Loe raamatut: «Сага о Лисе и Драконе: Часть Первая», lehekülg 4

– Что вы, Ваше Высочество, мы всегда вам рады – ответил Сайгё – разрешите представить, моя внучка – Химико.

– Приятно познакомиться – скромно сказала Химико.

– Взаимно – отрезал Владислав, быстро перенеся взгляд на Сайгё – мне очень интересна тема легендарного оружия, господин Фудзивара, я слышал, что в этом храме есть “Слеза дракона”, это правда?

– Да, вас не обманули, это главная реликвия нашего храма. Если изволите, я могу сопроводить вас к месту его хранения.

– Буду очень признателен.

Сопроводив гостей к ходэну, Сайгё остановился перед ступенями к зданию, что привело царевича в замешательство. Сам старейшина молча стоял на месте, глядя на деревянные узорчатые двери.

– Мы не пойдём дальше, господин Фудзивара? – спросил Владислав.

– Увы, Ваше Высочество, заходить внутрь могут только члены семьи Фудзивара – ответил Сайгё.

– Не могли бы вы сделать исключение для Его Высочества? – спросил Генрих.

– К сожалению, нет, мне нельзя ослушаться закона.

На лице Владислава появилось заметное разочарование, сменившее небольшой энтузиазм, который принц испытал подойдя к святилищу. Погладив перевязанную руку, принц грустно взглянул на двери ходэна.

– Что же, закон есть закон – сказал Владислав – не будем испытывать судьбу. Однако, не могли бы вы, хотя бы на словах, описать мне меч? Вы видели его?

– Да, видел, более того, мне приходилось им воспользоваться – задумчиво сказал Сайгё – знаете, сам по себе меч чрезвычайно красив, нет во всём свете такой же прозрачной стали, как у Слезы дракона. В бою она придаёт невероятных сил, которая переполняет всё твоё тело! Кажется, что никогда ты не и будешь столь же могущественным, как в этот миг… однако, когда всё заканчивается, понимаешь, сколь чудовищными были твои поступки, насколько безжалостным ты был, не слушал криков и мольбы о прощении – тут старейшина сделал небольшую паузу, погладив седой ус – никому и никогда нельзя держать это оружие в руках, поэтому оно так строго охраняется.

Химико впервые слышала такое описание меча. Ранее Сайгё лишь пространно говорил о Слезе дракона, говоря лишь о том, что это оружие опасно и слишком сильно. История о том, что дедушка использовал меч ошарашил юную Фудзивара. Царевич же выглядел скорее впечталённым, в его глазах появился ранее не видимый блеск, а на лице возникла тонкая ухмылка. Казалось, он услышал ровно то, что хотел, но будто сдерживался, чтобы не показать восторг слишком ярко.

– Владение мечом определённо несёт в себе издержки – сказал Генрих, пытаясь не допустить лишних слов от царевича – однако, неужели они закрывают собой всю потенциальную пользу? Всё же, война часто предполагает жестокость.

– Поверьте, вы очень сильно пожалеете о такой жестокости. Это не упёртость и не страсть, скорее одержимость, которой невозможно управлять, словно страшная стихия поселяется в вашей душе.

– Вы не готовы пожертвовать частью своей свободы воли, ради победы, господин Фудзивара? – сказал Владислав, держась за правую руку.

– Однажды я сделал это, но цена этой жертвы оказалась слишком велика – грустно сказал Сайгё.

– При всём уважении, господин Фудзивара, мне всегда не нравилась в людях одна черта – сказал Владислав – ваша жизнь очень коротка, поэтому вы слишком цепляетесь за своё прошлое, поэтому вы редко идёте на риск, даже когда это было бы вам на пользу. Может, стоит перестать прятаться от тяжёлых битв?

Поняв, что разговор уходит в рискованное русло, Генрих попытался вмешаться в диалог, чтобы сгладить углы, но Владислав остановил помощника, не дав проронить и слова.

– Лучше подумайте над моими словами, господин Фудзивара, это ещё может вам помочь.

Сказав это, Владислав и Генрих развернулись и покинули территорию храма. Сайгё молча проводил их взглядом, в котором едва заметно читалась тревога.

– О чём это он, дедушка? – спросила Химико.

– Не забивай голову – ответил Сайгё – ты ведь придёшь сегодня вечером потренироваться, Химико?

– Ты же сказал, что сейчас не сможешь…

– Сегодня можно, приходи обязательно, Химико – строго сказал старейшина.

– Х-хорошо…

Впереди был ещё целый день. Весна уже подходила к концу, потому солнце очень долго оставалось на небосводе, лёгкие освежающие ветра сменялись штилем, сулившим начало тропической жары. Пингвины уже разбились по парам, собирая гнёзда из водорослей и веток деревьев, которые вынесло в море штормом. На прибрежной линии обороны кипела работа по распределению экспедиционного корпуса по новым местам, в которой участвовали все три старейшины и союзные командиры. Сам город же чувствовал приближающуюся битву: богатые горожане собирали вещи, готовясь уехать в столицу, находившуюся в глубине острова, а жители победнее продолжали работать, как прежде, лишь надеясь на лучшее.

Школа заметно опустела за время войны. Многие уехали подальше, в безопасные города, а кому-то стало просто не до учёбы. Химико, как и её друзья, были среди немногих оставшихся. В тот день, юной Фудзивара не хотелось идти в школу, но после утреннего разговора с дедушкой, огорчать его хотелось в последнюю очередь. Химико даже пришла вовремя, не отвлекаясь на развлечения или происходящее в Тогенкьё. Несмотря на это, разум девочки был полностью погружён в размышления о рассказе Сайгё. Отвлечённость подруги сразу заметила Хината, которая вновь присела с подругой за одну скамейку на школьном дворе во время большой перемены.

– Что случилось? – сразу спросила староста.

– Знаешь, сегодня я впервые испугалась войны – ответила Химико слегка дрожащим голосом.

– Ты испугалась?! Ты?! – удивилась Хината.

– Да – ответила Фудзивара, сжав портфель в руках – когда погибли Сагису-сан и Асикага-сан, я чувствовала злость, жажду мести, но не страх. Мне казалось, что война – это просто, что я смогу быть такой же храброй, как дедушка… но, сегодня он такое рассказал…

– Что он рассказал, Химико?

– Про Слезу дракона, дедушка сказал, что меч будто контролировал его разум.

– Правда?

– Да, сказал, что лишился милосердия к умоляющим о пощаде… и мне подумалось, что если я сейчас такая же?

– О чём это ты?

– Я ведь никого не жалела, Хината! Я не знаю, как поступила бы, будь такой выбор передо мной!

– Ты поступила бы правильно, Химико – уверенно сказала Утада.

– Почему ты так уверена?

– Потому что знаю тебя, конечно! Ты всегда действовала по справедливости, помнишь? К тому же, у тебя ведь нету Слезы дракона, поэтому будешь делать только то, что сама хочешь, разве нет?

Химико грустно упёрлась подбородком в колени.

– Ты просто очень добрая, Хината.

– Может быть – кокетливо ответила Утада – но я, всё-таки, староста. Знать всё о тебе, ещё и часть моих обязанностей.

Химико слегка улыбнулась, но быстро погрустнела вновь. Хикару легонько положила руку на плечо подруге, пытаясь не быть слишком навязчивой.

– Я понимаю, почему ты сейчас боишься, Химико – сказала Хикару – все мы напуганы, даже мои родители и твои, думаю, тоже, это нормально. Главное – всегда делать то, что подсказывает совесть, в пределах твоих возможностей.

– А если совесть говорит, делать что-то за пределами возможного?

Хината задумалась, пытаясь подобрать правильные слова.

– Тогда попросить друзей о помощи – сказал Сиро, незаметно появившийся рядом со скамейкой – на нас точно можешь рассчитывать, принцесса.

Химико взглянула на обоих своих друзей.

– А если вас не будет рядом?

– А мы будем – ответил Сиро, присев рядом – если ты сама этого хочешь, конечно.

– Хочу.

– А вы, староста?

– Совсем не против – с иронической вежливостью ответила Хината.

– Видишь?

Химико улыбнулась и положила руки на плечи друзьям, вальяжно развалившись между ними.

– Раз так, то и вы можете положиться на меня, если вы не против, конечно – кривляясь сказала Фудзивара.

Друзья рассмеялись. Они ещё не знали, что это последние весёлые мгновения, проведённые вместе. Никто из них ещё не знал о грядущем, меньше, чем через неделю, вторжении эльфов и точно не догадывался о будущих событиях сегодняшнего вечера, но им очень хотелось быть всегда вместе, чтобы, даже в самый тёмный час, прийти на помощь и успокоить друг друга. Минуты счастья ещё ощущались, как обыденность.

Вечером Химико, как и просил дедушка отправилась в храм на урок фехтования, которыми Сайгё занимался с внучкой с десяти лет. Вечер был тихим, огни в городе не зажигали из-за опасности авианалётов, машины и рикши почти не ездили по улочкам, в небе кружились чайки, а в траве запевали свои трели цикады. Повсюду чувствовалось необычное затишье, будто всё вокруг решило сделать короткий выдох перед будущей бурей. Переодевшись из школьной в форму для тренировок и захватив боккэ́н⁴, юная Фудзивара побежала в Белый храм, где её уже ждал старейшина. Сайгё стоял на полянке со статуями лисиц, глубоко задумавшись о чём-то. Взгляд его перемещался то на одну из лисиц, то на алое предзакатное небо. Отвлёкся от размышлений он только, когда пришла Химико.

– Что-то случилось дедушка? – спросила Химико, увидев дедушку в задумчивости.

– Нет, прости, я немного отвлёкся на старческие воспоминания – ответил Сайгё – молодец, что пришла, Химико. Сегодня нам нужно сделать кое-что важное. Мне придётся передать Слезу дракона тебе.

– Сегодня?! Почему?

– Скоро вы втроём поедите к папе в столицу, а меч будет опасно оставлять здесь.

– Хочешь сказать, город захватят?

– Будет большая битва, произойти может всё, что угодно.

– Поэтому гиперборейцы и архонти здесь? – грустно спросила Химико.

– Да, именно так.

– Можно мне остаться с тобой?

– Ни в коем случае! Ты увезёшь из города меч и будешь защищать маму и Акиру.

– А как же ты?

– За меня не волнуйся, лисичка – сказал Сайгё, положив руку на голову внучки – я постараюсь задерживать их, как можно дольше, чтобы вы успели уехать в столицу…

Химико обняла дедушку, из её глаз лились маленькие сзлёзки.

– Поехали с нами, пожалуйста – сказала она, сквозь слёзы – умоляю, дедушка.

– Мы ещё обязательно увидимся, Химико – сказал Сайгё, гладя внучку по голове – что бы со мной не случилось, я буду рядом.

Дедушка и внучка застыли в объятиях. С детства Химико была сильно привязана к Сайгё, который души в ней не чаял и именно с ней делился своим огромным опытом и мудростью. Расставание навеки было для них невыносимым, но старейшина не мог бросить родной город, который клялся защищать вместе со своими названными братьями из двух других великих семей. Химико же не хотела отпускать дедушку, не смотря ни на что. В окружении статуй, они сами напоминали живой памятник любви двух родственных душ.

Прервал прощание топот десятка пар сапог, надвигающийся на двух Фудзивара. Заметив незваных гостей, Сайгё спрятал внучку себе за спину, откуда она увидела двадцать сияющих, как рубины, красных глаз. Это был Владислав, его помощник Генрих и ещё восемь охранников с винтовками, направленными в сторону Сайгё. Царевич был, как всегда безэмоционален, лишь придерживая загипсованную руку, пока адъютант прикрывал его, направив револьвер на старейшину.

– Как это понимать, Ваше Высочество?! – грозно спросил Сайгё.

– Не сочтите за личную неприязнь, господин Фудзивара, однако у меня есть приказ от вашего принца, Его Высочества Тюай, о вашем аресте – заявил Владислав – указ пришёл на наш телеграф, сегодня утром.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Приказ был секретным, Его Высочеству не хотелось тревожить войско, а потому мы выбрали более спокойное время. Что касается вашей семьи – взглянув на Химико, сказал царевич – их приказано взять под домашний арест, до выяснения всех обстоятельств.

– В чём же Его Высочество изволил меня обвинять?

– В государственной измене, господин Сайгё, вы изволили прятать лояльные войска, уводить их с будущего фронта. Его Высочеству было угодно квалифицировать это, как подготовку к перевороту, к которому причастен и губернатор Асикага.

– Признаться, я вас недооценил, Ваше Высочество – нахмурившись, сказал Сайгё – из многих мест я ожидал измены, но вас в расчёт не брал до самого конца.

– Измене? Извольте не обвинять меня в своих грехах, Ваше Превосходительство! – сердито сказал Владислав – а если вы думаете, что я доложил о ваших планах в штаб, ошибаетесь. Этим мы обязаны вашему другу господину Мицухидэ, именно он предупредил нас.

– “Старое трепло” – пробубнил про себя Сайгё.

– Ваши дочь и внук сейчас тоже взяты под стражу…

– Мама! – крикнула Химико и кинулась было вниз по склону.

– Стой, Химико! – остановил внучку Сайгё, схватив её за шиворот и прижав к себе.

– Советую вам не сопротивляться, если хотите, чтобы они пострадали – спокойно продолжил Владислав.

Сайгё наклонился к Химико и прошептал ей на ухо:

– Стой позади меня и беги только, когда я скажу, поняла?

Химико кивнула и снова встала позади дедушки. Встав во весь рост, Сайгё опустил правую руку в большой левый рукав своего кимоно и резко вытащил оттуда меч. Его остриё было словно хрустальным, переливающимся на солнце своим прозрачным блеском, а рукоять походила на голову чёрного дракона Курикара. Это была Слеза дракона. Один лишь взмах лезвия будто создавал сильный воздушный поток, который почувствовал каждый на поляне. Взяв рукоять обеими руками, старейшина Фудзивара встал в боевую стойку, готовясь принять вражеский удар. Из старика он будто превратился в матёрого зверя, готового бросится на охотнка. Владислав тоже изменился в лице, на его бледном лице появилась Сирокая зубастая улыбка, напоминающая оскал бешеного зверя. Солдаты и Генрих же были явно, пусть и не совсем осознанно. Ещё даже не вступив в бой с мечником, они чувствовали страшную силу, исходящую от него. Химико тоже видела меч впервые, а потому удивилась не меньше иностранцев.

Тут Владислав начала срывать с руки гипс голыми руками. Острые ногти впивались в тяжёлый материал и крошили его, словно слегка засохший белый зефир.

– Вы уверены, что хотите использовать его сейчас, Ваше Высочество – в страхе спросил Генрих.

– Следите за ним, а не за мной, Ваше Превосходительство, не забывайте, что у него в руках! – крикнул царевич.

Не успел он это сказать, как крайний солдат из ряда упал замертво с рассечённой головой. Сайгё не двинулся с места, одного взмаха меча хватило, чтобы нанести удар по врагу.

– Прикрывайте меня – сказал Владислав, быстро переведя взгляд от погибшего солдата к помощнику.

– Огонь! – крикнул Генрих.

Раздалась канонада выстрелов из винтовок и револьвера адъютанта. Старейшина быстро двигал мечом, не давая пулям достигнуть своего тела. Когда выстрелы стихли, один из солдат заметил:

– Он разрезает пули!

Взглянув на землю, Генрих аккуратные половинки гильз, словно разрезанные тончайшим ножом с невероятной точностью. Вслед за следующими двумя взмахами Слезы, повалилось ещё двое архонтов с двух концов ряда. Сайгё пытался расчистить путь для Химико, выводя из строя солдат с огнестрельным оружием, в первую очередь. Адъютант был в замешательстве, но продолжал закрывать собой царевича, но стрелять уже не пытался.

– Достаточно, господа! – скомандовал Владислав – теперь мечом займусь я! Дай мне встретиться со Слезой взглядами, Генрих.

Помощник послушно отошёл в сторону, что позволило увидеть старейшине руку царевича во всей “красе”. Почти по всей длине мертвецки бледной конечности, из неё торчали рукояти мечей, словно воткнутые в ствол дерева, только лезвия не высовывались с другой стороны. Даже пожилому Сайгё не приходилось видеть такого раньше и он не смог скрыть удивление на своём лице.

– Понимаю, никому, из видевших это, не удавалось подобрать слова – ухмыльнувшись, сказал Владислав – какой из них лучше всего подойдёт лучше всего, господин Сайгё? Впрочем, не отвечайте, сам знаю.

Взявшись за одну из рукоятей, царевич вынул из руки длинную саблю, сделав глубокий выдох, словно избавившись от сильной боли, а затем одним взмахом смахнул с лезвия чёрную кровь. Энергия меча показалась Сайгё знакомой, хотя он никогда не видел её раньше, тем не менее, от сабли не исходило такой опасности, как от Слезы, потому старейшина не стал слишком заострять на этом внимания.

– Отойдите подальше и не стреляйте – сказал Владислав Генриху – девчонку брать живой, просьба нашего яматайского друга.

– Слушаюсь! – ответил Генрих, отступив, вместе с солдатами на пару шагов назад.

Взмахнув саблей, Владислав на мгновение взглянул на её лезвие, а затем резко рванул в сторону Сайгё, скрестив с ним мечи. От удара двух мечей, земля под соперниками треснула, а по округе прокатилась ударная волна, сбившная с ног Химико и солдат. Следом последовала серия ударов клинков друг о друга, мелькающих с невероятной скоростью. За движениями рук старейшины и царевича было невозможно уследить, они были быстрее взмахов крыльев стрекоз и будто пропадали в воздухе. Спустя пару минут, противников отбросило друг от друга. Сайгё был вымотан и на его лице небольшой порез, из которого сочилась кровь. Владислав же выглядел более уверенно и улыбался в лицо врагу.

– Похоже, вы уже не столь хороши в бою на мечах, господин Фудзивара – сказал Владислав, вертя шашкой в руке – впрочем, признаю, в этом не только ваша вина. Вы допустили большую ошибку, дав мне себя ранить, зато я не ошибся с выбором клинка.

– Что это за меч? – запыхаясь, спросил Сайгё.

– Не узнаёте? Хотя вряд ли вы его видели вживую. Этот меч родственен вашему, его имя “Зуб грома” и это тоже часть тела, почитаемого вами, дракона.

– Не знал, что от Курикара остался ещё один меч в это мире.

– “Век живи – век учись”, как говорят у меня на Родине. Способность этого благородного оружия – вытягивать энергию противника через открытые раны. В наших краях этот меч не столько эффективен, раны на наших телах быстро заживают, а вот против людей работает идеально.

– Очень нерасторопно говорить о способностях своего оружия врагу.

– Для вас, это уже не имеет значения. Как только Зуб коснулся вас, исход битвы был предрешён.

Сайгё чувствовал, как силы покидают его. Даже Слеза дракона не помогала восполнить всё, что вытягивал вражеский клинок. Ситуация, действительно, была почти безысходной. Старейшина пытался придумать план отступления, параллельно не сводя взгляда с царевича, который будто специально не спешил продолжать атаки, время было на его стороне. Неожиданно со стороны храма послышался крик десятка людей, бегущих в сторону сражающихся. Это были монахи и союзные Фудзивара солдаты, которые смогли выбраться из плена архонтов. В их руках были винтовки и мечи, с которыми они храбро шли в атаку.

– Займитесь ими! – крикнул Владислав Генриху, на секунду отвернувшись в его сторону.

Пока царевич был отвлечён неожиданной атакой, Сайгё и Химико пропали. На путь их отступления указывали лишь небольшие лужицы крови, оставленные раненным старейшиной. Разгневанный Владислав, устремился по следу, уходящему глубоко в лес.

Тем временем, Сайгё принёс внучку на полянку, окружённую высокими старинными деревьями. Сквозь густые зелёные кроны, лучи солнца освещали старинные каменные статуи лисиц и деревянные тории⁵, покрытые мхом и заросшие лианами. Упав рядом с большими корнями одного из деревьев, старший Сайгё уже весь истекал кровью. Сил уже не хватало даже на то, чтобы устоять на ногах. Химико сорвала рукав со своего кимоно и попыталась перевязать им плечо дедушки, пока тот не остановил её.

– Не надо, Химико – хрипящим голосом сказал Сайгё – тебе нужно бежать в Китаяму⁶, там тебя не выдадут, потом обязательно доберись до столицы и найди отца, поняла?

– Я не брошу тебя одного! – воскликнула Химико.

– Я ведь уже говорил, Химико, моя судьба остаться здесь, а твоя жить дальше.

Сайгё провёл рукой по бледному лицу внучки, смахнув слезу с её щеки. Химико взяла дедушку за руку, в которой всё ещё ощущалась ощущались сила и жажда жизни, всегда остававшиеся в старейшине из клана Фудзивара, даже в его преклонные года.

Пожимая руку дедушки, юная Фудзивара поняла, что меч куда-то пропал.

– Дедушка, меч! – удвилённо сказала Химико.

– Он обязательно появится, когда будет нужен тебе – улыбнувшись, сказал Сайгё – главное – помни, кто ты такая и что никто ещё не смог победить Фудзивара – старейшина пожал руку внучки на прощание – а теперь беги, чтобы ни случилось, не останавливайся!

В последний раз взглянув на дедушку, Химико бросилась бежать. Сайге остался наедине. Держа в руках рукав внучки, он взглянул на одну из лисьих фигур, стоявших на небольшом возвышении, такую же, как рядом с храмом. Из его глаз полились слёзы, падающие на красивую фиолетовую ткань. Старейшина хотел было достать трубку и закурить, но понял, что времени у него уже не осталось.

– Вот и всё, Михару – сказал Сайгё, глядя на статую – прости меня за всё.

Спустя пару минут на поляне появился Владислав, который застал лишь бездыханное обезглавленное тело Сайгё. Осмотрев покойника и полянку, царевич с досадой заключил:

– Может вы и остались непобеждённым, но Слеза всё-равно будет у меня.

Химико бежала со всех ног по лесной чаще, то и дело почти спотыкаясь о корни деревьев и валуны. Дневное солнце едва освещало путь, сквозь плотную листву, от чего бежать было ещё сложнее. Глаза застилали горькие слёзы, а дыхание перехватывало от кома в горле. Юная Фудзивара едва понимала куда бежит, но, помня слова дедушки, не останавливалась ни на секунду. Спустя небольшое время, Химико заметила погоню, кто-то быстро следовал за ней, хрустя ветками и листьями под ногами. Пробегая мимо большого дерева, девочка потеряла сознание от сильного удара чем-то тяжёлым. Так клан Фудзивара пал жертвой самого большого предательства в его истории.