Loe raamatut: «Рулады демиурга»

© Денис Витальевич Рякин, 2023

ISBN 978-5-0055-9458-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Молитва

 
Невольничий стон; кандалы и оковы,
В тюремных объятьях каноны суровы
Для павшего духом, вкусившего страха,
Осталось ли сердце в груди у монаха?
 
 
Кто избранным был несть спасение людям,
Грехов отпущение судимым и судьям,
Тот пал в тяжкой битве солдата с солдатом,
Где преданный в спину, остался собратом
 
 
До коли же воля родимых племен,
Для храма стенания под сенью времен,
Свершились с престолом земного владыки,
Теперь его грозные властвуют крики!
 
 
И орден разбитый не пал от клинка,
Ни демона злобная смяла рука,
Но промысел царственных санов в главе,
На летопись вшитый в сожженной строфе.
 
 
И вправе ли кто ликовать над монахом,
Сраженным, скорбящим, разбитым над прахом,
Где в пору с дознанием тюремные пики,
Надзор и молитвы под ступой владыки!
 
 
Который единою волей из плети
Тюремные с радостью выстроил клети,
Где чахнет и мается сам же со скуки,
И гладит с верхов повелителей руки.
 
 
Сменяется время: летит к году год,
Таким неизменным остался приход:
То ругань, то голод, то славные пытки…
Внимает к монаху обитель в избытке.
 
 
Ломает, купая в безумстве эпохи,
Теснятся сомнения, мольбы, боль и вздохи!
Сквозь камень из тьмы греют поутру блики;
Но с первого дня не доносятся крики!
 
 
Глаголы томятся от памяти вен,
Первичной жестокости зиждется тлен;
Последние капли оставшейся воли
Теряются с тихими всхлипами к боли.
 
 
Закончится! Помнил ли верой герой?
Что дом не отринул в мучениях родной,
Что в бой бы вернулся и принял собрата
И слабость сыгравшую в буче солдата.
 
 
Но только за годы оставил монах,
И плач, и стенания, и ярость, и страх!
Чтоб с ними вернулся к нему сердца звук
И память священной молитвы из рук!
 

Песнь озерной девы

 
Пела песню озёрная дева,
Голос кроткий по воздуху плыл,
С ноткой грусти, задорно и смело
О герое, что в древности жил.
 
 
Не хваля его подвиги славные
Не судя перемен роковых,
Ни деньки его поисков давние,
Не припомня заслуг боевых:
 
 
Ни разбитые судна пиратов на дне,
Ни знамёна от царства бесславные
Ни руин знатных замков когда-то в огне,
Ни спасенья людей многократные.
 
 
И неспешный побег от чудовища,
Не сражения на пике всезнания,
Ни единую трату сокровища
Не могилу из грунта и гравия.
Но рапсодией тихо, уверенно
Возносила простые слова,
О герое, кто жил размеренно
О любви, что она сберегла.
 
 
О кострах в холода согревающих,
О беседах в безлунную ночь,
О друзьях боевых и товарищах,
Что уныние и грусть гнали прочь.
 
 
О знакомствах ведомых и встреченных
Приключенья на каждом пути,
О вневременном и обвенчанном
Счастье, что удалось обрести.
 
 
Стихли ноты озёрной красавицы,
Небо звёздным каскадом усеяно,
Пусть нам миром мелодия славится
Пусть над озером тихим рассеяна.
 

Замок «Катриона»

 
За хребтами горных пиков
В леденящих лунных бликах
Млеют вольницы барона
В тихом замке Катриона
 
 
Голоса не двинут крики,
Бледные не вздрогнут лики,
В снежном стан завис каноне,
При ещё живом бароне!
 
 
Улицы не тронет плач,
К эшафоту вмерз палач,
В тихой встали звери скуки
Их давно простились звуки.
 
 
Часовые морок вняли,
Лица им как будто сняли;
У ворот разбитых в зал,
Где правитель пировал.
 
 
Словно дьявольские чары,
Овдовевшей вечной кары,
Ниспослались в этот день
Навсегда отметив тень.
 
 
Даже демон в час великий,
Перед вечностью безликий,
Словно статуя сверкает
И как прежде замирает.
 
 
Только холод властен в мире
И ему служить как лире,
В вечности застыло время
И живых любое племя!
 
 
Только за банкетным залом
За фарфоровым бокалом
Медленно стенает блики
Полумертвый лик владыки.
 
 
Лик последнего барона,
И блестящая корона,
В ледяной своей природе
Более не лжет о роде!
 
 
Больше не зовет вассалов,
Дочерей, сынов и баллов
И не пробует от скуки
Отрубать застывшим руки.
 
 
Слез глаза не припускают,
Пальцы ног не поднимают,
Голос не покинет уст,
Не воскликнет кости хруст.
 
 
Только он, луна и блики,
Ночь, зима, хребты и пики
В вечной горести барона
В бледном замке Катриона.
 

Мечты камня

 
Вас посещала ли идея,
Вслух сообщить никак, робея,
Раздумья будоражит пламень:
«О чём мечтает камень?»
 
 
А распорядок его дня
Едва ли отличим от пня:
Лежать, скрываясь на земле
При свете лун, при мрачной тьме.
 
 
Не отрешим его кошмар,
Глубин космических ли дар:
Всегда собою быть!
А может… или нет – не быть
 
 
Существовать объектом мира,
Чтоб и о нём воспела лира,
Чтоб и его предназначение
Для каждой истины знамение
 
 
Сквозь годы сказки разметало,
Иные связи трактовало,
Иные судьбы создавало
И о себе само слагало!
 
 
А рядом, так же сотворён
Его сосед; ах, он влюблён
В небесный свод, в пушистый снег,
В стеклянный лёд, в свой тихий век.
 
 
Они смогли бы подружиться,
Но камню с камнем не ужиться!
И так всю вечность одному
Бывало лихо раз на дню.
 
 
Досуг неукротимых бурь,
Вся человеческая дурь,
Трактаты тысячи писцов,
Великой сотни мудрецов.
 
 
Известна летопись дороги
И чьи по ней ступали ноги,
И где текли в подземье реки,
И в грунте кто лежит на веки.
 
 
О сколько знаний в нём таится,
О сколько истин сохранится,
Его продолжится поэма
И реквиемом станет тема.
 
 
Но жаль, что дух тропе покорен,
По-королевски захоронен
И мысль сгорает словно пламень:
«О чём же грезит камень?»
 

Танцы с бубном

 
Танцуй с бубном, танцуй с бубном
Пока хохочут все шаманы,
Возникнет пред тобою дом
И покорятся сердцу дамы.
 
 
Танцуй с бубном коль жаждешь злата
Наперекор всем колдунам,
Предстанет пред тобой палата
С казной – тебе воздвигнут храм
 
 
Танцуй жалея всех скорбящих
Скрывая радость и печаль,
Танцуй за славу всех молящих
И ничего не будет жаль.
 
 
Танцуй за мир и за победу,
Танцуй за счастье и свободу
Танцуй за куш большой к обеду,
Танцуй за чистую природу!
 
 
Танцуй покуда тело дышит,
За жизнь свою, за каждый миг,
За каждый звук, что сердце слышит,
За каждый свой душевный крик.
 
 
Танцуй покамест не устанешь
Дорогу к свету жадно куй,
Пока перед концом не встанешь,
С бубном неистово танцуй!