Loe raamatut: «Дорога Ангела», lehekülg 2

Глава 3

Перед стойкой администратора с важным видом стоял Суворов. Вот уж кого сейчас не хватало. Увидев меня, парень выпятил подкаченную грудь, одернув черный приталенный пиджак. Волосы Марка были уложены, как и вчера назад, огромным количеством геля в котором отражался свет потолочных ламп.

Суворов посмотрел на меня охотничьим взглядом, словно находился на охоте и увидел длинноногую лань в белом халате и колпаке украшенным изображениями веселых собачек.

– Мадам, Кораблева, – протянул с каким-то ехидством.

– Вообще-то, мадмуазель, – возразила я. – Чего вам, Марк Батькович? Номер моего телефона у вас есть, могли бы позвонить и не отрывать меня от работы. Я, знаете ли, не толстосумов охраняю, а работаю!

– Вообще-то, Марк Александрович, – он улыбнулся, продемонстрировав идеально ровные, белоснежные зубы. – И у меня работа вполне достойная, но не об этом сейчас. Я как раз по поводу вашего занятия решил лично вас посетить.

Марк далее мог не продолжать. Возможно, Ирина хотела меня предупредить о намерениях и подозрениях папаши, но, не справившись с нахлынувшими эмоциями, прервала разговор.

– Ну, что же, идемте в мой кабинет, – я быстрым шагом направилась по коридору.

– Уютненько у вас, – окидывая беглым взглядом мое рабочее пространство, подметил Марк. – Разрешите присесть?

– Пожалуйста…

Устроившись, Суворов уставился на меня пронизывающим взглядом и сложил пальцы рук пирамидкой.

– Ангелина, дело обстоит таким образом…

– Осипов отправился на тот свет, а вас, Марк Александрович, направил ко мне господин Кораблев, который уверен в моей причастности к данной трагедии, – перебила «гостя». – Так ведь?

Марк мотнул головой и хищно прищурился.

– В логике вам не откажешь. Все именно так. И? Сами все расскажите?

– Мне нечего вам рассказывать, – нервно проговаривая, схватилась за папку и начала ею обмахиваться. Почему-то стало невыносимо душно.

– Герман Иванович, утверждает о вашей причастности. Вы биолог, соответственно могли знать о данном подвиде пчел и о последствиях их укусов, – медленно, словно смакуя каждое слово, вещал Суворов, не сводя с меня глаз.

Мне стало окончательно не по себе. Я отложила папку и подошла к окну, отвернувшись от собеседника. Марк все больше меня раздражал. Кого он из себя строит? Сыщик недоделанный.

– Ваш Герман Иванович, знатный выдумщик, это, во-первых, – я чувствовала его обжигающий взгляд на спине, прямо меж лопаток. – Во-вторых, я не биолог, а ветеринар, вам должно быть стыдно, что вы не знаете различия между этими профессиями.

– У вас стойкая неприязнь к отцу и обществу, в котором он вращается. Вы же устраивали подобные провокации? Забыли?

Нашел что вспомнить. Да, когда была совсем малой, пришла в мою светлую голову шалость. Уж очень хотелось выказать протест отцу и его дружкам.

Папаша устроил званый ужин после очередной поездки на Урал. Герман Иванович чаще всего ездил туда на открытие сезона охоты. В доме собрались все. И те, кто сопровождал его и те, кто охотился вместе с ним. Мне было невыносимо от осознания того, чем они занимались на заимке в тайге. К тому же на кухню доставили медвежатину, и я понимала, что это загубленная жизнь не в чем неповинного животного. Для начала отправилась на кухню. Отвлекла повариху и от души сдобрила все блюда солью. Потом переместилась в подвал. Там под лестницей был встроенный шкаф, забитый банками с краской. Взяла пару штук, а еще прихватила из небольшого ящика самый длинный гвоздь.

В то время как они болтали в ожидании свежеприготовленной медвежатинки, а потом выясняли причину испорченности блюд, я обильно поливала их дорогие тачки краской и разборчивыми буковками выводила матерные слова на отведенных специально для этого островках. Но никого не травила, пчел никуда не запускала!

– Не забыла, – фыркнула и подскочила к столу. – Вы ничего не знаете. Я была маленькой и не разумной девочкой. Я просто облила их машины краской и все!

– Об этом и толкует Герман Иванович, тогда вы были подростком, а сейчас подросли и занялись более сложными делами, которые привели к гибели человека, – чеканил Суворов.

Мне захотелось влепить ему пощечину.

– Марк, прошу вас, уйдите! – прошипела я и вернулась к окну. Мой взгляд устремился на парковку соседнего дома. Там было всего три машины, они стояли в ряд, причем более всего меня завлекли их цвета. Зеленый, желтый, красный.

Суворов откашлялся.

– Ангелина, вы меня воспринимаете как врага, честно признаюсь, вы мне тоже не особо импонируете, но я ни враг вам. Более скажу, я попросил Германа Ивановича не сообщать следователю, который проводит проверку по факту гибели Осипова, свои подозрения по поводу вас.

– Мне вам в ножки упасть? – отчеканила я и повернулась. Мой взгляд столкнулся с его взглядом. Марк стоял прямо передо мной. Я даже вздрогнула. Блин, бесшумный как ниндзя!

– Я не кусаюсь, – с явным удовольствием от моей реакции сказал Суворов. – Я верю вам, но Герман Иванович готов вас в порошок стереть.

– Мне плевать на него и его намерения, – выпалила и оттолкнула наглеца, освободив путь. – Пусть делает все, что хочет, хоть к прокурору идет! Любая проверка докажет мою невиновность и непричастность.

– Не совсем… – тихо протянул «ниндзя» вновь подбираясь ко мне. – С утра навел справочки и кое-что разузнал. Есть прямые улики, указывающие на вашу прямую причастность к инциденту в ресторане.

Я подошла к смотровому столу. Увидев, подходящего Марка начала уходить от него обходя стол.

– Что же это за улики?

– Здесь не лучшее место для подобных разговоров, – Суворов замер и вынул из кармана блокнот. – Ручка есть? Можно?

Я протянула ему ручку, завалявшуюся в кармане халата.

– Приедете вечером по этому адресу, – продолжил парень. – В этом кафе довольно сносная кухня. Спокойно все обсудим.

– Для чего это вам? – осведомилась, не понимая смысла в его предложении.

– Делаю это не для вас, а для Ирины. Мне не хочется, чтобы она разочаровалась в сестре и разорвала всякое общение. Думаю, для нее будет большим ударом, если она убедится, что вы устроили разгром на ее празднике и фактически убили ее свекра. Подумайте об этом.

Кинув последнюю фразу, Марк мгновенно ретировался, мягко закрыв за собой дверь. А я так и стояла у смотрового стола под гнетом сказанного. Ведь проворный парень прав. Ира уже сейчас почти уверена в моей причастности, а если подключится птичка мозгоклюйка по имени Герман, она уверится в этом. Ради нее мне нужно пойти на встречу к Суворову. Надеюсь, он действительно из добрых соображений действует, а не по какому-нибудь плану отца.

В дверях опять показалась голова Ланы:

– Ангелина, Сидорова Арчи привела. Ждет уже пятнадцать минут. Приглашать?

– Да, конечно, – позволила я и подхватила со стола листок с адресом, оставленный Марком.

Приняв всех по записи и парочку пришедших наобум, потопала на обед.

На небе не было ни тучки. Солнце поднялось высоко над городом и разогревало все кругом до жидкого состояния. Я перебежала дорогу и заскочила в кафешку. За дальним столиком расположилась Света. Завидев меня, она махнула рукой, зазывая к себе.

– Это был он? – орудуя ложкой, пробормотала.

– Да, собственной персоной, господин Суворов, – я посмотрела на официанта. – Блинчики со сметаной, курник и чай с жасмином.

– Чего хотел? – закончив трапезу, продолжила Светка.

Как не рассказать подруге о тягостных мыслях? Тем более, когда сама интересуется. Пересказала всю беседу в мельчайших подробностях.

– М-да, – приступая к десерту, заключила подружка, – что планируешь делать? Поедешь?

– А что остается? В его словах есть крупицы разума, – призналась и пригубила принесенный чай. – Марк утверждает о каких-то неопровержимых доказательствах, указывающих, что все это сделала я.

– Как это возможно? – возмутилась коллега. – Ты ничего не делала, а улики есть? Тебя стопудово кто-то подставляет. Прихлопнули Осипова, а на тебя валят. Вспоминай всех врагов!

Я нервно засмеялась.

– Ты о чем? Свет… у меня нет врагов, к тому же Осипов не имеет ко мне никакого отношения.

– Он мог стать твоим родственником по сестре, – не сдавалась Света.

– И что? – приглушенно спросила я, дабы подоспевший официант с моим заказом ничего не услышал.

Светлана это поняла и сделала паузу, дожидаясь пока молодой разносчик разложит приборы передо мной.

– А то! – пудря носик, продолжила частить Света. – Ты думаешь лишь о себе, будто ты одинокий перст в поле, но это не так. Какие бы отношения не складывались у тебя с домашними, ты есть и будешь Кораблевой, а значит, некто может возжелать навредить им через тебя. Вот представь, что будет, если завтра все газеты начнут трубить о Германе Кораблеве, у которого дочка убийца? Сто процентов его какие-нибудь акции начнут ползти вниз, и это обязательно каким-то людям будет на руку. Ты сама миллион раз возмущалась об их жизни и бизнесе, который до добра никого не доводит.

Пережевывая курник, отметила истину в словах подруги. Это могло быть правдой. От родства с таким человеком просто так не отмахнуться. Да, обыватели не в курсе, что у Германа Ивановича две дочери, а вот при желании, особенно если оно недоброе, можно выведать все что угодно и воспользоваться этим в своих гадких намерениях.

– Ты права, – согласилась я. – Поеду и переговорю с Суворовым. Естественно, не буду все принимать за чистую монету, но вдруг молодой прихвостень расскажет что-нибудь дельное.

После обеда закрутилось все с новой силой. Обычное дело. Не у всех клиентов нашей клиники есть время с утра бегать с питомцем по докторам, поэтому стараются записаться на после обеда.

Как только за последним посетителем закрылась дверь, я решила прощупать почву в семье. Позвонила маме.

– Ма, привет, – старалась говорить, как ни в чем, ни бывало. – Как Ира?

– Привет, доченька, – вздохнула мама. В ее голосе слышалось немало печали и беспокойства. – Ира держится молодцом. Бодрится. Ильдара жалко, парень потерян. Поддерживает мать. Ее тоже очень жалко.

– А отец? Все никак не успокоится?

– Да, скажу честно, Гера думает, что это ты все устроила. Совсем из ума выжил. Хотел следователю рассказать свои убеждения, еле отговорила его. Сошлись на том, что Марк проверит твою причастность, а там уж видно будет. Я не сомневаюсь в твоей не причастности… – ма, сделала паузу, словно задумалась о чем-то. – Геля, скажи, ты же вправду не при чем?

Папаша делает свое дело. Мама и та начала сомневаться.

– Ма, ты что?! Уверяю тебя, я ничего не делала. Сама подумай, откуда мне взять пчел? Да еще каких!

– Я верю, Геля, но если что, ты мне можешь рассказать…

Понимая, что разговор принимает цикличность, поспешила его завершить, сославшись на срочное дело.

И ведь оно было, в самом деле. В кафе уже дожидался Марк. Я взяла такси, так как на работу добираюсь сугубо на метро. В Москве так: если хочешь вовремя успеть к рабочему станку, отправляйся в дорогу либо за три часа до начала рабочего дня, либо на метро. Я предпочитаю второй вариант.

Кафешка неприглядного вида примостилась между серыми пятиэтажками на окраине города. Ранее не подозревала, что в городе можно отыскать настолько скудное место. Контингент, обитавший в этих краях, явно не гулял по кофейням и ресторанам, зачем его тут открыли?

Суворов занял центральный столик в пустой забегаловке. Парень болтал по телефону, изредка кивая головой. Осмотревшись по сторонам, заметила еще одного человека и то, он был барменом. Коренастый паренек скучал за барной стойкой, уставившись на дисплей своего телефона.

– Присаживайся, – сказал Марк, быстро убирая телефон. – Что тебе заказать?

– Воды, – кинула я, плюхнувшись на пластиковый стул.

– Чего хочешь пожевать? Пирожные, будешь? – зазывая бармена, настаивал Суворов.

– Ничего не нужно, ты меня пригласил в этот клоповник поесть? – огрызнулась, сложив руки на груди.

Марк моментально насупился, видимо ожидал более приветливого расположения духа. Подоспевший бармен хихикнул, на мои слова.

– Два стакана воды, без газа, – сделал заказ мужичок и облокотился о стол. – Геля, в общем ситуация такова…

– Ангелина, – важно поправила его.

Суворов мгновенно включил свой непревзойденно – пронизывающий взгляд, от которого мне вновь сделалось не по себе.

– Ангелина, – он проговорил четко каждую букву имени, – сосредоточься и послушай меня. Во-первых, я хочу извиниться за ту, вчерашнюю сцену на парковке, признаю, был не прав, во-вторых, хочу тебе помочь, потому что меня попросила об этом Регина Олеговна.

– Допустим, что за информацию ты жаждешь мне поведать? – я откинулась на спинку стула и с деловым видом закинула ногу на ногу.

– В общем вот что мне удалось нарыть за сегодняшний день, – принялся рассказывать Марк, иногда переходя на шепот.

Его повествование было лишено всякого смысла, по крайней мере, на мой взгляд, потому что я-то знала, как все обстояло на самом деле. Марк первым делом стал наводить справки о пчелах, что навели шороха в ресторане. Оказалось, их непросто достать. Насекомые обитают в Африке вдали от человеческих поселений, так как обладают боевым нравом и бросаются атаковать всех без разбора. В тех краях даже животные сторонятся их ульев.

Так вот, Суворов разведал, что естественно, по вышеперечисленным причинам на территорию России никто не позволит официально ввести жужжащую опасность. Поэтому парень обратился к людям, которые могут неофициально преподнести в сфере насекомых все что угодно. Ему дали наводочку на товарища заказавшего сто пятьдесят пчел. Этим человеком был Ильин Артемий Дмитриевич. Биолог, ветеринар, преподаватель в академии ветеринарии. Я прекрасно знала этого человека. Он был моим преподавателем, мы со Светкой у него учились всем премудростям профессии.

– Вот вам и неопровержимые доказательства, – продолжал тараторить Марк, – я смотался в академию и переговорил с преподавательским контингентом. Все в один голос утверждают: Ильин и Кораблева все время обучения, были, не разлей вода. Пожилой преподаватель всегда ставил студентку в пример другим, а в приватных беседах с коллегами заявлял, что считает Гелечку, чуть ли не внучкой.

Я склонила голову. Да, это являлось правдой. С Артемием Дмитриевичем у нас действительно чудесные отношения. Он мне всегда помогал и после окончания обучения до сих пор помогает. Мы созваниваемся, я справляюсь о его здоровье, ведь он в преклонном возрасте и более не работает в академии, а также проясняю некоторые моменты по работе. Иногда рассказываю об интересных случаях, и мы их по старой памяти разбираем. Если информация Суворова верна, и он купил пчел, то зачем? Я его не о чем таком не просила.

Отхлебнула воды, принесенной услужливым барменом.

Отец, узнав об этом убедиться в своей правоте. Катастрофа! Вынырнув из своих дум, посмотрела на Марка. Он продолжал заливаться соловьем:

– Теперь ты понимаешь? Если верить Регине Олеговне, ты ничего не предпринимала, то, как объяснить покупку Ильина?

– А ты не думал, что это совпадение? – начала хвататься за последнюю соломинку. – В то же самое время еще кто-то мог купить этих злосчастных пчел.

– Нет, – уверенно обрубил Суворов, – я все проверил, пчел купил только Ильин. Других каналов нет.

– Может, твой информатор не сообщил тебе о втором покупателе? – не сдавалась я, жадно допивая воду.

– Ручаюсь за него, – Марк тяжело вздохнул, – мне он врать не будет.

– И что делать? – выдавила я.

– У тебя объяснений нет? Когда ты в последний раз созванивалась с преподавателем?

Я уставилась в потолок, судорожно вспоминая последний разговор с Артемием Дмитриевичем.

Весной ко мне на прием попала дама. У ее чихуахуа начала развиваться тугоухость. Это частичная потеря слуха. Для этой породы подобное нонсенс. По этому поводу звонила бывшему преподавателю.

– Поговорив о собаке, что еще обсуждали? – сыпал вопросами Суворов.

– Более ни о чем не говорили! – фыркнула я и повернулась в сторону барной стойки. Бармен с интересом за нами наблюдал. Он сразу скрылся за стойкой, как только нарвался на мой разгневанный взгляд. – Это было где-то в апреле, думаешь, помню наш диалог досконально?

Повисла пауза. Марк, вздернув бровь, ухмыльнулся:

– Мадмуазель, а когда мы на «ты» перешли?

– Перестань ерничать, – махнула рукой, – сейчас не до этого!

– Ого, теперь я ерничаю?! – развеселился он.

Глядя на его довольную рожу в моей голове появился резонный вопрос: паренек в себе? Очень уж быстрые переходы у него от веселья к серьезности, и обратно.

Четко поняла, он мне не помощник. Предупредил – молодец. Но похоже на этом его миссия окончена. Нужно съездить к Ильину и поговорить с ним. Дедуля мне-то расскажет, для чего ему понадобились пчелки и как они оказались в ресторане.

Достала кошелек и оставила купюру на столе в оплату за стакан воды.

– Ты куда? – встрепенулся Марк и опять посерьезнел.

– Куда следует! – отозвалась удаляясь.

Очутившись на улице, вздохнула с облегчением. Ну, что за человек? Почему он так на меня действует? При нем во мне появляется скованность, и какие-то желания, но разбираться в них не хочу. Не до этого.

Только ступила на тротуар как услышала визг тормозов. Около меня встал как вкопанный здоровенный джип. Из открывшихся дверей вывалились два амбала. Качки набросились на меня, один обхватил за талию правой рукой, а левой зажал рот. Второй мордоворот ухватился за ноги. Парочка шустро закинула меня в салон и авто газанув сорвалось с места.

Глава 4

Мы ехали достаточно долго. Крепкие ребята сидели по обе стороны от меня. Видимо, ожидали, что буду истерить, вопить и пытаться покинуть транспортное средство на ходу. Но, я ничего подобного не делала. Да, мне было страшно, сердце бешено колотилось, в кровь выбрасывался адреналин. Я же, постаралась сохранить ясный ум и не поддаться эмоциям. Смыл устраивать бунт, будучи зажатой крупными мужчинами со связанными руками и мешком на голове? Я посчитала, что лучше дождаться, когда мы прибудем в пункт назначения и там уже ориентироваться по ситуации. Ко всему у меня было стойкое подозрение о причастности к происходящему дорогого отца. Кто знает, что у него на уме? Может, он решился похитить меня и выбить признание? Согласна, звучит неправдоподобно, не один отец не позволит себе поступить так с родной доченькой, но Герман Иванович не все, его ум и совесть могут натолкнуть его и на более страшные поступки.

Возможно, что похищение устроили конкуренты папаши. В этом случае они просчитались по полной. Больше чем уверена, Герман Иванович и пальцем не пошевелит. Он не станет ради спасения меня идти на поводу у похитителей. Конечное же, старик обратится в полицию и будет преспокойно выполнять все указание стражей правопорядка. В общем, нужно дождаться момента прибытия в логово амбалов.

Машина свернула в сторону и поехала по проселочной дороге. Нас трясло, будто мы ехали по стиральной доске. Минут через двадцать жестокой трясучки джип затормозил. Весь путь мы ехали в полной тишине. Как поняла, их было трое. Один за рулем и двое около меня.

Все в той же тишине они вытащили меня из салона и поволокли куда-то. Под ногами чувствовались мелкие камни, скорее всего это был гравий. В воздухе носился еловый аромат. Куда мы приехали? В лес или все-таки в какой-то карьер? Может, мы очутились у ущелья на опушке леса и сейчас меня скинут вниз? Стало еще страшнее.

Когда услышала скрип двери, а ноги наступили на дощатые ступеньки, в душе засияли лучики надежды на спасение.

Молчаливые хозяева сей постройки «любезно» разместили меня в подвале. То, что это подвал, поняла по бетонной стене, о которую приложилась головой. Господа не особо церемонились со мной.

– Мешок снять? – пробасил один из них.

– Тебе кто разрешал открывать рот? – возмутился другой, похожим баритоном.

– Ты же открыл… – с обидой подметил первый.

После, послышался глухой шлепок. Они немного потоптались и покинули пределы помещения.

Я попыталась освободить руки, но веревка туго опутывала запястья, не давая ни малейшей возможности. Мешок тоже не удалось стряхнуть. Тогда повалилась на пол и начала извиваться, словно змея, в попытках все же снять мешок. Джутовое изделие зацепилось за что-то, и мешок наконец-то освободил голову. В нос ударил затхлый воздух с примесью чего-то гниющего.

Подвальная комнатка представляла собой квадратное помещение. По правой стене у самого потолка находилось маленькое окошечко, изогнутое в виде арки. Грязное стекло, обрамленное деревянной рамой, еле пропускало тусклый свет луны. По левой стене высилась деревянная дверь. Вся ее поверхность была чем-то исцарапана. Царапины были настолько глубокими, что виднелись в сумраке подвала отчетливо.

Все кругом было из бетона, холодного бетона. По телу побежала дрожь. Так и околеть можно. И чем только эти пустоголовые думали? Они похитили меня с целью заморозить в подвале? На мне легкое платьице, оно вообще не сохраняет тепло. Скорее всего, их босс будет не в восторге, когда обнаружит мою замершую тушку. Этого определенно нельзя допускать. Человек должен до последнего стараться спасти свою жизнь, в каких бы обстоятельствах он не находился.

Чтобы согреться поднялась и начала расхаживать из стороны в сторону. Заодно отправилась на проверку всех уголков комнаты. Все-таки это подвал, может в темных углах завалялось что-то острое? Например, осколок стела или какая-нибудь заостренная железяка.

Обыск прервали шаги за дверью. Я вернулась на свое место у стены.

– Вот же шустрая, – всплеснул руками лысый здоровяк с большой родинкой на правой щеке.

– …! …! – выругался матом второй. Он был ниже ростом, но его голос звучал более басовито. Мужчина носил на голове ультракороткую стрижку в народе называемую «ежик». – Ты что, мешок не завязал?! …! …! Она наши фейсы пропалила!

– Костян, ты не говорил завязать мешок, – протянул с обидой амбал с родинкой.

– …! Ты меня еще и по имени назвал! Остолоп! …! …! – вновь выругался Костян, и дал напарнику подзатыльник.

– Извини, – пробасил великан и опустил голову с виноватым видом.

Мне стало смешно. Видимо, на фоне испуга такое бывает. Какие-то похитители у меня оказались несуразные. Выглядят грозно, а поведение нелепое. Наверное, первый раз на подобное преступление пошли.

– Кто вас нанял? – резво спросила, вскинув брови.

Качки замолчали, уставившись на меня.

– Тебе вообще слово не давали, помалкивай, – огрызнулся Костян. – Шеф велел передать: подумай над своим поведением и если хочешь выбраться отсюда, приготовься заключить с ним сделку.

– Как зовут шефа? – спросила я.

Однако мужчины не ответили. Тот, что с родинкой собрался открыть рот, но Костян подхватил его за руку и вывел из подвала.

После услышанного послания от шефа у меня не осталось сомнений, кто заказал сие похищение. И я даже знаю, кто помог его осуществить! Марк, гаденыш, специально заманил на окраину в безлюдное место. Ну, ладно, эту войну они начали сами. Теперь пусть пеняют на себя.

Я опять отправилась обшаривать все углы подвала. И на этот раз мне повезло. В дальнем углу валялись осколки разбитой бутылки. С трудом, но все же мне удалось разрезать веревку. Теперь оставалось лишь выбраться на улицу.

Дверь только казалась хлипкой, на самом же деле, сделанная лет двадцать назад умелым мастером, она была достаточно крепкой. Я ринулась к окну. Рама хлипкая, сильно подгнила поливаемая дождями и засыпаемая снегами. Ей тоже было лет двадцать не меньше. От не сильного нажатия она выскочила и упала наружу. Ее укреплением никто не озаботился, потому, как не каждый сможет выбраться через настолько маленькое окошечко, но я обладаю осиной талией и вообще в принципе миниатюрна.

Подтянувшись на руках, юркнула в окно. Получив долгожданную свободу, бросилась наутек.

В доме было два этажа. Хозяин покинул строение, наверное, в девятьсот лохматом году. Домик сильно обветшал, крыша местами обрушилась. Особнячок напоминал декорации из фильма ужасов или из ленты про графа Дракулу. Территория вокруг была засыпана гравием, а поодаль стоял плотно поросший лес. Гнетущее настроение, до кучи, создавали тучи на ночном небосклоне. Вдалеке над лесом, они, сверкая молниями, стремились заслонить луну.

Никогда не стоит устраивать ночной променад по лесу. Ничего не видно, куча коряг, поваленных деревьев, колючих кустов. Словно заправский принтер, мчалась сломя голову через все это великолепие. Сколько раз падала, и сосчитать не могу. Ободранная коленка начала саднить.

После получасовой пробежки, лес начал завывать от порывистого ветра. Кучные облака все же прибыли на место. Вокруг меня наступила непроглядная темнота и начал прокапывать дождь. Летели крупные и холодные капли.

Я уселась около большого дерева и накрыла руками голову. Пришло время подвести итоги сегодняшнего дня, особенно ночи. Во-первых, два тугих на голову мордоворота, подосланные моим отцом, меня похитили. Во-вторых, Герман Иванович, предлагает сделку и, в-третьих, кажется, заблудилась в лесу. Надеюсь, что на неведомых тропинках не бродят волки?

Дождь усиливался. Льняное платье быстро начало промокать. Я вздохнула и попыталась принять решение, куда двигаться дальше. Остаться под деревом и подождать утра? Или двинутся в дорогу? Что делают потеряшки в лесу? Как они определяют север-юг? По мху?

В метрах десяти раздался грохот какого-то тарантаса. Между деревьями пробежал свет фар.

– Дорога… – с радостью проговорила я и потопала в ту сторону.

Понятное дело, что бритоголовые хлопчики хватятся меня и побегут искать, но точно не сейчас. Однако на всякий случай пошла не прямо по дороге, а в стороне по лесному массиву.

Двигаясь таким макаром, добралась до небольшой деревни. Ливень разгулялся, промочив меня до нитки. Поэтому когда добрела до милой бревенчатой избы, зуб на зуб не попадал.

Калитка палисадника была затворена на щеколду предусмотрительными хозяевами, таким образом, что открыть ее не получилось, пришлось перемахнуть через миниатюрную дверцу. Смысл было запирать калитку, если ее высота полметра? Без напряга встав на цыпочки, переступила преграду.

Прильнула к окну и тихонько постучалась. Никто не отреагировал. Я еще раз постучала, но реакции вновь не последовало. Пришлось тарабанить изо всех сил. На этот же истерический звук в окне зажегся свет.

Тюль резко съехала в сторону. Передо мной возник образ взъерошенной дамы, плотного телосложения.

– Какого лешего? – раскрыв створки окна, начала она. – Время вообще видали сколько?

– Простите, – ответила, пытаясь перекричать шум ливня, – я заблудилась и…

– Чего? – дама вскинула брови и насторожилась. – Ты кто, горемычная? Туристка?

Сил что-либо объяснять, а тем более придумывать не было. Поэтому просто кивнула. Лицо суровой хозяйки избы посветлело, и она скомандовала:

– Дуй-ка на крыльцо, сейчас отворю!

Я безропотно повиновалась и проследовала по заданному маршруту. Преодолев три ступеньки, уперлась в дверь. После недолгой возни дверь распахнулась, и я вошла на довольно уютную веранду. Без лишних слов женщина провела меня в избу, укутала в большое махровое полотенце, поверх обернув теплым пледом.

– Сейчас чайник поставлю, – оставляя меня на кухне, пробурчала дама. Она схватила эмалированный чайник и унеслась на пару минут. По возвращению водрузила его на плиту и уселась по другую сторону стола. – Чай заварю и ванночку для ног сделаю. Промокла же вся, ноги надобно погреть.

– Спасибо, – кивнула с легкой икотой.

– Меня теть Рая звать, а тя?

– Геля, – улыбнулась я.

– Ой, ну и имечко, басурманское, – мотнула неодобрительно головой Рая, – иностранка?

– Нет, местная…

– А чего приехала? – подперев голову рукой, цыкнула собеседница. – Этих, как их? Острых ощущений захотелось?

– Типа того, – согласилась я.

– Что ж вам все дома-то не сидится? На какой ляд сдалась вам эта усадьба? Все мотаетесь сюда, а потом еле живыми укатываете в город.

Совершенно не понимала о чем идет речь, но как-то разговор нужно было поддерживать, поэтому я приняла участливый вид с нотками вины. Вроде бы, да, грешна, поперлась в эту усадьбу, но более так делать не буду.

– Честно говоря, не успела туда доехать, – принялась врать, – заблудилась, а потом в машине бензин закончился и гроза началась…

– Знамо дело, – сетовала Раиса, направившись к чайнику, раздавшемуся свистом, – всегда так. Не каждый может до усадьбы Горбунова добраться. Там же заклятье его дочери никого не пускает, а кого допускает, так чтобы душу вынуть. Понимаешь?

Я покачала головой из стороны в сторону.

– Про легенду ничего не знаешь? – отсыпая заварки в чайник, пробурчала с неподдельным недовольством теть Рая.

– Не-а, я ж по совету поехала, мне толком ничего не объяснили… – пояснила, мастерски разыгрывая из себя дурочку.

– Ладно, слушай сюда, – зачастила женщина, хитро прищурившись. Она накрыла заварник полотенцем и оперлась на резной буфет. – Дело было в прошлом веке. Наши угодья принадлежали графу Александру Горбунову. Он жил не тужил в большущем особняке окруженным лесом со всех сторон. Народил дочку. Жинка-то его укатила с молодым поручиком в Петербург, а он не спился, не опустил руки, принялся за воспитание дочери.

Агафья такой миленькой была. Все крестьянские сыны мечтали на ней жениться, да только кто даст? Старый граф пройдохой был, все хотел за какого-нибудь князя ее выдать. Но ничего не получилось и все из-за жинки его бывшей. Горбунова в Петербурге вела развратный образ жизни. Кавалеров у нее была тьма, в общем, все знали: Варвара Горбунова – профурсетка. И самое-то обидное, так и про дочку считали, мол, яблочко от яблоньки разве может далеко укатиться? А потом и слухи поползли о гулящей натуре Агафьи, и о прелюбодеяниях с крестьянскими парнями. Бедная, девка!

Раиса распахнула буфет и достала чашки.

– Граф, сильно переживал, на нервной почве отправился на тот свет. Агафья поплакала маленько, да и принялась за управление хозяйством. А однажды, из столицы прибыл молодой и знатный князь, – продолжала Рая с придыханием, – и заявил о желании в жены ее взять. Ну, вещал, что не верит во все сплетни и все в таком духе. Короче, они сыграли свадьбу. Не прошло и месяца, молодой муженек вычистил все ее шкатулки с золотыми украшениями, подхватил деньги и был таков.

Агафья, бедняжка, тяжело переживала очередной удар. Девка обратилась к деревенской ведьме, и набралась у нее всяких заклятий. Стала к ужасу крестьян, ведьмой. И наложила заклятия на свой особняк, чтобы не одна живая душа, особенно мужики, к нему не приближались. Бедолага решилась на затворническую жизнь. С тех пор туда никто ни ногой.

Вдруг в глазах Раи появилась тревога. Женщина тяжело вздохнула и, наполнив чашки ароматным чаем, пожаловалась:

– Только моих сынков это не держит. Николаша и Игорек трутся там постоянно!