– Нравятся яблочки?
Я резко оборачиваюсь на голос, обнаруживая ту самую девчонку в белой одежде с узорами. Она сидит на краю колодца, переплетая свою косу, и глядит на меня почти что не моргая.
– Да, – с неловкой паузой отвечаю я, – нравятся, – и приподнимаюсь, чтобы тоже сесть.
– Это дары Ярило. В честь твоего прибытия, – улыбается она.
– Блин… Ты во всю эту фигню веришь, что ли? – разочарованно вздыхаю я и кусаю новое яблоко.
– Верю. Ещё как верю, – отвечает она, добавляя абсолютно беззаботно: – и ты поверишь.
Я закатываю глаза и отворачиваюсь от неё. Очередная сумасшедшая по мою душу. Как будто родаков и Стёпы мало. А я-то надеялась, что мне удастся с ней подружиться, а она, блин, вон кто – чудачка с приветом.
– Тебе понравится, – продолжает убеждать моя новая знакомая. – Меня Свята зовут, а тебя?
– Маринка, – бросаю я.
– Маринка… – я слышу, как шуршит трава, пока Свята приближается. – Соберём яблок?
Я поворачиваюсь к ней только тогда, когда она оказывается совсем близко и опускается на корточки.
Недолго думая, я соглашаюсь. Делать здесь всё равно нечего, да и яблоки вкусные, и Свята вроде неплохая девчонка. Если сильно прищуриться и не подходить к ней впритык, чтобы не обращать внимания на её чудной наряд.
Моя новая знакомая задирает подол своего платья и предлагает использовать его как авоську.
Мы начинаем ходить и гнуться над яблоней, накидывая спелые плоды Святе в подол. Но они всё никак не заканчиваются и не заканчиваются.
Тогда мы продолжаем складывать яблоки уже мне в футболку, потому что больше своего веса Свята унести не сможет.
– Думаю, хватит.
– Оставшиеся пропадут, – подмечаю я, слишком увлёкшись процессом.
– Не пропадут, животные съедят, – уверяет меня Свята. – Ты тащи то, что уже собрала, к себе. Только потом возвращайся. Я познакомлю тебя с другими девочками.
– А тут есть и другие?
– Есть, Мара. Есть, – звонко смеётся Свята. – Они будут рады с тобой познакомиться! Возвращайся, как закончишь.
Меня очень воодушевляют её слова. Я немного отхожу от нашего места, но любопытство побуждает меня оглянуться. Свята в этот момент подходит к колодцу и высыпает все яблоки, что до сих пор держала в подоле, прямо туда.
Вот дура, думаю я, и быстро возвращаюсь в наш кирпичный домик.
Забежав внутрь, я вываливаю добытые яблоки в раковину на кухне.
Завидев добычу, отец нахваливает меня, а мать, якобы всё это время переживавшая, снова начинает вести себя как последняя сука.
– Нет, Марина! Никуда ты не пойдёшь, пока не поешь, – гаркает она, и преграждает путь наружу.
Мне приходится согласиться с её условия и сесть за стол. Для приличия я печально вздыхаю. Так, чтобы все точно заметили. И все замечают, но не обращает внимания.
На самом деле я почти успеваю смириться с тем, что познакомиться с ребятами сегодня не выйдет. Даже не обижаюсь на мать, или мне так кажется.
Мы обедаем тем, что родители взяли с собой из придорожного кафе. В этом же кафе мы позавтракали этим утром.
Я быстро прожёвываю пюре и котлету, закусив свежим местным огурцом. В общем, справляюсь с содержимым тарелки быстрее остальных.
– Таблетки, – напоминает мать.
Я встаю из-за стола и плетусь в комнату, на ходу пережевав остатки еды. Обратно возвращаюсь с пустым ртом и при матери закидываю пять таблеток себе на язык.
– Умница, – она коротко улыбается и протягивает мне кружку с соком. Я запиваю колёса и возвращаю ей пустую кружку.
После этого я спешу на выход и иду туда, где мне назначили встречу.
Но когда я прихожу на место, то не обнаруживаю там ни Святы, ни яблок, ни уж тем более новых девочек. Она меня надула. От этой мысли становится обидно, и я чувствую, как начинаю злиться. Типа кошки на душе скребут, и всё такое. Только не как в книжках, а по-настоящему.
Я разворачиваюсь и топаю обратно, но уже не по дороге, а по заросшей части.
Когда мне на глаза попадается муравейник, я слегка приободряюсь. Меня переполняет непреодолимое желание что-нибудь испортить. Я планирую пройтись по небольшому песочному строению и проверить, сколько секунд понадобится мелким засранцам, чтобы залезть мне в кроссовок. Затем я разберу запасную зажигалку, пропитаю носок содержимым зажигалки, суну носок в муравейник и сожгу его. Да, именно так я и поступлю.
Уже занеся ногу над муравейником, я начинаю её медленно опускать и почти касаюсь подошвой, когда кто-то дёргает меня за плечо.
– Вай! Чуть не влипла в неприятности! – выкрикивает Свята.
– Чего? – спрашиваю я, едва устояв на ногах при повороте.
– Говорю, под ноги смотри, – она кивает вниз, и я ставлю ногу рядом с собой, бросая взгляд на муравейник. – Это красные муравьи. Варя говорит, что если сорок таких муравьёв укусит тебя, то можно попасть в реанимацию. А из реанимации до кладбища только – что?
– Что?..
– Только ещё один укус муравья. Итого – сорок одного укуса достаточно, чтобы погибнуть.
– Что за чушь!
– Это не чушь, – Свята машет пальцем перед моим лицом. – Варя боится насекомых. Она знает лучше остальных, что значат эти сорок укусов. И ещё один – смертельный.
– Правда?..
– Самая честная, – Свята хватает меня за руку и тянет за собой. – Идём, представлю остальным.
Она приводит меня на открытое поле, посреди которого натянута волейбольная сеть. Прямо под этой сеткой какие-то дети играют в волейбол, а другие кидают мяч в баскетбольное кольцо, но Свята знакомит меня не с ними.
Мы подходим к девочкам, что сидят на деревянных трибунах неподалёку и плетут венки.
– Это Марина, – представляет меня Свята.
Другие девочки широко улыбаются, подмахивая рукой. Одна из них поднимается и протягивает венок, надевая его мне на голову.
– Добро пожаловать, Марина, – говорит она. – Тебе нравятся цветы?
– Наверное… да… нравятся! – отвечаю я, пряча руки в карманах спортивок. – Как вас зовут?
Они начинают представляться хором и поочерёдно. Некоторых я успеваю запомнить, но новые имена слишком быстро вылетают из головы. Их слишком много, и имена они выкрикивают невпопад, будто их здесь куда больше, чем может охватить моё зрение.
– Сколько тебе лет? – спрашивает Свята, чей голос запомнился мне лучше всего. Немного с хрипотцой, словно она долго и громко кричала.
– На этой неделе будет семнадцать, – сообщаю я, чувствуя некую гордость за свой возраст. – А вам?
– Мне столько же исполнилось два дня назад, – говорит Свята.
– И мне! – выкрикивает кто-то ещё.
– Мне тоже!
– И мне!
– Мне столько же!
– Нам всем семнадцать в этом году!
Краем глаза я замечаю, что компания ребят в более свободной одежде, чем мои новые знакомые, странно поглядывает в нашу сторону.
– А вы с ними не общаетесь? – спрашиваю я у девочек, тыча пальцем в ребят у сетки.
– Им не очень интересно то, чем мы занимаемся, – отвечает за всех Свята. – Но если хочешь, могу тебя им представить, – и мило улыбается.
– Правда?
– Самая честна, – Свята первой двигает в их сторону, а я тащусь за ней, как будто меня заставили.
По пути я успеваю заметить, что в той компании есть три девочки примерно моего возраста и пять парней, один из которых выглядит старше всех как минимум года на три.
– Привет, ребята! – заводит с ними беседу Свята, загородив мне обзор. – Я хочу представить вам новенькую. Она приехала сегодня утром, – после этого Свята отшагивает в сторону, и я доделываю те три пугающих шага навстречу новой компании. У меня потеют ладошки, и голос предательски осип.
– Привет, – здороваюсь тихо, потирая шею.
– Салют, – вполне дружелюбно отзывается парень посередине.
– Я Марина.
– А я Вадик, – он кивает на стоящего позади пацана, – это Валера, – и тут же начинает перечислять остальных: – Стёпа, Лёша, Гена, Илья, Катя…
– Я и сама могу представиться! – перебивает его девчонка в полосатых колготках. Она лопает жвачный пузырь, втянув его обратно в рот, и спрыгивает с перил. Кудрявая блондинка подходит ко мне с протянутой рукой. – Катенька.
– Привет, – я не особо охотно пожимаю её ладонь, предварительно протерев свою о штанину. – Катенька…
– А я Маша, – рядом с Катей вырастает пухлая девушка в солнечных очках.
– Олеся, – и ещё одна с маленьким ростом, очевидно, самая младшая из присутствующих.
– Хочешь сыграть с нами? – спрашивает Вадик и кидает мне мяч.
Я почти соглашаюсь, когда мяч прилетает мне в руки. Но Свята перехватывает меня за запястье.
– Мы не можем, – говорит она, – тебе надо кое-что увидеть, – настаивает Свята и тянет за собой.
Я поджимаю губы и бросаю взгляд на Вадика.
– Извини, – я подкидываю мяч, целясь в согнувшееся баскетбольное кольцо позади, и говорю уже после броска: – Сыграем позже, – после чего сразу двигаю за Святой, ровно до тех пор, пока не раздаётся вой позади. Я оглядываюсь на ходу. Брошенный мной мяч прыгает по земле, пока не начинает катиться.
Вадик вскидывает большой палец вверх и выкрикивает:
– Трёхочковый!
Но ни его компания, странно глядящая нам вслед, ни сам Вадик не настаивают на том, чтобы кто-то из нас остался. Мы со Святой спокойно уходим.
Подружек Святы след простыл. Сама Свята выглядит не очень радостно. Будто бы ей тяжело находить рядом со мной без своей свиты, или ей просто не нравится моя компания?.. Она теребит косу и глядит под ноги, пока мы бредём куда-то.
– Ты здесь живёшь? – интересуюсь я.
– Да, – отвечает Свята, – можно и так сказать.
– В каком доме?
Она вдруг останавливается и поднимает лицо на меня, улыбаясь одними глазами.
– Я дитя природы, – заявляет Свята.
– Твои родители… очень верующие, да?
– У меня нет родителей, – уголки губ Святы опускаются. Она выглядит омрачённой этим разговором, но быстро берёт себя в руки и добавляет: – Моя покровительница – Жива.
– Жива… в смысле, жива и здорова? – я коротко смеюсь. – Твоя приёмная мама?
– Нет, – хмурится Свята, протягивает руку и едва касается моего плеча. – Жива – это богиня всего живого. Скоро ты поймёшь. Обязательно поймёшь, – я замечаю, как палящее весь день солнце уходит в закат, и во всполохе мандариновой зари Свята выглядит немного иначе. Её волосы горят, будто их заплетал сам огонь.