Глава 10. Без вины виноватый
Когда Рус был младше, он ненавидел кабинет отца, ведь тот приглашал его сюда в основном чтобы поучить жизни. С годами ситуация изменилась, они часто сидели тут вдвоем. С Трубачёвым-старшим всегда было интересно, они частенько обсуждали дела отцовской фирмы, мечтали о времени, когда начнут работать вместе.
Кирилл любил рассказывать сыну о том, какие дела ему доверит, также частенько обсуждали спорт, машины, путешествия… Однако сегодня явно не тот случай.
Отец буравил Руса жестким взглядом вот уже добрых десять минут, а тот стоял возле его стола в ожидании взбучки, даже не стал садиться на свое место – напротив Трубачёва-старшего.
– Флора уже дома… – наконец решился он нарушить молчание.
Глава семейства подскочил с места и принялся громко возмущаться, возвышаясь над сыном на добрых полголовы. Отец – человек поистине высокого роста.
– Это не спасает положения… Это же Флора, сын! Маленькая дочка Карц!
Каждое слово будто оплеуха.
– Она выросла… – Руслан попытался оправдаться.
Отец даже не стал его слушать.
– Да что там у нее выросло?! Дите дитем! Зачем ты к ней полез? Девчонку на вечер не нашел? Учти, я знаю о твоих донжуанских подвигах! Что ни неделя, то новая девушка с тобой в обнимку в каком-нибудь из аккаунтов в соцсетях! Я понимаю: прелести холостяцкой жизни, молодость, все дела, но… Флора?! Она же… А ты подумал, как будешь дяде Натану в глаза смотреть? Как ты мог ее соблазнить?!
«Кто еще кого соблазнял…» – усмехнулся про себя Рус.
– Я с ней не спал! – уточнил он на всякий случай.
– В смысле не спал? Будешь отрицать вину?! – продолжал бушевать отец.
Руслан принялся яростно мотать головой.
– На мне нет никакой вины! Я с ней не спал! И насколько мне известно, у нее вообще еще ни с кем не было, она девочка.
Получив эту информацию, Трубачёв-старший громко выдохнул.
– Вот и отлично! Вот и молодец! Больше к ней не подходи…
И снова слова-оплеухи, пусть и сказаны не таким агрессивным тоном.
– Прости, отец, я не могу последовать твоему совету… – проговорил Руслан, прищурившись.
– Это еще почему?
Рус думал, как объяснить, что Флора в принципе всегда была ему интересна. Ведь и правда менял девчонок как перчатки, но об Апельсинке ни слова никому не говорил, потому что это самое сокровенное, личное. О таком не говорят никому.
Решил всё же открыто озвучить свои намерения. Трусость и действия исподтишка – не про него, не так воспитан.
– Потому что я собираюсь с ней встречаться!
Слова Руса мгновенно заставили отца выйти из себя.
– Не думал, что вырастил такого эгоиста! – прогремел он.
– В чем мой эгоизм, если я хочу встречаться с Флорой? – спросил Трубачёв-младший, нахмурившись.
– Как это в чем? – продолжил бушевать отец. – Не маленький! Должен понимать… Ну начнешь ты с ней встречаться, потом укатишь учиться в Питер, тебе вообще-то еще полтора года! Ты ей верность будешь хранить? А даже если и будешь, она всё равно станет страдать в разлуке, мучиться… Любви на расстоянии не бывает! Как взрослый человек ты это должен понимать… По крайней мере счастливой любви… Она будет чувствовать себя обязанной, будет тебя ждать, ведь хорошая девочка, правильно воспитана. А ей школу в этом году заканчивать, в университет готовиться! Потом первый курс, первые вечеринки… И наверняка среди ее сверстников найдутся подходящие парни. Вы оба только вытреплете себе нервы! Зачем? Потому-что тебе захотелось покувыркаться с малышкой Флорой?
Для Руса дело было совершенно не в сексе, но и всего того, что отец только что описал, он для Флоры не хотел и близко. Эта девочка должна быть счастлива, и его задача ее не ранить, а оберегать.
– Я не стану угрожать урезанием бюджета, машиной и прочими благами… – продолжил отец уже более спокойным тоном. – Но надеюсь, что вырастил достойного человека, и ты поступишь по совести! Дочка Карц для тебя слишком юна!
Глава 11. Домашняя девочка
– Флора, ты меня слушаешь?! – голос отца грохотал почти над самым ее ухом.
Он на нее кричал… Ее отец на нее кричал!
Флора, конечно, ожидала скандала в случае, если ее обман вскроется. Но одно дело – ожидать мифической ругани, а другое – слушать, как твой любимый, дорогой отец на тебя кричит. Обидно! И кажется, будто его предала, хотя по факту ничего плохого не сделала. Ну да, слукавила, не сказала, куда ушла, так что ее теперь, повесить за это на люстре в гостиной? А именно такое желание сейчас и читалось в глазах папы.
Маленькая бунтарка сидела на диване и слушала его чересчур громкие возгласы уже около получаса. Что самое удивительное – мама не защищала! А ведь она всегда защищала от гнева папы и Флору, и Анну. Вместо этого родительница просто стояла рядом с мужем, сложив руки на груди, и смотрела на дочь так, будто та обидела ее лично.
Хорошим девочкам редко достается на орехи, а Флора была как раз из таких – умница, отличница, помощь по дому на ура, почти никогда никаких конфликтов. Она не привыкла даже к обычным нравоучениям, а к крикам и подавно. Чем больше бушевали родители, тем хуже ей становилось. Чувство вины давно исчезло, уступив место гневу и обиде.
«Им проще наорать, чем попытаться понять…» – ругалась про себя Флора, а ведь именно понимание ей сейчас и нужно больше всего на свете. У нее, может, сегодня ночью случился самый волнительный в жизни момент, а на нее… орут!
– Ты мне обещаешь, что больше никогда ничего подобного не вытворишь? – наконец закончил возмущаться отец.
«Что никогда больше не сбегу к Русу?!»
Даже в страшном сне Флора не могла представить себе, что даст такое обещание.
И тут вдруг та, которая всегда стояла за нее горой, начала возмущаться даже громче отца.
– Руслан – неподходящая компания! – закричала мать. – Я понимаю, что он тебе нравится, и ты даже, может быть, думаешь, что влюблена, но позже поймешь, что это несусветная глупость! Нельзя так слепо доверять человеку, с тобой может случиться всё что угодно!
– Ты что такое говоришь? – тут же вскочила с дивана Флора. – Почему это я не могу доверять Русу?
– Потому что он бабник и далек от серьезности! А бабники мастерски умеют делать больно! Особенно таким молоденьким и доверчивым девушкам, как ты!
– Я думаю, что могу доверять Русу! – настаивала на своем упрямица.
– Нет, не можешь! Я точно знаю!
– Что ты знаешь, мама? – закричала в ответ Флора. – С тебя отец всю жизнь сдувал пылинки!
Ждана лишь грустно усмехнулась, посмотрела на дочь так, будто та – святая наивность, продолжила горьким тоном:
– Ты думаешь, что Рус с тебя тоже будет сдувать пылинки? Ему двадцать один, Флора! У него деньги, внешность, обаяние, море поклонниц, и он меняет их как перчатки! Куда ты лезешь, моя маленькая домашняя девочка? Я проверила – Трубачёв-младший постоянно постит фото с новыми подружками…
За прошлую неделю таких фотографий было две, за месяц семь, а за год… Да, их было много. Флора очень внимательно следила за тем, что Рус выкладывает в сеть. Но каждый раз убеждала себя, что это только пока он ее не заметил, пока не сделал своей, а потом-то… Потом никаким другим девушкам в его жизни места не будет! А мама просто не понимает, просто не знает, какой он на самом деле чудесный.
– С таким мужчиной проблем не оберешься… – настаивала на своем ее мать.
– В общем так! Я вижу, что в своем поступке ты не раскаиваешься… – могильным тоном продолжил отец. – Значит, я лишаю тебя всех привилегий!
– Каких привилегий? – встрепенулась Флора.
– Ты под домашним арестом! После школы теперь будешь сразу спешить домой, никаких кино с подружками и прочего… И никаких карманных денег! А я хотел подарить тебе новый планшет для рисования… тот самый, с наворотами… Теперь не подарю!
«Ну и ладно… порисую на старом…» – захлюпала носом Флора. Это не смертельно, хотя ужасно обидно, а вот то, что пообещали домашний арест – настоящая беда. Как же ей теперь снова встретиться с Русом?
– Вы… вы… Отстаньте от меня! – вдруг закричала она на родителей и унеслась в свою комнату.
Улеглась в постель прямо в одежде и горько разрыдалась.
Позже услышала стук в дверь. Это была мама. Принесла печенье и молоко – стандартное лакомство, которым потчевала Флору, когда ей казалось, что дочка в плохом настроении.
Но Флора даже не встала с кровати, наоборот, повернулась к матери спиной.
Впрочем, та не обиделась. Поставила поднос на стол, присела рядом и принялась гладить ее по спине, приговаривая:
– Моя дорогая, милая девочка… Ты не обижайся! Отец немного отойдет, и всё наладится… Конечно, мы не будем запрещать тебе бегать на свидания, иначе на что тебе молодость… Но ты, уж пожалуйста, выбери более подходящего парня! Приглядись к сверстникам…
В этот момент Флора всё же к ней повернулась.
– Не надо мне никаких сверстников!
– Да куда ж ты суешься? – снова возмутилась мама. – Ты же домашний ребенок, все его тусовки в отелях, клубы и прочее – это не для тебя! И потом – он здесь всего-то на каникулы. Очень скоро уедет обратно в Питер, а ты что тут будешь делать с разбитым сердечком? Плакать!
– Рус меня не обидит! – упрямо возмутилась Флора.
– Еще как обидит! Он сделает это не специально, просто продолжит жить как жил, и всё…
– Уходи, мама! – вдруг ответила юная строптивица.
Не могла больше слушать, как родной человек поливает грязью того, кто дороже всего, милее, нужнее, любимей. Да, пусть Руслан Трубачёв и производил впечатление поверхностного типа, помешанного на сексе и других удовольствиях, но Флора чувствовала, что в душе он не такой, что просто еще не успел проявить себя. Но он проявит!
И уже после того, как мама ушла, она получила сообщение:
«Апельсинка, я буду ждать тебя завтра в полдень в кафе!»
Руки затряслись, внизу живота сладко заныло. Захотелось подпрыгнуть на кровати и пуститься в пляс.
Флора должна появиться в кафе… Просто обязана прийти! Ведь он хочет ее видеть! Ее Рус хочет встретиться, а ведь прошло-то всего ничего времени. Мама насчет него сильно ошибается.
Глава 12. Важный разговор
«Нет! Даже не надейся!» – пришел строгий ответ.
Флора откинулась на кровать, сжала телефон что есть силы.
– Ну почему нет?! Ты… уж ты-то должна быть на моей стороне! – проворчала она, вглядываясь в фото сестры.
План ее был прост и отчаян. Понятно, что просто так родители ее не отпустят, а вот с Аней… практически стопроцентно! Допустим, сестре понадобится помощь – вот и отпустят как миленькие. Именно об этой услуге Флора и попросила свою сестрицу-упрямицу. Твердо решила – не сдастся, пока не получит результат.
Следующее ее сообщение звучало более жалобно: «Ну пожалуйста, помоги!»
На этот раз Аня была красноречивее: «Ты самоубийца, что ли?! Ты не видела, в каком состоянии отец? Если он узнает, что я вытащила тебя из дома для свиданки, он мне шею намылит! Ты наказана, забыла?»
Флора почти до крови прикусила губу, пытаясь сообразить, как убедить сестру. И вдруг вспомнила одну ее давнюю мечту, на которую обычно отвечала отказом. Родственников рисовать – себе дороже. Если портрет не понравится, обидятся и будут требовать новый, а Аня в принципе никогда не была довольна ни своими платьями, ни прической, ни фото. Ее вечно подмывало что-то менять, искать то самое совершенство, которого и за сто лет не добьешься.
«Я нарисую тебя в свадебном платье!» – всё же предложила она.
Аня молчала минут пять, а потом ответила:
«Хочу портрет с Филиппом!»
Филипп – будущий муж сестры. Милый, обаятельный, с чувством юмора, но все эти замечательные качества не мешали Флоре его недолюбливать. Она считала, что Аня достойна большего, нежели лысенький пузатенький малый, и пусть он хоть триста раз смешно рассказывает анекдоты. Но сестрица его за что-то очень крепко полюбила.
Теперь вопрос: как нарисовать пузана и красавицу так, чтобы это не выглядело карикатурой? Задачка не из легких. Впрочем, сейчас юная художница и таракана во фраке изобразить согласилась бы. Кстати, неплохой бы вышел рисунок.
«Ладно!» – ответила она сестре.
«Жди меня завтра в полдвенадцатого, с родителями переговорю сама!» – пообещала Анна.
* * *
– У тебя есть час! – проговорила Аня, останавливаясь у кафе, где Флору должен был ждать Трубачёв-младший.
«Целый час с Русом!» – от этой мысли Апельсинке хотелось прыгать от счастья.
Она увидела его в самом углу зала, с чашкой кофе. Очень старалась не бежать, ибо мама учила, что девочкам за мальчиками бегать не пристало, но всё равно ноги передвигались с космической скоростью.
Дико хотелось броситься Русу на шею, обнять, прикоснуться губами к губам.
– Привет, Апельсинка! – проговорил он, вставая ей навстречу.
Помог сесть, предложил меню.
– Мне просто какао, пожалуйста, – попросила она официанта.
Когда тот ушел, Флора заметила на себе серьезный и в то же время грустный взгляд Трубачёва-младшего.
– Ты на моей памяти единственная девушка, которая пьет какао… – Голос у него был такой же грустный, как и вид.
– Рус, что случилось? – напрямик спросила она.
– Ты мне нравишься, – не стал он ходить вокруг да около. – Всегда нравилась…
После этих слов внутренности Флоры вдруг превратились в бабочек и принялись порхать активнейшим образом.
– Ты мне тоже… – тут же призналась она с чувством.
– Вот этого я и боялся… – вдруг проговорил он.
Флора широко распахнула глаза.
– Почему боялся?
– Понимаешь, я скоро уеду в Питер, а ты… Да ты еще школьница вообще!
– Что ты имеешь в виду? – окончательно насторожилась она.
– Не надо было тебе никуда ехать! И уж тем более мне не надо было тебя целовать!
– Ты жалеешь? – охнула младшая Карц.
– Да, черт возьми, я жалею! – проговорил он, прищурившись. – Нечего дразнить быка красной тяпкой! Я мужчина, Флора, а ты маленькая девочка… Тебе уроки учить надо, а ты под меня старательно лезешь!
– Зачем ты со мной так грубо? – опешила она.
– Я не хочу делать тебе больно, Апельсинка!
– Никакая я тебе не Апельсинка, ясно? – надула губы она.
Рус поморщился и постарался ответить как можно сдержаннее:
– Я не хочу поступать с тобой подло. Ты еще не доросла до отношений, которые мне нужны!
– Ты меня бросаешь? – спросила она, в душе чуть не всхлипывая.
– Мы не встречались, чтобы я тебя бросал! Мы просто целовались!
«Он что же, ничего не почувствовал?» – забилась в ее голове отчаянная мысль.
Зачем тогда разговоры о нравишься – не нравишься? Флора свято верила, что есть на свете сила, которая связывает две половинки в единое целое, и готова была руку дать на отсечение, что почувствовала эту самую связь той ночью в Сочи.
«А он, получается, нет…» – сделала она неутешительный для себя вывод.
Мама была права… Он уедет в Питер, заживет прежней жизнью, а Флора останется здесь и будет страдать от безответной любви.
– Спасибо, что всё мне разъяснил…
Несчастная подскочила с места, готовясь сбежать из кафе.
– Флора, не обижайся! Просто сейчас для нас не время и не место!
– А будет оно когда-нибудь? Это время и место? – громко возмутилась Апельсинка.
Рус лишь пожал плечами.
– Станешь и дальше гулять, постить своих красоток в соцсетях, а про меня и не вспомнишь? – с горькой усмешкой спросила она.
– Отец был прав, мы просто истреплем друг другу нервы… – цокнул он языком.
Получается, предки с ним тоже провели работу. Только, в отличие от Флоры, он их послушал и пришел порвать с ней отношения, она же в очередной раз сбежала, чтобы быть с ним.
«Маленькая дурочка!»
– Я всё поняла, мне пора… – Она еле успела покинуть кафе, прежде чем показались первые слезы.
Глава 13. Натан и Флора
Когда ты под домашним арестом, резко высвобождается масса свободного времени. Его хватает и на уроки, и на построение воздушных замков, и на творческий отрыв. Именно в такой отрыв Флора и ушла. За несколько недель заточения в ее альбомах, ноутбуке и планшете появилось несколько десятков, а то и больше сотни самых разных вариаций портретов Руса. Она даже придумала некоторым названия:
«На море»
«В бассейне»
«С сучкой Полиной»
Да, да, такой портрет у нее теперь тоже есть. В душе Апельсинка понимала – давно пора привыкать к мысли, что Рус выбрал свободу вместо нее… Но глупое любящее сердце не хотело признавать очевидного.
Всё же Трубачёв не опустился до того, чтобы окончательно уничтожить чувство Флоры. Да, провел между ними черту, не звонил, не писал ей, но после той встречи в кафе не запостил ни одного фото с другой девушкой. Ни одного! Он по-прежнему выставлял в сеть кучу разных снимков: путешествия, ночные гонки, университетские будни, но никаких подружек. Апельсинка осталась в его аккаунте последней красавицей.
Это позволяло ей худо-бедно жить дальше, ждать и надеяться.
Она как раз сидела над очередным наброском профиля любимого, когда в ее комнату постучали.
– Да! – ответила она, спешно закрывая альбом.
Мама обычно заходила без стука, Аня залетала без стука, стучал только отец. Как раз он-то здесь теперь персона нон грата.
Натан пришел не с пустыми руками, поставил возле ее стола пакет весьма внушительных размеров.
– Позволишь сесть? – спросил он, взглядом показывая на место возле дочери. Та сидела на диване в углу.
– Это твой дом, – пожала плечами Флора.
– Он такой же твой, как и мой! – начал отец примирительным тоном. – Кстати, я принес тебе новый планшет для рисования… Той серии, которую ты хотела, флагманская модель со всевозможными наворотами!
При упоминании нового планшета у Апельсинки даже волосы на затылке зашевелились. Она ужасно любила профтехнику. Сразу захотелось броситься к пакету, изодрать в клочья, достать новый гаджет и рисовать, рисовать, рисовать…
Однако вместо этого она ответила скучающим голосом:
– Спасибо, не надо…
Стоило отказаться от подарка, и настроение упало ниже плинтуса, причем не у нее одной. Отец тоже мгновенно сник, хмуро заявил:
– Ты не можешь дуться вечно!
– А я и не дуюсь!
– Ты ни с кем не разговариваешь! – продолжил хмуриться он.
– Я разговариваю с мамой и с Аней, и с тобой, заметь, сейчас тоже беседую…
– Ты почти не выходишь из комнаты! – наконец выдал Натан свой единственный аргумент.
Дочь лишь возмущенно фыркнула.
– Ты сам запретил гулять с подругами!
– Но ты бы могла хоть в гостиную иногда выходить!
– Мне и здесь нормально…
Натан некоторое время смотрел на нее строгим взглядом, качал головой. Флора даже подумала, что сейчас уйдет, но отец всё же решил попробовать еще раз:
– Милая, ну хватит дуться! В конце концов, ты же понимаешь, что я наказал тебя за дело!
О, она прекрасно это понимала, но одно дело – понять, другое – признать, тем более вслух.
– Ты пришел в очередной раз рассказать мне, какая я непутевая? – снова фыркнула она.
При этом заметила, как лоб отца прорезали морщины. Он шумно вздохнул. Флора даже подумала, что сейчас накричит, но Натан всё же сдержался, продолжил примирительным тоном:
– Ты путевая! Ты талантливая, умная девочка! Я как раз об этом и хотел с тобой поговорить… Время идет, тебе в этом году сдавать экзамены и поступать, а ты еще не выбрала вуз…
На эту его тираду Апельсинка лишь усмехнулась, пожала плечами:
– Я выбрала вуз!
Как только это сказала, отец облегченно вздохнул, широко улыбнулся.
– Это замечательно, доченька! Какой? И какая специальность? Как мы с тобой и беседовали – дизайн интерьера?
– Да, – кивнула она. – А по поводу вуза… Я подобрала несколько вариантов, так что не волнуйся, без высшего образования не останусь!
– Это очень мудро! И мы с матерью всячески поддержим… Если не поступишь на бюджет, с удовольствием оплатим твое обучение! Пока учишься, сможешь продолжить жить здесь, сосредоточишься на учебе, а мы с мамой позаботимся об остальном…
Он так воодушевился, что Флоре было почти жаль его разочаровывать, но она все-таки решилась признаться:
– Это вряд ли… Понимаешь, пап, вузы, которые я выбрала, находятся в Питере… Будет далековато отсюда добираться на занятия…
– В Питере? – опешил он. – Какой к чертям Питер?! В Краснодаре море прекрасных учебных заведений, дающих фундаментальные знания, ничем не хуже Санкт-Петербургских! Опять же, родители под боком…
– А вот это уже скорее минус, чем плюс! – тут же заметила Флора.
От ее слов у отца чуть пар из ушей не повалил.
– Так это ты от нас сбегаешь?! А ты хоть знаешь, как оно – без поддержки? Ни в какой Питер не поедешь, так и знай! Учитывая, что мы будем оплачивать твою учебу…
– Что, если я поступлю на бюджет, папа? Ты знаешь мой уровень знаний, у меня все шансы!
– А квартира? Еда, одежда, развлечения… Всё это на нас, Флора! Так что мы определенно имеем право голоса!
– Знаешь, папа, студенты еще, бывает, работают! И этим летом мне стукнет восемнадцать, так что…
Кроме того, у нее имелся еще один туз в рукаве, про который отец, судя по всему, забыл.
Дедушка Флоры – настоящий ювелир, причем весьма успешный. Они с бабушкой на каждый праздник дарили внучке кругленькую сумму, приговаривая: «Деньги к деньгам, учись с ними обращаться!» Да и мама никогда не скупилась, выдавая средства на карманные расходы, поэтому большая часть подаренного старшим поколением Карц оставалась нетронутой. Апельсинка даже завела под это дело специальную карточку, так что деньги у нее имелись. Даже если не работать, она смогла бы на них прожить минимум полгода, а то и год, если экономить.
Глаза отца превратились в щелки:
– Тактично намекаешь, что тебе всё равно на мои слова?!
– Нет, пап, прямо говорю: уважай мое мнение тоже…
* * *
Он влетел на кухню как ураган.
Ждана даже подпрыгнула на месте и чуть не уронила поднос с печеньем. Поставила от греха подальше на стол, повернулась к мужу.
– Что случилось?
– Ждана, мы ее теряем…
– Кого? – захлопала та глазами.
– Флору! Планшет не взяла, на контакт не идет, в Питер собралась!
Хранительница семейного очага прикусила губу, чтобы ненароком не проболтаться, но Натан всё равно понял очевидное:
– Ты в курсе про план с Питером, да?!
Она не стала отпираться, сразу призналась:
– Мы с Аней уже три дня ломаем голову, как подойти к тебе с этой новостью…
– Вы… вы… Вы меня за дурака держите?!
Ждана тут же подошла к нему, взяла под руку, заставила сесть за стол:
– Тихо, тихо, отдышись! Никто не держит тебя за дурака! Просто мы догадывались, что эта новость выведет тебя из равновесия…
Она обняла мужа за плечи, прижалась к его щетинистой щеке губами.
– Всё будет хорошо, милый… Питер – это не в другой галактике, мы всё равно будем ее видеть.
– Так это не спонтанное решение, чтобы меня позлить? Она правда этого хочет? – наконец дошло до Натана.
– Флора не стала бы делать такое, чтобы тебя позлить! Девочка принимает свои решения, взрослеет. Это необратимый процесс…
– Лучше бы она оставалась малышкой! Помнишь, как здорово было, когда она была крохой? – грустно усмехнулся он.
– Да, было… – кивнула Ждана. – Но уж прости, обратно к себе в живот я ее засунуть не смогу, она малость подросла. Но она всё равно навсегда останется твоей маленькой дочкой! Здесь ли, в Питере, на Луне… Пришло ее время выпорхнуть из гнезда, и нам остается только смириться…
– Она еще кроха неразумная, жизни не знает! – стукнул ладонью по столу Натан.
– Переезд Ани же ты пережил! – напомнила ему жена. – Девочка нормально выучилась, пошла работать, замуж выходит…
– Аня училась в Краснодаре! – Натан поднял вверх указательный палец.
– Чего ты боишься?
– Вдруг с ней что-то случится, а мы будем слишком далеко, чтобы ей помочь! – объяснил он, как ему казалось, очевидный факт.
– Можно не знать, что у ребенка проблемы, даже если он находится в соседней комнате… – заметила Ждана. – Как по мне, лучше сохранить с ней здоровые отношения, тогда будем в курсе ее дел и проблем!
– Ты права, конечно. Только как сохранить эти отношения… Флора, похоже, мне уже совсем не доверяет…
– Всё она тебе доверяет, просто до сих пор обижена!
– А на тебя почему-то нет! – возмутился Натан. – Хотя наказывали мы ее вдвоем!
Наказывали-то вдвоем, только Ждана пришла к дочери мириться в тот же вечер.
– Я поговорю с ней, – пообещала она мужу.
* * *
Натан сидел в своем кабинете до глубокой ночи, пытался работать, но в голову то и дело лезли невеселые мысли. Крепко задумавшись, даже не услышал скрипа двери. Флора пробралась к нему незаметно, подошла сзади, обняла за плечи.
– Папочка, ну хватит дуться…
Его сердце замерло – как всегда в те редкие минуты, когда дочь его обнимала. Давненько этого не случалось.
– Я не дуюсь, Флора… – ответил он излишне строго.
– Вижу, даже лоб нахмуренный… – Она провела пальцем по его морщинкам. – Папочка, я буду всегда тебя любить, что бы ни происходило, но ты должен дать мне больше свободы… И да, спасибо за планшет!
Она чмокнула его в щеку и унеслась, а он еще долго сидел на месте, лелея в памяти ее поцелуй, тер щеку, улыбался.
– Свободу ей подавай… – ворчал себе под нос.
Эх, выросла девчонка, теперь не удержишь рядом. Того и гляди попросится замуж… Ну уж нет, лучше учеба в Питере.