Loe raamatut: «Эпоха всеобщего счастья»

Пробуждение

Свет резал мне глаза. Они слезились. Я щурился.

Постепенно стало легче. Окружающее пространство разделилось на темные и светлые пятна, те приобрели резкость. Одно пятно шевельнулось.

– Вы пришли в себя, – прозвучал волнующий женский голос.

Глаза сфокусировались на источнике звука.

Женщина?.. Вообще, человек ли это?..

Лицо оказалось не лицом, а мягкой маской. Она была белой и гладкой. Губы двигались, уголки рта улыбались, брови приподнимались – но ни одной морщинки на коже не появлялось. За пределами лица голова и вовсе представляла собой пластиковый шар с вкраплениями металла.

– Приветствуем вас в нашем жилом комплексе.

– Кто вы?

– Сейчас важнее, кто вы. Вы помните свое имя?

Я попытался. Не получилось.

– Нет.

– А род занятий? Кем вы были?

Руки вспомнили удобную тяжесть металла и пластика.

– Военным?

– Да. Чем именно вы занимались?

Упругое сопротивление воды, темнота, загубник во рту. Синие теплые воды, свинцовые холодные, белый лед, скалы или песок побережья. Вода. Всегда вода.

– Я боевой пловец?

Собеседница кивнула и улыбнулась довольно.

– Мы собрали информацию о вас. Это было непросто.

Я ждал подробностей.

– Вы – Павел Астафьев. Лейтенант спецназа. Пропали без вести в секретной операции подо льдом Северного Ледовитого океана, на границе Российской и Американской зон. Цели операции узнать не удалось. То ли вы устраивали диверсию на подводных месторождениях, то ли охотились на вражеских диверсантов. Сейчас это уже неважно. Многое из того, что тогда происходило, оказалось совершенно не важным.

– Что случилось со мной?

– Вышел из строя ваш гидрокостюм. Полностью отключилось питание, перестала работать связь, гребные винты, а главное – обогрев. Вы медленно замерзли. Ваше тело вместе с костюмом поднялось к ледовому панцирю и вмерзло в него. Затем оно дрейфовало вместе со льдиной, пока та не застряла на отмели одного из островов. Там вы провели больше двухсот лет, пока вас не обнаружили.

– Значит, я умер?

Собеседница качнула головой:

– Не совсем. Мы сумели разморозить ваше тело, хотя большинство органов оказалось проще заменить, чем лечить. Память вы потеряли, сохранились только отрывочные воспоминания, но ядро личности уцелело.

Я вздохнул. Я не помню родных и близких. Не помню свою жизнь. Плохо.

Но ядро личности уцелело – это не так уж мало. Я – по-прежнему я. Это главное. К тому же я сохранил самые важные знания – способность говорить, умение считать и логически мыслить, представление о том, как устроен окружающий мир, профессиональные навыки.

Тут до моего сознания достучалась прозвучавшая цифра. Двести лет.

– Прошло двести лет?..

– Даже больше. Сожалею. Мир сильно изменился.

* * *

– Как вас зовут? – мне было неудобно общаться с собеседницей, имени которой я не знаю.

– Мой уникальный номер для использования человеком неудобен. Вы можете дать мне то имя, которое вам нравится.

– Человеком? А вы, значит, не человек?

– Я кибнос. Механическое тело с искусственным интеллектом.

«Получается, я разговариваю с роботом?» – удивился я. Совсем немного удивился, как-то не по-настоящему. Я уже догадывался, что существо передо мной человеком назвать сложно, правда, думал – что-то природное в нем всё же есть. Оказалось – нет, всё искусственное. И тело, и разум.

– Я буду называть вас… Кира. Можно?

– Можно. Теперь для вас я – Кира. Я внесла это имя-синоним в справочники. Потом вы сможете вызывать меня по связи, достаточно назвать вслух имя. А теперь вам, наверное, интересно узнать, как устроена сейчас жизнь?

– Конечно.

Я приготовился слушать. Кира для моего удобства подняла верхнюю половину кровати, чтобы я оказался в положении полулежа. Я попробовал пошевелиться, но тело меня слушалось плохо. Движения руками получались дергаными, неточными.

– Вам придется пройти курс реабилитации, чтобы привыкнуть к обновленному телу, – успокоила меня собеседница, когда заметила мою недовольную гримасу.

Кира сложила руки на коленки, села ровно и начала рассказ:

– Мы уже давно живем в обществе субъективного коммунизма…

– Что?

– Коммунизма. Администрация планеты, управляемая искусственными интеллектами, в обязательном порядке удовлетворяет любую потребность каждого человека.

Кибнос заметила мое удивление и объяснила:

– Удовлетворение всех потребностей человека и постоянное поддержание высокого уровня счастья в реальном мире невозможно. Для этого есть как минимум две причины. Первая – потребности человека развиваются. Сегодня ему нужно утолить голод, завтра – вкусно покушать, послезавтра – съесть что-то экзотическое. Этот процесс бесконечен, как человеческая фантазия. И рано или поздно он упирается в ограниченность ресурсов. Но это не самое страшное. Гораздо важнее второй фактор – многие потребности имеют относительную природу. Человеку важно не просто красиво одеться, ему хочется одеться более красиво, чем другие. И так – во всем. А значит, полное удовлетворение потребностей одного человека возможно, только если потребности остальных удовлетворены не будут.

Звучало это логично.

– А ведь задача коммунистического общества – удовлетворение всех потребностей всех людей! – механическая девушка сделала театральную паузу. – Для устранения парадокса разработана концепция субъективного коммунизма. Потребности людей удовлетворяются субъективно, в виртуальных мирах.

– Но ведь это обман!

– Если человек не видит разницы, то какая разница? Он переживает вполне настоящие эмоции, он счастлив.

Я не смог найти серьезных аргументов против. Только вяло возразил:

– Но он же не вечно будет в виртуальном мире, он же выйдет в реальность?

Кира пожала плечами, развела руками:

– Не выйдет. Люди давно перестали выходить в реальность. В том-то и проблема… одна из проблем.