Глава 11.
Олег подошёл к своему дому, не скрываясь. Дракончика не было. Охотник окинул взглядом окрестности, но ни Кирилла, ни Егора не оказалось на прежних наблюдательных постах. Однако его квартира оказалась полностью скрыта в непроницаемом тумане.
"Раскусили Котейку" – подумал ведьмак. Он поднялся на свой этаж и нажал кнопку звонка. Открыл Кирилл. Парень опустил глаза и молча отошёл от двери.
– Олеж, мы одно дело делаем или как? – Егор стоял подбоченившись, его кожа мерцала от энергии, которую ведьмак скопил в себе.
– Я должен был, – охотник разделся, как ни в чем не бывало поставил чайник и плюхнулся в кухонное кресло, положив ноги на подлокотник.
– Почему ты нам не доверяешь? – спросил Егор.
– Потому что я не доверяю даже себе.
– И мне? – фамильяр снова принял облик кота, и в его огромных глазах мелькнула нехорошая обида.
– Ты, возможно, единственное исключение, – Олег погладил рукой чёрную шёрстку и спросил, – А чаю будете?
– Олег, мы слабее тебя, но в критические моменты можем тебе помочь. Мы сильнее, когда вместе, – Егор редко выглядел таким серьёзным и грустным одновременно, – А главное, я боюсь, что твои глаза загорятся каким-нибудь цветом. Синим, к примеру.
– Я убил Синеглазку, – охотник произнёс это буднично, словно англичанин говорил о погоде. Поначалу он хотел всё доделать один, но слова Блондинчика, подействовали. Как и любой человек от одной мысли, что кто-то есть рядом, Олег был самую чуточку, но сильнее.
– Будем готовиться к штурму зомби? – спросил Егор, а Кирилл несколько раз посмотрел на небо и город в окно.
– Не-а. Скверна в курсе и одобряет, – Олег достал из кармана шарик. Тюрьма Синеглазки была не прозрачной, грязно-чёрной, с отчётливыми ярко-синими вкраплениями, – А вот про это она не знает.
Шарик прокатился по столу и остановился в небольшом углублении рисунка на скатерти. Кирилл с любопытством наклонился, тронул сферу пальцем, скривился от боли:
– Это очень сильная штука, – сказал он.
– Ага, – Олег налил себе кипятку и бросил в чашку пакетик, – Чаю-то будете?
Ведьмаки помотали головой.
– Я его прочитаю, – Олег указал на шарик, – А Кирилл подстрахует – он видит мысли, сможет разглядеть, что я испорчен. Если что пойдёт не так, то вырубите меня или прирежете… Как пойдёт.
– Я лучше тебя гожусь на роль испытателя, – Кирилл ещё раз коснулся ловушки, на этот раз дольше не отдёргивал руку.
– Тебе ещё в институте учиться, потом людей лечить и жить долго, счастливо, – в голосе охотника не было тепла, слова звучали, как удары металлом по металлу, – Я в общем-то готов.
Олег схватил шарик и стиснул в кулаке. Материал легко смялся, будто пластилин. Рука почернела. Потом грязные пятна распространились по всему телу, изуродовали лицо, осунувшееся от бессонницы и нервного напряжения. Кот пискнул. Кирилл хотел подбодрить фамильяра, взял на руки, но Кот обмяк, как тряпочка, стал невесомым и не шевелился, а только изредка слегка подрагивал.
Пространство ловушки Синеглазки целиком состояло из разных видов боли – так Скверна воспринимала всё, так понимала окружающий мир, измеряла время, расстояние, силу. Олег стоял на ровной поверхности и пытался вспомнить, кто он такой. Глаза слепо щурились, но ничего не видели – здесь не было света. Человек шарил руками, осторожно ощупывал ногой перед собой, чтобы сделать шаг. Ему очень нужно что-то сделать! Но он не помнил даже своего имени. Ведь это самое важное! Голова разболелась, словно её туго обмотали влажной простынёй и дали высохнуть. Боль. Тут только она могла быть ориентиром.
Олег сел и обхватил колени. В одно мгновение казалось, что воздух горячий на самой грани ожога и холодный до судорог в мышцах, а ещё тут не было воздуха, и вообще ничего. "Мир это ощущения, – подумал Олег. – Ощущения это информация. Знания. Я могу знать. Ведать!"
Яркая вспышка произошла сначала внутри, а потом снаружи сознания. Ведьмак определил себя существом разумным, способным создавать и изменять мир вокруг. Оставалось вспомнить, где он и зачем находится здесь?
Тьма нехотя раздалась в стороны – Олег светился некоторое время, а потом решил, что нужен другой, постоянный источник и очень высоко разгорелся яркий огонёк. Видимость мгновенно увеличилась на несколько порядков. Оказалось, что поверхность простирается далеко-далеко, изгибаясь кое где складками холмов и гор.
– Эдак тут скоро вырастет сад для двоих по образу и подобию, – голос звучал глухо и слабо, словно говорил очень старый и больной человек.
– Кто ты? – Олег вскочил и заозирался, чувствуя угрозу, но никого не видел.
После некоторого молчания невидимое существо ответило:
– Хозяин. Тут всё моё. И раз ты здесь, то тоже – моя собственность.
– Я не собственность. Я… – ведьмак никак не мог вспомнить своё имя.
– Ты мой! Я тебя создал только что. И назову тебя Адам, – голос стал громче, увереннее. Невидимка захихикал.
Олег попробовал примерить имя, и оказалось, что оно не вызывало никакого отторжения, однако не принадлежало ему.
– Ты врёшь! – кулаки сжались, а внутри вспыхнуло новое чувство – ярость.
– Тогда почему я знаю обо всём, а ты не знаешь ничего? – один из ближайших обрывков теней набух, уплотнился и отделился от общей массы. Лохмотья колыхались, переплетаясь и становясь всё больше похожими на фигуру человека, только выше ростом в полтора раза, – Скажи мне, Адам, чего ты хочешь?
Тень закончила метаморфозу. Полуобнажённый атлант смотрел на Олега красивыми голубыми глазами и очень по-доброму улыбался.
– Ты создал меня, чтобы выполнять мои желания? – ведьмак чуял где-то смертельную ловушку, но память никак не прояснилась, оставаясь тугим неповоротливым и непрозрачным клубком в голове, – Обычно ведь бывает наоборот?
– Я хочу тебя проверить, – атлант присел на корточки, и их глаза оказались на одном уровне, – Назови желание, и если оно будет хорошим, то ты получишь, что хочешь. А лучше два желания.
Олег задумался. Ему хотелось вспомнить себя.
– Ну?! Я не буду ждать вечно, и ты потеряешь свой шанс! – атлант нахмурился и вкрадчиво добавил, – Хочешь обрести смысл и прошлое? Давай! И эта свербящая пустота будет заполнена!
Внутри Олега чутьё кричало так сильно, что в ушах закололо, пошла кровь. В словах атланта постоянно обнаруживались противоречия.
– Мне не нужен подаренный смысл или ложное прошлое. Свобода воли даст мне самому найти цель в настоящем и будущем, – что-то нащупывалось в сознании, что-то определяющее характер и личность, но всё ещё ускользающее.
– Бытие определяет сознание, – усмехнулся атлант. Его глаза разгорелись ярче, Олег ощутил давление в висках, – А раз я уже создал твоё бытие, установил законы, то и собственной воли у тебя нет. А ты бы хотел чувствовать, что сам принимаешь решения? Только попроси и так будет.
В голове Олега почему-то всплыл образ кота, говорящего, что он разумный, а кто-то другой нет. Вырванная из контекста фраза казалась крайне важна, а ярость на атланта становилась сильнее. Синеглазый великан как-то почувствовал это и встал в полный рост. Его взгляд сверху вниз стал по-отечески ласков.
– А хочешь я подарю тебе настоящую любовь? – атлант расправил плечи, вытянул ладонь в сторону и выпустил чёрные ниточки, которые сначала рассыпались в пыль, потом соединились в портрет девушки, а после превратились в очень подробную голограмму.
Очередная порция боли ударила Олега. Он потерял всякий контроль над собой и дико закричал. За несколько секунд ведьмак вспомнил и заново пережил сначала радостную любовь, а потом расставание, одиночество и непроходящую тоску. Он вспомнил себя.
Синеглазка словно ждал этого момента. Демон склонился над ведьмаком и ласково спросил:
– Хочешь, я верну её тебе, и ты будешь счастлив? Это правда. Я могу это сделать.
Очередная порция страданий была самой сильной в жизни Олега и вышибла из него весь воздух. Он плакал. Глаза горели, словно слёзы были из расплавленного песка. Ураганный ветер ударил со всех сторон, закружил вокруг куски породы, периодически швырял в лицо камни.
– Хоть я и питаюсь страданиями уже много тысячелетий, – демон говорил, а его слова обращались картинами из жизни людей: древних едва сменивших шкуры на ткань, утончённых, утопающих в роскошных нарядах вельмож, плетущих интриги, и нищих, умирающих от голода в городах из небоскрёбов. Люди страдали в дорогих лимузинах и в сточных канавах, в скандалах с опостылевшими супругами и в объятиях любящих и любимых. Этому тварь ловко противопоставляла воспоминания Олега, украденные и ретушированные. Маленький браслет-фенечка, потерянный ЕЙ вчера вечером в лесу на краю города, и найденный Олегом в траве, ставший для НИХ первой связывающей нитью.
Край города, переходящий в лес. Прохлада. Ночь. Свет от мобильника. ДВОЕ на поваленном дереве подпевают друг другу песенку.
Хруст снежинок. Лёгкий мороз. ДВОЕ поздним вечером стоят в парке обнимаясь. ИМ пора расходиться по домам, но ОНИ никак не могут это сделать.
Покупка милого подарка для ЕЁ мамульки в Питере в магазине, спрятанном среди множества переулков.
Первый вечер в квартире, которую сняли уже как ПАРА. ОНА в тот вечер назвала ИХ семьёй. Заказанная в честь этого пицца и ночная пробежка по незнакомому району, чтобы разменять деньги, потому что у доставщика не было сдачи.
Аэропорт. Пересадка перед перелётом домой. На последние деньги куплен тульский пряник в автомате за пятикратную цену. С абрикосовой начинкой. Разломан почти пополам. На ДВОИХ.
Палатка на берегу реки. ОНА запыхавшаяся прикрывается полотенцем. Он делает лучшую фотографию в своей жизни.
Калейдоскоп событий из прошлого ускорялся. Демон прочитал всё, что мог понять, и выдавал картинки одну за другой, выворачивая душу наизнанку. Синева в его глазах набухала и становилась ярче. Ведьмак, едва восстановив память, потерял себя, растворился в мельтешении образов. Страдание, смешанное со счастливыми воспоминаниями, текло широким потоком. Тварь жрала неаккуратно, теряя впустую очень многое, потому что количество пищи было просто гигантским.
– Ну? Пожелай, и я стану тем инструментом, которым ты добудешь всё, что захочешь! Ты вернёшь её! – демон стал огромен, его рёв сотрясал пространство ловушки, стенки которой покрывались трещинами даже снаружи, в мире, где шарик из грязи с синими разводами, смятый ведьмачьими пальцами, упал на пол, издавал хруст и мелко дрожал.
– А цена? – прохрипел Олег.
– Нет никакой цены! Идиот! Есть средства, и я их дам тебе. Я не паразит, а симбионт! – голос твари был вкрадчив и ласков настолько, что никто бы не услышал в интонациях фальшь. Демон каким-то образом сам поверил в свои слова. Вот только всё, что он говорил было ложью.
– Я ведьмак… – Олег сипел. Изо рта брызгали капельки его крови, – Ты привык пожирать людей, которые боятся боли, а для меня это лишь сигнал о повреждениях.
Охотник смог встать и выпрямился. Он смотрел в горящие ледяным пламенем глаза и улыбался порванными губами:
– Ты не существуешь. Ты память, которую я запечатал в комочек грязи, – ведьмак сплюнул несколько зубов.
– Ты можешь легко вернуть меня к жизни, сделать своим слугой, – демон попятился, уменьшился в размерах, внезапно утратил превосходство, – Я могу вернуть тебе ЕЁ! Ты ведь знаешь, что… есть варианты…
Олег перебил:
– Я не могу быть паразитом! Я видел тысячи лет твоими глазами. Видел других ведьмаков. Нас очень мало рождается. Даже не в каждом поколении. А ещё мы почти не влияем на ход истории. Вот это показалось мне очень важным. То, что от вас у людей есть иммунитет. Слабенький, позволяющий всего лишь выживать… Но мы, люди, развиваемся.
Ведьмак подходил всё ближе к проекции демона, и на его лице не проходила жуткая окровавленная улыбка. Между переломанными пальцами выскочило лезвие. Олег не торопился. Резал медленно, наблюдая как освобождается сила из корчащейся твари. Ему не доставляло удовольствия это действо, но он считал, что даже такое зло, как эта иллюзия, слепок памяти паразита, должно быть наказано. Иначе его ведьмачьи убеждения ничего не стоили.
– Свои желания я исполнять буду сам… – охотник почти закончил работу, теперь оставалось дождаться пока тварь будет почти мертва. Демон не понимал, где совершил ошибку, а Олег не имел ни малейшего желания объяснять эмуляции интеллекта, в чём разница между настоящим разумом и паразитом, приспособившимся использовать мозг человека, как удобный компьютер для решения своих примитивных задач и мимикрии.
Тварь замерла, но взгляд ледяных глаз ещё не остекленел. Олег понял, что пора и обхватил ладонью лицо демона. Остатки памяти и паттерны псевдоличности существа, считавшего себя серым кардиналом среди самых влиятельных людей планеты, перетекли сначала в кисть, а потом обвились тонким обручем вокруг запястья. Потенциальный владыка мира стал флэшкой. Охотник сконцентрировался и вышел из искусственного мира.
Кирилл и Егор выглядели испуганными. Олег почувствовал, как друзей отпустило, когда он пришёл в сознание одновременно с Котом и тихо сказал:
– Я знаю, что нужно делать, только отдохну немного.
Охотник провалился в глубокий сон. Кот, шатаясь, забрался в промежуток между духовым шкафом и полкой с посудой и тоже отключился.
– А что мы будем делать? – спросил Кирилл.
– Влада ждать. Ждать, когда Олег очухается и расскажет, что нам делать. Теперь у этого психа самое неоспоримое право нами командовать, – Егор выглядел очень озабоченным, он морально подготовился к очередному нападению зомби-паразитов, а сейчас не чувствовал ни единого возмущения в обозримом пространстве и времени. Было совершенно неясно к чему готовиться.
– Какое право? – не понял Кирилл.
– Право сильного. Теперь мы даже меньше, чем песчинки в его ботинках.
– С чего ты это взял? – Кирилл коснулся лба Олега, чтобы убедиться в отсутствии жара.
– Он в это поверил. Наконец-то.
Глава 12.
Сильно за полночь. Просторный зал был почти пуст. Посередине лежал ковёр из тигриных шкур. Четыре фигуры полулежали среди больших подушек. Пахло кальяном. Источниками света являлись четыре неяркие лампы по одной на стену и огонь в камине. Это создавало множество тёмных областей и ещё больше пляшущих теней.
– Он выполнил заказ. Ему нужно дать награду, чтобы закрепить успех, – говорил один из четверых паразитов, мордатый громила.
– Чем его раззадорил наш создатель, то и дадим? – седой протёр очки и выглядел бы образцом счастливого обладателя личного выгодного бизнеса, если бы не здоровый слизень, вылезший изо рта. Головная часть вибрировала, и было понятно, что слова рождаются не в человеческом горле.
– Нужно свести ведьмака с той девушкой. Только очень аккуратно и надёжно. И чтобы он понимал – это награда, – мордатый глубоко затянулся и укрылся плотным дымом.
– А когда он с создателем сцепился, были образы двух девушек, – слизень седого скрылся, но человеческие губы оставались неподвижными.
– Дадим обеих сразу? – крашенный ухмыльнулся и его глаза заблестели.
– Чтобы дать, нужно сначала заиметь, – усреднённый подал голос, – Просто сдвинем обстоятельства. Наше участие будет минимальным, а если награда окажется бесполезной, то пусть выглядит так, что человек сам дурак.
Четверо закивали головами. Совещание было окончено.
– У меня есть способ хорошо отметить! – крашенный загадочно заулыбался, – Помните Дину? Ту, в которую был влюблён человек до того, как стал нашим создателем?
– Ну? – мордатый подцепил несколько ягод винограда толстыми пальцами и бросил в рот, – Она потом его предала, и Семён Соломонович полностью соединился с силой, стал симбионтом.
– Я нашёл её, – крашенный поправил волосы и снова замолчал, пытаясь всеми силами напустить загадочность.
– Мы знаем, – усреднённый чуть повысил голос, выражая раздражение, – Мы многое узнали от этой женщины. Её информация была нам полезна. Теперь ты притащил её из Швейцарии и трахаешь. В ней уже человеческого ничего не осталось.
– Зато она хороший сосуд для силы! – крашенный приподнялся, сел и говорил обиженно, – В ней энергии сейчас море! Она собирала сливки по всей Европе! Её учил наш создатель.
– Ты хочешь её с нами разделить, – усреднённый утверждал, а не спрашивал, говорил усталым голосом, словно неимоверно долго что-то объяснял идиоту, – Зачем вокруг этого разводить интригу? Зачем делать из этого сюрприз? Ты тут перед кем выделываешься?
Усреднённый сделал презрительное лицо, от которого могло бы стошнить. Мерзкий сюрприз был испорчен. Паразиты оскверняли всё, к чему прикасались.
– Ну, тащи эту бабу, раз уж приготовился поделиться, – мордатый хмыкнул и снова наполнил рот фруктами.
Крашенный с кислой миной достал мобильный телефон и позвонил.
– Диночка, – из голоса сочился елей, приторная патока, – Давай, как договаривались.
Через пару минут тишины резные, украшенные золотом двери открылись. В зал вошла женщина в восточном наряде танцовщицы. Она на каждом шагу играла бёдрами и изгибалась всем телом. Её шикарная фигура была едва прикрыта полупрозрачными тканями. В сумеречном мире Дина выглядела ещё эффектнее – вместо одежды горели чёрным огнём рваные клочья впитанных ею душ.
– Девочка, ты прекрасна! – крашеный запустил руку в разрез и ухватился за упругую плоть.
Женщина, лукаво улыбаясь, страстно поцеловала всех четверых, оставляя на губах мужчин тёмную слизь, кипящую от избытка силы. Паразиты выскальзывали наружу и жадно слизывали угощение.
– Думаю, не стоит затягивать с главным блюдом, – Дина легла на подушки и раскинула ноги в стороны, сейчас она была олицетворением похоти.
Четвёрка быстро избавилась от одежды и принялась тереться о тело чаровницы, облизывать её, припадать губами к ухоженной коже и посасывать силу. Сама женщина была поражена Скверной, лишена большей части человечности. Она наслаждалась процессом, ожидая в скором будущем получить преференции от этих мужчин, уже не раз доказавших, что могут дать ей многое.
Мордатый бросил осторожный взгляд на своих сотрапезников и резко схватил седого за волосы. Тонкая слабая шея не могла сопротивляться злобой мощи, и голова несколько раз оказалась наклонена под неестественными углами. Тонкие руки взметнулись, хотели обхватить бугрящуюся мышцами лапу, но хруст позвонков оборвал все попытки сопротивления.
– Надо разнообразить развлечение, – сказал мордатый и отшвырнул мёртвое тело. Дина напряглась. Она не хотела участвовать в убийстве, тем более опасалась за свою жизнь.
– Не бойся, – усреднённый обращался к девушке, одновременно поворачивая в горле крашенного небольшой кинжал, – Ты нужна нам обоим. Ты единственная, кто очень близко общался с Семёном. Нам нужна не столько информация, сколько твоя интерпретация.
Паразиты живых метались по комнате и жрали тех, кто пытался высвободиться из мёртвых тел.
Дина поправила рукой свои пышные рыжие волосы и размазала по голой груди капли крови.
– Я очень надеюсь, что стою достаточно, чтобы хранить меня в очень комфортных условиях.
– Если бы мог, я бы в тебя влюбился, – сказал мордатый и лизнул эрегированный сосок, – Ты такая подлая тварь!
– Дают – беру, бьют бегу. Меня этому жизнь научила.
– Скажи, а зачем ты бросила Шлема? Ради чего? – усреднённый лёг на спину и усадил женщину на себя сверху.
– Я же уже говорила – мне казалось, что я смогу найти лучшую партию, – Дина медленно покачивалась.
– Нашла? – усреднённый прикрыл глаза, но провалился взглядом в сумерки и постоянно следил за мордатым, который суетился вокруг, пытаясь как-нибудь присоединиться к оргии.
– Находила… Но…
Мордатый наконец догадался встать и пристроился, обхватив руками голову женщины, закатил глаза, захрипел от удовольствия. Потерял бдительность на мгновение и получил пулю в основание своей бычьей шеи. Усреднённый сбросил с себя Дину и подошёл к умирающему конкуренту.
– Я мог бы позволить тебе закончить, но вот так в тебе должно было родиться сильное разочарование – это очень ароматная специя! – усреднённый склонился и принялся сосать кровь из раны мордатого вместе с накопленной в нём силой, вместе с украденным у других людей счастьем.
– Я не верила Сёме, что он видит всякое. Я сама до сих пор не вижу, но, глядя на вас, я чувствую, что он говорил правду, – Дина сидела на подушках голая и по щекам её текли слёзы – распирающая изнутри Скверна выдавливала вот так последние капли человечности.
Усреднённый облизнулся. Женщина привлекала его, как пища. Паразит дёрнулся и замер. Человеческий мозг посчитал, что выгоднее держать её, как батарейку на чёрный день. Существо ощущало себя уникальным, превосходящим всех: людей, паразитов, ведьмаков, последним симбионтом. Единственным в своём роде. Паразит ещё раз дёрнулся в сторону Дины, а живая нейросеть снова блокировала его действия. Он не умел думать сам, только чужой головой.
Дина прикрылась простынёй и спросила:
– Я пойду?
– Да, – последний из четвёрки раздражённо махнул рукой.
Когда женщина оставила большой зал, в тенях всё кипело и шевелилось. Усреднённый выключил все лампы и курил кальян. Только красный уголь рождал тусклый свет. Скверна стекалась сюда и проваливалась в неприметного человека, как сигаретный дым в вытяжку. В чёрной живой темноте сначала едва заметно, а потом даже ярче угля разгорелось два новых источника. Два красных круга размером в пятьдесят копеек и каждый с чернотой посередине в виде веретена. Тела своих конкурентов существо перетащило в мир вечных сумерек уже полностью опустошёнными, а все нити, ведущие от троих проигравших к сотням тысяч людей, приросли к пальцам победителя. Для управления огромной частью мира было достаточно усилия воли, однако существо волей не обладало и могло лишь требовать себе благ и удовольствий. Мир же существовал сам по себе – огромная чашка с первичным бульоном – способный развиваться без вмешательства ведьмаков или паразитов, но ещё не имеющий цели, чтобы рвануться с места эволюционными взрывами.
Олег проснулся в своей кровати. В квартире было тихо.
– Эй, парни?! – окликнул ведьмак, он был уверен, что Блондинчик и Перевёртыш останутся до утра, захотят узнать о его опыте как можно раньше.
Тишина. Солнце уже взошло высоко, но утро ещё не закончилось.
– Кот? – Олег почувствовал укол совести – фамильяр мог сильно пострадать из-за глубокой связи с ведьмаком.
– Тут я… – телепатический голос был слабым, растянутым, словно рождался в недрах игрушки с севшими батарейками.
Олег забежал на кухню и вытащил Кота из-за шкафа. Шерсть за ночь свалялась, потускнела. Нос был сухим и горячим.
– Тебе какая помощь нужна? – Олег прижал маленькое тельце к груди и вливал силу несколько секунд.
– Время. Мне нужно совсем немного времени. Положи на место.
Олег выполнил просьбу. Зазвонил телефон.
На дисплее высветилось: "Константин".
– Алло?
– Олег, здравствуйте! Прошу прощения за простой. У меня новые заказы есть. Вы ещё заинтересованы?
– Да, Константин, конечно!
– Я вам на почту прислал, выберите какой больше понравится, а в качестве извинения я все расценки увеличил на пятнадцать процентов. Буду ждать вашего ответа.
– А если я захочу все забрать?
– Пожалуйста, если сможете быть в разных местах одновременно, – Константин рассмеялся, – Очень жду решения и ваших работ. Кстати, о выставке слышал, поздравляю.
– Спасибо. Прямо сейчас посмотрю и выберу. Всего доброго!
Динамик издал короткий писк и замолчал. Олег секунду раздумывал, где смотреть почту и решил, что на компьютере будет удобнее, чем на телефоне. Пока грузилась операционная система, вскипел чайник. Есть не хотелось, и ведьмак ограничился кипятком с малиновым вареньем.
Напала сентиментальность: Олег позвонил матери и проговорил несколько минут. Их общение уже много лет ограничивалось поздравлениями и редкими – раз в неделю “как дела?”. Женщина очень удивилась и обрадовалась. О том, что сын уехал в Питер она узнала только сейчас и сразу же принялась желать удачи, несколько раз переспросила не нужна ли помощь.
Олег любил мать, но только маленькими дозами. Сегодняшний звонок был чем-то из ряда вон, но на душе потеплело так, словно ведьмак совершил героический поступок. Такая малость – разговор, а на него пролился тёплый поток доброй и искренней радости. Олег положил трубку. Он параллельно просмотрел задания от Костика и принял решение снимать новый парусник, который закончили строить и готовили к спуску на воду, как только устоится погода. Он отправил Константину короткое сообщение: "Я выбрал ехать в Лахту." А ещё ведьмаку захотелось обзвонить всех своих близких людей и сказать каждому хоть несколько добрых слов. Это было бы хорошим успокоительным перед его самоубийственной миссией. Прощание без слов.
Кот выполз из своего уголка:
– Жрать есть?
– Айә! – ведьмак достал банку консервов, они с Котом очень любили бычков и кильку в томатном соусе. Особенно кильку. Это была дешёвая сытная еда с сильным вкусом. Продавалась почти везде, а со временем приобретался опыт, позволяющий выбирать годные экземпляры. Однажды Олег купил сразу шесть банок на последние деньги, а там рыба оказалась вперемешку с глиной. А голод был так силён, что он открыл всё, перебрал и съел, сплёвывая хрустящие на зубах кусочки. Не отравился.
– Почему тебе было так плохо? – спросил ведьмак, поднимая всё ещё слабого фамильяра на стол к его тарелке.
– А тебе самому там всё понравилось?
– Was mich nicht umbringt, macht mich stärker.
– А у меня душевное устройство тоньше, и такое погружение в Скверну меня именно что umbringt, – Кот уплетал бычков, испачкал усы в соусе и выглядел обычным шкодливым котейкой, прожившим на городских помойках несколько дней.
– Дома посидишь? Или ты готов к прогулке?
– А ты не вляпаешься в неприятности?
– Отдыхай, со мной всё будет в порядке.
Ведьмак оделся, забросил на плечо сумки с аппаратурой, прикинул время и решил, что успевает с запасом. По пути на станцию он позвонил Нинке, но её телефон был вне зоны.
На верфи Олега встретил подтянутый мужчина слегка за сорок в джинсах, тельняшке и телогрейке. От него пахло деревом, лаком, чем-то ещё.
– Я Вова, – крепкая, мозолистая рука мощно, но аккуратно сжала ведьмаку пальцы, однако, почувствовав силу, человек немного увеличил хватку.
– Я Олег. Показывайте свою прелесть! Будем на неё фотоохоту начинать.
Эпитет ведьмака вызвал бурю эмоций, сразу стало понятно, что Вова всей душой болеет за своё дело и готов расцеловать каждую досочку, каждый сантиметр каждого каната. Олег был рад, что всё именно так: объединившись с этим человеком на пару часов, можно получить замечательные снимки. Каждый любящий своё дело всегда смотрит с самой выгодной точки, а значит Олегу останется только вставать на место Вовы перед тем, как нажимать на спуск.
Проводник провёл ведьмака через несколько мастерских, показывая и рассказывая, стремясь передать за это крохотное время максимум. Олег никак не мог переключиться на предметы, а видел только людей: резчиков с тёмными пятнами на пальцах и ладонях, кузнецов в прожжённых спецовках, женщин с очень сильными руками, шьющих паруса, устанавливающих по краям железные кольца для такелажа…
Наконец под открытым небом Олег увидел двухмачтовую шхуну, стоящую на стапеле. По современным меркам небольшое судно, но Олегу не повезло быть инженером. Он видел идеально подогнанные деревянные детали корпуса, множество тросов и канатов для точного позиционирования парусов, мачты – сложные тонкие башни из многочисленных отдельных частей, способные удержать всю силу ветра и превратить её в движение по воде. Олег замер. Перед ним была тонкая работа размером в пару больших грузовиков, только из дерева и по рецептам многовековой давности. Невозможно было выбрать ни единого ракурса, чтобы запечатлеть хоть малую толику этого комплексного произведения искусства.
– Правда здорово? – спросил Вова.
– Истинно так…
– Пойдём, – кораблестроитель махнул рукой, – Я знаю место.
Они поднялись на крышу здания и оказались на уровне крепления стеньги грот-мачты.
– Вот тут виднее всего, как работает эта красавица! – Вова видимо не первый раз любовался отсюда кораблями. Олег немного расстроился: камера и глаза видели мир совершенно по-разному, и несмотря на то, что вид был завораживающим, не стало много легче перенести на плоскость снимка идею о инженерной красоте.
Через несколько часов Олег совершенно устал. Он поднимался и опускался по лестницам, несколько раз возвращался на крышу, забирался на палубу, сменил батарейку и два накопителя. В конце разболелась мышцы, а на ладонях появились новые мозоли. Только не было усталости, а наоборот желание поскорее приехать домой и закончить работу за своим компьютером.
Ведьмак сердечно поблагодарил своего проводника, и спустя несколько минут снова оказался в мире, где парусный деревянный флот давно уступил железному в гонке за прибылью, но не за красотой.
День заканчивался. Очень замечательный и добрый день, полный обычной человеческой милой суеты. Никаких спасений мира. Ни одного сражения со злом. Уже в подъезде пришло смс от Нинки: "У меня всё хорошо! Вот залезла на крышу, чтобы сказать это! Задерживаемся тут ещё на день. Не беспокойся! Всё хорошо!"
Ведьмак перечитал сообщение и очень по-человечески улыбнулся.