Егор в это же время подошёл к водителю седана.
– Кто нас хотел убить?
Молодое лицо быстро синело, на губах пузырилась кровь. Оставалось несколько мгновений агонии. Егор приложил руки к груди парня и зажмурился.
– Живи! – повторял Блондинчик, качая силу через свои руки, но ничего не помогало. Ещё пара вдохов и кровь изо рта потекла ровно без толчков – сердце остановилось.
– Отойди, – Олег намотал на руку клочок тьмы и приложил к окровавленной груди, – Мозг ещё минуту будет жить.
Ведьмак действовал хладнокровно, словно перед ним был не только что умерший, а кукла. Тьма впилась в угасающую плоть и пульсируя проникала внутрь. Человек открыл глаза и несколько раз попытался вдохнуть, но переломанная грудная клетка не позволяла. Через секунду он умер второй раз.
– Тут даже Седой бы не помог, – Егор сел на снег и обхватил голову руками.
– Мы должны найти и раздавить эту трусливую мразь.
– Какую?
– Я видел в черноте тот же синий цвет, как у того…
– Как у Шлема?
– Нужно найти его. Нужно узнать у него всё. И если он замешан, то раздавить.
– Я скорую ещё не вызвал. Может свалим по-тихому. Я не хочу светиться тут. Они всё равно знают, что мы выжили.
– Пойдём. Нужно дозвониться до Влада.
– Он не доступен будет до завтра. Я даже не знаю, где он. Сегодня у тебя переночуем. Надо напиться. Завтра начнём. Кирилла тоже подтянем.
– Да. Они не заслужили такого на новый год…
Двое ведьмаков в одежде, облепленной снегом, пришли в город за час до заката. Они молчали всю дорогу. Молчали пока отогревались. Молча наливали ром в рюмки и пили. Этот ритуал шёл в разрез остальному миру. Они не праздновали рождение нового года, годовщину обрезания христианского пророка, повод уйти в запой на неделю. Они поминали своё счастливое неведение, которое окончательно умерло в этот день.
Глава 17
Первого января болело всё. Голова, мышцы, внутренности. Болело даже само человеческое «я». Похмелья не было. Ведьмаки не смогли напиться. Бутылки рома было для этого недостаточно. Когда в голове появилось лёгкое головокружение, они просто уснули на диване, перед светящимся монитором с пустой страницей браузера.
Олег, проснувшись, не мог нормально дышать – ремень безопасности оставил сильный ушиб. Егор только сейчас, утром почувствовал, что очень болят руки – видимо получил травмы, когда цеплялся за всё подряд в кувыркающейся машине.
– Как думаешь, нас сегодня убьют? – Олег с трудом разлеплял ссохшиеся губы, очень хотелось пить.
– Нет. Но охота на нас началась. Они обязательно будут пытаться ещё и ещё. Я так думаю…
– У меня ни единой мысли нет, как выпутываться.
– У меня только одно предложение: не светиться. Может быть они решат, что мы снова занялись своими мелкими делами и не полезем мешаться. Но я в это не верю.
Олег взял со стола минералку и налил в бокалы.
– Дай сразу бутылку! – Егор попытался сам дотянуться, но тело не слушалось.
– Держи бутылку… Вот сейчас нас можно брать. Мы даже убежать не сможем.
Егор посмотрел на друга и поднялся с дивана, неспешно подошёл к окну, открыл створку и выпрыгнул с шестого этажа. Олег рванулся за ним и успел увидеть, как в сумраке подступающего утра на снег внизу приземлился человек и тут же рванулся вверх, сделал переворот в воздухе и сел на подоконник.
– Теперь я не уверен, что хочу убегать, – сказал Блондинчик.
– С такими способностями ты, конечно, крут… Но нам противостоит очень сильная организованная хрень.
– Олежка, ты опять загнул… Завернул как хрен поросячий. На нас видимо напал один из сильных мира сего, – Егор слез с подоконника и вернулся на диван, – Во-первых, если тыкать таких ножиком, то из них течёт кровь, значит они ничем не отличаются от остальных людей. Чернота не в счёт – она инструмент, как электричество или гравитация. Во-вторых, этот ублюдок облажался, значит он не всесильный.
Запиликал домофон.
– Открывай хозяин. Это Влад и Кирилл. Я им ещё ночью написал.
– Точно? Лучше я спрошу. Кто? – трубка домофона заскрежетала неразборчиво и нечленораздельно.
– Кто там? – переспросил Олег, медленно и раздельно произнося слова.
– Ки-и-л… В'а-ад… – ответил дешёвый динамик.
Олег несколько раз быстро нажал на кнопку – с первого раза дверь открывалась очень редко.
– Сколько за домофон платишь?
– Один процент от зарплаты, – Олег открыл дверь в квартиру.
Лифт пискнул и громко объявил этаж. Двери открылись. Олег не думал, что настолько обрадуется, увидев целых и невредимых друзей. Он не сознавался себе в этом, но очень переживал даже за Кирилла.
Новоприбывшие расселись на полу в комнате, не раздеваясь, только сняв ботинки.
– Ну рассказывайте, – предложил Влад.
Олег сухо без подробностей поведал о событиях. Им снова овладела ярость.
– Значит на вас напали… – произнёс Седой и задумался.
Егор посмотрел на Кирилла и открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но только шумно выдохнул.
– Знаешь, Кирилл, – начал Седой, – Ты бы свалил от нас по-тихому, пока есть надежда.
– Не выйдет, – Перевёртыш протянул руку вперёд, и между растопыренными пальцами забегали яркие всполохи, – Я чувствую, как меняюсь, становлюсь сильнее.
– Есть у кого-нибудь мысли – что дальше делать? – спросил Олег, заваривая чай. Он только что обнаружил, что синяки после аварии полностью исчезли.
– А что мы хотим? – Егор отхлебнул минералки и добавил, – Я хочу оставить всё как есть. Нет у меня желания ходить по воде и висеть на кресте.
– Почему ты думаешь, что нас обязательно распнут? – спросил Кирилл.
– Не распнут. Просто «неудачно» стекутся обстоятельства при транспортировке ядерного оружия или террористы «внезапно» взорвут «украденную» ядерную бомбу, – Блондинчик говорил и смотрел на друзей, оценивая, насколько его предположения находят в них подтверждение.
– Ты это предвидишь или фантазируешь? – Олег закончил разливать ароматный напиток по чашкам и наконец сел.
– Фантазирую. И вот ещё что нафантазировал: мы не имеем ни цели, ни знаний.
– У нас нет даже идеи, – согласился Влад.
– А как же этот Шлем? – спросил Кирилл, – Чем не первая цель?
– Ты будешь его около подъезда ждать с дубинкой? – Влад посмотрел на самого молодого ведьмака по-отечески и горько усмехнулся.
– У нас достаточно сил и знаний только чтобы трусы поверх лосин носить и ночью гопников пугать… – Блондинчик внезапно замолчал и уставился на Кирилла, – Слушай, ты говорил, что помнишь всё, что помнил паразит и можешь подключаться к ним до сих пор?
– Да, только воспоминания эти не человеческие. Там нет ни дат, ни чётких событий. Это как смотреть на комиксы с подписями на китайском и наполовину выцветшими картинками.
– А ещё, ты научился очищать черноту, – Егор не стал добавлять вопросительную интонацию, но повисшая тишина рассчитывала на ответ.
– Это получается само собой, – задумчиво произнёс Кирилл, – Я не прилагаю усилий. Просто пропускаю черноту через себя, и она становиться чистой.
– А эта чистая штука может организоваться в существ? Мне интересно: у неё может возникнуть сознание? Ну хоть какая-то психика? Как у чёрной… – пока Олег задавал вопросы, он отрастил чёрные шипы на руке и пытался сделать их белыми, чистыми.
– Твои шипы, когти и клыки – твоя ненависть, – сказал Седой, – Попробуй создать что-то изначально хорошее.
Олег закрыл глаза и представил розу, висящую в воздухе. С его кожи закурился серебристый парок и потянулся вперёд. Ведьмак открыл глаза и увидел смазанный образ цветка. Напряжение выдавило несколько капель пота на лбу, но к ногам упала красивая алая роза. Олег поднял цветок и понюхал.
– Пахнет как роза, – ведьмак передал остальным созданное из ничего растение.
– У тебя кровь, – Влад достал платок и протянул Олегу, – Создавать предметы видимо очень тяжело.
– Естественно, – пробурчал Егор, – Тяжело выходит каменный цветок, – роза рассыпалась в его руках быстро исчезающим серебристым порошком.
– А как нам поможет этот фокус? – Кирилл легко создал целый букет и вертел в руках.
– Можно братьям по разуму на рынке продавать оптом, – ответил Блондинчик, – А можно делать летящие пули или создавать сразу внутри сердца. Олежка, а почему тебя так заботит какого цвета твоя сила?
– Потому что я хочу быть хорошим персонажем в этой сказке.
– Вот нам и первая достойная цель, – сказал Влад, – Стать хорошими.
– А разве мы плохие? – удивился Кирилл.
– За вчерашний день из-за нашей некомпетентности погибло 4 человека, – ответил Олег, – Мы может быть и добрые, но очень плохие. Вот ты не боишься, что прямо сейчас твою Настю тащат в машину?
– Мы расстались… – Кирилл вздохнул и продолжил, – Она узнала, что я потерял работу, и не будет дорогого подарка на новый год. Оказалось, что она слишком обычная, и вылилось из неё всякого. В общем как-то так.
– То, что вы расстались, не значит, что её не могут сейчас пытать, – Блондинчик говорил спокойно, изучая реакцию.
– А если будут пытать незнакомого человека из-за меня, мне можно будет расслабиться? – эти слова Кирилл произнёс с раздражением и брезгливостью.
– Хорошо, что ты так думаешь, – сказал Влад, – Мне нравится эта цель. Стать для начала хорошими. Очень пафосно и очень правильно.
– Хорошо бы при этом выжить, – Олег подошёл к окну и посмотрел вниз сквозь мельтешение снежинок на двор. Парковка была забита заваленными снегом машинами, кроме двух мест с краю: на одном стояла машина Седого, а рядом пристроился красивый и очень дорогой транспорт.
– У нас могут быть гости, – спокойно и тихо сказал Олег, – Егор, ты будущее только с обычными людьми видишь? Если Чернота вмешивается, то там как выглядит?
– Выглядит как обычно, только неправда.
– А я вижу… – вмешался Кирилл, – Они идут сюда… А пусть будет не Чернота, а Скверна?
– Будем драться? – Олег почти утверждал, но остальные неожиданно покачали головой.
– Давай на крышу сначала выберемся, – предложил Седой, – Там аккуратно с ними разберёмся. Не здесь. Не в доме.
Олег усмехнулся как кот, у которого между лапами трепетал уставший от игры мышонок. Домофон зазвонил, когда ведьмаки уже накинули куртки и обувались. Олег, не спрашивая, нажал на кнопку отбоя, и все вышли на лестничную площадку. Лифт стоял на их этаже и тут же открыл двери, при нажатии вызова. Егор заблокировал его пустой бутылкой – непрошенным гостям предстояло идти пешком. Лаз на крышу был естественно закрыт, но Олег срезал его своим когтём. Плоская крыша, покрытая тонкой наледью, выглядела как сцена из какого-нибудь дешёвого файтинга – площадка правильной формы с минимумом деталей и сильно растушёванный задник из нечётких в метели изображений города.
– Идут, – сказал Кирилл. Он стоял, прикрыв глаза, и прощупывал людей, поднимавшихся по лестнице, – Они в квартиру даже не стучали – тоже чуют нас.
Олегу стало скучно. Предстоящая драка перестала казаться чем-то значимым. Ведьмаку не хотелось сражаться, но были нужны ответы.
– Парни, нужно одного взять невредимым, – охотник уже вырастил на себе смертоносные шипы, когти и клыки, его голос звучал неприятно, булькал и присвистывал.
– Пытать будешь? – Блондинчик выглядел возбуждённым, узкие полотна черноты плотно обтягивали тело, дышал он часто и глубоко.
– Не я. Он, – Олег указал в сторону Кирилла.
Обсуждение прервалось первым нападавшим. Человек обречённо выпрыгнул из низкого проёма и успел несколько раз выстрелить из пистолета с глушителем прежде, чем зашатался и потерял сознание от точного удара Седого, сорвавшего паразита. Остальные, укрываясь за спиной подельника, успели высыпаться на крышу и затаиться за трубами вентиляции.
«Пятеро всего», – подумал Олег, – «Теперь четверо.»
Бандиты не разговаривали. Над их головами трепетало чёрное полотно одного паразита, управлявшего сразу всеми – только это и было причиной, «героического» самопожертвования первого нападавшего.
Ведьмаки наблюдали из своего укрытия, как сгусток скверны вытянулся высоко над крышей и отрастил несколько глаз. Мерзость дорожила живым мясом, но по привычке не осознавала опасности для себя. Кирилл влез в мозги чёрной твари и тянул из неё память, а заодно мешал видеть и слышать. Чудовище замешкалось, Олег выскочил навстречу и молнией взвился вверх. Когти ведьмака проделали ювелирную работу – трое боевиков были отсечены от паразита и задёргались в эпилептическом припадке.
Седой забежал за спину последнему бандиту и обхватил его руками, словно обнял. Чёрная тварь мелко задрожала, когда по пуповине контроля к ней потёк жидкий огонь.
– Хватит! – Кирилл быстрым шагом, преодолевая головокружение, подошёл к Седому, – Я перехвачу контроль.
Перевёртыш засветился и наложил руки на лоб пленника. Сама тварь дико металась над крышей, ослеплённая, дезориентированная. Олег смотрел как от огромного чёрного тела отрывались клочки, словно старую тряпку рвало ветром. Охотник схватил один из обрубленных им несколько мгновений назад жгутов и принялся наматывать на руку.
– Я буду держать тварь, Кирилл, поддерживай урода, – Олег говорил в напряжении, отрывисто, – Как будешь готов, пойдём с крыши.
– Куда? – спросил Егор.
– В доме подвал есть. Сейчас нас там не потревожат.
– Прям как настоящие поцаны из девяностых, – с грустной усмешкой сказал Седой.
Тварь плотным комком повисла на руке охотника и притихла, бандит едва держался на ногах и бессвязно мычал – связь с паразитом едва держалась. Сложнее всего было спускать тело по вертикальной лестнице с чердака.
– А что с остальными? – спросил Кирилл, оказавшись в подъезде.
– Ты читал их жизнь? – вопросом ответил Олег. Кирилл читал. Не слишком подробно, только последние несколько лет, но этого было достаточно, чтобы ненавидеть их.
– Оставим их замерзать? – Кирилл не мог позволить себе оставаться спокойным. В его молодой груди кипел адреналин и иррациональное чувство вины.
– Они убивать нас пришли, а мы убили их, – сказал Егор тихо и подтолкнул Перевёртыша вперёд. Влад поддерживал пленника и ушёл немного вперёд, а Блондинчик беспокоился, что без постоянного контакта с Кириллом бандит может стать овощем необратимо.
В подвале ведьмаки расположились рядом с теплотрассой. Бесчувственное тело прислонили к стене и стали ждать.
– А если он не очнётся? – Олег беспокойно теребил куртку.
– Очнётся, – Влад прощупал тело, – Уже скоро.
– Я думаю, что нам нужно дать паразиту говорить через этого, – Олег грубо ткнул пленника.
– Да, – согласился Кирилл, – У меня пока недостаточно умения, чтобы общаться с паразитом напрямую.
– Смотрите, очухивается, – Блондинчик первым заметил, что на лице пленника один глаз открыт и смотрит с ненавистью.
– Если сможешь, не допусти, чтобы тварь вышла на связь с другими. Хорошо, Кир? – Олег засуетился и очень осторожно отпустил часть длинного тела паразита рядом с головой бандита. Чёрное щупальце оживилось, зашарило по щекам. На коже в ответ выросли тонкие волоски и с радостью образовали единое целое со Скверной. В этот момент Олег впервые осознал, что именно это имя больше всего подходило полуразумной грязно-чёрной субстанции.
– Я, кажется, чувствую, как они образуют единый разум, – тихо с отвращением сказал Кирилл, – Это ужасно.
– Объясни лучше, – попросил Егор.
– Этот утырок просто тупой социопат. Он считает нормой наживаться обманом и подлостью. У него всё в душе извращено: вместо логики – зечьи понятия, вместо дружбы – выгода. И на это сейчас прилипает Скверна. И получается новый разум, начисто лишённый человечности.
Олег мысленно подключился к чёрному комку на своей руке. Охотник никогда до этого не пытался понять тварей, которых убивал, считая всю жизнь их своим бредом. Мыслей как таковых внутри двойного разума не было. Олег даже не воспринимал это за личность – он находился словно внутри машины, нейросети, обученной только подлости.
– Говори, – Кирилл обратился к пленнику.
Бандит хмыкнул и сплюнул под ноги:
– Чего говорить-то?
– Я сам, – Олег наклонился над хищным и злорадно улыбающимся лицом, – Кир, просто следи за его мозгами, чтоб заранее знать, если задумает рыпаться.
Олег пнул человека в голову. Впервые в жизни он ударил сидящего на полу, безоружного, уже побеждённого. В душе разлилась какая-то кислятина из отвращения к себе. Охотник выпрямился и посмотрел на результат: с половины лица ухмылка была стёрла, скулы быстро опухали.
– Влад, лечи, – попросил Олег, дождался, когда след его ноги полностью исчез от ворожбы Седого, и обратился к врагу:
– Ты подумай вот о чём… Мы можем тебя лечить от побоев, а значит сможем, например, руку сломать не один раз, а много. Вот можем даже задушить много раз… Верёвкой, как вшивую шавку. Понимаешь?
– Идите нахер, пиздюки!!! – несмотря на браваду, в этом крике уже были зачатки страха.
Олег постоял, делая вид, что думает, а потом отпустил на указательном пальце коготь длиной в ладонь.
– Его нужно хорошо зафиксировать, – начал Охотник, – Снимайте с него всю одежду.
Влад и Егор быстро стянули пальто, свитер и джинсы. Олег демонстративно распарывал вещи на полосы, показывая, как ловко умеет орудовать когтём. Пленника связали его же одеждой, превратившейся в тканевые полосы, очень плотно, полностью лишив возможности двигаться. Теперь он смотрел с ненавистью и трудно скрываемым удивлением.
– Вот начнём, – сказал Олег, проверив путы, – Влад, лечи сразу же, хорошо?
Седой кивнул и закатал рукава. Охотник провёл по щекам кончиками пальцев и слегка надавил когтями. Кожа поддалась и проступила кровь. Олег надавил сильнее, чтобы добиться скрежета по кости нижней челюсти. Ему было противно это действо.
Седой работал превосходно – раны закрывались тут же. Пытка продолжалась несколько минут, но запаха страха нужной силы Олег не чувствовал. Нужно было переходить на следующий уровень. Охотник резко взмахнул рукой и вырвал глаз.
– Не лечи.
– Олег, минуты через две я не смогу глаз починить – сложный очень орган.
– Пусть почувствует немного неудобств.
Олег наступил ногой в пах бандиту и давил пока не услышал стон.
– Это тоже не лечи.
Влад кивнул и закусил губу.
Пленник покрылся потом и обмочился.
– Как тебя зовут? – Олег сел на корточки и смотрел в единственный глаз на разорванном лице.
Тишина.
– Лечи. Всё.
– Может тебе в косметологи и пластическую хирургию пойти? – спросил Блондинчик, наблюдая как срастается кожа и регенерируется новый глаз.
– Кир, ты считал что-нибудь? – Олег решил сменить тактику.
– Обычная мразь. Сидел. Я вижу отдельные картинки. Как над ним издевались в тюрьме. Как он издевался. Для них это норма.
– Он имеет какой-то вес в своей среде? – Олег медленно вытягивал ноготь из посиневшего окровавленного пальца, уже третьего по счёту. Привязанный корчился от боли и стонал, но ещё не был готов.
– Имеет. Он даже имеет легальный бизнес, хотя в основном прессует должников для всяких «быстроденег». Но вес у него небольшой. Обычный авторитетный поцан, – Кирилла стошнило от гнили, которую он видел внутри связанного.
– Вот и вся ваша натура… – Олег ударил с омерзением, – Авторитет дырявый… Как же я вас всех ненавижу.
Охотник наносил лёгкие хлёсткие удары.
– Не лечи его больше, – эти слова прозвучали голосом невозможным для человека. Олег полностью перевоплотился, изменив своё настоящее тело. Существо, состоявшее из бандита и паразита, испугалось по-настоящему, задрожало и человеческое тело, и чёрный кусок Скверны.
– Отвернитесь, – прорычал Олег, – Я буду жрать его душу, чтобы даже для ада ничего не осталось.
Охотник откусил ступню и сдавил лапой культю, чтобы человек не умер от кровопотери. Следом отправил в пасть клочок черноты.
– Я всё скажу! – это был скорее визг безумца.
– Говори всё… – Олег снова сбросил облик чудовища и быстро наложил жгут.
– Спрашивайте! – в надрывном хрипе едва угадывалась членораздельная речь, но очень хорошо слышалось облегчение.
– Кто вас послал? – Олег подумал, что очень устал.
– Мне позвонил Медведь и сказал, что есть работа, что заплатили за неё хорошо, осталось только сделать. Всё! Больше ничего не знаю!
– Олежка, вертайся обратно, – Блондинчик с трудом хранил спокойствие, старался говорить тише, – Твой костюмированный перформанс он всё равно не видит.
– В смысле?
– Он видит только человеческий облик, – ответил Кирилл, – Твои когти для него ножи.
– А Седой порезы зашивает ниткой с иголкой?
– Ему кажется, что мы его наркотой пичкаем… – Кирилл отвернулся и снова боролся с тошнотой.
– Олежка, эта тварь ему мозги перекорёжила – типа защита такая.
– Я хочу ему показать… – Олег осклабился, и Егору снова стало страшно от такой улыбки друга.
– Олеж, зачем? – Блондинчик произносил слова не как вопрос, скорее, как просьбу.
– Пусть узнает кому он служит, – Охотник схватил себя за руку, на которой была намотана скверна и выпустил чудовище. Он вонзил в податливую чёрную плоть коготь и ударил мыслью о прозрении, вложив в неё очень много своих сил.
Бандит широко распахнул глаза, вытянулся и тыкал носом в сторону своего паразита. Остатки человека пытались задать вопрос, но выходило лишь мычание. Прошло несколько мгновений и искривлённые губы покрылись пеной, взгляд угас, лицо ничего не выражало.
– Он потерял свою личность. Это уже не лечится, – сказал Седой, – Его разум был слишком слаб.
Олег посмотрел на сгусток Скверны. Чёрный комок замер в воздухе и не двигался, только глаза на длинных стебельках шарили в темноте подвала, но невозможно было определить есть ли в этом хотя бы осколки какой-нибудь воли.
– Уходим? – спросил Кирилл, – Или сначала развяжем?
– Уходим, только я эту тварь хочу затолкать к себе под кожу в руку – пусть оно будет запасной батарейкой.
Олег протянул руку к Скверне и комок обрёл черты лица. Маска красивого юноши висела в воздухе и рассматривала с любопытством ведьмаков.
– Вы убиваете людей на редкость легко и в больших количествах, – маска рассмеялась. И голос, и смех были звонкими чистыми, словно смеялся подросток в советской комедии про лето, добрые приключения и счастье, – Вы снова оставили гору трупов, но так ничего и не узнали. Это и не мудрено, ведь это за пределами ваших короткоживущих разумов.
Олег внезапно ударил кулаком в левитирующее лицо. Раздался крик боли, а добродушная усмешка сменилась гримасой ненависти.
– Тебе больно, значит я тебя убью. Пусть и не пойму тебя, – Олег хотел ударить ещё раз, но лицо исчезло, остался только бесформенный комок черноты.
– Я не чувствовал, что кто-то подключился к Скверне, – Кирилл словно оправдывался. Он стоял ошарашенный увиденным.
– А к ней никто и не подключался… – Олег схватил остатки твари в кулак и раздавил, – Это была сама Скверна. У неё, видимо, хватает мозгов на разговоры.
– Нужно идти, – Егор подталкивал друзей к выходу, – Я не хочу тут оставаться.
Ведьмаки вышли из подвала под плотный снег. Рассвело окончательно и город просыпался. Отовсюду раздавались звуки машин.
– Если Скверна живёт хотя бы в каждом пятом человеке, то она может лично нам четверым устроить зомби-апокалипсец, – Олег глубоко дышал, наслаждаясь свежим воздухом после затхлого запаха мокрой ржавчины в подвале.
– Не может, а то бы устроила, – вздохнув сказал Егор.
– Не может, потому что даже не в каждом тысячном, – с улыбкой уточнил Кирилл, – А главное, она не разумна. Я считал, что мог с этой маски. Да у неё есть что-то, чем она эмулирует разум, но это как рисунок глаз на крыльях бабочки – мимикрия.
– Хотелось бы верить, – Олег поймал ртом ещё несколько снежинок, – Про Синеглазку там что-то было?
– Нет, – Кирилл поморщился, – Она вообще не воспринимает нас как разумных существ – мы только источник пищи. Может этот Шлем для неё ничего не значит, как одна из тысяч пчёл в улье?
– А может у нас не один враг? – спросил Егор, – Мне кажется, что быть злым ведьмаком и проще, и выгоднее. А наша вера, что разум даёт иммунитет от зла, научно не обоснована. Предлагаю всем пожить пока на одной квартирке, – Егор кивнул головой в сторону машины.
– Я буду жить у себя дома, – Олег отрицательно покачал головой, – Спасибо, парни. У меня хватит сил защитить себя.
– Олежка, не надо геройствовать, – Блондинчик хотел взять друга под локоть, но охотник увернулся.
– Со мной всё будет нормально, – Олег улыбнулся как смог обнадёживающе.
– А мы поехали, – Влад увлёк друзей к машине, а сам несколько раз обернулся, посмотреть на Олега. Седому казалось, что охотник что-то скрывает, нечто опасное.
Олег только в подъезде осмелился взглянуть на руку: Скверна присосалась к коже и уже проникла в мышцы.
– Я убью тебя, – прошептал ведьмак, – Я познаю тебя и убью так, что никто и никогда не сможет тебя возродить.
Олег сжал руку в кулак и стёр тварь настолько быстро насколько смог. Он впитал высвобождённую энергию и закрутил вокруг руки свет. Сначала просто пятно, но спустя несколько секунд сформировалась рыбка. Ведьмак отпустил создание и наблюдал. Существо двигалось самостоятельно, крутилось вокруг, словно искало что-то. Ведьмак сосредоточился на своей любви. Это было сложное чувство, состоящее из тысячи образов. Перед мысленным взором проплывали лица: матери, бабушки, отца, обоих дедов, брата. Несмотря на то, что в живых осталась только мать сила его чувств была одинаковой ко всем. Наконец в памяти всплыло лицо девушки, которую он не видел уже несколько лет. Олег задумался, переваривая свои ощущения и на миг отвлёкся, а потому не сразу заметил, как рыбка прильнула к его руке и выпустила щупальца-присоски.
– Я никому не позволю жрать мою любовь… Ни скверне… Ни ангелам, – ведьмак-охотник смахнул блестящее существо с руки и развеял его в пыль, а потом пошёл домой отсыпаться.