Глава 2.
Однообразие дней затянулось для Олега слишком сильно. Сначала слегка, а теперь всё нестерпимее начинало зудеть внутри. Очень хотелось новых перемен. Он ушёл с работы, где жизнь укладывалась в семидневный цикл не для того, чтобы включиться в ещё более рутинный ритм ночного охотника, состоящий из одних суток. Его сила достигла очередного плато, и для дальнейшего развития необходимо было перечертить рамки для зоны обитания. Очередной вечер на крыше среди мелкой ледяной крошки и февральского ветра. Очередная пробежка в поиске дичи. Надоело.
Олег замер на краю здания над тихой улицей и полностью осознал источник зуда. Принял это знание, как ещё одну задачу. Решение пришло быстро, и показалось ему слишком очевидным, однако понравилось. Ведьмак вернулся в памяти к допросу бандита в подвале. «Медведь» – всплыла кличка гангстера. Уже не раз после нового года это имя крутилось в мыслях. Несколько попыток выяснить личность заказчика не принесли ничего. Олег был уверен, что нападения повторятся, но Скверна затихла, и лихие недочеловеки никак не проявлялись.
Ведьмак задумался: кто может знать то, что ему нужно? Он всегда держался подальше от социальной грязи и не имел среди знакомых никого, кто бы мог как-то касаться криминала. Очередной порыв ветра бросил в лицо горсть льдинок. Это прервало все мысли на миг, и в образовавшейся тишине возникли образы людей, сидящих в камерах с зарешёченными окнами.
Эта мысль не успела полностью оформится, а ведьмак уже сморщился и попытался её оттолкнуть. Идея упорно вкручивалась в сознание и укреплялась. Через мгновение выгнать навязчивую картинку стало очень трудно, и ведьмак сдался.
Снова в руку скользнул мобильный и в строке поиска появились «сизо», «КПЗ», «тюрьмы». Указывать регион поиска было без нужды. Сеть точно знала, где находится устройство, с которого отправлялись запросы.
Олег сохранил два адреса и посмотрел их на карте. Оба заведения находились в соседнем городе.
«Интересно, а я смогу втереться в доверие к уркам?» – подумал ведьмак и спрыгнул с крыши. Ему нравилась иллюзия полёта. Он очень хотел научиться скользить между облаков, парить над крышами. Пожалуй, эта суперспособность была единственной, которая могла приносить удовольствие по-настоящему. И именно она оставалась недоступной.
Олег бежал. Скользил над поверхностью снега, едва касаясь его ногами, имитировал полёт как мог. Движения, казалось, толкали не лёгкое тело хищника, а саму планету. Ярость от бессилия взмыть и двигаться вовсе без тверди придавала не только скорость, но и резкость, каждый прыжок оставлял рану в пространстве.
Автовокзал был закрыт. Единственный транспорт, который ночью мог доставить из города в город, было такси. Олег чуть было не набрал Седого, но остановился и использовал другой номер. Цена оказалась не слишком кусачей, и через полчаса охотник усаживался на переднем сидении прокуренного салона видавшей многое машины.
Олег уснул почти сразу, не успел посмотреть на других пассажиров, не успел заметить, как небо внезапно быстро очистилось и посреди черноты проступили яркие звёзды.
Снова было тепло. Снова мир играл яркостью и переигрывал. Лето катилось в гору так, словно в пропасть. Синь и зелень разрывали воспоминания. Тепло вклинивалось в саму ткань времени. Сон разрастался из воспоминаний настолько глубоких, что без них личность превратилась бы в абсолютно другое существо чуждое, чужое, иное.
Трава тянулась к облакам. Всё было словно отснято на камеру с рыбьим глазом. Стоило повернуть точку зрения, и картинка изменялась до неузнаваемости. Земля казалась перевёрнутой чашей, а небо куполом. Деревья пронзали облака, а краски всего вокруг, казалось, могут испачкать. Детская мечта. Не больше, и не меньше.
Олег, лёжа на спине, раскинул руки и зачерпнул разнотравье в горсти. Пальцы слегка покалывали стебельки. Запах стекал клочьями в горло и был едва ли не слаще самой жизни. Ведьмак приподнял голову и огляделся. Бескрайнее поле упиралось в идею бескрайнего горизонта. Минуту спустя он понял, что является источником «сочности» всего вокруг. «Хороший сон», – подумал Олег. Ведьмак не хотел просыпаться – так давно уже не было покоя и мира внутри.
– Как дела? – голос прозвучал сзади, сначала не узнанный. Спустя секунду, за миг до того, как обернулся, Олег осознал, кто говорит.
– Живой… – Олег улыбнулся, – Сам как?
– Откуда мне знать? Я же ТЕБЕ СНЮСЬ! – Блондинчик рассмеялся громко и заразительно, отросшая чёлка упала на лицо.
– А если бы я ещё не осознал, что сплю?
– Ты себя успокоить хочешь? Я тут только для того, чтобы напомнить тебе… Ты неплохой человек… Олежка, ты замечательный охотник на нечисть… Ты, дружище, очень хреновый детектив, а ещё хреновее политик, – Блондинчик закусил губу и прищурился, – Не, не это нужно говорить… Я ведь вижу будущее. Ты ведь хочешь разобраться и понять.
– Нет, – Олег сел, в ткани рубашки на спине осталось несколько травинок, они немного кололись, – Я хочу уничтожить Скверну.
– Вот! А когда её не будет, чем займёшься? Как будет выглядеть мир без Скверны? Мир, которым тебе придётся править?
Олег не успел удивиться последним словам – его кто-то толкал.
– Приехали! – таксист улыбался очень похоже на Егора, и от этого было жутковато.
– Я надеюсь не храпел?
– Не… Только постоянно пароли от ядерных ракет бормотал, – водитель рассмеялся своей шутке, и Олег, окончательно проснувшись, увидел, что с Блондинчиком у этого человека нет ничего общего. И отличия были не в запущенной коже, не в засаленном воротнике рубашки, не в запахе табачного перегара, а в отсутствии живого острого разума, озорно выглядывающего из-за прищуренных глаз. И глупая шутка, которыми так часто жонглировал Егор, прозвучала дежурно, как объявление на вокзале.
Олег вышел из машины и огляделся. Он назвал адрес поближе к тюрьме, но не слишком, чтобы не оказаться под камерами наблюдения, распиханными по стенам домов в широкой полосе вокруг места лишения свободы. Ведьмак уверенно направился к наугад выбранному дому. Он думал о том, как долго можно поддерживать невидимость для неусыпных стеклянно-электронных глаз. На скамейке возле подъезда сидел человек закутанный в пуховик. Руки сложены на груди, кисти спрятаны в рукавах. Казалось, человек спит, но из-под капюшона, скрывавшего лицо, далеко вперёд тонкой струйкой вырывался пар – человек развлекал себя, пытаясь сделать кольцо.
– Олежка, ты очень хреновый детектив!
– А ты мне снился сейчас… – Олег немного растерялся.
– Конечно! Надо же было разведать сначала! А вдруг ты меня видеть не захочешь? – Егор говорил громко, раскинул руки в стороны, приготовился обнять друга.
– Ты следил за мной? – Олег стоял, не двигался, играл желваками. Он не понимал шутит Егор по поводу сна, сочиняя и импровизируя на ходу, или действительно владеет способом проникать в головы спящих.
– Бить будешь? – Егор рассмеялся всё в той же нелепой позе готовности к объятиям, – Нет, не следил. Не специально. Ты, когда собираешься что-то такое эдакое натворить, очень ярко светишься. А я не могу пропустить твоих приключений.
– Ты можешь приходить в сны? – Олег сделал шаг к другу, но всё ещё оставались пара метров.
– Не, – Егор мотнул головой, – Совпадение… Ну может быть ты почуял будущее. Это не важно. Я выяснил, кто такой Медведь. Тебе не обязательно проникать туда. А знаешь почему от нас отстали? – Блондинчик упал на скамейку.
– Почему?
– Потому что мы перестали дёргаться. Мы разбежались по разным углам. Я вообще вернулся в Питер. Седой до сих пор в Краснодаре с сыном.
– А Кирилл? – Олег сел на холодные деревянные доски рядом с другом.
– Готовится поступать в Университет. Хочет в мед. Я его пока к себе взял. Помогаю маленько, – Егор помолчал, посмотрел на звёздное небо и чему-то улыбнулся, – А как ты собирался общаться с урками через решётку?
– Я научился скрываться от камер. Для людей становлюсь незаметным.
– А говорить ты с ними как будешь? Ломать прутья на окнах и пытать?
– Я бы приносил им курево, еду, втирался в доверие.
– Ты балда! Олег, они не люди. Да, там есть те, кто попал случайно, по глупости, но эти ничего не знают. Те, кто может тебе что-то нужное рассказать никому не верят и ненавидят всех. Они настоящие социопаты. Воры живут тем, что воруют, – Блондинчик распалился и говорил, рубя словами воздух, – Ты понимаешь это?
– Но они же хотят есть, курить, передавать сообщения?
– Ты меня вообще слушаешь? Они живут по понятиям! Если одного из родных братьев опустят, то второй никогда больше не пожмёт ему руку.
– Они же чувствуют голод и боль!
– Вот! – Егор поднял палец вверх, – Ты будешь их пытать…
Олег внезапно представил себе, как стоит один в камере, а вокруг него тела синие от наколок.
– Ты наверняка узнаешь всё за одну ночь, – голос Егора стал уставшим, тихим, – Да только скольких паразитов ты при этом вырвешь с живым человечьим мясом? А сколько потом «осквернённых» отправится за тобой словно фагоциты к занозе?
– А ты уверен, что Скверна не будет нападать, если мы не будем убивать паразитов слишком много за раз? Ты ведь именно это хочешь предотвратить сейчас?
– Нет, не уверен, – усмехнулся Блондинчик, – Только проверять свою гипотезу я хочу аккуратно, а не так… Пойдём, – Егор встал, – Я тебе покажу кое-что.
Ведьмаки сорвались с места. Пока ещё не рассвело и множество тёмных участков позволяли поддерживать скорость, не опасаясь быть замеченными. Очень быстро Олег почувствовал вокруг себя опасность, сильное давление извне, непривычное раздражение во всём теле.
– Смотри и не говори, что не видел, – торжественно произнёс Егор. Ведьмаки стояли на краю крыши унылой пятиэтажки без балконов – такие строили на излёте Советского Союза для общежитий.
Над четырёхугольником, окружённым забором с несколькими рядами колючей проволоки, вышками с прожекторами, широким кольцом пустыря, низко висела грязная туча Скверны. Щупальца лениво шевелились, что-то перебирали внизу. Похожую Олег видел каждый год над городом после нового года, но эта отличалась концентрацией.
– Ты ведь никогда ещё этого не видел? – спросил Егор.
– Нет, – Олег был оглушён зрелищем.
– Ты бы смог находится там?
– И не проявлять себя? Нет, не смог бы…
– А бывают ещё хуже.
– А они не схлопываются в чёрные дыры?
– На эмоции законы физики видимо не действуют. Ничего не меняется, только растёт концентрация и всё. Может я ошибаюсь, конечно, но не видел никогда.
– Ты был во всех лагерях и зонах, – Олег усмехнулся, но увидев выражение Егора тут же помрачнел.
– Не во всех… Во многих. Я много ездил по стране и смотрел на них вот так.
– Зачем?!
– У меня отец там умер. Его за пьяную драку посадили. Может даже он и не при чём был, но нашли его без чувств рядом с трупом. Суд решил, что собутыльники поспорили, и дал ему трёшку. А батя не выдержал. Просто задохнулся от этой вони.
– Прости, – Олег коснулся плеча Блондинчика и почувствовал под пальцами напрягшиеся мышцы.
– Ты тут при чём? – Егор как-то глупо улыбнулся и опустил лицо, – Пойдём отсюда.
– Я понимаю с каждым разом всё лучше, почему ты такой, – Олег убрал руку и солдатиком спрыгнул вниз.
– Пойдём в кафешку? Поедим. Я тут знаю одну… и дешёвую, – Егор отряхивал с одежды снег. Он неудачно приземлился в сугроб и весь извалялся.
Олег жалел, что здесь был только Блондинчик. Ведьмак соскучился по друзьям и с облегчением признался себе в этом.
Глава 3.
Утро начиналось тихо без ветра лёгким морозцем. Зарево было ярким, жёлтым. Двое друзей шли в тишине, только снег скрипел под ногами. Улица нехотя петляла между двух и трёхэтажных домиков на два – три подъезда и наконец свернулась клубком на краю оврага с мелкой речушкой. На другую сторону вёл пешеходный мостик. Там торчало сначала несколько пятиэтажек, а чуть подальше кучка свечек в девять и пятнадцать этажей. За оврагом рождался новый спальный район. Мостик выходил на дорогу, в прошлом бывшую объездную для города, а теперь готовую стать проспектом. Ещё много лет назад здесь построили придорожное кафе. Теперь заведение обросло небольшой территорией с шашлычной, парой беседок, само здание перестроили, расширили – бизнес очевидно приносил прибыль. Вывеска была лаконичной, угловатой, ярко-красной: «Дорога».
– Хм, – Олег указал рукой на кафе, – Нам сюда?
– Ага, – Егор загадочно ухмыльнулся.
Охотник сначала почуял, а потом увидел на крыше шевелящийся комок. Нити, покрытые белёсой слизью, спускались к двери, заползали в окна. Тварь слилась за долгие годы со зданием и стала почти незаметной на расстоянии.
– Что тут не так? – спросил Олег, борясь с желанием выпустить когти.
– Еда нормальная. Цены недорогие. Только клиенты тут патологические мрази. И говорят по фене. Это для тебя инвокация, прививка, – Егор подтолкнул друга ко входу. На миг в его глазах мелькнуло сомнение, но только на миг.
– Зачем мне эта прививка? – спросил Олег, но открыл дверь и вошёл.
Внутри было чисто. Пахло свежей выпечкой, специями. Простая деревянная мебель; и столы, и стулья словно сошли с картинок, белые скатерти, ровная плитка на полу. На входе лежал длинный ворсистый коврик для очистки обуви. За прилавком стоял молодой кавказец. Он бросил взгляд на новых посетителей, и задумчивая улыбка на его лице трансформировалась в ухмылку.
– Здравствуйте! – поприветствовал парень вошедших без акцента. Это было очень необычно. Искажение русского языка смуглыми и бледными выходцами из стран бывшего союза было их визитной карточкой, таким же неотъемлемым признаком как дед мороз на новогоднем утреннике.
– Доброго утра, – хором ответили ведьмаки и заняли столик у окна.
Парень в белом фартуке до пола тотчас принёс меню и корзинку с хлебом.
– Я буду вот это, это и это – показал пальцем Егор.
– Мне того же, пожалуйста, – сказал Олег, не заглядывая в брошюру с перечнем блюд.
Когда официант удалился, Олег тихо произнёс:
– Даже в микрозаймах не было так неуютно.
– К ростовщикам мы шли сражаться, а здесь собираемся поесть. В самом лучшем туалете ты не захочешь ни маминого супчика, ни вкусной пиццы, а срать там будет вполне комфортно.
– Тут всё пропитано скверной.
– Кроме еды. Её готовят две женщины. Они не понимают ни русского языка, ни фени, не интересуются ничем, кроме готовки и отправки заработанных денег детям.
– Здорово!.. Зачем мы здесь? – Олег изучал меню и слегка удивился низким ценам.
– Я же сказал…
– Что здесь сейчас произойдёт? – перебил охотник.
– Наблюдай и не вмешивайся. Я хотел, чтобы ты обратил своё внимание на людей, посмотрел на них, а не на Скверну… Ну словно ты тоже человек, – Егор хотел передать какой-то оттенок смысла и не мог. Из-за этого его лицо приняло выражение мученика с православной иконы.
– А нас не заденет? Тут всё пропитано… электричеством.
– Только не вмешивайся, – Егор просил, почти умолял, что было на него совсем не похоже, оттого казалось пугающим, – Тут будут разговаривать несколько человек о своих будущих делишках. Большего я сам не знаю пока.
Принесли еду. Пахло вкусно, но аппетит пропал бесследно, и Олег долго мешал ложкой горячий суп, прежде чем заставил себя начать есть. Он думал сейчас о своих ночных намерениях. Теперь всё казалось до того глупым, что было стыдно. Ещё охотник размышлял о внезапном появлении друга. «Словно рояль из кустов», – вертелось в голове.
– Вообще будущее всегда смазано и только отдельные картинки бывают яркими, – произнёс Егор не переставая жевать – ему нравилась еда, и он вкушал её с неподдельным удовольствием, – Вот я увидел тебя, будто ты через решётку схватил какого-то татуированного и душишь его. А потом видел, как ты разрываешь в клочья Скверну над тюрьмой, и зеки падают замертво. А потом ты так же падаешь без сил, и тебя тошнит от того, что сожрал больше черноты, чем мог.
– Чем кончилось? – поинтересовался Олег, дожёвывая последний кусочек печёного мяса.
– Сюром каким-то. Словно Чернота вокруг яркой точки кольцом сжимается.
– А потом? Сжалось?
– Мне дурно стало. Я не смог дальше смотреть.
Олег помолчал немного, изучая лицо друга. Он потеребил бумажную салфетку в руках, не решаясь спросить.
– Ты думаешь, что «потом» ты всех победил? – язвительно озвучил мысли друга Егор.
– А почему бы и нет…
– Вот ты видишь во сне очень чётко, что ты в салоне самолёта. Горят оба крыла, самолёт в штопор, все визжат, уши закладывает, фюзеляж разламывается и тебя с креслом выкидывает. Ты просыпаешься за миг до удара о воды Атлантики, оглядываешься по сторонам, а вокруг аэропорт, зал ожидания. Ты полетишь, если твои сны имеют обыкновение сбываться? Вдруг ты летать научишься из-за этой катастрофы?
– Я бы сорвал полёт. Чтобы другие не полетели и не погибли.
Егор смотрел с минуту молча, внимательно, немного наклонив голову, а потом тихо сказал:
– Седой бы сейчас порадовался. Ты становишься хорошим… – небольшая пауза, – А если бы ты точно знал, что научиться летать и вообще достичь великой силы и победить всю тьму сможешь только пожертвовав людьми?
– Я бы очень из-за этого себя ненавидел. Но мы ведь согласились отправиться в ад, если что. Помнишь? – Олег почувствовал себя очень уставшим и глубоко вздохнул.
– Тебе тоже кажется, что приключения закончились и теперь начнётся рутинная работа? – Егор в очередной раз задал вопрос, над которым уже какое-то время думал Олег.
– А ещё мне кажется, что я ребёнок, который глупый и ничего не понимает.
Тут Егор рассмеялся:
– Все такие. Глупые и ничего не понимают. А те, что потупее, делают вид, что взрослые и могут правильно на любой вопрос ответить, – Блондинчик при этих словах кивнул на телевизор, подвешенный к потолку, где с экрана красовался холёный чиновник из регионального правительства и в прямом эфире отвечал на звонки электората. Эта забава стала очень популярной в последние годы. Люди делали вид, что участвуют в жизни страны, а политики делали вид, что это не просто шоу и всё взаправду изменится к лучшему совсем скоро.
– Ты заметил, что чем мельче депутат, тем чаще в эфире можно услышать, как ему желают сдохнуть? – поинтересовался Егор.
– Думаю, что их бюджет не позволяет фильтровать так тщательно все звонки.
– Но ведь это ещё и полезно! – Блондинчик сделал лицо как у религиозного фанатика: выпучил глаза и вытянул губы.
– Согласен, народ очень дозированно избавляется от напряжения.
– И если мата становится слишком много, то пора менять человека у кормушки. Можно прям очень точно предсказать, что этого депутата пора снимать, иначе его линчуют.
За окном окончательно рассвело. Олег начал расслабляться и даже получать удовольствие от хорошего чая. В дверь вошли. Двое худощавых мужчин в тёмных пуховиках и вязанных шапочках. Глаза на лицах постоянно шарили вокруг и ни на чём не останавливались. Они не носили перчаток и сразу же начали дышать на руки и растирать ладони, как зашли в тепло, но ни на миг не задержались у входа, а сразу же прошли к столику в дальнем углу, огороженному гипсокартонной фальшстеной высотой в полтора метра. В том укромном уголке их было не видно обычным зрением.
Олег едва сдерживал себя – грязные тряпки ауры впивались этим посетителям в кожу, которая была сплошь покрыта потусторонними чуть светящимися неприятным жёлтым светом язвами, на месте которых в реальности находились татуировки. Олег с ужасом рассматривал паразитов: очень детализированные твари похожие на чёрных китайских драконов, только очень противные, страшные. Существа проворно облетали вокруг хозяев, словно постоянно что-то выискивали. Не имея никаких глаз, эти твари касались всего своими быстрыми, тонкими, длинными языками. Несколько раз они пролетели очень близко от ведьмаков, но не вторгались в зону личного пространства.
– Просто смотри, – прошептал Блондинчик.
– Я не могу подобрать слово для описания паразитов, – пробормотал Олег растерянно, – Что-то вертится на языке, что-то…
– Они очень дисциплинированные, – помог Егор.
– Да… Дисциплинированные… Они как будто разумные!
– Натренированные в тюрьмах, – Егор допил чай и добавил ещё в кружку из белого пузатого чайника, – Там много человек в камере, и у каждого паразиты. Они вынуждены научиться жить рядом, дисциплинироваться.
– Очеловечиваются…
– Это ты их очеловечиваешь! – Егор закатил глаза, – Ты пойми, что им просто иначе не выжить там! Они не строят никаких связей друг с другом. Только используют как вещи.
– А почему они молчат? – Олег вытянул шею в попытке увидеть лысые макушки.
– Не пялься! – Блондинчик за рукав опустил друга, – Если ты их не слышишь, не значит, что они не разговаривают. Смотри на меня!
Егор выпустил с ладони яркую белую бабочку. Существо быстро взлетело к потолку. От его брюшка тянулась ниточка к руке Блондинчика.
– Кирилл научил, – пояснил Егор, – Парнишка сейчас похож на ходячий зоопарк… Держи, – он передал ниточку другу.
Олег сразу же услышал тихий и быстрый шёпот. Звуки были знакомыми, попадались отдельные русские слова, но смысл диалога ускользал. Больше всего услышанное было похоже на бред при обострении психических расстройств, отличаясь, правда, большей упорядоченностью, структурой, отдалённо походило на осмысленную речь.
– Хочешь понимать их? – спросил Егор.
– А мой разум для этого придётся сильно повредить?
– Просто перевод, – Егор секунду смотрел на парящую бабочку, пока на ней не появились некрасивые синюшные пятна.
– Так и решим, – услышал Олег отчётливо сиплый шёпот, – Сколько раз можно будет это провернуть?
– Пока хозяева этого дурачка не заметят. Бухгалтерия раз в месяц считает. Так что раза четыре, – второй голос был мягче, даже вполне приятным, – В итоге мы с тобой получим по пятьсот тысяч, а буратинка лет пять.
– А ты как на него вообще вышел-то? Может он нас сам опрокинет и сдаст?
– Да нет! – в голосе слышалась искренняя гордость за самого себя, которой хотелось поделиться с подельником, – Это сестры сын. Я как вышел на свободу, его начал готовить. Неделю с собой брал на всякие пьянки. С Виолеттой познакомил. Он же совсем ещё ребёнок! Думает, что будет по моим стопам идти к успеху.
– Уверен?
– Смотри, когда встретимся с ним, то ты его в сторонку отведи и намекни, что ты его мамку в случае чего прижмёшь. Парнишка мамку любит… Да не волнуйся! У него голова ещё долго будет от сказок про воровскую романтику кружиться.
Двое тихо захихикали.
– Теперь понимаешь, почему тебе нельзя было вообще соваться в эту кучу? – Егор говорил медленно, находясь мыслями наполовину в мире переплетающихся нитей вероятного будущего.
– Они… – Олег задыхался от ярости. Его тень дрожала и меняла контуры.
– Тише, Олеж, не здесь. Мы чуть позже исправим их.
– Я хочу это место исправить целиком.
– И опять будем от толпы отбиваться? А главное, мы можем в этом месте собирать информацию, мы сможем уничтожить причины появления этого места, – Егор смотрел в глаза другу и читал там сомнения.
– Ты всегда пытаешься всё сделать… аккуратно, – Олег выдохнул, его лицо разгладилось, а тень перестала дрожать.
– Я хочу после победы над Скверной продолжать пользоваться интернетом, а не искать склады с консервами среди руин городов.
– Я хочу научится у тебя равновесию.
– Будет сложно, – Егор расслабился и очень мило улыбался, – Для тебя это как слишком медленно ехать на велосипеде: сначала ты начинаешь дёргать руль, а потом неизбежно падаешь. А просто спрыгнуть с рамы ты не можешь, потому что велосипед очень высокий. Такой высокий, что, падая с него, ты постоянно ломаешь кости.
– Значит мне нужно подрасти…
Два ублюдка закончили трапезу. Тот, кто придумал план преступления аккуратно выложил на стол деньги – расплатился за обоих. Они не стали дожидаться сдачи, а быстро вышли, на ходу застёгивая одежду.
– Нам тоже пора, – Егор сложил стопкой заранее подготовленные купюры, – Пойдём учиться спасать мир без жертв.
– А так можно?
– Только так и нужно!
На улице стелился туман – начиналась весна. Уголовники сели в машину, Блондинчик внимательно посмотрел на номер, достал мобильник и записал. Олег просто наблюдал, как машина выезжает на проспект с пробуксовкой и нагло вклинивается в оживлённый утренний поток. Охотник сложил вместе ладони, закрыл глаза и часто задышал. Парок от выдохов закрутился, обрёл форму кота и рванулся вперёд.
– Кошки засадные хищники и не любят долго преследовать, – заметил Егор.
– Это не кошка, это моя фантазия, – Олег говорил медленно, находясь одновременно в своём теле и на дороге, в погоне за машиной.
– Давно так умеешь? – спросил Блондинчик.
– Мы все умеем всё, на что хватит фантазии, сил и смелости, – Олег не стал говорить, что уже создавал небольшую светлую рыбку с собственным разумом и тут же убил её. Создать кота с дистанционным управлением казалось намного проще.
– Я тут квартиру снял на неделю. Пойдём, выспимся, а вечером будем охотится, – Блондинчик зевнул и потянулся до хруста.
– Ага, – взгляд Олега прояснился, с каждой секундой управлять фантомом становилось всё легче.