Loe raamatut: «Любимая, (не) моя»
Что больше всего притягивает внимание к женщине?
Неприступность.
Диана Рымарь
Глава 1. Приметил
Виталик
Идет королева по тротуару, никого вокруг не замечает. Цокает шпильками, подбородок поднят, взгляд прямо.
А могла бы и обернуться!
Я, вообще-то, мужчина весьма заметный, можно и удостоить меня хоть мимолетным вниманием. Высокий, мускулистый, загорелый, в мои тридцать два в каштановой шевелюре ни одного седого волоса. В общем, военный, красивый, здоровенный, прямо как в песне.
Не встречал еще девушки, чьим вкусам не соответствовал бы. Это мне угодить сложно – редко кто цепляет. На меня же реакция у женщин, как правило, одна – потоп в трусиках.
И тут полный игнор.
Я уже второй день завтракаю в кафе неподалеку. Теплое апрельское утро располагает к кофепитию на открытом воздухе.
Параллельно наблюдаю за красотой с пышными темными кудрями.
Вчера увидел случайно, сегодня пришел в это же время специально – проверить, не почудилась ли она мне вообще. Такие девушки в нашем городе – редкость. Слишком он маленький, здесь новых лиц днем с огнем не найдешь.
И тут такой экземпляр.
Впрочем, я не из тех, кто только и умеет что пялиться на понравившуюся девушку. Я двумя руками за тактильный контакт. Тем более что в городе ненадолго, на длительные прелюдии времени нет.
Моя тактика – пришел, увидел, взял.
Сегодня решаю не ограничиваться простым наблюдением.
Уже насмотрелся и на идеально ровные ноги, и на то, как девчонка обалденно выглядит в облегающей белой юбке и пиджаке.
Королевна опять сворачивает в гостиницу «Береза».
Зуб даю – там работает. В таком прикиде только на работу и пойдешь.
Оставляю на столике деньги за завтрак и иду прямиком в гостиницу.
На ресепшн меня встречает блондинка, из тех, что на все согласны. Я таких за километр чую, и так же за километр обхожу, не мой типаж.
Впрочем, интересует меня вовсе не она.
Широко улыбаюсь, строю из себя рубаху-парня, прошу:
– Подскажите, пожалуйста, только что видел девушку в белом пиджаке и юбке, она уронила деньги. Я подобрал, отдать хочу… Она тут случайно не работает?
Блондинка на секунду задумывается и выдает:
– Вы про Шанну Борисовну?
О как, Шанна Борисовна.
Девчонке на вид года двадцать два или двадцать три – и то с натяжкой. И тут Борисовна. Неожиданно. А впрочем, с ее царственной походкой имя-отчество вполне сочетается. Имя-то какое экзотическое – Шанна.
В мыслях уже шепчу ей его на ухо, когда задираю ее белую юбку до талии.
Блондинка меж тем продолжает:
– Это наш главный администратор. Хотите, я передам деньги.
– Я лучше сам… Подскажите, какой кабинет?
Она мнется, подергивает плечами.
– У нас так не принято, – отвечает с виноватой улыбкой.
Не принято, ага. Бесплатно – уж конечно, но я не жадный.
– Сделайте исключение, пожалуйста.
С этими словами протягиваю ей крупную купюру и смотрю просительно.
Она быстро прячет деньги, делает вид, что ничего не произошло, тихо шепчет:
– По коридору направо, третья дверь. Но я вам ничего не говорила.
– Разумеется, – киваю ей.
Тут же иду в указанном направлении.
Хочу познакомиться лично.
А что такого? Мне не слабо заявиться к ней в кабинет и пригласить на чашку кофе.
Наглости мне не занимать. Наглость вообще мое второе я, особенно в отношении женщин.
Нахожу нужную дверь, читаю золоченую надпись:
«Главный администратор, Шанна Борисовна Шувалова».
Стучу.
Слышу ее мелодичный ответ:
– Да, да, войдите…
Голос-то какой приятный, нежный.
Открываю дверь, захожу.
– Здравствуйте, Шанна Борисовна, – тяну с улыбкой.
Шанна сидит за столом, смотрит на меня поверх монитора.
Четко ловлю момент узнавания…
Слишком характерно у нее вытягивается лицо.
Грешным делом, начинаю подозревать – может, где пересекались раньше? И тут же гоню эту мысль. Я бы такую красотку уж точно запомнил. Скорее всего, пока я примечал ее на улице, сидя в кафе, она примечала меня. А это значит… Что все будет просто.
Я люблю, когда просто. Просто – это по мне.
Она немного закашливается и выдает своим волшебным певучим голосом:
– Вы по какому вопросу?
Смело захожу в кабинет, с интересом ее осматриваю.
Неплохо она тут устроилась, помещение небольшое, но уютное, все здесь белое, как и ее костюм. Восседает на белом же кожаном кресле, вся такая важная. И вправду Шанна Борисовна, никак иначе.
Говорю, чуть наклоняя голову:
– Я к вам по очень важному вопросу.
– Вы наш постоялец? Что-то не так с номером?
При этом она хлопает пушистыми ресницами.
Завораживающее зрелище, надо отметить. Глазищи-то огромные, даже поначалу не пойму, какого оттенка. То ли синие, то ли серые. Гипнотизируют они меня.
– Нет, я не ваш постоялец. Я скорее по личному вопросу, – тяну, поедая ее взглядом.
– По личному? – она снова удивляется.
Серьезно? Такая красотка и не привыкла, что к ней подкатывают?
Подхожу к ее столу, говорю с улыбкой:
– Хорошая у вас гостиница, небольшая, но уютная. Опять же кадры бесподобные.
– Спасибо, но я не вполне понимаю… – лепечет она.
И тут я ее прерываю, резко переходя на «ты»:
– Поужинай со мной сегодня. Можешь выбрать любой ресторан. Какой твой любимый?
– Э-э… – она запинается на полуслове, снова начинает: – Стесняюсь спросить, с чего вы решили, что я буду с вами ужинать?
Нахалка… Люблю таких, чтобы с норовом.
– Готов предоставить с десяток отличных поводов, чтобы ты со мной поужинала, – говорю, показательно ее оглядывая.
Она снова чуть заметно кашляет, видно все-таки не привыкла к такому напору.
А потом ее лицо морщится.
– Я прошу прощения, но вам лучше выйти.
– Прямо даже так? – посмеиваюсь, наблюдая за тем, как ей неловко.
– Немедленно! – ее тон становится резким.
– Я не хотел тебя обидеть, – пожимаю плечами. – Слишком напирать тоже не хотел, просто ты мне понравилась. И я хочу узнать тебя получше.
Под «узнать получше» лично я подразумеваю секс. Произношу это с характерной интонацией.
Думаю, она это понимает, потому что тут же нервно сглатывает, даже будто бы краснеет.
И вдруг чеканит:
– А вы мне не понравились.
По тому, как часто дышит, как смотрит на меня, тут же определяю – врет.
– Лгунья, – так ей и говорю. – Я же не прошу тебя выйти за меня, просто поужинать. Там уже решим, насколько хорошо мы сочетаемся.
А то, что мы сочетаемся идеально, лично мне понятно уже сейчас.
– Мужчина, вы русских слов не понимаете? – она смотрит на меня строго. – Выйдите из моего кабинета и больше не заходите!
– Какие мы грозные, – поигрываю бровями. – Что ж, не прощаюсь…
На этом я все-таки выхожу.
Но не для того, чтобы уйти из ее жизни, разумеется.
Девушка изволит кокетничать? Хочет, чтобы я за ней поухаживал? Я поухаживаю, мне не сложно.
Закрываю глаза, вспоминаю ее возмущенное лицо и вздыхаю. Дерзкая какая, манящая, так бы всю и зацеловал. Хочу… И получу!
Глава 2. Большая любовь Шанны
Шанна
Я вздрагиваю, когда за Виталиком захлопывается дверь.
Тут же подскакиваю с места и бегу ко входу, запираю кабинет.
Потом упираюсь в дверь спиной и выдыхаю.
Ушел…
Уйти-то ушел, но в воздухе по-прежнему витает аромат его одеколона. Нотки чайного дерева, сандала и чего-то мужского, приятного. Вдыхаю полной грудью, чувствую, как от запаха даже немного кружится голова, а колени предательски подкашиваются.
А-а-а…
Он пахнет просто обалденно, да и выглядит тоже! Ни за что не дашь ему его тридцать два, за годы почти не изменился, разве что еще больше раздался в плечах, а черты лица стали более мужественными, если такое вообще возможно.
Но как же он мог меня не узнать!
Я ему подыграла, конечно, хотя для меня это было дико.
Разве мужчина может не узнать девушку, которая росла у него на глазах?
Ну, точнее, не совсем на глазах, наш старенький дом находился на соседней улице. Но пока он жил здесь, мы периодически сталкивались, даже когда моя семья перебралась на окраину. Город-то маленький, хочешь не хочешь, а встретишься – на рынке, в супермаркете или на главной улице.
Впрочем…
У нас почти десять лет разницы в возрасте, почему он должен был обращать внимание на мелкую соседскую девчонку?
Вспоминаю, как он протянул вначале: «Шанна Борисовна…»
Да, имя у меня экзотическое. Вот только знал бы он, как я его получила!
Мой папашка так рьяно отмечал мое рождение, что ошибся в имени, когда заполнял бумаги. Вместо привычного слуху имени «Жанна» написал «Шанна». А потом, когда ему на это указали, вдруг решил, что так будет даже забавнее.
Сколько меня из-за этого имени дразнили в школе, ужас.
Шалтай-Болтай, Шанна-нанна, Шанна – жопа деревянна. Брр-р!
Один плюс – запоминающееся. Но, видимо, не для Виталика Реброва.
Зато я его помню прекрасно и никогда не забуду.
Ведь первая любовь не забывается, правда?
Помню, как в двенадцать лет каталась на велосипеде летним днем, под колесо попал какой-то булыжник, и я упала. Сильно разбила коленку, та сразу начала кровоточить. Виталик в этот момент как раз проходил мимо. Увидел, что случилось, подбежал ко мне, помог подняться. Даже взял на руки, отнес домой, а потом еще и мой велосипед транспортировал во двор.
Пока он меня нес в тот день, я ощущала себя самой счастливой. Даже про коленку забыла, полностью поглощенная тем, как мне было хорошо в его руках. Он мне показался просто невероятно сильным, красивым, неземным. Потом так и не смогла выкинуть его из головы.
Я не хотела в него влюбляться, честно.
Прекрасно понимала, что мы – не пара. Большая разница в возрасте, да и вообще он меня почти не замечал – так, иногда кивал при встрече.
Но с двенадцати до шестнадцати я исправно рисовала в школьных тетрадках сердечки с надписью: В плюс Ш.
Он уехал в свою армию, когда мне было четырнадцать, кажется. Кем он там служит, не знаю, но в городе появлялся хорошо если пару раз в год.
Каждый раз, когда я его видела, это было праздником. Мне был важен каждый его взгляд, каждый малейший знак внимания.
Вот такая она, школьная неразделенная любовь.
В шестнадцать я решилась на отчаянный шаг.
Мне так безумно хотелось, чтобы он увидел во мне девушку, что я сдуру забралась в его машину, когда он приехал в город в очередной раз.
Подкараулила, когда он откуда-то вернулся, и юркнула на переднее сиденье.
Зачем?
Да, собственно, за тем же, что он так хотел получить от меня сегодня.
Я собиралась подарить ему свою девственность.
Космическая дура, чего уж там.
Мне до сих пор стыдно за тот поступок…
И все же даже теперь я не понимаю, зачем он тогда так жестко меня отшил.
«Еще я со всякими там малолетними свиристелками не трахался…» – зарычал он на меня и вытолкал из машины.
Жуткая сцена навечно останется в памяти. Мне потом вообще было стыдно смотреть ему в глаза, я переходила на другую сторону улицы, если его встречала.
Конечно, в шестнадцать я выглядела совсем не так, как сейчас. Груди у меня тогда еще почти не было, как и попы. Я из поздно расцветших, как говорила мама. Лицо опять же было детское… В общем, не сравнить с моей теперешней внешностью.
Сейчас мне двадцать три, и я давно не худой подросток.
Наверное, из-за изменений во внешности он меня и не узнал. Неужели они такие разительные?
А впрочем, какая разница?
Кстати, если сравнить все то дерьмище, которое случилось в моей жизни потом, поступок Реброва не выглядит таким уж ужасным.
И все же как посмел прийти вот так в мой кабинет? Еще и на ужин позвал с таким апломбом.
Самое обидное – я уверена, что получила бы огромное удовольствие и от ужина, и от продолжения, на которое он намекал.
Но так в этой жизни случилось, что я не принадлежу себе.
Я фиктивная жена Артема Шувалова, местного воротилы бизнеса.
Почему фиктивная? Да потому что какой еще может быть жена, с которой никогда не спят.
Мой муж импотент. А еще ревнивый, агрессивный шизик.
Он убьет меня, если узнает, что я даже взглянула в сторону другого мужчины.
Наверное, стоило сказать Виталику, что я замужем, быстрее отстал бы. Но почему-то у меня язык не повернулся это сделать. Не могла признаться, и все тут.
– Так, соберись, Шанна… У тебя полно работы.
Я отлипаю от двери, отпираю замок.
Потом иду к окну, открываю форточку, чтобы проветрить кабинет. Позволяю весеннему ветерку, что врывается в помещение, забрать с собой остатки аромата одеколона Виталика. Жаль, что такое не работает с памятью.
Следующую пару часов вполне успешно работаю, хотя нет-нет, да и вспоминаю вторжение Реброва в мой кабинет.
Ближе к обеду слышу стук в дверь.
– Войдите, – говорю.
В дверях показывается парень в синей униформе, он держит большую корзину белых роз.
– Здравствуйте. Вы Шанна Борисовна Шувалова? – интересуется он.
– Да, я, – киваю.
– Это вам, доставка.
С этими словами он ставит на мой стол корзину с розами и уходит.
Недоуменно смотрю на шикарный букет. Там роз больше двадцати штук! А спереди к корзине примотан лентой какой-то подарок.
Достаю из-под стола ножницы, разрезаю ленту и вижу небольшую плоскую коробочку. Открываю и обалдеваю – там телефон! Стильный, белый. Видно, что стоит приличных денег.
Под ним записка:
«Позвони мне, номер уже вбит в память.
Кстати, забыл представиться утром.
Виталик».
– Ух! – пищу на выдохе. – Он слово «нет» не понимает, что ли?
Как же вовремя, в кавычках, ты начал за мной ухаживать, Ребров.
