Глава 9.
Рассвет. Весенняя, туманная, питерская серость-сырость. Съёмная квартира. Не пахло домом, не пахло ничем долговечным. Руки ведьмака сами собой ворошили чёрную шерсть. Кот дремал. Он переживал конструктивно: в действиях. А чтобы эффективно действовать нужно быть отдохнувшим.
Олег лёг на пол прикрыл глаза и заставил тело уснуть. Ночная лихорадка выгорела. На месте терзающих мыслей осталась кучка пепла. Дневной свет, словно ветер, должен развеять остатки и обнажить спёкшуюся в пламени решимость. Дневной, не рассветный.
Будильник сработал в обед. Весёлая песенка из мультика успела дойти до середины.
– Ты как? – Кот мог и не спрашивать, потому что прекрасно чувствовал хозяина.
– Я не знаю, – честно ответил Олег. Он смахнул все оповещения, кроме сообщений от Нинки. Девушка продолжала его нахваливать за выставку, желала доброго утра и нежно обнимала. Ведьмак несколько минут набирал и стирал текст ответа, потом написал короткое: "А тебе того же, но побольше и получше!"
До встречи с Семёном Соломоновичем оставалось ещё несколько часов и делать было абсолютно нечего, потому что Костик до сих пор не прислал нового задания. Олег был готов поспорить, что Егор с самого утра начнёт звонить, возможно приедет и будет тащить по магазинам, чтобы прилично одеться, а заодно трепать нервы своими туманными то ли советами, то ли поучениями. Телефон молчал. В голове нарастал зуд, требующий разрядки в действии.
Душ не взбодрил, не смыл напряжения, не придал силы. Сердце снова разгонялось. Олег не мог прекратить думать о будущем, но внутренний оракул не издавал ни звука, не показывал ни единой картинки. Каждое усилие, потраченное на попытки разглядеть хоть что-то за завесой времени, отдавались болезненными толчками крови в висках. Олег понимал, что силы, влияющие на исход событий, равны, и победителя определит слепая удача.
– Бог не играет в кости, – пробормотал Олег и посмотрел на Кота, – Так ведь?
– Да. Если ты пытаешься предсказать, а не можешь, значит мало знаешь, – фамильяр запрыгнул на подоконник и посмотрел вниз во двор, – А ещё есть свобода воли.
– Ты прям все сомнения развеял…
– Ты балда, – Кот прервал своё умывание, – Свобода воли отдельных людей всегда будет тем, что ты не сможешь учитывать, даже узнав всё о мире. Другое дело, что ей почти никто не пользуется.
Олег заварил себе крепкий чай и разглядывал в сети альбомы известных фотографов. Телефон продолжал молчать. Пришло только одно сообщение от Нины, где она говорила, что едет в деревню с родителями на юбилей и будет пару дней недоступна.
Накатывало удушье, словно не хватало воздуха, и Ведьмак открыл настежь окно. В комнате заметно похолодало, но дышать стало легче. Ещё полчаса проползли вереницей несмазанных телег.
– Привет! – звук голоса стал границей между ожиданием и первым действием. Егор сидел на подоконнике и снимал ботинки, чтобы спрыгнуть на пол.
– Привет, – Олег выключил компьютер, – Двери для слабаков? И ты зря разуваешься.
– Чаем хоть напоишь? Или мы с пустым желудком на бой с врагами отправимся?
Олег, подумав, кивнул:
– Только окно закрой – мало ли кто ещё залетит.
Когда дымящаяся кружка и супница с печеньем встали на столик у дивана, Блондинчик уже полулежал среди подушек и приторным довольным лицом походил на карикатурного восточного правителя из советских мультиков.
– Нам долго добираться? – спросил Олег.
– На метро меньше часа.
– Ты не будешь требовать от меня переодеться?
– А зачем? Внимание мы привлекли, а мимикрировать не собираемся. Придём. Сдуем паразита. Уйдём. Всё.
– Это твой план? – Олег не хотел рассказывать даже другу о своих ночных приключениях.
– А есть другие предложения? – Егор набивал рот печеньем, отхлёбывал чай и с наслаждением жевал огромный сладкий комок.
– Я хочу изучить его. Расспросить. Понять почему он подчинился паразиту, а не стал как мы, – Олег внимательно следил за реакцией Блондинчика.
– Олежка, ты как это представляешь? Я могу его придержать пару секунд, пока ты ударишь со всей дури. А если мы начнём с ним такие беседы вести, то застать врасплох не получится, и не факт, что мы вообще живыми выберемся, – Егор снова загрузился печеньем и умолк.
– Будь, по-твоему, – неожиданно быстро согласился Олег, – Пошли. Нельзя опаздывать.
Егор аккуратно столкнул Кота, устроившегося на нём, и тщательно стряхнул ладонью крошки с дивана. Он поискал глазами, чем бы ещё отсрочить намеченное дело, но вздохнул и смиренно принял данность.
Погода Питера стабильно состояла из хмари. Конец апреля был похож на конец ноября всем, кроме предновогодней рекламы. Хотя стоило сейчас выбраться из города хотя бы в Парголовский парк и можно было увидеть следы сугробов, а то и застать их останки. Сам город большую часть года был окрашен депрессивной серостью без зимнего контраста или летней пестроты.
Олег глубоко дышал влажным воздухом, старался держать в узде свои переживания. Он не хотел, чтобы Блондинчик прочитал его, потому что боялся оказаться с ним сейчас по разные стороны. Потом, когда всё закончится, можно будет договориться. Снова его пожирало знакомое чувство, что он предаёт дружбу, близкого человека, поступает, как моральный урод. Очень неприятно быть грязным изнутри. Олег отогнал эти мысли. Он считал, что, взвалив на себя ответственность принимать решения, невозможно угодить всем, тем более близким.
Кот переживал то же самое. В шуме метрополитена, когда стук колёс заглушал всё, фамильяр ткнулся головой чуть выше лодыжки:
– Тех, кто в ущерб совести, законам, идеям помогает своим друзьям, люди называют коррупционерами…
Едва различимый шёпот Кота в голове не придавал уверенности.
Когда ведьмаки добрались до центра города солнце вылезло из туч и уже готовилось покраснеть, а его свет добавлял немного красок. Егор хорошо знал город и уверенно повёл по адресу апартаментов Шлема.
– Пришли, – Егор остановился у жёлтого здания перед аркой и долгим взглядом давал понять, что почуял недосказанность, – Выкладывай, – Блондинчик сделал серьёзное лицо и утратил всю свою обычную смазливость.
– Я хочу один пойти, – Олег старался говорить ровно, влить в свои слова немного безразличия.
– Э, нет, братишка! Я всю жизнь к этому шёл, а тут всё веселье тебе одному, – Блондинчик упёр руки в бока.
– Тогда пошли…
– А почему ты решил, что Синеглазка мог стать, как мы?
Олег не ответил и нырнул под арку.
Апартаментами называли квартиры обставленные "дорогобогато" и сдающиеся солидным людям. Простые туристы предпочитали хостелы, которые были на порядок дешевле. Когда-то в центре Питера было много доходных домов, потом в них жили люди, теперь история сделала петлю, и снова целые здания превратились в инструменты получения прибыли. Олег смотрел сквозь завесу и не видел ни одного паразита, лишь обрывки и лохмотья, словно ураган разорвал ветхие паруса. Видимо так и было.
Внутри отделка бросалась в глаза элитарностью, всё казалось скрипяще-стерильным. Горничная протирала салфеткой стойку ресепшена, и стоял свежий едва уловимый за отдушкой запах спирта – стерильность не была иллюзией.
Администратор, приятная внешне женщина средних лет, ухоженная и улыбчивая обратилась к ведьмакам:
– Молодые люди, вы к Семёну Соломоновичу?
– А если бы нет? – Егор подмигнул и ухмыльнулся.
– Если нет, то вы ошиблись адресом, – голос женщины стал чуточку твёрже, она сейчас не желала принимать участие в каких-то шутках, но всё ещё демонстрировала исключительную вежливость, – Другие гости не ждут посетителей.
– Как нам попасть к Соломоновичу? – Олег вплотную подошёл к стойке и облокотился на неё.
Женщина улыбнулась чуть шире и проглотила зарождающееся раздражение:
– Вам на третий этаж. Апартаменты номер семь.
– Спасибо, вам, – Олег захотел как-то сгладить ситуацию, администратор заставила своей выдержкой почувствовать себя варваром, но не нашёл слов.
Ведьмаки молча поднялись по ступеням, отделанным мрамором. Егор пытался пробиться в будущее, но не преуспел. Чем ближе к Шлему, тем гуще становился воздух.
– А паразита тут нет, – сказал Олег перед тем, как позвонить.
Егор не понял, что именно хотел сказать друг, но взглянув через завесу в номер, согласно кивнул.
Олег нажал на кнопку звонка, и она подсветилась красивым синим. Через дверь не просочилось ни единого звука. Замок сработал бесшумно. В проёме стоял Семён в таком же изысканном костюме, как в выставочном зале.
– О! Мои друзья-художники! Проходите!
Шлем отступил в сторону и широким жестом пригласил войти. Олег сделал несколько шагов по паркету и огляделся. Общая лестница, коридоры и приёмная с администратором смущали своей чистотой и дороговизной, но в апартаментах ведьмак впервые ощутил шок от вида роскоши. Тут не было броских антикварных безделушек прошлого, только современные, добротные вещи, которые выглядели и были на самом деле произведениями искусства.
– Располагайтесь в гостиной, – Шлем закрыл дверь и прошёл к барной стойке из чёрного дерева с мягкой бирюзовой подсветкой, – Хочу предложить вам вина – по случаю приобрёл для такого вечера. Или предпочитаете что-то другое?
Шлем не хвастался марочным вином, не показывал бутылку с древней этикеткой, даже не назвал его. Он открыл пробку заранее, чтобы напиток подышал, и Олег был уверен, что если отказаться, то хозяин пригубит для пробы, а остатки выльются в раковину несмотря на цену.
– А можно сразу к делу? – Егор уже расположился на диване и обнимал подушку, свою куртку он небрежно повесил на подлокотник.
– Вино не помеха разговору, если пить для вкуса, – Семён налил себе в бокал и сел в кресло, – Дело моё простое. Я создаю бренд. Это будет проект эксклюзивно для очень состоятельных людей. Целая экосистема жилого пространства – не просто дом. Представьте, что вы приходите к себе, разуваетесь и наступаете… – Шлем сделал театральную паузу, – на мягкую чистую траву, – закончил он раздельно.
– Всё? – почти хором спросили ведьмаки. Олег уже тщательно изучил окружение, заглянув за завесу, но не нашёл ни живой Скверны, ни мелких паразитов, ни Синеглазки.
– Или на песок, на камни… Дело не в материале, – Шлем отпил большой глоток, – Там будет отрегулированная экосистема. Микрофлора. Растения. По желанию насекомые. Представьте, в городе из бетона, стали, стекла и микропроцессоров будет личный уголок природы, который окажется трудноотличим от настоящего. Личный мир, куда можно приходить отдыхать. И всё это живая самодостаточная экосистема.
Шлем допил вино поставил бокал на столик:
– Лучше увидеть, – сказал он и коснулся браслета на руке. Погас свет. На потолке и в полу включились множество проекторов и в центре гостиной возникла голограмма. Изображение было чуть смазанным, но ярким и объёмным. Шлем управлял устройством взмахами рук и был похож на волшебника. Ведьмаки не без интереса рассматривали планы и разрезы многоэтажных квартир, в которых органично располагались лужайки, маленькие дюны, пляжи с прудиками, даже водопады. В конце было несколько особняков с большими участками, где воспроизводились небольшие природные памятники.
– Как собираетесь конкурировать с самой природой? Почему бы не купить дом у озера там, где уже есть озеро? – спросил Егор, когда вновь зажёгся свет.
– Эти проекты предоставляют ЛИЧНЫЕ и УНИКАЛЬНЫЕ биогеоценозы, даже концепты которых будут в СОБСТВЕННОСТИ от момента начала разработки.
– Вы хотите продавать не жильё, а иллюзию сотворения персонального мира, – Олег не спрашивал, утверждал и ужасался.
Шлем удивлённо развёл руки:
– Это же потрясающий маркетинг! Я сам ещё не догадался так сформулировать. Значит выбрать вас, дорогие мои, было правильным решением!
– Выбрать для чего? – Олег совершенно не понимал своей роли в этом предприятии.
Шлем посмотрел на него, как на ребёнка:
– Ну как же? Мне нужны фотоматериалы пейзажей, кусочков природы. А главное нужны художники концептов, но только не гуманитарии, а настоящие технари. Мне нужны люди, которые смогут впихнуть увиденное в интерьеры так, чтобы покупатели не увидели швов на своих франкенштейнах.
Егор задумался. Он ощутил внутренний диссонанс. Ему нравился проект. И человек, наливающий себе второй бокал, не выглядел конченным чудовищем. Блондинчик ловил себя на мысли, что хочет найти и реализовать другое решение, кроме "сдуть паразита". Слова Шлема откликались внутри, идея выглядела фантастической, интересной, а откровенность подкупала.
– Почему у вас глаза серые, а у вашего демона яркие синие? – неожиданно спросил Олег. Егор, услышав эту фразу, вжался в диван, приготовился к драке.
– Что? – Семён не был удивлён вопросу, который ждал уже пару десятилетий, но тянул время.
– Мы называем их паразитами, – Олег встал и подошёл к Шлему. Между пальцев просочилось чёрное лезвие. Кот проявился в реальности и сел у ног хозяина, – Обычно убиваем.
– Я не понимаю… – Семён запнулся, – Вам эта женщина всё рассказала? Она единственная, с кем я поделился этим… Своими галлюцинациями.
– Нет, – Олег помотал головой, – Я видел этого паразита сам. А сейчас его тут нет. Где он?
– Это глюк! Я не знаю, где глюки сидят, пока их никто не видит! – Шлем трясся, лицо исказилось сразу несколькими эмоциями. Было видно, что он пытается сохранить свой разум, разбегающийся осколками в стороны.
– Я не глюк! – Олег прорычал сквозь отросшие зубы, торчавшие чёрным частоколом в пасти. Ведьмак не до конца понимал, чего он сам сейчас хочет.
Страх человека стал ощутим и придавал воздуху горько-кислый привкус. Шлем вскочил с кресла и попятился назад к барной стойке. Олег сразу же понял, что там оружие и прыжком перехватил Семёна, повалив его на пол. Человек без своего паразита оказался слаб и жалок. Он прикрывал голову руками, а ноги поджал к животу.
– Где твой паразит? – Олег ввёл свой коготь Семёну под кожу на лбу и сильно оттянул так, что голова вывернулась на шее, и раздался короткий всхлип.
– Я ничего не знаю! – Шлем отвечал скороговоркой и дрожал.
– А что ты рассказывал той женщине, если ничего не знаешь? – Олег усилил нажим и чёрный коготь погрузился в кость.
– То, что у меня предчувствие работает слишком хорошо, что я вижу будущее, а мне кажется, что мне всё говорит и советует демон.
Сейчас перед ведьмаками было слабое существо – человек-оболочка. Не было той силы, что могла бы стать лицом и голосом Скверны. Олег понял, что пытки сейчас бесполезны. Он проник в сознание Семёна и с грустью обнаружил там лишь наборы поведенческих клише, разум был подчинён Синеглазкой, использовался им, как собственный.
– Передай своему паразиту привет от нас, – сказал Олег, поднимаясь и принимая нормальный облик, – Мы найдём способ с ним поговорить на наших условиях. Пора уходить, – охотник бросил вопросительный взгляд на Егора, тот кивнул, подхватил свою куртку и едва ли не побежал прочь из этого места.
Олег был рад, что так вышло. Он не хотел убивать Синеглазку, но вытащить из него всю информацию, чтобы наконец понять, как уничтожить Скверну полностью, как явление. Ещё больше радости было от того, что не пришлось противостоять Егору.
Администратор проводила ведьмаков взглядом и продолжила заполнять бумаги. Она не заподозрила в них убийц.
На улице начался мелкий дождь. В центре всегда было много прохожих. Приходилось протискиваться и лавировать в потоке. До метро ведьмаки добрались немного промокшими.
– Что будем делать? У тебя видимо есть план? Если с собой, то отсыпь немного, а? – Егор говорил в обычной манере, но Олег различил в голосе крайнюю нервозность, граничащую с истерикой.
– Делать будут они, – Олег слышал, как приближается поезд и мечтал поскорее добраться до дома, переодеться и вернуться на ту крышу, где Синеглазка предлагал загадывать желания.
Семён сидел на полу апартаментов и пил вино прямо из бутылки. На лбу остался заметный порез и синяк. Свет чуть заметно моргнул и в гостиной слегка похолодало.
– Ты врал мне, – прошептал Семён, – Ты настоящий, а не глюк. Ты не защитная реакция мозга на избыток предчувствий. Ты реальный.
– Не имеет значения, – голос звучал в голове и со всех сторон одновременно, словно стены превратились в динамики, – У нас уговор, и я его выполняю.
Семёну почудилось, словно неясная тень метнулась к нему и впиталась в кожу. Возникло ощущение, что кто-то сел в своё любимое кресло и расслабился. Страх исчез. Порез затянулся без следов. Шлем прошёл в ванную и умылся. В зеркале отразилось ухоженное красивое лицо с самодовольной ухмылкой.
– Олег может стать удобным креслицем, – слова прозвучали, словно произнесённые качественным синтезатором голоса. Говоривший приблизился к отражению и внимательно посмотрел в яркие, как у ребёнка, синие глаза.
Глава 10
Егор следил за Олегом. Оба знали об этом. Охотник рассказал Блондинчику всё, пока ехали в метро. Теперь жалел, о том, что не сделал этого сразу и посеял сомнения. Перевёртыш присоединился к Егору со своим дракончиком, абсолютно новым и самым совершенным своим питомцем. Олег не возражал. Друзья по-настоящему боялись сепаратных переговоров. Олег был самым сильным из них и мог даже в прямом противостоянии раскидать остальных, как котят.
– Хозяин просит извинений за такое вмешательство в личное, – дракончик, описывая очередной круг, осторожно постучался в сознание.
Олег отправил эмоцию понимания и дружелюбия. Через несколько минут он оставил в квартире Кота, принявшего облик своего создателя. Иллюзия была настолько полной, что охотник на себе ощутил эффект зловещей долины. Он быстро нырнул в мир теней и тут же совершил следующий нырок глубже. Было больно. Ведьмак никогда бы не подумал, что это можно сделать. Было очень больно. Душа кровоточила. Сознание оказалось не готово воспринимать “глубину”. Всё стало резким и бритвенно-острым. Каждый объект имел свой определённый цвет. Всё было источником собственного света, отражало, поглощало и отбрасывало несмешивающиеся тени.
Боль стихла. Олег провёл пальцами по шее, на подушечках осталась яркая красная жидкость – уши кровоточили. Отсюда хотелось уйти как можно быстрее – мир глубины был невыносим своей правдивостью.
Охотник стиснул зубы и вышел из дома прямо сквозь стену. Воздух удерживал тело. Движения ног и рук для перемещения стали не нужны, тут вместо них была воля и стремления.
Дракончик завис и едва заметно двигался на фоне яркого синего неба, утыканного хорошо различимыми звёздами. Олег подумал, что когда-нибудь попробует нырнуть ещё глубже после того, как решит эту головоломку со Скверной.
Прошло сколько-то времени – тут отсчитывать минуты, часы, дни было совершенно невозможно – когда охотник добрался до того места, где загадал первое желание. Олег аккуратно скользнул в мир теней и осторожно позвал:
– Эй! Синеглазка! Или как там тебя?!
Ответа не последовало. Охотник проявился в реальности.
– Я хочу… – Олег остановился и никак не мог продолжить.
– Щасья для всех и каждого! И пусть никто не уйдёт обиженным!? – раздался знакомый глумящийся голос.
Олег обернулся. Позади стоял Шлем. Он изменился, словно стал больше, в сумерках выражение лица казалось маской абсолютной уверенности и превосходства.
– Я вот всегда знаю, чего хочу. А ты всё время сомневаешься. Твои желания это продукт твоего бытия – клубка условностей, случайностей – лотерея! – Синеглазка откинул плащ и достал портсигар, – Будешь?
– Нет, – Олег внезапно решил, что сможет обхватить противника и утащить с собой на глубину, а там, в мире бритвенно острой реальности, паразит не сможет нормально существовать.
– Зря… Пусть твои желания будут только твоими личными и происходят только из тебя! – Синеглазка закурил и клубы ароматного дыма закрыли лицо, – Освободись. Научись хотеть сам, а не потому, что так нужно для дела. М?
Слова не находили отклика, не трогали ничего внутри. Олег подошёл ближе, словно хотел лучше разглядеть говорящего, и, когда между носами было всего лишь пара десятков сантиметров, заключил в самые крепкие объятия. Первый переход. Шлем стал скольким, покрылся слизью и начал очень быстро расти. Второй переход. Снова боль. Охотник не смог удержаться на ногах и упал. Раздался смех.
– Что ты этим хотел сказать? – Синеглазка снова изменился, превратившись в подтянутого мужчину с абсолютно чёрной кожей, – Я часто бываю тут. Это реальность. Объективная. Такие как я обязательно должны знать это место.
Олег поднялся и попытался ударить противника, но кулаки пролетели насквозь, и охотник снова упал, потеряв равновесие.
– Я знаю о правде больше тебя, – Синеглазка наклонился над охотником и улыбнулся, – А ещё я знаю, что твоя Нина едет в деревню по очень плохой дороге, а её отец очень устал. Аварии случаются…
Олег не хотел верить этому чудовищу. Кулаки сжались сами собой.
– Я бы на твоём месте пожелал ей безопасной дороги, – чёрный мужчина щёлкнул пальцами, и они снова оказались посреди тёмного дворика.
– Я найду способ тебя уничтожить.
– Не можешь победить – возглавь, – Шлем в очередной раз засмеялся, – Тогда все твои желания будут исполнятся.
Внутри головы ведьмака стоял дикий шум. Он снова думал на пределе своих сил.
– Действуй, Олег! Девочку нужно спасать!
Охотник нашёл решение: снова нырнуть и бежать, что есть сил. Он должен успеть. Третье погружение отняло ещё больше сил. В глазах двоилось.
– А как ты будешь её искать? – этот голос стал ненавистными, его хозяин издевался и наслаждался этим, – Ты её не чуешь. Хотя шанс есть. Я буду рад наблюдать, как ты опоздаешь… Но я бизнесмен. Я не люблю рисковать зря.
В глазах Синеглазки вспыхнул огонёк и растёкся по лицу – теперь абсолютно белому.
– Зато я знаю, кого ты почуешь… – эти слова демон произнёс со змеиным шипением. Перед Олегом возникла картина, как девушка упала с велосипеда прямо на дорогу, и грузовик явно не успевал затормозить перед ней. Хватило крохотного мига, чтобы ведьмак узнал ЕЁ лицо, выжженное в мозгу навечно, то самое лицо с фотографии, только повзрослевшее и искажённое болью, ещё не растянутое страхом.
– Загадывай желание или осознанно принеси одну… Или обоих в жертву, – Синеглазка исчез. Он трусливо сбежал, не давая ни мгновения подумать, вернув Олега в реальный мир, где время рвалось вперёд, как стая борзых за лисицей.
– Я хочу… Пусть… Пусть… Пожалуйста… Пусть они все благополучно доберутся… Пусть никто не пострадает.
Олег опустился на колени и уткнулся лбом в землю. Это не было частью молитвы – у него просто не осталось сил стоять. Во дворик зашла женщина, поспешила к своему подъезду, в темноте заметила лежащего ничком человека, остановилась, ткнула ногой, услышала всхлипы, а потом плач.
– Помощь нужна? – спросила женщина.
– Нет, – глотая слёзы ответил Олег. Он перевернулся на спину и попытался сосредоточиться. Ничего не получалось. Руки тряслись и не слушались. Дыхание заикалось, как бывает у детей, когда они громко плачут и не могут остановиться.
Женщина постояла немного и пошла домой.
Олег с трудом дополз до стены и кое-как поднялся. С ужасом пришло осознание, что сегодня он смотрел на истину и не видел её, не понял. Думать было больно. Мозг расслабился, и потекли воспоминания.
После поездки ведьмаков в горы на восьмое марта, несмотря на довольно быстрое развитие событий, Олег находил время встречаться с Нинкой. Один раз он приехал к ней на автобусе, и они гуляли целый день. А потом девушка сама навещала Олега. Она была очень настырной в хорошем смысле.
Олег почувствовал, что замерзает, и решил двигаться в сторону ближайшей станции метро, продолжая перебирать в памяти картинки этой весны.
Нинка стояла на пороге с небольшой сумочкой и очень серьёзным лицом:
– Мне завтра с утра нужно попасть в одно место, можно я у тебя переночую?
Было в этом наивном предлоге столько нежной милоты, что Олег тогда несколько минут смеялся и не мог остановиться. В тот вечер он почувствовал, что Нина очень крепко в него влюбилась. В её запахе сильно выделялся окситоцин, а зрачки всякий раз пульсировали, когда ведьмак заговаривал с ней. Он решил, что влюблённость такой силы быстро перегорит, и после можно будет решить, как поступить. Олег очень боялся причинить ей боль. Ведьмак хорошо знал то состояние, когда действительно очень хочется, чтобы сердце остановилось, и прекратилась круглосуточная пытка воспоминаниями о надежде быть счастливыми и не умереть ни в один из дней.
Чем больше ведьмак узнавал Нинку, тем больше она ему нравилась, как человек. Всё чаще приходили в голову мысли, что он смог бы сделать её жизнь по-настоящему радостной, дать ей то, что сам потерял.
После расстрела Олег не спал всю ночь, думая также о том, что лучше постоянно отдавать всё возможное близким людям, чем придерживать до лучших времён. Ведь любой день легко становится последним.
Тогда Олег сам позвал Нину вечером в гости. Приготовил хороший ужин. Выбрал кино. Он вливал в неё всё тепло, что скопилось в нём неизрасходованным, а она отдавала втройне, генерируя на ходу прямо здесь и сейчас. Ведьмак плыл по течению чувств Нины, принимал её любовь, и что-то в нём шевелилось. Не загоралось, не взрывалось, не сводило с ума, но, словно росток под комочком земли, шевелилось и жило, пускало корни.
Ведьмак наконец перестал шататься и смог идти ровно. На него уже один раз покосились двое полицейских, но решили не приставать. Чем полнее обреталось сознание, тем мягче становились краски недавнего прошлого, а углы скруглялись, однако оставалось нечто вроде слепка памяти о силе переживаний.
Пошёл дождь. Капли собирались на лице в ручейки, щекотали кончик носа. Ветер отрезвлял окончательно. Хотелось жрать. Ведьмак шёл по крупной улице и выхватывал у прохожих мелких паразитов, жевал брызгая соками и жадно глотал. Находясь одновременно в двух мирах, охотник заметил, что дождь не смывает чёрную кровь с его губ – она испарялась сама, как обычно тоненькими антрацитовыми струйками.
Когда силы стало достаточно, Олег проколол взглядом ткань времени и увидел то, что заставило его зарычать от ярости: Синеглазка обманул. Не было ни падения с велосипеда, ни отупляющей усталости. Ведьмак загадал желание. Сделал то, что хотел говорящий кусок Скверны.
Какой-то прохожий близоруко всмотрелся Олегу в лицо и отшатнулся. Ведьмак повертел головой и выбрал припаркованную машину с тонированными стёклами, подошёл и взглянул на себя. Глаза приобрели жёлтый цвет и слегка светились. Было похоже, что он использует линзы с отражающим слоем. Смотрелось жутковато, но ведьмаку понравилось. Сейчас он хотел быть страшным. Чувствовал, как пробуждается внутренний зверь, и хотел ему соответствовать.
Окончательно наступила ночь. Дождь не прекращался, и одежда стала тяжёлой, пропиталась влагой. Прохожие стали попадаться совсем редко. До дома оставалось ещё несколько километров. Теперь, насытившись, можно было бежать в сумерках, но совершенно не хотелось. Только одно желание билось в висках: сбросить всю ответственность и забыть, заняться фотографией, может чем-то ещё, заботится о Нинке.
Олег с силой ударил себя ладонью по лицу:
– Я дойду! Я добью этого ублюдка! Я ОХОТНИК!
Он повторял эти слова в такт шагам, как заклинание. Становилось легче. Внутри сознания всё выстраивалось в нечто устойчивое и красивое. Это было приятно.
Сумеречный мир на этот раз обнял с какой-то лаской. В нём стало дышать легче, чем в нормальном. Олег рванулся с места, пробежал по стене дома, прыгнул выше и не завис в воздухе, а полетел, опираясь на жуткие когтистые крылья, нелепо торчащие из-за спины.
Путешествие оказалось быстрым, разочаровывающе коротким. Ведьмак приземлился на балкон апартаментов. Дверь была не заперта. Синеглазка сидел в кресле и разглядывал гостя:
– Появились собственные желания?
Вместо ответа Олег ударил очищающей силой, как в доме гадалки, только намного мощнее. Своей волей охотник заставил волну отражаться от стен комнаты, усиливая эффект.
Шлем вскочил и упал на ковёр. Ртом пошла пена, а руки и ноги весело отплясывали безумный танец. Синеглазка был ещё жив, только лишь оглушён. Демон полз в сторону от тела своей марионетки-хозяина. Теперь отродье Скверны не имело возможности пользоваться разумом и стало лёгкой добычей. Олег наступил на спину твари и обхватил осклизлую голову, указательными пальцами зацепившись за глазницы, синева с глаз демона слетала, как пожухлые лепестки с цветка. Охотник разломил шею, и всё стихло.
– Ну? Где награда? – Олег обратился в пустоту, ухмыльнулся. Ведьмак вышел в окно спрыгнул на тротуар и пошёл быстрым шагом. Наконец домой и поспать. В кармане он перебирал пальцами небольшой шарик. Многократно отражённая сила, проходя через Синеглазку считывала разум химеры и спрессовывала в стеклянистую сферу. Теперь у охотника был слепок врага. Джинн, заточённый в сосуд, способный исполнять желания.
В апартаменты вошли без стука четверо мужчин.
– Доигрался, – произнёс совершенно седой человек чуть за сорок, – А мы неплохо поработали.
– Мы потеряли всю его накопленную силу, – буркнул лысый, абсолютно квадратный с лицом, похоже слепленным из сырого теста.
– Главное, что освободились его люди. Сила – это ерунда. Главное её источники, – третий мужчина, тоже не молодой, но подтянутый, с крашенными в чёрный цвет волосами говорил, подняв вверх палец.
Трое посмотрели на молчавшего до сих пор – мужчину средних лет, в самой обычной одежде, с самым обычным лицом. Тот махнул рукой.
– А зачем вот ему были нужны эти синие глаза? – спросил лысый.
– Хотел выделяться, наверное. Надо было у него спрашивать, – проворчал седой.
– Он сделал большой шаг вперёд… – тихо проговорил усреднённый, словно про себя, – Без их мозгов, – он легонько пнул Шлема, – Только на эмоциях мы не можем ничего противопоставить им, – ещё один толчок ногой безвольного тела.
– Нас осталось четверо, – сказал лысый.
– А в конце останется один, – усреднённый обвёл остальных взглядом, – Мы так и не решили: будем сливаться или убивать друг друга? – вопрос повис в тишине.
Мужчины вышли из апартаментов, прикрыли за собой дверь, попрощались с ночным администратором и растворились в ночном дождливом Петербурге.