Воин отряхивает одежду от песка и тяжелым внимательным взглядом смотрит на то как пламя фырча и плюясь искрами постепенно разгорается и становится выше. Оно жадными языками вытягивается к серому небу, как будто жаждет его пожрать.
– Надеюсь они выжили, – разрушает молчание Ждан и протягивает руку к пламени.
Огонь жадно облизывает ладони, обжигает своим жаром и приносит за собой долгожданное тепло.
– Мы об этом не узнаем, – пожимает плечами Арслан.
Юноша ежится от холодного ветра, который заставляет огонь прижаться, буквально стелиться по земле и чуть было не затухнуть.
Желваки играют на лице Ждана и Арслан может только предположить, что его спутник недоволен сложившейся ситуацией. Он то и дело косо поглядывал на него в тихом ожидании что воин набравшись немного сил снова бросится в бушующие раскаты волн.
Ждан тяжело выдохнув, как будто внутри него шла сложная борьба, медленно опускается на песок скрестив под собой ноги, чтобы опереться локтем о колено, вытягивает руку в сторону пламени. Он задирает голову, наблюдая как мелкие искорки стрельнув из пламени уносятся под тяжелое небо, чтобы там на вершине затухнуть от холодного воздуха и пеплом опуститься ему на голову.
– И что теперь? – Ждан прищуривается от пламени, чтобы сквозь языки рассмотреть лицо принца.
Юноша пожимает плечами и подкладывает в огонь новую корягу, обходит костер, чтобы усесться рядом с воином на влажную землю.
– Вернемся домой. В Юлмер. – Он протягивает руки к огню и потирает ладони позволяя теплу быстрее проникнуть в тело.
Воин ухмыляется и потирает себя за шею:
– Не думаю, что нас там будут ждать с распростертыми объятиями. Совет…
– Остатки совета захлопнут свои поганые рты, – жестко оборывает Арслан воина, – им придется по всем законам и правилам, а также основываясь на завещании моего отца, короновать меня.
– Но без поддержки падишаха…
Юноша отмахивается от слов воина и придвигается ближе к костру. Небо над их головами, давит и нависает, что в воздухе чувствуется разлитая тревога. В его нутре проносятся вспышки и чуть позже раздаются раскаты грома. Мелко моросит дождь и от его прикосновения к коже приходит облегчение и Ждан расправляет плечи, как будто скидывает с себя непосильный груз. Один из наследников жив, и он возможно дарует помилование, закрыв глаза на то, что Ждан был приспешником его брата.
– Боюсь что после событий в Каср аль Повэм, нам надо как можно скорее вернуться домой и оттуда выслать делегацию с извинениями. Если будет ее к кому высылать, – он ухмыляется.
– Думаешь вода смыла Чол Калби? Хотя, – Ждан замолкает и, склонив голову, смотрит как пальцы сами выводят странные знаки на крупицах синего песка. – Возможно их всех смыло. Такой выброс воды не должен остаться незамеченным
– Я предполагаю что все города и их жители сейчас погребены на дне моря, – Арслан потирает уставшее лицо, растирая его теплыми ладонями согретыми пламенем костра.
Тяжелые облака касаясь краями горизонта, где соприкасаются с тихой гладью воды медленно проплывают по небосводу. Они наполненные и тяжелые сгущаются в огромные тучи, не пропускающее через свои толщи свет. Постепенно пейзаж сгущается под наступающими сумерками. Краски блекнут, становятся серыми и единственным ярким всполохом света остается только костер. Его языки танцуют и отбрасывают тени на лица мужчин, высвечивают в подступающем мраке крупицы синего песка, который медленно теряет свой свет становится блеклым.
Внимание Ждана привлекает бредущая по берегу мелкая точка. Он замечает как кто-то спотыкается о волны бьющие в песок, поднимается на ноги и упорно идет к источнику света.
Арслан следит за взглядом воина и его руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Он бросает взволнованные взгляды на своего спутника, но остается сидеть на месте, наблюдая за передвижением незнакомца.
Чем ближе точка подходит к ним, тем более явные очертания она приобретает. Ждан издает удивленный возглас и поднимается на ноги, чтобы броситься навстречу. В его душе теплится надежда, что он не ошибся.
Тьма окутывает со всех сторон, мягко обнимая за плечи.
Несколько выбитых искр дают слабый свет, выхватывая из мрака слабые очертания окружающего пространства. Они огоньками вспыхивают во непроглядной тьме, как светлячки подхватываются слабым потоком воздуха разносятся ввысь, чтобы погаснуть пеплом оседают на грязной одежде человека. Он тихо бормочет ругательства и дрожащими руками снова принимается выбивать необходимый огонь.
Пламя занимается сухими щепками, треща и плюясь медленно разгорается отбрасывая рваные тени на неровные стены помещения.
Ансел аккуратно прикрывает огонек от сквозняка, между делом греясь и в душе тая надежду что огонь не потухнет. Он аккуратно поднимает импровизированный факел за древко и возносит его над головой, освещая пространство.
Стены сложенные как карточный домик нависают над его головой, создавая ощущения давления, что от малейшего прикосновения они схлопнутся и обвалятся внутрь. Он аккуратно проводит источником света над головой, выхватывая из тьмы мелкие камушки мозаики сложенные в замысловатую фреску. Рассматривает изображенное на них действо и замечает мелкие символы нарисованные поверх полотна. Трогает их кончиками пальцев, чтобы, чуть погодя, сколупнуть ногтем, как бы проверяя на прочность. Но краска, не поддается и остается на своем месте молекулами въевшись в шероховатый камень.
Пламя с шипением плюется искрами, и тени вытянутые, искаженные, рваные танцуют на обломках стен свой причудливый танец. Ансел, держась кончиками пальцев за рисунки, проводит по ним открытой ладонью что-то нашептывая себе под нос, подносит руку к губам, чтобы закусить ноготь большого пальца. Узоры на его руках не отзываются на слова, оставаясь просто рисунками на коже.
Оборачивается в разные стороны и внимательно посмотрев на языки, танцующие во мраке, пламени чувствует как со стороны дует слабый сквозняк. С грустью посмотрев на ничего не говорящие символы он неспешно, пригибая голову, движется на слабые потоки воздуха. Ему мерещится запах соли и свежего бриза. И в голове отдает звуками раската злых волн, бьющихся о скалы, чтобы рассыпаться в водяную пыль. Маг самоучка нервно мотает головой, прогоняя от себя непрошеное видение. Сухим языком облизывает потрескавшиеся губы, чувствуя как горло пересохло от сильной жажды. Он подставляет лицо слабым потокам воздуха, позволяя им облизать кожу, оставляя после себя слабое послевкусие свежести.
Аккуратно перелезает через обломки статуи, от которой осталась только каменная крошка да руки, сложенные в молитвенном жесте, движется дальше, внимательно поднося факел к стенам чтобы рассмотреть рисунки. Символы начертанные краской складываются в фигуры, узором сплетаются в причудливую паутину символов и знаков, больше похожих на старые письмена вязи.
Сзади с тихим шелестом осыпаются камешки, они, подпрыгивая, скатываются к ногам и наступив он чувствует подошвой ботинок их острые грани и непроизвольно вжимает голову в плечи. Где-то мигнул и погас слабый маленький огонек света, от которого в душе Ансела затеплилась надежда. Он быстрым шагом пресекает узкое пространство больно врезаясь об покосившуюся стену и упирается в обвал. Камни большой грудой свалены в кучу, и свет, неровный и трепыхающийся, вылавливает в воздухе танец мелкой пыли, которая стремительно забивается в ноздри.
Прикрыв лицо рваным рукавом рубахи мужчина чихает больно прикладываясь лбом о выступающие булыжники. Он, от досады, с силой пинает камни, чувствуя как тревога медленно растекается по телу отдаваясь слабой дрожью в руках.
Груда недовольно ворочается, так что с потолка сыпется мелкая крошка и опасно дрожит. Ансел, прикрывает рукой пламя факела, случайно видит в его отблесках небольшое пространство, куда может с трудом пролезть. Кое как протиснувшись, ободрав многострадальные плечи и несколько раз приложившись лбом о низкий потолок, оказывается в небольшой зале, которая смутно ему что-то напоминает. Свободной рукой потирает уставшие от мрака глаза и с опаской приваливается к каменной кладке, чувствуя лопатками как неровные грани впиваются в кожу сквозь тонкую рубаху.
Тьма подступает со всех сторон и пламени факела не хватает, чтобы выхватить комнату целиком. Стоя в маленьком круге света он неспешно начинает идти вперед, выставив перед собой факел. Он плюется, искрит в воздух, оседая пеплом на одежде, отбрасывает тени, длинные и угловатые, которые дойдя до края круга сливаются с мраком. Поднимает факел над головой, до боли в глазах, всматривается в тьму, смотрит в разные стороны в надежде заприметить тот слабый свет, что он видел буквально недавно. И только сквозняк лижет своим холодным языком его разгоряченную кожу, призывая толпы мурашек марширующих по спине.
Ансел медленно оседает на пол и аккуратно кладет факел на пошедший трещинами мраморный пол. Он шипит, плюется искрами и дрогнув, как будто собирается погаснуть, раздувается с новой силой стелясь языками по полу. Мужчина присев на колени внимательно оглядывает это действо и сдувает несколько запутавшихся прядей с глаз. Упирается раскрытыми ладонями в настил, чувствуя как холод пробирает до костей немного успокаивая мелкую дрожь и вобрав в грудь побольше воздуха пытается успокоить бешено колотящееся сердце.
Он кончиком указательного пальца начинает чертить на густом слое пыли и мелкой крошки камней только ему понятные символы. Закончив вытирает мокрый лоб тыльной стороной ладони, придирчиво изучает символы и вносит еще пару штрихов и кивает своим мыслям. Судорожно выдыхает и с удивлением отмечает, как облачко пара, зависнув в воздухе, опадает мелкими кристаллами на пол.
Подбирает под себя ноги и уперев ладони в колени еще раз проверяет начертанные символы. Сложив пальцы в несколько знаков, тихо бормоча под нос слова на старом наречии он проводит раскрытыми ладонями над начертанными в пыли рисунками, замирает в ожидании.
Но ничего не происходит.
Даже рисунки на его коже не стали светиться, когда он обыкновенно призывал свой дар.
Слабый прохладный сквозняк облизывает усталое лицо, неспешно играясь с длинными прядками волос. Он до боли в глазах сверлит взглядом рисунок и, подумав, вносит еще несколько правок. Повторяет свои действия, понимает, что ничего не вышло. Как будто в нем не осталось былой искры, которая раздувалась в пожар необузданной магии стоило только воззвать к ней.
Со злостью стирает ладонью рисунки и хочет было отбросить факел в сторону, но прикрыв глаза медленно вдыхает затхлый воздух в легкие, чтобы так же медленно его выдохнуть.
– Она ушла, – шепчет Ансел потрескавшимися губами в пустоту.
Медленно поднимается на ноги, чувствуя как застоявшаяся кровь начинает пульсировать в затекших конечностях, множеством иголочек отдаваясь в ногах.
Прокручивает в голове недавние события, когда со звоном разбилась сфера, в которой, как в колыбели, покоилось несметное количество энергии. Когда она осколками осыпалась на пол, он почувствовал как внутри что-то лопнуло. Вначале Ансел решил что от переизбытка событий, повлекших за собой бурю эмоций, ему показалось, но теперь он был уверен, что та чертова девка просто разорвала его связь с искрой. Он чувствует себя слепым в этом мире, сузившимся до света факела, лежащего на полу, вычеркивающего из тьмы вереницу паутины трещинок, в которых мерно поблескивают знакомые уже синие крупицы песка.
Отряхнув руки о штанины от пыли и налипших песка, неспешно поднимает факел с пола, прикрывая раскрытой рукой пламя от сквозняка. Оно мигает и сжимается, чтобы вспыхнуть с новой силой и жадно облизать раскрытую ладонь.
Облизнув палец, он подносит его к лицу и, определив направление сквозняка, неспешно, обходя огромные куски стен или статуй двжется в нужную сторону. С каждым шагом потолок все сильнее нагнетает сверху заставляя вначале пригнуть голову, вжать ее в плечи, а потом и вовсе согнуться больно цепляясь затылком о выступающие части.
Через какое-то время Ансел уже ползет на четвереньках, вытягивая перед собой факел, чувствуя как языки подпаливают волосы и ноздри забиваются запахом жженого. Но он, с упортсвом, движется вперед чувствуя как затхлость отступает под запахом соли. Звуки прибоя становятся все отчетливее слышны, они ударяются о стены, множатся и уносятся прочь в лоно царства мрака, туда откуда он пришел.
Мелких острых камней здесь разбросано больше и он раздирает нежные ладони в кровь, оставляя за собой небольшие кровавые следы на треснутом мраморном полу.
Мужчина ускоряет движение не обращая внимание на ноющую боль и через какое-то время, когда проступающий свет становится отчетливо виден, отбрасывает факел в сторону. Дрожь во всем теле перерастает в напряжение, от которого мышцы с натугой гудят и воют.
Когда потолок перестает давить на голову и постепенно уходит ввысь, Ансел поднимается на ноги, чтобы со всех сил броситься вперед. Ближе к выходу, не заметив под ногами небольшой выпирающий камень, спотыкается об него и кубарем катится вперед, больно ударяясь конечностями об пол, так что из глаз сыпятся искры.
Бушующее море жадно облизывающее скалы, пенится, грозно бурча свое недовольство рассыпается в водяную пыль и снова отодвинувшись подбирается чтобы атаковать уступ с новой силой.
Инерция движет вперед Ансела и он, не успев затормозить, вываливается с обрыва, чтобы угодить в ледяные объятия разъяренной стихии. Его закачало на грозных волнах и, чтобы не разбиться об острые скалы, он в последний миг ныряет в воду и больно ударяется спиной о камни так что воздух большими пузырями покидает его легкие.
Вынырнув на поверхность, в поисках опоры слепо барахтается, чувствуя как пальцы леденеют от стужи и холод пробирает до самых костей, заставляя зубы выбивать нервную дробь. Сплевывает соленую воду смешанную со слюной в сторону и, судорожно вдохнув, он запримечает вдалеке серую полоску суши. Но вода не собирается отпускать свою жертву, она качает ее на волнах, угрожая разбить такое маленькое слабое тельце о своего врага – скалы. Разможить его кости, перетереть их в труху и после, как сломанную куклу, выкинуть к суше.
Делая сильные гребки от опасных скал, сквозь звуки грозной стихии, он отчетливо различает как за его спиной что-то трещит. Он спешно оглядывается и наблюдает как обломки здания, сложенные как карточный домик, проседают с грохотом внутрь. Складываются, выбивая в воздух синие крупицы песка, оседают и медленно начинают уходить под воду. Сильное давление несет Ансела на волне в сторону серой полоски суши.
Теряя последние остатки тепла, чувствуя как оно уступает под напором холодного моря, он не находит ничего другого, как вознести молитву своим богам прося их о помощи.
Чтобы только хватило сил доплыть.
Мышцы сводит судорогой, но он продолжает грести захлебываясь соленой водой, то и дело успевая сплевывать ее, чтобы не захлебнуться.
Волны накрывают с головой, заставляя уйти под воду и вынырнув, вдохнуть воздух с соленой водой, от которой в глазах предательски темнеет.
И когда он носками ботинок чувствует под собой ускользающую опору, боги, которым он молился, отворачиваются на мгновение и сознание Ансела погружается во тьму.
Изящная ладонь загребает синий песок. Сжимает руку в кулак, так что крупицы впиваются в кожу и эта больно проясняет сознание. Она стонет. Поджимает ноги к животу и сворачивается в позу эмбриона. Утыкается лбом в колени и чувствует как тепло медленно покидает ее тело вместе с холодными порывами ветра.
Прядь волос щекочет щеку и она ей трется об ноги. Вздыхает и отмечает странную ноющую боль в груди. Медленно выпрямляется и садится. Ежится от ветра и обхватывает себя за плечи, оглядывается по сторонам, щуря миндалевидные глаза цвета стали.
Девушка сидит под обломками стены, что опасно накренились и грозят обрушиться ей на голову. Острые края впиваются в серое небо и разрезают тяжелые тучи. Мелко моросит дождь и его падение еле уловимо, только становится более промозгло.
Коса Феттан растрепалась и ветер играется с ее волосами, они, как змеи развеваются по ветру, живя своей жизнью. Облепляют влажное лицо, залезают в нос и рот. Девушка медленно убирает пряди с кожи за уши, кончиками пальцев проводит по лицу как будто не ощущает себя собой. В ней что-то неуловимо изменилось. Стало другим, оно щемит в груди. В тоже время это ощущение приносит некое умиротворение. Нет больше тревожности, сводящей тело судорогой до скрежета зубов. Нет дрожи в кончиках пальцев. Нет беспокойных мыслей.
Есть только тишина.
Девушка медленно поднимается на ноги, шатается, словно выпила, и опирается раскрытой ладонью о стену. Ветер хлещет по ногам обрывками одежды, плюет в лицо ослепляя и толкает девушку в грудь, заставляет прижаться к обломкам стены. Феттан отворачивается и утыкается лбом во влажные камни и прикрывает глаза.
Сквозь раскаты прибоя, что баюкает сознание, она слышит тихое пение. Нестройный хор голосов сливается с шумом волн и в промежутках она разбирает слова на старом наречии.
На границах убежища —
Вот где найду я покой.
Там, где чёрный песок
Встречает бушующие моря.
Я вижу их могущество,
Таким, каково оно на самом деле.
Пока ещё я помню
О своём бьющемся сердце19
Феттан слезящимися глазами всматривается в море. Окидывает пустынный берег с валунами камней и не находит хозяев голосов. Она замирает, пораженная таким количеством воды и боится сделать лишний вдох, как будто это только лишь видение и от неосторожного шага оно исчезнет.
Море продолжает волноваться, раскатами обрушиваясь на берег синего песка. Песчинки блестят от влаги, искрятся, как миллионы маленьких звезд. Послушница храма Эслафон присаживается на колени и растирает между пальцев мелкие частички, любуясь как грани выхватывают на свету яркие отблески. Медленно поднимается на ноги, продолжая сжимать в руке мелкий песок, который большими комьями падает обратно на землю. Оборачивается в разные стороны удивленно растирая лоб, замирает и начинает себя более внимательно ощупывать, а потом, словно впервые, уставилась на свои руки. Длинные изящные пальцы и узкие ладони с тонкими линиями, на них больше нет едва заметных золотых чешуек.
Девушка проводит рукой по лицу, как будто снимает с себя невидимую паутину, замирает дотронувшись до лба. Хмурит красивые брови и срывается к воде спотыкаясь о большие камни.
Она падает перед мелкой волной на колени. Вода обхватывает ее ноги, разбивается о тело на холодные брызги. Феттан складывает ладони лодочкой, вбирает соленую воду и умывается. Упирается ладонями в колени и смотрит на свое отражение и не узнает в нем себя. Сверкает глазами и ударяет кулаком по водной глади, желая стереть из памяти увиденное.
Послушница видит кого-то другого, столь отдаленно напоминающего ей себя. Такая же смуглая, с волнистыми каштановыми волосами, только с острыми скулами, впавшими щеками и тяжелым взглядом. До всех событий она не отличалась мягкостью, кротостью, что была присуща ее сестре. Но сейчас этот взгляд пробирает до дрожи, в нем чувствуется что-то потустороннее, злое. Нет больше маленьких рожек на лбу. Нет золотистой чешуи, что красиво переливала в закатном солнце Чол Калби. Феттан стала обычной. Как ее спутники.
Спутники.
Слабая тревога пронзает ее тело. В голове девушки вихрем проносятся последние события, сознание само подкидывает все новые и новые воспоминания о которых она не помнила со своим пробуждением. Хватается за грудь, куда пришлась стрела, трет ноющее место. Отодвигает край каис и смотрит на розовый рубец от ранения. Кто-то или что-то спасло ее.
У нее нет ответов на возникающие вопросы. Они, как стайка назойливых птах, вьются в голове, вспыхивая всполохами искр в сознании, чтобы погаснув уступить место другим, более тревожным мыслям.
Медленно поднимается на ноги, покачиваясь от нахлынувших волн босыми ступнями идет по песку, оставляя влажные следы. Она удивленно озирается по сторонам, чувствуя как свободная одежда, мокрым тряпьем, прилипает к телу, создавая неудобства при передвижении.
Очередной сильный порыв ветра доносит до нее слабый запах костра, и она удивленно вскинув свои красивые брови приближается к обломку стены, с наваленной грудой камней у основания. Схватившись поудобнее о выпирающий уступ, с силой, до натуги в мышцах, потягивается. Слепо ищет босыми ногами опору и забирается выше. Шумно выдыхает и смотрит себе за спину, берег пустынный. Только волны разбиваются об обломки, выгрызают кирпичи из кладки и уносят их в свое нутро. Девушка шарит рукой над головой в поисках нового уступа и забирается еще выше. Мышцы воют от напряжения, влажные пальцы соскальзывают с камней и на тонкой коже появляются ссадины. Феттан загоняет страх поглубже и с упорством лезет дальше. Бояться она будет когда достигнет цели, а сейчас время действовать.
Забравшись на самый верх, с удивлением обнаруживает плоскую площадку и продолжение берега с синим песком, уходящим далеко за горизонт. Там вдалеке она видит как мерцает маленький огонек в сгущающихся сумерках.
Пение захлебывается в звуке прибоя, сливается на высоких нотах с рокотом моря, тонет, чтобы тихим мотивом осесть в голове. Феттан вытирает мокрые от волнения ладони о юбку, поправляет одежду, смахивая с ткани крупицы песка и выдвигается вперед к маленькой точке огня.
Ее босые ступни омывает холодное море, застенчиво лижет словно прося прощения за пережитые испытания и виновато отступает обратно.
Сама того не замечая она мурлычет под нос мотив песни. Напевает себе и чувствует как дрожь в теле отступает. Только холод охватывает босые ноги, но она упрямо идет вперед. Когда дойдет до цели обязательно упадет в синий песок от усталости и уснет. Сейчас надо потерпеть и слова песни, что звучат в голове, придают немного сил.
До нее доносится радостный возглас. Девушка вздрагивает и сбивается с мотива. Встает в ступоре и пытается сфокусировать взгляд на бегущей к ней фигуре. Сердце пропускает удар и тут же бьется сильнее, так что что в ушах неприятно шумит.
Ее обхватывают сильные руки, прижимают ее тело к себе и Феттан чувствует себя маленькой. Утыкается носом в ключицу мужчины и вдыхает запах соли и пота и еще еле уловимого сладкого, такого родного запаха. Прижимается сильнее и скрещивает у него за спиной руки. Она чувствует, что наконец-то оказалась в безопасности, и напряжение, державшее ее все это время, испуганно отступает под напором горячих объятий.
Ждан утыкается носом в мокрые волосы послушницы, ему не хочется выпускать ее из объятий. Он чувствует, как девушка дрожит в его руках и отпустив ее, берет за руку чтобы отвести к костру. Встает позади нее и начинает растирать ей плечи, чтобы тепло быстрее вернулось в ее тело. Губы девушки трогает улыбка и она с благодарностью кивает, накрывает узкой ладонью его руку. От этого прикосновения приятная волна прокатывается по телу.
Арслан удивленно взирает на нее сквозь языки пламени и, не веря своим глазам, протирает их, словно она была каким-то приведением которое должно вот-вот исчезнуть. Феттан не исчезает, остается стоять на месте и зябко ежиться. Девушка сильнее прижимается к широкой груди воина, переплетает свои пальцы с его и прикусывает нижнюю губу. Ждан утыкается носом в ее волосы и большим пальцем поглаживает тыльную сторону узкой ладони послушницы храма.
– Чертовщина какая-то, – нарушает молчание наследник Юлмера. – Ты должна быть мертва. То ранение было слишком серьезным.
Она медленно поднимает на юношу свои серые глаза, смеривает его долгим тяжелым взглядом, чтобы перевести его на ладонь. Вытягивает руку вперед к пламени едва касаясь языков огня. Жар пламени согревает замерзшие конечности и кровь быстрее бежит по венам.
– У меня нет на это ответов, – тихо проговаривает девушка устало покачивая головой и сильнее прижимается к Ждану.
Девушка молчит покусывая нижнюю губу и тяжело вздохнув произносит:
– Где остальные? Кто-нибудь еще выжил?
– Мы не знаем, – Арслан ловит на себе недовольный взгляд воина.
– После случившегося, – Ждан аккуратно отстраняет от себя Феттан, чтобы взглянуть на измученное лицо девушки, – мы очнулись здесь на берегу.
– А вокруг ни души, – поддакивает юноша.
Феттан осматривает лицо Ждана, пытается запомнить каждую черточку воина. Она отмечает, что все ушибы и ссадины почти прошли, как будто после случившегося прошло несколько недель. Девушка прикосается ко лбу, где раньше были рожки и одергивает руку, чтобы прикусить ноготь большого пальца. Ждан ухмыляется и аккуратно берет в свои руки ее ладонь, ласково гладит пальцами кожу девушки. Феттан отвечает слабой улыбкой. Эти действия не остаются незамеченными для Арслана, и тот фыркает, поднимается на ноги и обходит костер чтобы встать рядом с парочкой.
– Я рада, что ты выжил, – тихо говорит послушница храма, и ее щеки охватывает румянец.
– Это конечно все чертовски мило, и даже наверное романтично, но… – Принц медлит и стойко выдерживает тяжелый взгляд воина, – нам лучше сейчас подумать о том как отсюда выбраться.
– Твои чары.
Феттан устало качает головой и тихо шепчет:
– Чтобы открыть портал требуется как минимум четыре прислужницы храма. Моих сил, к сожалению, будет недостаточно…
Девушка замолкает и будто впервые смотрит на синий песок. В ее голове проносится озарение от слабой догадки, что сейчас все может получиться. Крупицы отражают пламя и отсвечивают в наступающей ночи. Возможно это остатки энергии колыбели, где Эйве прятала другие осколки. Этой энергии должно хватить на одно сложное плетение. Только Феттан не спешит делиться своими мыслями со спутниками.
Арслан ворчит ругательства, отходит от костра и подбирает корягу. Огонь жадно впивается в подкинутое ему топливо и столп искр взмывает ярким всполохом под грузное ночное небо, где слабо мерцают несколько маленьких звездочек. Они меркнут от медленно плывущих тяжелых облаков.
Феттан высвобождается из объятий Ждана и присаживается на колени, вбирает в раскрытые ладони синий песок. Песчинки, с шелестом, просачиваются сквозь пальцы, тихо опадают неровной кучкой у ее ног. Девушка внимательно рассматривает то как песок переливается в свете костра и чувствует как от песчинок исходит слабая энергия. Она качает головой и сжимает ладони в кулаки, чувствуя как грани вгрызаются в ободранную кожу оставляя после себя слабую ноющую боль. Если в них и есть частичка магии, то ее будет недостаточно, чтобы открыть портал и вернуться домой.
Ждан присаживается рядом с ней и аккуратно приподнимает лицо девушки за подбородок:
– Мы выберемся отсюда так же как и пришли. Чол Калби бесследно исчез и не думаю, что путь будет тяжелым.
– Ты не понимаешь, – она высвобождается из хватки и гневно сверкает глазами чувствуя как отчаяние наполняет ее душу, – наши действия изменили мир.
– И что? Мир и без нашего участия меняется каждую минуту, оттого что мы дышим.
– Но мы разбили сердце Каср Аль Нариб!
– От этого никто не умер.
– Тебе не знать об этом, – она замолкает, вспомнив Наали, белокурое очаровательное создание и нервно закусывает нижнюю губу.
– Это приключение всех вымотало, – Ждан ободряюще улыбается и кладет свои широкие ладони на плечи девушки, так что она сквозь тонкую рубашку чувствует тепло его тела. – И мне кажется сама судьба нас вела снять то проклятье, что было наложено на вас.
Ее глаза удивленно расширяются и она невольным жестом дотрагивается до того места, где некогда были маленькие рожки и потупившись отводит взгляд. Хочет дернуть плечами, чтобы скинуть от себя обжигающее прикосновение. Только остается сидеть неподвижной.
– Мы не считали себя проклятыми. – Говорит Феттан через какое-то время. – Нам всегда казалось, что это мы любимчики богов, просто в наказание отправлены жить под злым солнцем в бескрайних дюнах. На каждую молитву наши предки отвечали нам снами, предрекая золотые времена и отгораживая от неверных решений. А теперь…
– Теперь… – Ждан как бы подталкивает продолжить Феттан свою мысль.
– Теперь мы такие же как вы. Обычные. Слабые и немощные.
– Ты ошибаешься. В тебе, как и в других, сокрыта сила, которая делает тебя и твой народ уникальным.
– Я боюсь, – она нервно дергает плечом и смотрит на черное волнующееся море, – от моего народа не осталось и следа.
– Мы не знаем как далеко простиралась вода, выпущенная из сферы. Может Повэм и Лэйн не пострадали.
Феттан качает отрицательно головой.
– Они находились в низинах песчаных дюн, что давало нам доступ к подземным источникам воды. И защищало от солнца под тенью барханов. Теперь ни ничего этого нет.
Арслан подкидывает в костер еще одну корягу. Искры взмывают вверх, мигают и гаснут от холодного воздуха, чтобы пеплом медленно опуститься на землю. Феттан задирает голову, ловит на лицо пепельные хлопья и чувствует как ее душу раздирает от жгучей ненависти.
– Лучше набраться сил и выступить с рассветом. – Наследник Юлмера усаживается поудобнее на земле и стаскивает с ног мокрую обувь.
– И куда мы выдвинемся?
– На запад, к границам. В приграничье остались мои люди, они помогут нам добраться без проблем до Юлмера.
– Но не лучше ли будет вернуться в Каср Аль Повэм?
– Ты еще не понял, воин? Нет больше этих городов, смотри, – Арслан дланью проводит в сторону моря, – там теперь вода. И каждый из ее городов погребен на дне. А я, как вы заметили, после столкновения со сказкой не отрастил себе жабры.
Мужчины обмениваются недовольными взглядами и Ждан сдается первым. Он присаживается на землю, продолжая держать Феттан за руку.
– Я обещаю, – с нажимом произносит наследник Юлмера, – я позабочусь о ней. Ну и о тебе, закрыв глаза на то, что ты был приспешником моего брата.
Воин коротко кивает на эти слова. Он отворачивается в сторону моря и подставляет лицо водяной пыли. Он сейчас как никогда больше в жизни хочет оказаться в безопасном месте, подальше от дворцовых интриг. Сильнее сжимает руку девушке и краем глаза отмечает, то как ее щеки охватывает румянец. С удивлением отмечает то спокойствие, что чувствует рядом с ней и тихую радость, что послушница храма Эслафон жива. Они переплетают пальцы и он снова ласково поглаживает ее по ладони. Феттан удивленно приподнимает красивую бровь. На что Ждан отвечает ей теплой улыбкой.
Сам того не осознавая он нашел, свое сокровище, там где ожидал меньше всего.
Глава 20.
До берега мы добираемся по остаткам мраморного пола. Они остовом возвышаются над водой и, время от времени, на них накатываются волны, скрывают под собой обломки. Мы движемся быстро, держась за руки, чтобы в случае чего подстраховать, если кто из нас поскользнется. Когда мы добираемся до берега синего песка, вода с шумом вбирает в себя остатки сооружений. На их месте плещатся волны черной воды. Какая-то неведомая сила отпустила обломки, как будто ждала когда мы окажемся на суше.