На первый, самый первый взгляд роман кажется бытописанием, суматошливым дневником девочки-подростка Адальберты-Станиславы Тальницки унд фон Мерзебург из Австро-Венгерской империи за несколько лет до начала первой мировой войны. Но только на первый взгляд. Нет, перед нами действительно бытописание, рассказ о житье-бытье в поместье и городе – Штефанбурге, маленьком Будапеште, о традициях, предрассудках, о слугах, дедушке, опере, манияках и уранической любви, психопатологии и снова опере, матери, гувернантке и прочем, пропускаемом через восприятие умной, иногда даже, кажется, избыточно умной (спасибо гувернантке -- госпоже Антонеску, университетской даме, довольно успешно воспитавшей у юной героини романа ум, но на удивление позабывшую или уделившую прискорбно малое время воспитанию ее чувств), но и странной девочки. И с каждой прочитанной страницей эта странность все возрастает, превращая роман из увлекательного дневника девочки-подростка, сведущей во многих знаниях, но обделенной любовью (любовью матери, которая живет отдельно, любовью отца, которому, кажется, не особо любопытно, чем занимается и где пропадает его дочь, он только всплескивает руками, удивляясь ее озлобленности и нервозности), в притчу. Герои этой книги воспринимаются все страньше и страньше, явь сливается со сном, простые события, происходившие, кажется, совсем недавно и не должные совершенно изгладиться из памяти, забываются, память людей оказывается на удивление пластичной и гибкой, она выделывает с тем, что помнится, акробатические кульбиты и преобразует их (события) в нечто совсем уж фантастическое и ирреальное. Даже сам городок, Штефанбург постепенно становится городком-вымыслом, городком-фантазией, сном Адальберты-Станиславы Тальницки унд фон Мерзебург. С реальностью заигрывает не только юная Далли, но и все остальные герои этой книги, за исключением, пожалуй, ее дедушки. Вот дедушка с реальностью не заигрывал, не путал ее со сном, он перекраивал ее под себя, чему пытался научить и внучку, уча ее понятиям долга и чести, необходимости делать выбор. И она выбор сделала, так, как и учил ее дед. Правда в это романе искусно драпируется в одежки лжи, ложь усыпляет постоянным повторением избитой фразы: «все будет хорошо» и самоуспокоением «войны не будет». И только одна девочка, умная девочка, дерзкая, нахальная, бесстыдная, капризная, от болтовни которой у всех без исключения разыгрывается мигрень, кричит криком, но ее никто не желает слушать, никто не желает прислушиваться. Ведь «все будет хорошо», «войны не будет».
Отзывы 14