Loe raamatut: «Месть Империи 4. Бремя Власти»

Глава 1

Начало весны 122 года от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию

.

Лагерь императорской армии под стенами Ура

В черной прозрачности южной ночи стены и башни Ура почти сливались с горой, и даже цитадель, венчающая вершину, словно бы растворилась в темной пустоте. Погруженный во мрак город казался пустым и безжизненным, и лишь редкие огоньки факелов, мелькающие за высокими зубцами стен, говорили, что это не так. Ур все еще жил и готовился принять смертельный бой.

Внизу, у подножья горы, наоборот, ночь, словно прожженная тысячью огней, светилась бесчисленными кострами осаждающей армии. От этого скопища людей и незатихающего, даже в ночное время, гула исходила пугающая угроза голодной и жаждущей разрушения силы. Имперская армия, как огромный беспощадный зверь, замерла перед решительным прыжком. В каждой палатке, в каждом шатре с минуты на минуту ждали сигнала к штурму.

Внутри периметра имперских легионов это напряжение скрывалось за личиной безукоризненного порядка и дисциплины, и только свет в шатре стратилата в такой неурочный час мог подсказать, что эта ночь не закончится так же спокойно, как и предыдущие.

Четыре массивных подсвечника наполняли шатер Навруса светом двух десятков толстых оплавленных свечей. Колышущиеся тени плясали на сосредоточенных лицах четырех человек, склонившихся над картой.

Фесалиец поднял взгляд на Велия.

– Скоро я прикажу поднимать легионы, и мы начнем выдвигаться. Успеешь?

Лука лишь молча кивнул, а Наврус положил растопыренную ладонь на карту.

– Повторю! Начинают два наших легиона. К этому времени ты со своим отрядом… – Его маленькие глазки уперлись в лицо Велия. – Должен быть уже на месте. Как только протрубят атаку и легионы пойдут на штурм, горожане бросятся на стены. Мы атакуем широким фронтом северную, восточную и западную стены города, но в первую очередь внимание защитников города будет приковано сюда и сюда. – Его палец ткнул в нарисованный на плане незаконченный вал и два подвесных моста. – Их возможности не безграничны. Неизбежно, они вынуждены будут снять людей с южной стены, оставив там лишь караульные посты. Горожане уверены, что там штурм невозможен, и мы этим воспользуемся. Лука со своими людьми скрытно заберется по скале и поднимется на стену. Он сам отобрал бойцов, способных на такое и готов за них поручиться. Ведь так? – Взгляд стратилата вновь метнулся к лицу новоиспеченного легата первого легиона, и тот, тяжело вздохнув, еще раз молчаливо кивнул.

Проблемы Луки по отбору людей сейчас Навруса не волновали, и он сделал вид, что не заметил демонстрации озабоченности, а вцепившись глазами в лицо Велия, добавил с металлом в голосе:

– Заберешься на стену, снимешь стражу и, не вступая в стычки, максимально быстро двинешься к главным воротам. – Его палец резко прочертил на карте прямую линию, пересекающую город с юга на север.

Молчавший до этого Прокопий поднял голову.

– Эта часть плана меня смущает больше всего. Улочки города – узкие, как расщелины в скале, там легко организовать оборону. – В устремленных на стратилата глазах патрикия застыла искренняя тревога. – Если им удастся остановить отряд Велия или хотя бы его задержать, то весь план рухнет, как карточный домик.

В ответ на лице Навруса появилась довольная ухмылка, он обожал вопросы, к которым был заранее готов.

– Вы абсолютно правы, мой несговорчивый друг, в нашем плане много уязвимых мест, и это одно из них, но… – Замолчав, Фесалиец позволил себе насладиться моментом и продолжил, лишь когда Иоанн одарил его раздраженным взглядом. – Лука предложил отличный выход, и я не могу не оценить его талант. Как известно, прятать лучше всего на самом видном месте, и мы воспользуемся этой прописной истиной. Наши лазутчики, переодетые под сардийцев, не будут скрываться. Спустившись в город, они, наоборот, поднимут шум и с криком «Имперцы прорвались в город! Враг на южной стене!», побегут в противоположную сторону. В темноте, в условиях возникшей паники и полной неразберихи, думаю, никто не отличит их от тех сардов, что сейчас находятся в городе и не встанет у них на пути. Более того, панический слух о прорыве с юга ослабит оборону на главных направлениях штурма и поможет нам взойти на стены.

По лицам своих слушателей Наврус уже видел, что их с Велием план оценен по достоинству и возражений не будет, но все-таки не удержался и повернулся к Прокопию.

– Ну, что скажете, мой въедливый друг? – Его пухлые губы растянулись в ехидную улыбку. – Такой вариант вас устроит?

Вместо своего наставника ответил Иоанн:

– Мне нравится, должно сработать. – Он резко поднялся, чуть не опрокинув табурет на котором сидел, и, пройдясь взглядом по лицам собравшихся, добавил. – Осталось лишь выполнить задуманное!

Эта порывистость воспитанника, как и его странное выражение лица, не понравились Прокопию. Цезарь уже второй день был словно не в себе, но на все вопросы либо отмалчивался, либо отделывался ничего не значащими фразами. Патрикий собрался было подняться вслед за своим подопечным, но тот мягко, но безоговорочно положил ладонь ему на плечо и произнес:

– Все нормально. Если нерешенных вопросов больше нет, то я, пожалуй, пойду готовиться к штурму. – Стараясь не выдать терзающие его мысли, Иоанн уже сделал шаг к выходу, но в последний момент остановился, и, словно решившись на что-то, произнес:

– Лука, зайди ко мне сейчас. – Не отвечая на вопросительный взгляд Прокопия, он решительно отдернул полог шатра и молча вышел.

После душной атмосферы шатра ночной воздух подействовал успокаивающе, и вздохнув полной грудью, Иоанн зашагал к своим палаткам. Мешая сосредоточиться на предстоящем штурме, его не переставая мучил один вопрос. Где Зара? Он не видел ее уже несколько дней, и это не давало ему покоя. В голове стоял их последний разговор и ее обещание решить проблему свидетеля. Стойкое предчувствие случившейся беды требовало от него действий, но в стремительно меняющейся обстановке он никак не мог решить, что же предпринять. Не хватало информации для правильного решения, но и просто ждать, когда ситуация хоть как-то определится, у него не было сил. Ему уже было абсолютно ясно – если Зара до сих пор не объявилась, значит, она попала в лапы Трибунала и ей требуется помощь

«Мне нужен совет. – Убеждал он самого себя и тут же правил. – Нет, мне нужна помощь. Помощь человека способного действовать решительно и без оглядки на последствия».

Трезвая оценка событий полностью убедила его, что скрытые поиски, как, впрочем, и любые разумные меры, приведут лишь к потере времени и что самое страшное – к возможной гибели Зары. Одна только мысль об этом приводила его в ужас и заставляла скрежетать зубами от собственного бессилия и глупости.

«Я сам, собственными руками, толкнул ее в застенки Трибунала! Как можно было позволить ей действовать в одиночку?! Без помощи, без прикрытия!» – В отчаянии он крыл себя последними словами, но в каком бы взвинченном состоянии он не находился, его мозг независимо от него работал, как идеально отлаженный механизм. Работал и искал выход.

Сейчас, глядя на входящего Велия, он уже принял решение, с которым сам же никогда раньше бы не согласился.

– Мой император, вы хотели меня видеть? – Лука остановился у входа, и Иоанн нетерпеливо шагнул навстречу.

– Зара пропала! – Он выпалил эти слова, как будто они жгли ему душу. – Ее нет уже несколько дней!

Иоанн замолчал, словно ожидая ответной реакции, но Лука не стал торопиться с ответом. За те годы, что он охранял этого юношу, он прекрасно его изучил. С первого же взгляда на жестко стиснутые губы ему стало понятно, что несмотря на кажущуюся горячность, этот парень не ждет от него совета или каких-либо слов. Решение уже принято и от него требуется лишь безукоризненно выполнить задание.

Помолчав, он все же задал вопрос.

– Вы знаете, где она?

– Точно сказать не могу, но думаю ее схватили служители Трибунала.

После этих слов в шатре застыла тяжелая тишина, и Велий, прочтя в глазах цезаря ответы на все вопросы, подумал: «А почему бы и нет. Сейчас, пожалуй, самое подходящее время. Лагерь поднят по тревоге. Легионы выдвигаются на позиции. Ночь, десятки пехотных колонн, сотни всадников. Суета, и все плохо понимают, где кто. Если аккуратно войти в расположение Трибунала, положить охрану мордой в землю…» – Тут, на лбу Велия собрались тяжелые морщины. – «Нет, в случае с Трибуналом оставлять свидетелей непозволительная роскошь. Эти ничего не забывают и подобного не прощают. Проще будет тихо всех вырезать, забрать девушку и этого дурня-конюха, будь он неладен, и также тихонько уйти. Пожалуй, возможно. Если обойдется без непредвиденных случайностей, то времени много не займет, и никто даже внимания не обратит.

Испытывающий взгляд Иоанна не отпускал, и молча кивнув, Лука задумчиво произнес:

– Нападение на Трибунал сильно отдает гарью костра, тут надо трижды подумать, кого на такое дело брать.

Иоанн терпеливо ждал продолжения, и его бывший телохранитель, помолчав с минуту, добавил:

– Отобранных для вылазки бойцов не возьмешь, им уже пора выдвигаться, но, пожалуй, в первой когорте найдется еще пара десятков. У Понция ребята не приучены задавать лишние вопросы. Разберемся с Трибуналом, а потом я догоню свой отряд.

Цезарь выдохнул с облегчением и отвел взгляд.

– Хорошо, но я пойду с тобой. – Подхватив тяжелый ремень с ножнами, Иоанн торопливо затянул его на поясе.

– Вряд ли это разумно. – Попытка бывшего комита охладить юношеский пыл встретила лишь гневную отповедь.

– Я просил помощи, а не советов, и тем более таких… Не забывай с кем ты говоришь, Лука!

Велий тут же вытянулся во фрунт.

– Простите меня, мой император! Сказал, не подумавши.

Накинув плащ, Иоанн внимательно и, словно бы извиняясь за вспыльчивость, посмотрел другу прямо в глаза.

– Это не прихоть. В таком деле будет лучше, если бойцы увидят того, чей приказ исполняют. – Он вскинул голову. – Я готов. Времени в обрез, скоро штурм.

***

Шатры отделения Трибунала в Великой армии стояли особняком у самых скал. Обнесенные частоколом, они мрачно темнели отстраненной тишиной на фоне мелькания факелов и всеобщего движения остального лагеря. Прямо за рогатками входа начинался крутой подъем, и черная гора нависала над палатками защитников Огнерожденного, словно вся та темная сила, с которой они были призваны бороться. С другой стороны к самому частоколу примыкали палатки второго дикого легиона, и сейчас, поднятый по тревоге, тот, строясь в походные колонны, выдвигался к месту сбора. Желтые пятна факелов лишь сгущали ночную тьму, а горное эхо накрывало все вокруг грозным топотом тысяч походных сандалий.

Обойдя верхом расположение варварских легионов, Лука вывел два десятка бойцов прямо к тропе, спускающейся ко входу в расположение Трибунала. Сейчас пользуясь засветкой и грохотом с другой стороны, он, оставаясь незамеченным, рассматривал стоящих в карауле служителей буквально с двадцати шагов. Прямо в затылок ему дышал Понций, а за ним, вытянувшись в цепочку, замерли в ожидании отобранные им легионеры.

Прикидывая варианты, Велий недовольно хмурился. – «До начала штурма еще часа три. Надо успеть закончить все здесь и добраться до южной стены. Времени достаточно, но и медлить нельзя. Придется действовать наудачу, без разведки».

Словно услышав его мысли, послышался шепот центуриона:

– Я сниму этих олухов у входа. Потом один десяток берет канцелярию и шатер прокуратора, а остальные разберутся со спящими стражниками. Думаю, проблем не будет, проснутся уже в раю. – Шепот умолк, но через мгновение центурион задумчиво добавил: – Или в аду. Огнерожденный там сам разберется.

«Самые простые решения подчас самые верные» – подумав, Лука молча кивнул в сторону стражи – хорошо, действуй.

Дав своим знак – всем оставаться на местах, Понций бесшумно шагнул в сторону и пропал в темноте. Выждав несколько минут, Велий открыто двинулся по тропе в сторону лагеря. Караул, меньше всего на свете ожидавший нападения, очнулся, когда тот был уже шагах в трех.

– Стой, куда прешь?! – В недовольном тоне не было ни капли сомнений и страха.

Лука остановился и произнес с той нагловатой уверенностью, что так славятся имперские дукенарии:

– Кто у вас тут старший? У меня послание от командующего.

Стражники с сомнением переглянулись, будить начальство в такой час им совсем не хотелось, и подумав, один из них сделал шаг вперед.

– Давай мне, я передам.

Не двинувшись с места, Лука протянул руку, и стражник инстинктивно шагнул навстречу. Второй, лениво наблюдавший за происходящим, даже не заметил, как за спиной у него выросла мощная фигура Понция. В его глазах вспыхнул ужас лишь в тот момент, когда жесткая ладонь зажала ему рот, а оточенный клинок полоснул по горлу.

Предсмертный хрип и бульканье разорванного горла заставили его напарника удивленно повернуть голову. Ошеломленный, тот едва успел открыть рот, как меч Велия, пробив грудную клетку, ударил точно в сердце.

Подошедший центурион, оценив взглядом удар своего легата, лишь покачал головой.

– Вот что значит не одевать панцирь в караул. Драть их некому!

Усмехнувшись, Лука двинулся вперед, успев подумать, что Понций не был бы лучшим центурионом армии, если бы даже в такой момент не пропустил столь явное нарушение устава.

Впереди небольшой плац, засыпанный светлым песком, прямо за ним большой шатер прокуратора и канцелярии, слева палатки служителей, справа большой полотняный навес для стражи Трибунала. Велий жестами разбрасывал бегущих легионеров.

– Вы трое туда! – Его палец ткнул в белеющие конусы слева.

– Понций, займись стражей.

– Остальные за мной! – Он рванулся к шатру прокуратора. Теперь все решала слаженность и быстрота. Не дать служителям опомниться и поднять тревогу. Краем глаза он отметил, как Понций со своим десятком ворвался в длинную палатку стражей Трибунала и оттуда послышались глухие удары мечей и предсмертные хрипы.

Шатер прокуратора был пуст, и легионеры, обшарив каждый закуток лагеря, вытащили лишь пятерых священников Трибунала и еще одного громилу с шальными бегающими глазами на помятом сонном лице. Всех поставили на колени прямо перед главным шатром. Послушники злобно шипели и бросали по сторонам бешеные взгляды, но не сопротивляясь, покорно опускались на песок. Лишь здоровяк, вдруг словно очнувшись, рванулся и, замычав что-то нечленораздельное, попытался вырваться из рук, но удар рукоятью меча в затылок мгновенно его успокоил. Туша экзекутора рухнула лицом в землю, и это подействовало парализующе на остальных, они затихли, и опустив глаза в землю, со страхом ждали что же будет дальше, не понимая – что за безумцы решились на них напасть.

Иоанн вошел в расположение Трибунала последним, когда все уже было кончено. Пройдя перед пятеркой пленных, он выбрал того, что постарше.

– Кто у вас сейчас главный вместо Исидора?

Ответа не последовало, но взгляды четверых инстинктивно дернулись в сторону одного, и тот, сжавшись, опустил голову.

Это не осталось без внимания, и цезарь остановился напротив стоящего на коленях молодого человека.

– Имя?

Священник молчал, не поднимая глаз, и легионер за его спиной с силой пнул его ногой в спину.

– Отвечай, когда тебя спрашивает император!

Распластавшийся на земле, служитель поднял разбитое в кровь лицо.

– Иеремий, мой господин. – В его глазах застыло удивление, перемешанное с ужасом. – Старший послушник Иеремий.

Иоанн присел на корточки и взглянул в глаза лежащему на песке человеку.

– Где девушка, Иеремий?

– Какая девушка? – В расширенных зрачках вспыхнуло искреннее непонимание, и Иоанн недовольно поморщился.

– Скажи мне, где девушка, Иеремий, и я обещаю, вы умрете быстро и безболезненно.

– Я не-е-е зн-н-аю! – По смотрящему на Иоанна лицу потекли слезы. – У нас не-е-ет никакой девушки.

Цезарь поднял мрачно-вопросительный взгляд на Велия – «что будем делать?», и тот задумчиво почесал подбородок. Пытать человека ему уже приходилось и не раз. Сейчас его останавливало совсем другое. Интуиция подсказывала старому солдату, что здесь что-то не так. Этот слуга трибунала не врал, в таком деле Лука знал толк.

Он молча присел рядом с цезарем и уставился немигающим взглядом в лицо послушника.

– А парень? Тот, кого вы похитили? Он где?

В ответ, в глазах лежащего вспыхнула искра безумного страха.

– Я не знаю. Его забрали.

– Кто? – Лука жестко схватил пытающееся отвернутся лицо.

– Я не-не знаю.

Вот теперь Велий видел, что послушник врет и, сжав ладонь, заставил того скривиться от боли.

– Кто забрал?

– Я не знаю, поверьте! – Молодой служитель почти завыл, обливаясь слезами. – Поверьте мне!

Не отпуская скулящего священника, Лука вопросительно взглянул на цезаря, и тот, поморщившись, отрезал:

– Он врет.

Молчаливо согласившись с Иоанном, Велий вытащил нож, и перехватив жертву за ухо, одним движением отсек его под самый корень. Рот послушника распахнулся было в отчаянном вопле, но широкая ладонь комита зажала его раньше.

– Ты же слуга Трибунала, – взгляд Велия уперся в переполненные болью глаза, – о пытках знаешь не понаслышке. Не мучай себя. Просто скажи, и все закончится.

Священник что-то замычал, и Лука ослабил нажим.

– Логофет! – Потрескавшиеся губы скривились невыносимой мукой. – Его забрали люди Сцинариона!

Глава 2

Допрос остальных служителей ничего нового не принес. Все в один голос твердили, что девушки не было, а еле живого парня не так давно забрали люди Великого логофета.

Иоанн задумчиво отвернулся, и Понций, переглянувшись с Велием, воспринял это как сигнал к окончанию. Легкий кивок головы, и его бойцы добили скулящих защитников веры, так же деловито и равнодушно, как если бы втыкали свои мечи в мешки с песком на учебном плацу.

Цезарь услышал шум и предсмертные хрипы за спиной, но даже не обернулся. Привыкнуть к смерти оказалось не так уж сложно. В душе не возникло ни капли жалости, ни попытки оправдать себя – «мол они это заслужили», наоборот, какая-то равнодушная отстраненность. Он поступил так, как должен был поступить, и судьба этих людей его уже не интересовала. Сейчас его тревожил только один вопрос, и мозг лихорадочно пытался связать концы с концами: «Где Зара? Варсаний забрал конюха, как свидетеля преступления, чтобы в дальнейшем использовать его против меня. Это понятно. Зара могла узнать об этом. И чтобы она тогда сделала? Попыталась вытащить или убить парня, как обещала. Значит, она пошла по следу, и раз не вернулась, то выходит попалась в ловушку Сцинариона».

Хотелось основательно все продумать и взвесить дальнейшие шаги, но взгляд подошедшего Велия напомнил – времени нет.

Иоанн взглянул прямо в глаза своему бывшему телохранителю.

– Что думаешь, Лука?

Тот понял вопрос правильно и с сомнением покачал головой.

– Думаю, провернуть тоже самое с Варсанием нам вряд ли удастся. У него своя охрана. Не меньше полусотни преданных ему лично бойцов. А у нас… – Лука обвел взглядом два десятка легионеров. Надо все обдумать и подготовиться как следует.

Здравый смысл в словах комита был очевиден, но все-равно, Иоанн знал, что тот неправ. Что-то подсказывало ему – эта ночь решает все, и не только он играет ва-банк. Повторив про себя, – «Ни в коем случае нельзя упускать инициативу, потерянное время не вернуть», – цезарь нашел взглядом стоящего в ожидании Понция, и у него созрело окончательное решение.

– Лука, – он вновь вернул свое внимание Велию, – тебе уже пора догонять свой отряд. Мы здесь справимся без тебя.

Жестом остановив попытку возразить, Иоанн отрезал:

– Это не обсуждается, – и помолчав, добавил, чуть смягчив тон. – Общий план штурма не должен пострадать ни в коем случае.

В том свете, в каком он видел дальнейшее развитие событий, Лука ему только мешал. Тот попросту не даст воплотить задуманное, и никакие грозные окрики не помогут. Какой бы титул не носил сейчас Лука Велий, все равно он был и остается его телохранителем и другом. Черту, за которой риск для жизни цезаря превысит отмерянный им самим предел, тот не перейдет сам, и ему, Иоанну, не позволит, хоть чем ему грози. Вот центурион Понций, дело другое, тот раздумывать не будет, для него приказ императора превыше всего.

Обдумав все еще раз, Иоанн, понимающе, сжал руку по-прежнему стоящему рядом Велию.

– Не волнуйся, мы справимся. – Он повернулся в сторону Понция. – Ведь так, центурион?

Тот лишь пожал плечами, он такими категориями не мерил. Есть приказ – легионер либо его выполняет, либо умирает. Других вариантов для него не существовало.

Лука Велий видел – цезарь что-то задумал, и возможно в другое время, он бы не оставил подобное без внимания, но сейчас, в условиях острейшего цейтнота, вдаваться в детали не было времени. Он внимательно посмотрел в глаза своему бывшему подопечному.

– Надеюсь, мой император, вы поступите разумно и вернетесь в расположение железных легионов? Поиском Зары мы займемся сразу же по окончании штурма.

Иоанн лишь молча кивнул – конечно. Он не привык врать, и произнести ложь вслух ему было намного труднее. Отвернувшись, цезарь постарался не смотреть другу в глаза – ложь есть ложь, какие бы цели ее не прикрывали.

Сомнения полностью не оставили Велия, но и зацепиться вроде бы было не за что. Вместо прощания он произнес: – уверен, утро будет для нас более счастливым —и, уже не оборачиваясь, направился в сторону реки.

Иоанн, проводив взглядом удаляющуюся спину, повернулся к центуриону.

– Слушай приказ, центурион Понций, – в голосе цезаря зазвучали стальные нотки, – сейчас ты оставишь своих бойцов здесь со мной, – он кивнул в сторону застывшей шеренги легионеров, – а сам вернешься в наш лагерь. По прибытии незамедлительно передашь заместителю Велия мое указание: «Первая когорта останавливает свое выдвижение на позицию и переходит в полное твое подчинение».

На мелькнувшее в глазах солдата недоумение цезарь стащил с пальца именной перстень и протянул его центуриону.

– В случае возникновения какого-либо недоверия покажи вот это.

Тяжелая печатка свернулась золотым кружком на огромной ладони Понция, и тот, посмотрев на блеснувшую бриллиантом букву «И», вновь поднял взгляд на Иоанна. «Что дальше?», – читалось в этом беззвучном вопросе, и цезарь, не задумываясь, продолжил.

– Не таясь, прямо по главной дороге, проведешь свою когорту через весь лагерь и выйдешь к нынешнему расположению имперской канцелярии. Если кто-нибудь поинтересуется, что железная когорта делает в расположении диких легионов или почему движется в противоположном общему направлению, то скажешь… – Иоанн задумался, но голова была забита совсем другими мыслями и ничего путного, как назло, не приходило. Через мгновение, он досадливо махнул рукой. – А, неважно, придумаешь что-нибудь по пути. Скорее всего, в этой суете, на вас вообще никто внимания не обратит.

Цезарь замолчал, представляя в уме картину всего ночного лагеря и той части с западного края, где остановился Варсаний Сцинарион. Просчитав еще раз варианты, он произнес так, словно решил сложную математическую задачу.

– Палатки Сцинариона стоят в расположении четвертого варварского легиона, а тот уже выдвигается на позицию. Так что, когда ты туда доберешься, там уже никого не будет. Окружишь шатры канцелярии со всех сторон так, чтобы мышь не просочилась и только после этого атакуешь. Всех, кто там окажется, согнать в центр и можешь не церемониться. Каждый, кто взял в руки меч – враг! Любое сопротивление – измена! Понятно?

Понций кивнул в знак понимания, но не двинулся с места, и цезарь недовольно нахмурил брови.

– В чем дело, центурион?

– Простите, мой император, за дерзость, но могу я узнать, где будете вы в это время?

Выдержав паузу и дав Понцию время в полной мере осознать всю тяжесть нарушения субординации, Иоанн все же ответил:

– Я вместе с твоими парнями буду ждать тебя в гостях у Варсания, поэтому советую тебе, центурион, поторопиться, поскольку гостеприимство Великого логофета может оказаться обжигающе нестерпимым.

По лицу Понция пробежала волна, отображая усиленную работу мысли, и цезарь уже было подумал, что зря отяготил иронией мозг доброго солдата, но ответ заставил его в этом усомниться.

Бросив взгляд на два десятка своих бойцов, центурион мрачно заметил:

– Не маловато ли подарков для такого неурочного похода в гости?

Слегка удивленный Иоанн мрачно заметил:

– Боюсь, если заявимся всей компанией сразу, то хозяин успеет припрятать то, что я ищу или еще хуже… – Он не договорил, не желая даже думать о возможности такого исхода.

Бесспорно, безопасней было бы то, на что намекал центурион. Дождаться подхода всей когорты и только после этого врываться в расположение Варсания, но что-то подсказывало Иоанну – к такому варианту логофет точно подготовился. Подход крупного соединения заметят издали, и Сцинарион либо организует сопротивление, либо исчезнет из лагеря, а Зару или перепрячут или убьют. Такой вариант Иоанну никак не подходил. Тот план, что родился в его голове, как только ему стало понятно кто вмешался в игру, стоял на трех «китах». Первое, вряд ли Варсанию нужна сама девушка, скорее ее хотят использовать как наживку. Второе, раз наживка заброшена, стало быть логофет ждет, что Иоанн на нее клюнет. И наконец третье, по словам служителей, конюх в очень плохом состоянии и долго не протянет. Значит, у Варсаний нет времени на игры в долгую. А раз так, то надо дать ему то, чего он хочет.

Излучаемая уверенность Иоанна подействовали на центуриона, и тот, сжав ладонь с перстнем в кулак, произнес:

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Развернувшись, он шагнул к своим бойцам и прежде чем уйти, прошелся суровым взглядом по их лицам.

– Не дай вам бог… – В голосе центуриона зазвучала ледяная угроза. – Не дай вам бог подвести меня!

Вытянувшиеся во фрунт легионеры тянули подбородки вверх, не рискуя опустить глаза на своего командира.

– Не дай бог… – Повторив для убедительности еще раз, Понций резко зашагал к выходу из расположения Трибунала.

Иоанн двинулся следом, но за воротами он и два десятка легионеров вслед за ним свернули в другую сторону.

***

Варсаний нервно забарабанил пальцами по столу – томительное ожидание нервировало. Было бы хорошо отвлечься, но сегодня ничего не помогало: ни работа, ни прогулки, ничего, и даже любимая игра не приносила удовлетворения. Мысли лихорадочно перескакивали с одной на другую: «Я сам собственной рукой поднял ставку на критическую высоту. Захватить девчонку цезаря, значило бросить ему вызов, на который он обязан ответить, как бы он к ней не относился. Вопрос, зачем я это сделал? Можно обманывать других, но себя то глупо – для суда она интереса не представляет. От конюха еще могла бы быть польза, но к сожалению, он не протянет и пары дней. Тогда зачем? Зачем я держу эту девку здесь, в своем лагере, ведь в нынешней ситуации она несет лишь одни неприятности».

Вскочив, он заходил из угла в угол. Больше всего его раздражал тот факт, что может быть впервые в жизни, он поступил не обдуманно, а под влиянием эмоций.

«Как же, – он почти выкрикнул это вслух, – меня, такого мудрого и всевидящего, обидели, обыграли! Я, Варсаний Сцинарион, повел себя как сопливый юнец, как кролик загнавший себя в угол. Оставил без возможности маневра».

Остановившись, Варсаний взглянул на шахматную доску и, подойдя к столу, развернул ее черными к себе. – «Иоанн будет ее искать и обязательно узнает про меня, а скорее всего уже знает. Что он предпримет? Одно точно – тянуть не станет, ведь завтрашнее утро непредсказуемо и все может кардинально измениться. Сегодняшняя ночь – последний и поистине реальный шанс решить все одним ударом. Конечно же, он не устоит». – Он сделал ход черным слоном и, подняв взгляд, посмотрел на себя в зеркало.

«А что я?» – Словно бы извиняясь, он развел руками и, глядя на свое отражение, произнес вслух:

– У меня нет выбора – мне придется его убить, хотя это не принесет ни мне, ни Феодоре никаких дивидендов, а пойдет на пользу лишь Василию и его безумной сестрице.

Вновь развернув доску, Варсаний с удивлением увидел, что черные только что непростительно подставились.

– Ннн-да, – процедил он, не забывая кто играл за черных и передвинув белого ферзя, произнес. – Мат!

Рука непроизвольно потянулась и со стуком впечатала черного короля в клетчатую доску.

– Мат! – Повторив, Сцинарион прислушался и уловил едва различимые звуки снаружи. «Вот, кажется, и началось» – Пронеслось в голове, и словно подтверждая его мысль, чуть приоткрылся полог шатра, впуская первого секретаря канцелярии.

Вопросительный взгляд логофета метнулся к вошедшему и тот, застыв у входа, ответил спокойным, почтительным тоном.

– Да, мой господин, как вы и говорили, Иоанн с небольшим отрядом железных легионеров пытается прорваться в лагерь.

Кивок удовлетворения, и вопросительный взгляд вновь вцепился в лицо клерка. Не отводя глаз, секретарь произнес то, что от него ждали.

– Охрана действует строго по вашим указаниям. Оказывая минимальное сопротивление, заманивает цезаря в центр расположения.

– Хорошо. – Варсаний шагнул к выходу, на ходу поправляя стальную кирасу.

Чего-то такого он и ждал. Большой отряд имперских легионеров вряд ли сможет пройти незамеченным через расположение диких легионов, – рассуждал Сцинарион, – значит, Иоанн попытается с небольшой группой хороших бойцов обойти весь лагерь вокруг через горы. Обойти и внезапно ударить, предварительно отвлекая внимание какой-нибудь ложной опасностью.

Откинув полог, Варсаний остановился на пороге. Перед ним лежал уже набивший оскомину вид вытоптанной земли и выцветших на солнце палаток. Они окружали его шатер со всех сторон: палатки канцелярии, охраны и прочих служб, оставляя лишь в центре небольшое, словно вычерченное по циркулю свободное пространство. От этой площади до рогаток входа протянулась короткая, но прямая как струна улица. Глава имперской канцелярии во всем любил порядок и геометрическую точность.

Со своего места ему было хорошо видно, как небольшой отряд имперских легионеров, разбросав рогатки, пробил себе проход в лагерь. Прямо перед ними откатывался назад передовой десяток охранников и несколько из них уже осталось неподвижно лежать на песке.

Сцинарион разглядел в первом ряду цезаря и недовольно поморщился, он был готов к тому, что Иоанн попытается забрать свое, но такая бесхитростность противника огорчила.

«Мой юный друг, – мысленно обращаясь к Иоанну, съязвил он, – ну почему же так банально! Где какой-нибудь отвлекающий маневр, где изюминка? – Недовольное выражение лица, следуя за мыслью, сменилось на снисходительное. – Впрочем, по-юношески это, наверное, выглядит очень романтично и безумно красиво. Броситься на превосходящего врага с горсткой храбрецов в надежде на неожиданность и натиск. Увы, мой юный друг, увы! Я с таким нетерпением ждал вас, что боюсь сюрприза не получится».