Весенняя Якутия прекрасна, и Эрсан, зная это, напевал народную песню, которую слышал еще в детстве от матери. Олени несли его по затвердевшему за ночь насту.

«Эх, странный он парень» – думал Эрсан,—«молодой, а живет совсем отшельником. Женится бы ему, а не по лесам бродить. Да ладно хоть на втором году спохватился. Давно ему было говорено, чтоб домой поезжал»

Сани, скрипя полозьями, въехали в дальний алар. Солнце светило, и было совсем тепло.

Эрсану показалось странным, что над лесом не виден дым Юхановской избушки.

«Должно быть, решил в последнюю ночь не топить, да и на улице тепло.».

Но все же это озадачило внимательного Эрсана.

Олени первые почуяли запах беды и начали нервно махать рогами, запутывая поводья.

– Что вы, черти, испужались!? Давно не хлеста…– тут Эрсан осекся, увидев то, чего испугались животные.

– Господи…

Снег у избы покрыт пятнами крови, розовеющей на солнце. Повсюду в лужах собственной крови лежали изуродованные, мертвые волки со вспоротыми животами и шеями. Похоже, уцелевшие волки уже растаскали многих – в лес тянулись кровавые следы. Эрсан считал себя бывалым человеком, но от такого зрелища к горлу подкатил комок. Бойня не пощадила никого.

Эрсан дико смотрел на трупы волков, но у самой двери лежал не волк.

– Айда-ар,– голос Эрсана дрогнул.

Перегрызанное горло зияло на белоснежном снегу и шерсти.

– Что же это такое, боже?

Эрсан открыл дверь, которая даже не была заперта и увидел на полу свернувшееся существо. Человека в нем он узнать не мог: запекшиеся пятна крови багровели на его лице, одежда походила на лохмотья, а руки и ноги были болезненно и неестественно свернуты.

Неожиданное мысль ударила в голову Эрсана.

– Юхан?– прошептал он.

Эрсан все не мог поверить, что это Юхан. Это был мертвец, безобразный мертвец, точно не Юхан.

Но вдруг мертвец издал еле слышимый стон.

Для обложки использована авторская работа