Правила содержания мужчин

– М-м-м, хорошо, – сказала Сильвия, еще продолжая слегка задыхаться.

– Я счастлив, что доставил наслаждение моей несравненной госпоже, – Мирт, и правда, был совершенно счастлив.

Эрв, повинуясь жесту госпожи, налил обоим вина. Они немного полежали, отдыхая, потом госпожа увела обоих наложников в купальню, где, удивляясь самой себе, затискала и зацеловала обоих, а они в четыре руки выкупали ее. Госпожа шалила, брызгалась, Эрв с Миртом тоже расслабились и стали шутить и смеяться.

Потом круглое ложе приняло на себя три тела. Под живот Сильвии Мирт пристроил круглую подушку. Настала очередь Эрва войти в желанную глубину. Полные круглые ягодицы Сильвии вздрагивали, и их колыхание возбуждало обоих наложников до неистовства. Мирт лег под стоящую на четвереньках Сильвию и стал жадно целовать, лаская ее грудь руками. Потом он немного сдвинулся, и перед лицом Сильвии возник его прямой, как стрела, с такой же стреловидной головкой член. Сильвия распахнула недоуменно глаза, а сильные пальцы Мирта нежно, но настойчиво обхватили ее затылок. Сильвия не успела возмутиться, как двойные незнакомые ощущения от горячей плоти во рту и бешеный ритм Эрва сзади сломали все комплексы, увлекая ее в безумство животной страсти. Она замычала и забилась в ярчайшей вспышке, до звезд в глазах. Она никогда не испытывала ничего подобного. Наложники дали ей пережить затихающие волны наслаждения и продолжили. Потом мужчины менялись, ловко переворачивали ее на спинку, на бок, продолжали двигаться стоя, сидя, лежа, а Сильвия, потрясенная своими накатывающими ощущениями, погружалась в бездну морального падения. И это ей ужасно понравилось. И бездна, и падение.

Они так и уснули, свалившись в обнимку. Спереди ее обнимал Мирт, сзади прижался Эрв. В комнате остро пахло резким мужским потом, спермой и совсем немного – вином.

Глава 14

– Милая, – тянули ее за ухо. – Пора вставать! На работу опоздаешь!

– А!? Что?! – Сильвия подскочила. О боже, столько лет прошло, а она все еще боится проспать на работу?

Радом тут же зашевелились еще два тела. Дестон прошел к двери, крикнул страже отвести наложников в гарем, вернулся и сел на кровать.

– Ты что творишь? Не ожидал от тебя! – Дестон сузил глаза.

– Я сама не ожидала, – хрипло сказала Сильвия, принимая бокал с морсом. – В шоке. Ужас просто.

– Тут воняет развратом, как в борделе!

– Извини, не была, не знаю, – Сильвия откинулась на спину.

– И как тебе с двумя жеребцами? – спросил Дестон с усмешкой.

– Слушай, я тебя очень люблю. Но перестань врываться в спальню, как ревнивый муж. Тут это не принято. Даже среди мужей! Ты же сам хотел, чтоб мы не отрывались от здешних норм. – Сильвия мучительно покраснела. Ей самой было и жарко, и стыдно, но в то же время упоительно хорошо ночью. – Сейчас все точно успокоятся.

– Я просто… немного был удивлен, – Дестон позвонил в колокольчик, призывая служанок. – Как тебе такое могло придти в голову? Я же отлично тебя знаю – ты к… излишествам вовсе не склонна. У тебя куча комплексов. Ну, что краснеешь? Разве я не прав?

Прав, конечно, прав. И что нельзя обсуждать такое вслух – тоже комплекс. И глупо отрицать, что она наверняка очень неумела в постели. Или ленивым и неумелым был ее муж?

– Мне лир Ракс посоветовал, и они… все сами сделали, – еле выдавила Сильвия, поспешно скрываясь в купальне, подальше от нескромных вопросов. У нее и так горели щеки от воспоминаний. Она, оказывается, себя совсем не знала. Не знала, на что способно ее тело, что она может испытывать такие головокружительные и яркие ощущения. Кажется, только теперь она поняла, что секс – не обязанность и даже не один из видов массажа. Приятного, но не обязательного для полного счастья. Да у нее просто не было таких мужчин никогда!

– Оу! Еще бы они не сделали тебе приятно! У тебя ведь наложники из дворца, искусные ребята, других там не держат. Старый развратник Ракс в мальчиках очень хорошо понимает, – согласился Дестон, идя следом. Смотреть, как купается Сильвия, всегда доставляло ему удовольствие. Не эстетическое, а психологическое. Она так забавно краснела и прикрывалась, отворачиваясь, что Дестон специально ее смущал, испытывая при этом неописуемое наслаждение.

– Что!? – Сильвия выпучила глаза.

– Я думал, ты знаешь. Кого он хвалит – те, значит, его удовлетворили, – хмыкнул Дестон. – А кого он ругает – отказались.

– Зачем ты мне с утра гадости говоришь? Ну, правда, а? Что же, его выгонять теперь надо? – Сильвия скривилась.

– Да ладно. Тут это норма жизни. До женского тела не каждый добирается даже за всю жизнь, тут на одну дамочку по сто мужиков, вот такая корявая демография, надо же как-то приспосабливаться? Ракс отлично служит тебе – вон, как глаза блестят. Вижу, понравилось. Я рад за тебя. Честно-честно. Надеюсь, ты не позволила им быть сверху? Наложнику это не дозволяется, редкая госпожа такое разрешит.

Сильвия замерла.

– Что?

– Сильвия, ты что, не знаешь, как обращаться с наложниками? Надеюсь, ты их в губы не целовала?

Сильвия выдохнула. Ну, что за человек… так испортил послевкусие. Ей хотелось побыть одной, подумать, вспомнить, взвесить свои ощущения, проанализировать, мысли причесать. А она, оказывается, свой авторитет уронила, как хозяйка. И ведь спросить не у кого было! Целовала, еще как. И не только губы. Сильвия покраснела. Что про нее теперь станут болтать в гареме?

– Меньше грузи себя своими мыслями! Давай завтракать, и пойдем, что-то покажу, – Дестон вытащил ее из бассейна.

– И куда мы идем?– спросила, когда они шли по узким и извилистым коридорам.

– В гарем, конечно.

Сильвия даже остановилась.

– Спорю на что угодно, ты тут ни разу не была, не заходила, и вообще не знаешь, где у нас гарем! – возмутился Дестон. – Какое преступное пренебрежение мужчинами! Совести у тебя нет!

– Погоди, ты сказал – «у нас»? У нас что, общий гарем? Давно?

– У нас во дворце, извращенка! Ты портишься просто на глазах! Что секс с человеком делает?

– Ты надо мной смеешься, – пробурчала Сильвия.

Дестон провел ее в чистый широкий коридор, прошел мимо купален, мимо трапезной и мимо личных комнат. – Смотри сюда.

Сильвия внимательно осмотрела довольно узкое окно, забранное к тому же узорной, но основательной решеткой. Дестон улыбнулся загадочно и нажал на решетку. Она тут же без малейшего скрипа открылась. Сильвия открыла рот.

– Дес, но широкоплечий наложник тут не пролезет, слишком узко. Они же все здоровые ребята.

Дестон тут же повернулся боком, шустро пролез через окно и снова закрыл решетку. Сильвия ее подергала, но она не шевелилась.

– Ни себе хрена! – возмутилась Сильвия. – Это что!??!

– Это, милая, аварийный выход. Служанки от Ракса сбегают, когда приносят винишко с кусочком секса твоим наложникам.

– Служанки? Мои наложники… что, путаются со служанками?

– Ты думаешь, здоровый, молодой, красивый парень, привыкший к регулярному сексу, три месяца будет ждать, когда о нем вспомнят!? Они наложники, Сильвия, а не евнухи. Для них не трахаться – как не дышать. А ты – плохая хозяйка. Не используешь их. К тому же ты их совсем не наказываешь, никаких запретов от тебя не поступало, вот они и расслабились.

Дестон залез обратно. Показал Сильвии скрытый шпенек, открывающий механизм. На вид – отличная прочная решетка. Для тех, кто в курсе – преграды нет. Сильвия кусала губы в досаде.

– Кто из моих… наложников путался с обслугой? Я прикажу наказать.

– О! Играем пьесу «Собака на сене»? – Дестон не мог упустить шанса поглумиться. – Перестань. Не сотрется. Ты им не запрещала этого!

– Кто!? Неужели… все? Продам! Я не буду с ними спать после служанок!

– Фу–фу–фу, какие мы брезгливые. И как ты объяснишь это Повелительнице? «Мне ваши наложники бэушные не нравятся, после вас мне с ними спать противно?». Есть идеалисты, которые тебя ждали. И хранили тебе верность. Типа придурка Свена. Он же идеальный раб, лучший в питомнике. Четко знает все правила и запреты, и строго их придерживается, даже если никто не следит и не наказывает. Наверняка даже не удовлетворял себя сам без разрешения. У него либидо низкое, он может терпеть и ждать. Его лир Ракс особенно не любит, кстати.

– Отстань от Свена, – резко сказала Сильвия. – Я не заметила, что у него либидо низкое. А ты просто ревнуешь!

Дестон насмешливо шевельнул бровями. От сердца у Сильвии немного отлегло, но все равно неприятное чувство царапало изнутри. То ли самолюбие, то ли оскорбленная гордость, то ли ревность?

– И зачем ты мне это показал?

– Затем, что лир Ракс об этом не мог не знать. Иначе он слишком плохой смотритель гарема. Такой же, как ты – развратница и рабовладелица. Имеешь рабов во всех смыслах.

– И что из этого? – конец фразы Сильвия предпочла не заметить.

– Раба отсюда вынесли на галерею. Он парень тощий, прошел легко. Спустили вниз, скорее просто скинули, всего второй этаж, мягкая клумба внизу. Там кстати, были следы падения тела, цветы поломаны, но садовники утром обнаружили, испугались и все привели в порядок, цветы высадили заново. Внизу раба подобрали и погрузили в экипаж.

– Он что, был без сознания?

– Или связан, как гусеница. Иначе беспорядка было бы больше, парой сломанных левкоев бы не обошлось.

– Служанки не могли поднять мужика и перебросить!

– А я разве сказал «служанки»? Как минимум, двое или трое мужчин тут прошли. Скорее – трое. Моей комплекции, не крупные, не твои жеребцы. Рабы спали, их усыпили. И кто-то закрыл снова решетку. Я вчера утром и не заметил ничего подозрительного. Сегодня мне помощник садовника сказал про клумбу. Покрутился подольше, заметил, вот видишь, царапинка на скосе окна?

– Твою мать. Трое похитителей, кто-то еще прикрывал отход, – четверо посторонних шарятся во дворце, как у себя дома? И что теперь делать?

– Ясно кто, ясно куда, ясно кого. Неясно – зачем.

– Если он из Станверии… может, просто лишний рычаг в переговорах?

– Мы пока не знаем, кто он такой на самом деле, когда и почему он пропал оттуда. Если он из дипмиссии – он дворянин. Судя по его потрепанному виду – не менее месяца, а то и двух-трех он болтался у работорговцев. Ты же притащила его в дом лишь позавчера. Вот скажи – зачем!? При своих отборных, роскошных кобелях? Что тебе мало секса – я не поверю. Тебе и меня одного было бы вполне достаточно. Я прав?

Сильвия покраснела.

– Дестон, я сама не знаю. Понравился. Что-то в нем есть. Гордость, что ли. Чего нет в этих… у них же с детства вбита привычка подчиняться, врать, прогибаться, угождать. Противно! Даже смотреть на них противно.

– Но ведь тебе они сегодня угодили, значит, умеют и могут. В этом смысл их жизни, прекрати рефлексировать, – сказал Дестон.– Я не лир Ракс, в мальчиках не понимаю. Но чую, у нас будут от этого раба огромные проблемы.

– Лир Ракс тоже был недоволен, что я его купила. Так смотрел осуждающе.

– Ясен пень, такой строптивый раб ему сосать не станет… откусит все.

– Дестон, прекрати.– сморщилась Сильвия. – Это отвратительно.

– Добро пожаловать в реальный мир, – ласково шепнул Дестон.

Глава 15

Сильвия сидела на Совете домов по поводу посольства Станверии. Докладывала старая грымза из дома Грейссор.

Сильвию тоже смущал посол, слишком юный и явно неопытный, чтоб его можно было считать серьезной фигурой, достойной такой важной миссии. Грымза Грейссор высказала несколько предположений. Что юного лорда Сагенера прислали для прикрытия. Что юный лорд хочет жениться и его тушку кинули им на съедение, вдруг кто позарится? Что юный лорд жениться не хочет, но по каким-то причинам послать кого-то поопытнее не вышло. И если последнее верно, то опытные люди все заняты, готовят вторжение, как минимум. А этот мальчик тут крутится и отвлекает внимание.

– Три лорда заявили протест и требуют вернуть их жен и детей, – сказала грымза в завершение доклада. – И поступило предложение выдать замуж госпожу Сильвию Мессерти за герцога Наморра.

Все взгляды скрестились на Сильвии.

– Что вы говорите, уважаемая, герцог Намор давно женат!

– Уже нет. Он овдовел.

– Как-то скоропостижно, – заметила Сильвия.

Она помнила госпожу Намор—бледную, затянутую в узкий корсет, безмолвную и пугливую. Она встречала их на торжественном приеме, стоя по левую руку от герцога. А потом Сильвия видела ее пару раз в саду, но герцогиня спешила покинуть сад, как только туда спускалась Сильвия с поклонниками.

– А герцог позволит мне взять с собой мой гарем? Я не могу расстаться с подарком Повелительницы, – томно сказала Сильвия.

Дамы засмеялись, оценив шутку. Все знали, какие дикие нравы царят в этой Станверии. Один муж – какое унижение для женщины! Шептались, что там бывают женское гаремы у самых богатых вельмож, но в такое поверить было трудно. Разве может один мужчина удовлетворить нескольких женщин?

– Я доложу Императрице, – бесцветно сказала вторая Советница. – Конечно, о таком браке и речи быть не может. Или герцог рассчитывает прибрать к рукам Великий дом и целую провинцию?

– Ну что вы, сиятельная, – Сильвия терпеть не могла эту сплетницу. – Герцог совершенно бескорыстен, он просто был поражен моей красотой.

– И даже жену не поленился задушить, – вставила грымза Грейссор. – Вы произвели на него поистине неизгладимое впечатление.

– Как и на всю Станверию, дорогая лирра.

На этом совещание закончилось, и Сильвия пошла к выходу. Ей осталось пройти два коридора и лестницу, как Дестон коснулся ее руки.

– Что-то не так. Слишком тихо.

Действительно, во всегда оживленных коридорах не было ни души. Ни пробегающих с поручениями слуг, ни придворных, ни стражи. Странно и подозрительно.

– Иди, детка, я тебя вытащу, если что,– сказал Дестон и тут же юркнул за гобелен.

Сильвия по инерции сделала несколько шагов, открыла рот и закрыла, не в силах поверить, что ее бросили одну перед неизвестностью. Давно забытое чувство беспомощности охватило ее. Сильвия растерялась. Разнежилась, привыкла к постоянному присутствию надежного мужчины рядом!? «Соберись, тряпка!» – Сильвия вздернула подбородок и пошла вперед, шурша многослойным парадным одеянием.

Действительно, за поворотом ее ждали.

Небольшой отряд дворцовых стражей и начальник караула лир Брент, Сильвия его отлично знала. Его дочь была в числе спасенных. Сейчас его полное лицо выражало неуверенность и смущение.

– Простите, госпожа, высочайшим приказом велено вас задержать во дворце, – он протянул приказ.

Сильвия развернула свиток. «Задержать для выяснения обстоятельств, представляющих особую государственную важность».

– Велено вас препроводить в выделенные вам покои. И где ваш брат, лир Мессерти?

– Он давно вышел и должен был ждать меня в экипаже, – ответила Сильвия. – Он тоже арестован?

– Я оцепил этот участок, чтоб не пошли ненужные слухи, – тихо сказал лир Брент. – Я уверен, это недоразумение, и все скоро разрешится.

Сильвия криво улыбнулась. Что ж, Дестон оказался прав. Только бы жриц не привлекли, со дворцовым педсоветом еще можно справиться, есть вменяемые тетки, а если жрицы с их гипнозом и внушениями полезут, дело будет плохо. Чтобы заставить Императрицу подписать приказ об аресте Главы дома, нужны были очень веские доводы. Это же грандиозный скандал.

Со всем почтением ее довели до покоев. К счастью, это были обычные гостевые покои, а не каземат. Вполне комфортабельные три комнаты – гостиная, спальня, будуар.

– Если вам что-то будет нужно, постучите в дверь, тут будет круглосуточно стоять охрана, – сказал лир Брент.

– Мне нужна одежда… и мой наложник. Или двое. Не скучать же мне тут одной! – капризным тоном сказала Сильвия. – Не хочу пользоваться здешними общими рабами.

Женщине никогда и никто не мог отказать в исполнении ее священного долга, а все ее наложники отсюда, из дворца! Они могут ей оказаться очень полезными. Интересно, смог ли удрать Дестон? Его неожиданное бегство было настолько быстрым, что Сильвия не успела ни удивиться, ни рассердиться. Теперь она решила спокойно подождать. Дестон наверняка что-нибудь придумает.

– Пусть мой распорядитель гарема лир Ракс пришлет кого-нибудь, скрасить досуг. Он знает мой вкус.

Начальник караула закрыл дверь гостевых покоев. Выставил охрану у двери и под окнами. Он так уважал госпожу Мессерти, так был ей благодарен за дочь, что просто не мог понять, что же такого случилось, что такую знатную, осыпанную милостями Императрицы даму задержали во дворце. Ну, если есть вопросы, съездил бы дознаватель к ней в поместье, не рассыпался бы. А пока надо поскорее исполнить желание госпожи.

Глава 16

Свен лежал на кровати, опираясь на локоть, и смотрел на спящую госпожу. Как же все быстро изменилось!

Утром он не смог есть, глядя на самодовольные лица Мирта и Эрва. Их все поздравляли, хлопали по плечам. Он еле удержался, чтоб не накинуться на лучшего друга с кулаками. А когда Мирт сказал, что предпочел бы быть с ним и госпожой, а не с Эрвом, Свен вспылил, запустил тарелкой в стену. Он и сам не понимал, что с ним творится. Это было неправильно и недопустимо. Ничего же особенного не произошло. Госпожа всегда берет, кого захочет, меняет наложников, а с Миртом они отлично понимали друг друга, а уж в совместных соитиях вообще действовали, как одно целое, все-таки воспитывались в одном питомнике. Свен не мог ничего с собой поделать. Когда он представлял гибкое податливое тело Сильвии под телом Мирта, его глаза застилала кровавая пелена. Весь день Свен пролежал в комнате, не желая никого видеть.

Вечером из дворца приехал гонец с запиской – препроводить Свена к госпоже. Лир Ракс немного удивился, но ему объяснили, что в связи с приездом станверийцев госпожа останется на несколько дней во дворце и ей, естественно, требуется свой наложник, а не из общего гарема.

В обширной гардеробной лир Ракс лично подобрал Свену шелковые синие с узором шаровары и рубашку, мягкие сапожки, шитый золотом голубой кафтан с золотым поясом, украшенным золотой же бахромой. Достал широкие браслеты, ожерелье из сапфиров. Посетовал, что у раба не проколоты уши, пришлось искать подходящие клипсы. Выдал также и парадное оружие – кинжал и небольшой изогнутый меч.

– Тебе будет к лицу, – буркнул лир Ракс. – Не понимаю, почему госпожа вызвала именно тебя. Смотри! Не опозорь наш дом!

Наложника спешно доставили во дворец. Свен немного опешил, когда Сильвия с порога порывисто обняла его, не давая опуститься на колени и приветствовать, как полагалось. А как она была нежна и ласкова с ним весь вечер и всю ночь! Немыслимо, невозможно длинную ночь, полную нежности и страсти. Если бы Сильвия попросила его сердце – он не раздумывая, разрезал бы себе грудь.

Свен смотрел и не мог насмотреться. Длинные ресницы спали на щеке, исцелованные губы припухли, а ее тонкие пальцы до сих пор сжимали прядь его волос. Что же с ним творится такое, почему он не может смотреть на госпожу без волнения, почему его сердце пропускает удары, и мучительно сухо становится в горле. Его брали множество женщин, он давно не считал их. Многие были с ним ласковы. Другие были искусны и изощренны. Некоторые обладали огненным темпераментом и неуемной фантазией, включающей откровенно унизительные и мерзкие вещи. Госпожа совсем не была такой. Она стеснялась его, хоть и пыталась это скрыть, и Свен был поражен до глубины души ее неискушенностью. И искренностью. Она давала ему так много, что он потерял контроль над собой, временами проваливаясь чуть не в беспамятство. Никогда он не испытывал таких чувств и такого наслаждения. Наверное, так себя чувствуют свободные.

Видимо, в Суттане, откуда госпожа родом, жизнь совсем не такая. Госпоже явно было не с кем набираться опыта, вряд ли ей подарили первого наложника в пятнадцать лет, как полагалось бы в таком знатном и богатом семействе. Говорили даже, что у нее вообще не было наложников до того, как их подарила Императрица. Что ж, весьма похоже на правду.

– Свен? Почему ты так смотришь на меня? – спросила Сильвия, открывая глаза.

– Простите, госпожа. Я разбудил вас, – Свен поцеловал ее запястье.

– И все же? – Сильвия потянулась, закинула ему руки на шею и притянула к себе.

– Я любовался вами.

– Лгун. Как и все вы, – Госпожа криво улыбнулась, однако ее рука так мягко и нежно коснулась его лица, что он не мог сдержаться, сгреб ее в объятия, начал целовать ее волосы, нос, щеки, глаза.

– Я не лгу. Я никогда не смогу солгать вам, – шептал он. – Я весь принадлежу вам, без остатка.

Она обнимала его, она отвечала на его поцелуи. Но она не верила ему! Он, как никогда остро, ощутил ее внезапную отстраненность. Она не была такой ночью! Что он сделал не так?

– Госпожа, прикажите – я умру ради вас, – он сел на колени и уткнулся головой в ее живот.

Сильвия рассердилась. Она терпеть не могла таких сцен. Верить развращенному, красивому, испорченному мужчине? Который умеет подчинять ее тело так, что она себя не помнит и себе не принадлежит!? Он ее совсем за дуру держит? Жаль, что в его совершенном и порочном теле, кроме внешности, нет больше ничего. Хотя, почему жаль? Он для этого и живет, чтоб радовать глаза и тело хозяйки. А ей нечего растекаться сиропной лужицей.

– Перестань, – холодно сказала она. – Дай мне встать.

Сильвия сжала губы. Напряженный неотрывный взгляд раба раздражал ее. Она очередной раз поразилась физической форме наложника. Всю ночь прокувыркались, а он свежий, как бутон розы. Что значит – привычка. Создал же Единый такого мужика! При таких внешних данных душа и вовсе не нужна. В ее мире был бы он фотомоделью – как минимум, а может быть, и обожаемым всем миром киноактером. Вон как смотрит выразительно, глаза его бесстыжие!

Им принесли завтрак. Задержанную никто не собирался морить голодом, и завтрак был роскошен и обилен.

Раздался осторожный стук в дверь, и вошел весьма пожилой мужчина в зеленом кафтане лекаря, с небольшим сундучком в руках.

– Госпожа? Я помощник императорского целителя, позволите провести проверку?

– Какую проверку? – удивилась Сильвия.

– А, я вижу, вы в первый раз ночевали во дворце? Ну, конечно, первый. Видите ли, высокородная госпожа, только здесь имеется бесценный артефакт, позволяющий установить беременность с первого часа зачатия, а также пол ребенка. Все придворные дамы имеют право пользоваться этим артефактом. Ведь вы провели ночь не одна?

– Ну, конечно, не одна,– фыркнула Сильвия. И указала на Свена, сидящего в кресле. – Со своим наложником.

При виде Свена лекарь замер, недоверчиво посмотрел на Сильвию и спросил:

– Это ваш наложник, госпожа?

– Мой фаворит, – твердо сказала Сильвия.

Свен расцвел белозубой улыбкой, а лекарь неожиданно смутился, стал кланяться и пятиться к двери.

– В обследовании нет необходимости, госпожа.

– Что такое? Постойте! – госпожа Сильвия подошла к лекарю.– В чем дело?

Лекарь еще немного поупирался, но потом позволил себя усадить в кресло и сделал очень важное лицо.

– Я лечил вашего наложника, – он указал узловатым пальцем на Свена. – После конфискации. Примерно полгода назад. После полученных травм он абсолютно бесплоден!

– Каких травм!? – брови Сильвии поползли вверх. – О чем вы говорите, мастер? Я ничего об этом не знаю. Он же отсюда, из дворца? Мне подарили неполноценного наложника?

– Вам подарили несколько наложников, насколько мне известно, здоровых, красивых и сильных, – примирительно сказал лекарь. – Вы просто не того приблизили к себе и дарите вашим бесценным вниманием. Он конечно, экзотичен и весьма привлекателен, но… Мне очень жаль, госпожа. Теперь мне понятны проблемы с отсутствием наследницы в вашем доме! Простите, госпожа. Я немедленно доложу Императрице об этом прискорбном факте. Ведь слухи дошли до того, что вы намеренно уклоняетесь от долга Главы дома и оскорбляете Всеблагую Мать.

Свен глухо застонал и упал на колени перед креслом госпожи.

–Ты знал? – Сильвия подняла его подбородок, вглядываясь в прозрачные голубые глаза.

– Нет, госпожа, я думал, что здоров, – он опустил веки, не в силах выдержать больше ее испытующий взгляд.

Дверь закрылась за лекарем, Свен продолжал стоять на коленях.

– Как вы прикажете мне покончить с жизнью?– спросил Свен глухим бесцветным голосом. – Хотите убить лично? Мне идти к палачу? Вам следует указать предпочтительный способ и время казни, если вы сами захотите присутствовать.

Сильвия увидела одинокую слезу, скатившуюся по его щеке. Раб не притворялся, его лицо за минуту превратилось в безжизненную бледную маску. Вся злость на него внезапно испарилась.

«Бедный мальчик», – подумала Сильвия. – «Такой красивый и такой несчастный! Что же с ним делали эти твари!». У нее защемило сердце, когда она представила, какое он сейчас испытывает страдание. Незаслуженное и несправедливое. Сильвия смотрела, как медленно расширяются его зрачки, и вдруг поняла, что не слышит его дыхания. «Он же думает, что я в ужасном гневе придумываю ему казнь», – стрелой мелькнула мысль. – «Да у него сейчас инфаркт будет! Трансмуральный! Черт!»

– Свен, посмотри на меня!

– Я не смею, госпожа, – Свен осел на пол, прижал лоб к полу перед ней. – Я не знал о своей никчемности. Оскорбил ваши чувства и надежды. Позвольте мне умереть!

«Ага, щас! Последним у мужчин умирает инстинкт размножения, реанимацию надо делать!» – Сильвия поднимала его, пыталась заглянуть в глаза.

Свен ждал ударов и оскорблений. Просто не мог поверить, что хозяйка ласково дотрагивается до него, тормошит и заставляет подняться. С неженской силой вздернула его на ноги и толкнула на кровать. Скользнула следом, легла сверху и стала неистово целовать. Жадно, жарко, она раскрывала его омертвевшие губы, искала язык, свои языком скользила по кромке зубов.

– Госпожа, умоляю вас, не мучайте меня, – Свен распахнул глаза. – Я недостоин жить.

– Я никогда не откажусь от тебя, слышишь? Никогда! – Она не отрывая глаз, смотрела на него. Близко-близко. Он чувствовал ее дыхание и слышал стук ее сердца.

Сильвия застонала от собственного бессилия. Ну что же делать? Умереть от такой глупости она парню не позволит! Она же три года спит с Дестоном, он был всегда очень осторожен насчет детей, а обвинили бедного наложника, с которым она всего две ночи провела.

– Посмотри на меня, Свен. Посмотри! Как мое имя?

– Госпожа Сильвия,– прошептал Свен.

– Скажи Сильвия, без госпожи, – требовала она. Она дергала и тормошила его, кусала его губы, тянула за волосы, добиваясь отклика. Ладонью она ударила его по груди несколько раз. Заставила проглотить рюмку крепкой настойки.

– Силь… Сильвия, – прошептал он. Его губы порозовели, дыхание стало частым и прерывистым. Не осознавая себя, он положил руки ей на талию, прижал к себе.

– Я хочу тебя, – простонала Сильвия. – Я так хочу тебя, милый!

Он сходит с ума? Она не могла такое сказать. Никчемному, ничтожному рабу, пустышке, который никогда не подарит ей ребенка.

«О, действует, задышал», – подумала Сильвия, обнимая мужчину. Потянула, переворачивая на бок. Продолжая жадно целовать, она добралась до уха, сильно прикусила мочку. Свен вскрикнул, дернулся, чувствуя, как по телу прокатилась жаркая волна. Сильвия еще раз укусила его. Поцелуй–укус. Еще и еще.

– Да! Да, так, – она извивалась под ним, и он внезапно ощутил, что на нем уже нет одежды, что касается ее горячего влажного входа, который нетерпеливо пульсирует и ждет его. Свен зарычал, желание обрушилось на него огненной лавой, и он вжался в ее тело, ворвался в лоно, смял нежные губы, исторгая стон.

– Силь-вия, – выдохнул он. Как яростный и ненасытный зверь, он терзал ее тело резкими, глубокими толчками, сходя с ума от доступности, податливости ее тела, запаха ее желания. Его охватил жар, он уже не чувствовал, как его спину царапают острые ногти, он скользил, падал и кружился в огненном вихре, пока не услышал где-то далеко ее стон. Все плыло перед глазами, вспыхнули искры и Свен вскрикнув, забился в сладкой судороге наслаждения. Хватая ртом воздух, еле удержался на локтях, и свалился рядом с госпожой – без чувств, без сил и без движения.