Loe raamatut: «Размазня», lehekülg 5

– А почему не спасли Декса? – задала мучивший ее вопрос Ромашка. Она успела уже отбить покупки очередному посетителю, который на минутку прервал их увлекательный разговор.

– А потому, дорогая… э-э-э… Ромашова, – прочитал с ее бейджика серый посетитель. – Потому, что в зоне крушения темпонавта объявляется строжайший карантин, лет на сто-двести, или даже более! Так что наши Историки не могут приблизиться к этому промежутку, и регулировать жизнь в том времени, чем и пользуются всякие подлецы, с чего мы и начали наш разговор. Правда, потом все приводят в порядок, но уже после смерти темпонавта, что внедился в те времена. Этого мне не говорили, сам догадался, – гордо произнес Декс.

– Но эти времена становятся с одной стороны самыми темными веками среди тысяч лет развития, с другой стороны – большим благословением для Человечества, встряхивая и заставляя идти вперед, к новым вершинам! Так что это вроде “предопределения божия”.

– И что, много было таких времен? – пораженно смотрела сквозь очки Ромашка.

– Так вся история полна, вам в школе разве не говорили про темные века, когда пал Крит? А темное средневековье с его мракобесием? Разве нынешнее время со съехавшими с катушек олигархами лучше? – тут Декс осекся, его лицо осунулось, голос стал тихим-тихим.

– Тяжелее всего осознавать, что это именно из-за тебя страдать Человечеству лет около трехсот, пока ты и твой модуль живы. Ведь прибытие второго темпонавта точно вызовет коллапс мирового Древа, это закон, что в одном времени не может быть столько энергии в одном месте. А в моем модуле энергии точно лет на сто, а как его обнаружить и изъять, нынешняя наука не сможет догадаться, да и я не хочу быть подопытной свинкой.

– И никак не изменить ситуацию, – Ромашка опять зарделась.

– Ну, почему же, – взгляд серого опять был спокоен и задумчив. – Можно, отчего же нельзя. Просто уйти из жизни, модуль разрушится, скорее всего со взрывом, будто от тысяч атомных бомб. И люди опять свободны, а Историки смогут прийти, и незаметно навести порядок, это их миссия.

– Боже! – вскинула руки к щекам впечатлительная девушка.

– Не волнуйтесь вы так, – опять прошелестел Декс. – Я думал об этом давно, но слишком люблю жизнь. Вот такая вот размазня, – сам себя обругал стареющий фантаст.

– И еще, моя информация имеет, как бы это сказать, гриф секретности. Модуль во мне до сих пор не утерял этот мнемонический навык.

– Какой это навык у машины? – опять подал голос физик.

– Я же сказал, это не совсем машина, устройство наподобие ваших поделок. Это почти живой разумный организм. Его вырастили специально для помощи человеку во всех ситуациях в тяжелом временном путешествии. Так вот, одной из функций у него – следить, чтоб эти знания не распространялись.

– Это что же, вы нам сотрёте память, как в фильме про Гарри Поттера? – удивилась Ромашка.

– Не совсем, это не магия, – опять тихо посмеялся Декс. – Но чем-то напоминает. Вас обнулит до… э-э-э, так сказать, заводских установок, уберёт страхи и блоки заодно. Помните, сколько выдающихся людей появилось в 50-е и 60-е годы, а еще раньше в 20-е и 30-е бывало? Подскажу, любил я тогда колесить по стране, часто выпивал на полустанках и в местных кафе гулял. Ребятки слушали также жадно, задавали вопросы. Потом их видел на экранах в кино, в телевизоре. Выдающимися учеными, театралами, политиками стали. Но меня, само собой, никогда не вспоминали.

Декс взял пакет, направился к выходу. Махнул на прощание свободной рукой присутствующим. Привычным усилием мысленно активировал модуль мнемоника, приказал на счет три стереть всем память. Перед этим мгновением вспомнил произведение любимого автора, Роберта Шекли. “Кое-что задаром, девочка!” Мысленно улыбнулся, и в этот момент импульс мнемоника стер последние пару часов из памяти спившегося физика и Ромашки.