Tsitaadid raamatust «Зарево. Оправдание хаоса»
Жизнь чертовски несправедлива. Порой страдают сильнее всех и рано умирают те, кто больше других заслуживают счастья, здоровья и долгой жизни
Да, я хотела сенсации. Мечтала, чтобы слухи оказались правдой. Мы все хотели этого. Но когда увидела эту правду вживую, то испугалась
Я не боюсь умереть, ведь у меня пока еще нет времени прощаться
Я просто скажу тебе, что наше прошлое, – боль от свершившегося, наши воспоминания, терзания и сожаления, – либо делает нас сильнее, либо убивает. И между этим очень тонкая грань, Штефани, на которой нельзя балансировать
Мертвые поднялись, чтобы пожирать живых. Да уж, несколько иную обстановку я представлял для своей кончины. Хотя это, конечно, не выбирают. Будучи горгоновцем, рассчитывать на спокойную старость не приходилось. Откровенно говоря, не приходилось рассчитывать даже до этой самой старости дожить; но и нения не должна была исполняться в декорациях агонии, хаоса и анархии, где царят твари, ни живые, ни мертвые.
В те минуты я еще не знала, что в "Горгоне" не принято оплакивать кого-то, и что церемонии прощания проходят, когда боль уже утихнет. "Своей скорбью никого не вернешь, но можешь себя загнать в могилу". Тогда еще не знала, что горгоновцы настолько сломлены бывают изнутри, что нарочно горланят смех громче и злее. И что во внутреннем аду кругов значительно больше девяти. Но даже в беспросветной тьме найдется место спасительному свету.
И все, о чем я молилась Небесам в тот момент, чтобы этот кошмар закончился и больше никогда не повторялся… …Но Небеса не услышали.
Корона из двух обручей на голове Властителя, меч в руках Главнокомандующего и поднятая Послом Небесным над головой Книга.
– Кто-то погиб. Кого-то добьют, – Крис приоткрыл глаза и чуть повернул голову, чтобы посмотреть на Дорта. – Какие смельчаки решат идти против Трех и рисковать жизнью? Кто захочет оказаться в руках Жнецов? А если и найдутся те, кто рассказал бы, какова вероятность, что им поверят и не примут за умалишенных?
–У Криса была причина так отреагировать, – со вздохом ответил Роберт. – Не стоит его в этом упрекать. – А опасаться его стоит? Выглядит он как два метра серьезной угрозы. – Ты преувеличиваешь, Штефани, – Сборт еле сдержал улыбку, – "два метра серьезной угрозы"? Всего метр восемьдесят семь
