Tsitaadid raamatust «Империя Млечного Пути. Книга 1. Разведчик»

Это в молодости кажется, что традиции – для стариков и дураков. Лишь с возрастом понимаешь, что они единственная нить, которая связывает прошлое и настоящее

Если всю жизнь смотреть на слона сзади, то можно решить, что слон – это такая большая задница.

Разница лишь в том, что политик знает, когда следует смеяться, а когда плакать. Публика же всегда ждет того, кто укажет ей, когда следует смеяться, а когда плакать. Мудрый политик всегда дает публике то, что нужно ему, но в том виде, в котором нужно ей.

Старость приходит тогда, когда ты чаще видишь себя в прошлом, чем в будущем

техническая подсобка на нижней палубе. В промозглом холоде мрачно гудели вентиляционные трубы, тусклый свет небольшой лампы размазывал тени по голым стенам, а единственными удобствами были самодельный топчан из пустых оружейных ящиков и пневматическая банка для оправления нужды

Бесконечность – это всегда больше, чем можно представить. Рассматривая бездонное небо, взглядом все равно упираешься в звезды. Размышляя о вечности, все равно считаешь дни и года. Должно быть, такова природа живых существ – видеть границы и рамки, которые никогда не преодолеть. Именно осознание своего несовершенства заставляет прыгать выше и бежать дальше. Заставляет вновь подниматься и бросаться в бой.

ощущение, что кто-то методично убирает с дороги тех, кто когда-то присягал лично Императору

Ты стал слишком далеко забираться, брат. И с каждым разом вытаскивать тебя все труднее и труднее.

Бесконечность – это всегда больше, чем можно представить. Рассматривая бездонное небо, взглядом все равно упираешься в звезды. Размышляя о вечности, все равно считаешь дни и года. Должно быть, такова природа живых существ – видеть границы и рамки, которые никогда не преодолеть.

Эмоции политика – это эмоции публики, – сильный и, как всегда, насыщенный чувством превосходства голос заставил двух помощников встрепенуться и застыть с повернутыми к креслу головами. – Разница лишь в том, что политик знает, когда следует смеяться, а когда плакать. Публика же всегда ждет того, кто укажет ей, когда следует смеяться, а когда плакать. Мудрый политик всегда дает публике то, что нужно ему, но в том виде, в котором нужно ей