Loe raamatut: «Новый день», lehekülg 8
Беспокойные сны
– Сначала я шла по такому широченному коридору, – Эллен демонстративно раскинула в сторону руки, – нет, ещё шире, там спокойно бы разошлись человека четыре. И он такой светлый: ни одного окна, светильников я тоже никаких не помню, но светло, как сейчас на улице.
Иду я, в общем, по этому коридору и рассматриваю стены. Не знаю, чем они меня так привлекли, может, цветом, мне всегда голубой нравился. Где-то краска потрескалась, где-то совсем отвалилась, но ужасным это не выглядело, скорее напоминало большой неухоженный дом… или даже заброшенный… Да, точно! Казалось, что я в заброшенном доме. Там ещё пахло так странно, как у дедушки в сарае, опилками какими-то. И ещё землёй… Да-ааа… как в твоём огороде после дождя.
Так вот, вдруг я слышу: замяучила кошка. Но не как в прошлый раз. А протяжно, прям с надрывом, так Полкан скулит, когда его дедушка с собой не берёт. И не понятно, откуда она кричит с улицы или где-то в доме. Тут я, как обычно, оказываюсь у двери. Она ещё старее, чем была: тёмная вся, щели между досками – хоть заглядывай, но мне почему-то не захотелось. Я только толкнула её со всей силы, а она даже не дёрнулась, будто гвоздями заколочена.
Кошка стала мяукать ещё сильнее, крик был со всех сторон, и я поняла: она просит, что бы я её нашла и выпустила на улицу.
Потом… я опять очутилась у двери, только эта была другая, совсем новая, даже не крашенная. От неё пахло деревом, и мне захотелось к ней прикоснуться. И, как только я дотронулась, дверь тут же открылась.
В комнате никого не было, но зато было очень чисто и уютно. Справа стояли застеленная кровать и тумбочка со стулом, слева – здоровенный, прям до самого потолка, шкаф и столик с резными ножками, похожий на те, что наш дедушка делает. И всё такое чистое, что аж блестит… будто только вымыли, и вода ещё не успела высохнуть. Напротив меня было большое окно, размером почти во всю стену. Мне захотелось посмотреть в него.
На улице я увидела какие-то деревья и красивое озеро. Вода там была синяя-синяя! И она светилась на солнце. Я решила в нём искупаться, но тут снова закричала кошка. Она промяучила: «Выпусти меня!».
Стало так страшно, я побежала по коридору и начала заглядывать в другие комнаты. Какие-то двери не открывались, за другими всё было в паутине или так темно, что ничего не разобрать. Я никого не могла найти, а голос продолжал просить меня о помощи.
Потом… кажется, я спустилась по какой-то лестнице на первый этаж. Там был такой беспорядок: двери нараспашку, в проходе поломанная мебель, и всё такое пыльное или даже грязное. Стало очень неуютно.
Голос ещё пару раз прокричал, но теперь издалека, точно откуда-нибудь с улицы и затих. Я осталась среди пустых комнат совсем одна и испугалась. Не знаю, чего именно я боялась, но мне хотелось поскорее выйти из этого дома. Наверное, переживала, что не смогу оттуда выбраться.
Я стала заглядывать в каждую комнату, в одной из них окно было разбито и заставлено какой-то дощечкой. У меня получилось её вынуть, и я вылезла на улицу.
Я обрадовалась и побежала по высокой траве, но потом решилась оглянуться и увидела большой трёхэтажный дом. Он весь был в красивых сиреневых цветочках, из которых на меня смотрели скульптуры женщин. Такие прекрасные, что я забыла обо всём и уже хотела подойти поближе, чтобы лучше их рассмотреть.
Но тут снова закричала кошка. От неожиданности я попятилась назад, оступилась и упала. А когда открыла глаза, поняла, что свалилась с кровати, запутавшись в одеяле.
Весь рассказ бабушка не переставала улыбаться и живо реагировать на все происшествия, приключившиеся во сне с внучкой, хоть большую их часть она уже и слышала на протяжении последней пары дней. В финале истории она и вовсе от души рассмеялась, что отразилось на лице Эллен нескрываемым детским недовольством. Девочка не находила ничего смешного в своих ночных приключения, целыми днями она переживала и прокручивала в голове эти странные сны, на что бабушка упорно твердила про детское воображение, разыгравшееся на свежем деревенском воздухе.
Однако на этот раз, внимательно выслушав новые подробности, бабушка, неожиданно сказала:
– Чудно! Это же дом престарелых, что в соседнем Озёрном стоит. Его закрыли намедни, начальник какой-то с города приезжал – велел двери заколачивать. Тётя Нина вот теперь совсем без работы осталась…
– Бабушка, а может там кто остался? – оживилась Эллен. – Вдруг там кого-нибудь забыли?
– Да что ты Эляш! Там же одна баба Глаша последние деньки доживала. Так на той неделе и преставилась. Не бери в голову, каких только глупостей людям не снится.
Но Эллен не собиралась упускать единственный шанс разгадать тайну своих сновидений.
– А можно туда сходить, посмотреть, во сне там было красиво.
– Бери деда, пусть чинит свой лисопед, и поезжайте с ним завтра, а то идти туда не близок свет.
– Очень далеко?
– Пешком около часу идти, сначала через Красивое до дороги, по которой ты с дому приезжаешь, а там за холмом по тропинке как раз к Озерному и выходишь.
– Ох, – наигранно вздохнула Эллен, – далековато выходит, да ещё и в гору подниматься. Нет, пойду лучше завтра с Глебом землянику собирать.
– Поди поспела?
– Ребята вчера уже приносили! Кислая немного, но вкусная.
– Ну и славно, витаминчиков хоть наешься, только молочка с собой возьми, я под навесом оставлю, а то голодная убежишь как всегда.
– Хорошо, бабушка, – согласилась Эллен.
Сейчас любая мелочь могла помешать её планам, потому она решила быть как можно более послушной и не привлекать к себе лишнего внимания, дожидаясь следующего дня.
Странная встреча
Вчера у Эллен ещё оставались сомнения идти или нет, да ещё и одной. Но сегодня, когда хорошо знакомый сон заставил её проснуться в семь утра, она поняла: это знак, прямое указание действовать.
Пока Эллен проходила мимо просыпающихся домов соседних деревень, она пыталась припомнить все детали наводнивших её в эти каникулы сновидений. Всё это казалось ей каким-то магическим, и именно это ощущение происходящих с ней мистических событий привлекало её больше всего.
Попутно Эллен пыталась свыкнуться с новой для себя ролью обманщицы.
Раньше она никогда не врала своим деревенским родственникам, не было ни причин, ни желания. Но в этот раз она солгала преднамеренно, почти не колеблясь.
Эллен успокаивала себя: «А что мне оставалось делать, бабушка так далеко идти со мной не смогла бы, вот она и предложила отправиться с дедушкой. Но разве можно с ним туда идти?! Он же не переносит кошек! А во сне мне ясно дали понять, что мне нужно выпустить запертую в доме кошку, а дед, хоть и добрый, был бы не прочь её там оставить. Сказал бы: "А что крыша над головой есть, мышей поди полно, да и вообще это же кошка – надо будет, сама вылезет". Разве объяснишь ему, что она сама меня об этом человеческим голосом просит?!».
Так, почти не заметив длинной дороги, Эллен добралась до Озёрного. Солнце поднималось всё выше над головой и уже хорошенько припекало темноволосую голову, поэтому, когда повеяло водной прохладой, Эллен сразу поняла: «Я на месте».
Озёрное представляло собой десяток ссутулившихся бревенчатых домов, как попало разбросанных по небольшим сочно-зелёным холмам. По внешнему виду этих несчастных зданий было сложно судить: обитаемы ли они или люди давно покинули их и переселились в более крупные посёлки и города.
Первая же возвышенность открыла Эллен прекрасный вид стоящего поодаль от других домов трёхэтажного исполина в сиреневых цветах, и девочка, позабыв себя от восторга, устремилась вниз по высокой траве навстречу воплотившимся снам.
Жгучие стебли диких трав кололи ноги и скрывали в себе невидимые глазу кочки и рытвины, поэтому Эллен пришлось остановиться. Она осмотрелась ещё раз и продолжила путь к заветному дому уже по протоптанной кем-то тропинке, которая тянулась от одной из неуклюжих избушек, наблюдавших за девочкой с высоты своего холма.
Дорога оказалась гораздо длиннее, чем думала Эллен, и, когда её встретили лилово-розовые платья из сотен цветов, которые струились от прекрасных женских лиц, украшавших собой фасад таинственного здания, восхищение, наполнявшее карие глаза, уступило место усталости, сковавшей тоненькие ножки. Эллен присела на брошенные в траве доски и попыталась отдышаться, но тут же наткнулась взглядом на притаившегося напротив крупного рыжего кота, который недовольно смотрел на неё из травы своими дикими ярко-жёлтыми глазами.
Ей стало как-то не по себе, а он продолжал злобно смотреть на неё. Эллен отвернулась, делая вид, что совсем не обращает на него внимания. Тогда кот презрительно зашипел и вскочил на широкую тропинку, разделявшую их. Он весь ощетинился, выгнул спину рыжей дугой и угрожающе распушил свой полосатый хвост. Страшно и красиво одновременно.
Кот злобно замяукал. Словно в ответ, со стороны дома раздалось слабое жалобное «Мяу-уууу».
Эллен тут же бросилась к дому, точно только что вспомнила, зачем она сюда пришла.
Главный вход был наглухо заколочен массивными досками, так что открыть его не было никакого шанса. В одном из окон первого этажа устало скреблась худая пятнистая кошка. Когда Эллен подошла к окну, пленница тихо замурчала.
«Чем бы разбить окно? – думала девочка. – Выглядит оно очень крепким».
И тут Эллен вспомнила, как в своих снах выбиралась на улицу через разбитое окно, заставленное податливой деревяшкой.
Не составило труда найти среди высоких пыльных окон первого этажа одно единственное закрытое фанерой, только держалась она крепче, чем во сне. Пришлось отогнуть несколько гвоздей и поцарапать пальцы. Но Эллен всё же справилась и теперь гордо стояла, рассматривая через разбитое стекло простенький интерьер залитой солнечным светом пыльной комнаты – всё было точно как во сне, и это казалось девочке пугающе невозможным. Мгновенье спустя в приоткрытую дверь вбежала та самая кошка, одним махом она добралась до окна и выскочила на улицу, слегка коснувшись хвостом ног своей спасительницы.
Эллен обернулась и увидела, как встретились наконец-то две любящих души и теперь идут бок о бок по пыльной тропинке, мурлыкая от радости.
Счастливая Эллен улыбалась и не спеша шла за ними. Она решила ещё раз посмотреть на красоту теперь окончательно оставленного всеми дома и, пойдя на поводу у своего хорошего настроения, пошла спиной вперёд, рассматривая изящные шеи скульптур и причудливые переплетения цветущих вьюнков. Эллен только на секунду прикрыла глаза от ослепительного солнца, незаметно выглянувшего из-за белоснежных облаков, и тут же оступилась и, потеряв равновесие, больно упала на локоть.
Утирая слёзы и рассматривая ссадину, она почувствовала, как что-то теплое и пушистое уткнулось ей в бок и громко замурчало. Она засмеялась и, позабыв обо всём, принялась гладить растянувшегося перед ней на спинке благодарного рыжего кота.
На прощанье кот ткнулся пару раз своим влажным холодным носом в её ладони и отправился догонять неспешно идущую по тропинке кошку.
Счастливая Эллен поднялась с земли, отряхнув, как могла, испачканный в пыли сарафан, и, улыбаясь, стала на ходу размышлять, рассказать ли обо всём, приключившемся с нею, бабушке.
