаосе, Таиланде, на Филиппинах и в Южной Корее, где личный состав американских ССО помогал создавать в армиях этих государств специальные подразделения для борьбы с повстанческими движениями.

Третий этап проходил с 1991 по 2020 г., когда ССО США постепенно переориентировали свою деятельность с борьбы с международным терроризмом на противоборство с конкурирующими державами.

Вторая глава посвящена современному состоянию ССО, их организационно-штатной структуре, целям и задачам на современном этапе. В ней рассмотрен механизм правового регулирования деятельности ССО с описанием системы их обеспечения и финансирования.

В настоящее время ССО, находящиеся под руководством Командования специальных операций (далее – КСО) вооружённых сил США, насчитывают 75 тыс. солдат и персонала обеспечения, расквартированных в 80 странах мира²⁴. Примечательно, что они занимают лишь 3% всего личного состава армии США, но при этом понесли более половины всех боевых потерь за последние несколько лет²⁵, что является следствием ответственности ССО за большую часть военных операций США в реальных или потенциальных горячих точках по всему миру²⁶. Отечественные специалисты С. Козлов и Е. Гройсман подчёркивают, что ССО США характеризуются возможностями скрытного проведения операций, которые приводят к тактическому или стратегическому преимуществу. Их отличает высокая степень специализации, повышенный уровень адаптируемости, мобильность и способность выполнять операции независимо²⁷. Это объясняет их активное применение со стороны Соединённых Штатов в борьбе с конкурирующими державами в так называемых средах противоборства. В главе рассматривается использование ССО в стационарной, динамичной и информационной средах.

Обладая передовыми технологиями ведения современной войны, ССО наряду со своими основными задачами – борьба с терроризмом, противодействие распространению оружия массового поражения, проведение специальной разведки, ведение нетрадиционной войны, реализация информационных и психологических операций, оказание помощи дружественным государствам – всё чаще привлекаются к решению нетипичных для себя задач.

В частности, глава содержит параграфы, в которых анализируется деятельность ССО по обеспечению внутренней безопасности союзников и исследуются операции американского спецназа, где главная цель заключается в защите «активов» США на территории враждебных государств. Выдвигается гипотеза относительно того, что ССО в процессе противоборства с конкурирующими державами будут использовать опыт, полученный ими в ходе двадцатилетней кампании по борьбе с международным терроризмом.

В третьей главе рассматривается деятельность ССО США в рамках различных войн и конфликтов, имевших место в период с 1980 г. по настоящее время. В частности, анализируется опыт применения ССО США и их союзников в процессе создания и поддержания движения сопротивления моджахедов советским войскам в Афганистане в 1980-е годы. Критически осмысливается деятельность ССО во время антитеррористической кампании США в Афганистане в 2001–2021 гг. Рассматривается пример неудачной попытки Соединённых Штатов использовать ССО в подготовке сирийской оппозиции в войне с правительственными войсками Б. Асада. Наряду с этим, на примере гражданской войны в Ливии изучается опыт применения ССО для смещения неугодных США правительств. Последний параграф главы анализирует поддержку ССО США и союзников аналогичных подразделений в составе ВСУ в ходе конфликта на Украине.

Глава 1
Генезис Сил специальных операций США

1.1. Создание Сил специальных операций США (1952–1962)

«Лучше иметь малое количество дисциплинированных войск на хорошем довольствии, чем иметь большое количество запущенных. Не большие армии побеждают в битвах, а обученные».

Маршал Мориц Саксонский. «Мои мечты» (1732)

Применение элитных подразделений на поле боя имело место в ходе почти каждой войны в истории человечества. Пожалуй, первым примером подобного рода формирований являются отряды так называемых «бессмертных», служивших в персидском войске империи Ахеменидов в период с VI по IV век до н. э. В частности, Геродот сообщает, что они состояли из десяти тысяч отборных персов и имели своего собственного командира¹, который не подчинялся другим стратегам в персидском войске. Согласно Ксенофонту, идея создания данного элитного отряда принадлежала персидскому царю Киру II Великому (558–530 гг. до н. э.), который «отобрал из них (всего персидского войска. – Д.З.) десять тысяч копьеносцев, которые и днём и ночью стали нести сторожевую службу вокруг его дворцов, когда он был в стране; а когда он куда-либо направлялся, то они шли рядом с ним, выстроившись по бокам»².

Как видно из приведённого отрывка, первоначально отряды «бессмертных» выполняли чисто охранные функции, однако в период греко-персидских войн (500–449 гг. до н.э., с перерывами) они непосредственно принимали участие в боевых действиях как своего рода «последний довод королей». С тех пор каждая империя, стремившаяся распространить свою власть, имела в составе вооружённых сил элитные подразделения. Так, в период могущества Римской империи в качестве отборных формирований в римском легионе выступали триарии, которые применялись в самый решающий момент боя. Во времена доминирования Османской империи элитой армии султанов являлись янычары, которые набирались из числа обращённых в ислам молодых христиан с Балкан, что в итоге позволило создать особые однородные и преданные воинские подразделения³.

В России элитными формированиями являлись стрелецкие полки, охранявшие резиденции царей. В период наполеоновских войн особый статус имели гвардейские части русской армии, которые обладали повышенными навыками и боевой выучкой по сравнению с линейными войсками. В более поздний период в русской армии к элитным формированиям относились пластуны, которые состояли из казаков, несших службу на границах Российской империи и отлично зарекомендовавших себя в ходе русско-турецких и кавказских войн⁴. Такая элитарность предполагала наличие у личного состава данных отрядов особой психологии превосходства и повышенной, по сравнению с другими солдатами, дисциплины и боеготовности.

Если говорить о современном этапе, то в «богатой» на войны истории ХХ века в составе воюющих сторон принимали участие уже целые соединения, состоящие из элитных бойцов. В рамках исследуемой темы нас интересуют подразделения специального назначения, которые были созданы в Великобритании в период Второй мировой войны. Эффективность британских коммандос была признана даже немцами, которые приняли их модель за основу при создании собственных подразделений специального назначения. В частности, данным процессом руководил оберштурмбаннфюрер СС О. Скорцени, который позднее в своих мемуарах отмечал значительное отставание нацистской Германии от англичан в вопросе формирования и подготовки специальных подразделений⁵.

С началом холодной войны опыт британских сил специального назначения был взят на вооружение при комплектовании аналогичных сил в армии США, вступивших к тому времени в процесс военно-политического противоборства с СССР в глобальном масштабе. Появление ядерного оружия изменило характер войны. Соперничающие стороны, осознавая бесперспективность прямого военного столкновения, стали искать другие способы продвижения своих интересов, что стало катализатором развития в вооружённых силах как СССР, так и США воинских формирований специального назначения.

Приступая к научной разработке феномена ССО США, нужно прежде всего определить сущность спецопераций. Наиболее полно понятие таких операций приводится в Доктрине совместных специальных операций Министерства обороны США, которая понимает под ними «операции, проводимые специально организованными, обученными и оснащёнными формированиями для достижения военных, политических, экономических или психологических целей нетрадиционными военными средствами во враждебных или политически чувствительных районах»⁶.

Бывший командующий ССО адмирал У. Макрейвен в своей диссертации, посвящённой теории специальных операций, определяет их как акции, которые проводятся «специально обученными, оснащёнными и поддерживаемыми для конкретной цели силами»⁷. Довольно детальная конкретизация целей специальных операций содержится в документах Конгресса США, согласно которым спецоперации «предназначены для воздействия на иностранные правительства, события, организации или лиц в целях поддержки внешней политики США. Они могут включать политическую, экономическую, пропагандистскую или полувоенную деятельность»⁸.

Тем самым специальные операции являются внешнеполитическим силовым инструментом США для воздействия на другие государства. Как справедливо отмечает отечественный исследователь М.Ю. Дундуков, «проведение тайных операций является обычной, исторически свойственной американской разведке функцией»⁹.

Нужно сказать, что до Второй мировой войны США не обладали большим опытом в деле организации шпионажа и тайных операций. Разведывательная деятельность велась Соединёнными Штатами не систематически и находилась под постоянным прицелом критики общественности как не соответствующая американским принципам морали. Тем не менее в конце Второй мировой войны США не только планировали продолжать разведывательную деятельность в мирное время, но и дали её официальную правовую регламентацию, что было своего рода новшеством, поскольку некоторые страны (в частности СССР) официально не признавали, что занимаются такой деятельностью. Закон о национальной безопасности 1947 г.¹⁰, положивший начало крупномасштабной реформе американского разведывательного сообщества, давал законодательное обоснование большей части современной разведывательной практики правительства США.

Данный закон, первоначально предназначенный для реформы военного ведомства, стал отправной точкой в создании Совета национальной безопасности (далее – СНБ) и Центрального разведывательного управления (далее – ЦРУ), двух организаций, которые сыграли определяющую роль в практике планирования и реализации специальных операций в период холодной войны. Указанный закон, по сути, был свидетельством признания Соединёнными Штатами практики сбора разведданных в отношении зарубежных стран, который включал такой метод, как люстрация корреспонденции¹¹. Отметим, что наряду с тем, что Закон о национальной безопасности 1947 г. закреплял правовую легитимацию разведывательной деятельности, он также допускал теоретическую возможность реализации тайных операций. В частности, американский специалист М. Боуман указывал, что Закон о национальной безопасности 1947 г. предоставил возможность ЦРУ, помимо ведения традиционной разведывательной деятельности, осуществлять «также другие функции, которыми Совет национальной безопасности мог бы руководить»¹². Подобное расплывчатое толкование понятия «другие функции» в данном законе давало существенную лазейку президентам США использовать ЦРУ как инструмент проведения неподконтрольных американским надзорным органам специальных операций для достижения тех или иных целей, стоящих перед действующей администрацией.

Американский историк Д. Прадос отмечал, что практика использования специальных операций достигла своего апогея во времена холодной войны¹³, что было обусловлено невозможностью применения открытой силы. Понимание этого пришло к враждующим сторонам в период Карибского кризиса 1962 г., когда мир стоял на грани ядерной катастрофы. Стороны конфликта осознали, что открытое проявление силы ядерными державами чревато взаимным уничтожением. По этой причине дальнейшее противостояние перешло в сферу тайных операций, которые СССР и США проводили друг против друга, как правило, в странах третьего мира. Взаимный интерес к избеганию ядерного конфликта способствовал относительно высокой терпимости к таким действиям, а также выработал своеобразные негласные правила поведения в данной сфере.

Поскольку проведение специальных операций было равносильно вмешательству в суверенные дела других государств, правительство США всегда стремилось дистанцироваться от этой деятельности. Такая позиция закономерна, поскольку провал подобных операций был чреват для страны-инициатора международным осуждением. «Правдоподобное отрицание» было одним из ключевых «правил» практики проведения специальных операций в период холодной войны. Впервые это словосочетание получило широкую известность в связи со скандалом «Иран-контрас» во времена президентства Р. Рейгана, однако оно имело давнюю историю. Так, комиссия сенатора Ф. Чёрча, расследовавшая тайную деятельность ЦРУ после Уотергейтского скандала (1972–1974), определила «правдоподобное отрицание» как способ, позволяющий оградить президента от потенциально «опасного» знания о тех или иных деталях специальных операций и возложить ответственность за тайные действия на подчинённых¹⁴.

Наряду с Законом о национальной безопасности 1947 г., более детальная конкретизация феномена специальных операций наблюдалась в директивах по национальной безопасности. В послевоенный период СНБ принял ряд документов, регулирующих механизм и методологию специальных операций. Так, директива СНБ 4А¹⁵ регламентировала проведение тайных психологических операций, а директива СНБ 10/2 ¹⁶ положила начало программе тайных операций. В частности, в директиве СНБ 10/2 от 18 июня 1948 г. говорилось, что специальными операциями признаются «все виды деятельности, которые проводятся или одобряются правительством США против враждебных иностранных государств или групп»¹⁷. Директива выделяла такие виды тайных операций: «пропаганда; экономическая война; превентивные действия, саботаж, противодействие саботажу; подрывная работа против иностранных государств, включая помощь подпольному движению сопротивления, партизанам и эмигрантским группам; поддержка антикоммунистических групп в странах свободного мира, находящихся под угрозой»¹⁸. При этом в ней подчёркивалось, что «в число таких действий не входит вооружённый конфликт с участием регулярных вооружённых сил»¹⁹. Тем самым проводилось жёсткое разграничение между классическими военными действиями и специальными операциями.

Указанные меры были предприняты в первую очередь против СССР, но они не имели чёткой географической привязки. К 1953 г. умеренные успехи программы специальных операций в ходе войны в Корее привели к их санкционированию в сорока восьми странах²⁰. По мере развития и расширения секретных возможностей США возникла необходимость в создании в рамках ЦРУ Управления координации политики (УКП) для повышения эффективности секретных операций. Организация указанной структуры отражала американскую озабоченность по поводу усиления влияния Советского Союза в странах третьего мира и говорила о необходимости оказания противодействия этой тенденции.

Несмотря на то, что в этот период Вооружённые силы США не принимали участия в такого вида деятельности и главным образом были сконцентрированы на развитии своих возможностей по ведению психологических операций, анализ документов, находящихся в научном обороте, позволяет сделать вывод, что в их недрах всё же велась работа в сфере специальных операций. Данная задача была возложена на начальника отдела психологических операций Министерства обороны США, бригадного генерала Р. Макклюра²¹. Он стал разработчиком концепции ведения нетрадиционной войны, которая должна была осуществляться при помощи небольших подразделений, главной задачей которых была подготовка партизанских отрядов в глубоком тылу противника²². Институциональной основой деятельности данных подразделений стала директива СНБ от 23 октября 1951 г., провозгласившая «необходимость создания партизанских соединений в районах, находящихся под советским контролем, и обеспечения готовности этих сил на случай войны»²³.

К указанному времени в США была принята «Доктрина Трумэна», суть которой заключалась в сдерживании СССР и поддержке антикоммунистических сил по всему миру. В этот период американские стратеги предполагали, что Советская армия, имеющая богатый опыт проведения стратегических операций, полученный ею в период Второй мировой войны, способна занять значительную часть Западной Европы, что ставило во главу угла необходимость создания в её тылу партизанского потенциала. Эта задача считалась главной для сформированных в тот период американских специальных подразделений.

10 апреля 1952 г. в составе Отдела психологических операций Министерства обороны США была создана 10-я группа спецназа. Данная структура находилась под командованием полковника А. Бэнка, который имел богатый опыт участия в специальных операциях в период Второй мировой войны. В частности, он входил в оперативную группу, сформированную с целью захвата или ликвидации А. Гитлера.

Практическую помощь американским военным в деле организации сил спецназначения оказывали британцы. Во время Второй мировой войны британские инструктора обучали рейнджеров из армии США в Шотландии. Представление об этом процессе могут дать воспоминания известного немецкого диверсанта О. Скорцени. Так, он указывал, что в британских спецшколах в ходе тренировок использовались бесшумные револьверы калибра 7,65 и пистолеты-пулемёты «Стен» с глушителями²⁴. Ничего подобного в немецких специальных формированиях не существовало, и это позволяет сделать вывод, что американские солдаты перенимали у британцев передовой опыт в данной сфере. Наряду со стрелковой подготовкой курс обучения в британских школах включал в себя программу выживания в экстремальных погодных условиях, альпинистскую подготовку, искусство маскировки, ведение разведки, диверсионную подготовку, минно-подрывное дело и рукопашный бой²⁵. Примечательно, что американцы переняли ношение зелёного берета у своих британских учителей, чтобы отличать части спецназа от обычных войск.

10-я группа спецназа была размещена в Форт-Брэгге (штат Северная Каролина). Её задача заключалась в организации и подготовке партизанского потенциала в тылу противника²⁶. Концепция первых формирований специального назначения США опиралась на практику деятельности Управления стратегических служб (далее – УСС) в Китае, Корее, Бирме, Италии и Франции в период Второй мировой войны²⁷.

Следует сказать, что командующий 10-й группой спецназа полковник А. Бэнк проявил большую изобретательность в деле создания и функционирования вверенного ему подразделения. В частности, он привлёк к работе бывших сотрудников УСС, рейнджеров и других опытных ветеранов Второй мировой войны из воздушно-десантных войск для организации подготовки и боевого слаживания вверенного ему личного состава. При этом программа подготовки бойцов А. Бэнка, по его словам, включала в себя изучение гораздо более сложных предметов, чем просто организация партизанских отрядов, и была ориентирована на более сложные комплексные миссии и операции²⁸. Оперативная группа спецназа в общих чертах копировала структуру УСС времен Второй мировой войны и состояла из 20 человек, которые должны были, помимо отличной парашютной и стрелковой подготовки, владеть методами ведения разведки. Поскольку данные подразделения должны были действовать в тылу противника, их обучали основам регионоведения, языка и культуры стран, в которых они должны были готовить группы партизан²⁹.