Tsitaadid raamatust «Это судьба!»
– Знаете, что на свете самое страшное? Это таблица, как группы крови наследуются. Люди нормальные её в глаза не видали – думают, что у ребёнка будет та группа, как у одного из родителей. Другие считают, что любой может быть. А там сложнее гораздо. Эту таблицу и сами врачи наизусть не помнят, а я всю её выучила – от страха. Жуткого страха… У неё не может быть первой группы, исключено – только вторая или третья, вот так почему-то. А у неё первая!
Нет, никогда провидение не позволит себя предсказать, не расстанется с главным из своих козырей – внезапностью. Оно спрячется под одной из сотен своих неприметных личин – иначе не будет таким таинственным и желанным. Думают ли её пациенты, переступая порог кабинета, что их судьба уже склонилась над ними с любезной улыбкой?
Наверное, это извечное женское желание свить гнездо после первой же ночи сравнимо только с мужским стремлением этой ночи добиться.
А ведь парадоксально – спроси людей, что они ненавидят больше всего, и среди первых ответов наверняка окажется ожидание. Даже приклеили сгоряча к этому ни в чём не повинному слову ярлык – «мучительное». Не знают простого фокуса – стоит только поменять «ожидание» на «предвкушение», как жизнь сразу налаживается. Один раз попробуешь, переставишь местами в мозгу клеммы «минус» и «плюс», и мучения незаметно исчезнут. Ум как репей – всегда найдёт, к чему прицепиться. Только скажи «ожидание», мигом на себя намотает всякую дрянь. То не успеешь, туда опоздаешь, этого не случится. А кинь ему кость «предвкушения», и он послушно её всю обслюнявит, замусолит, оближет. Само слово такое, что хочется с ним поиграться, и притягивает оно только хорошее – лишь вспомни о нём. Предвкушение. Дюжина букв, которые мудрее целой библиотеки. Философский камень, всё обращающий в золото, сам же не стоящий ни гроша…
Почему нельзя иногда срывать с себя эту доставляющую столько мучений паранджу приличия и покорности? Не пиши первой, не проси о свидании, не приглашай в ресторан… Жди, жди, жди! Лови интонации, считай часы и минуты до новой встречи или простого ответа в ватсапе, ищи скрытый смысл в словах, переводи на свой женский его молчаливые взгляды… А в конце, ликуя, получай свой выстраданный трофей, да не забудь сделать вид, что смущена – иначе вдруг он догадается, чья это победа? Но до тех пор – жди…
Повлиять на решение, которое изменит всю жизнь, не зная наверняка, где то добро, которому она самозванно служит – это как крутануть руль, выходя на обгон на слепом повороте.
Не встретился тот, ради кого захотелось бы всё оставить, кому захотелось бы родить малыша – импульсивно, без рассуждений, зажмурившись от желания. «Встречу ещё» – думалось всегда. А вот теперь уже приходится покупать дорогую косметику, чтобы разгладить морщинки у глаз – к сожалению, кожа впитывает время намного охотнее, чем любой крем.
Как же трудно понять человека, если он может всю жизнь провести, страдая! Как же сложно поверить кому-то при встрече, когда доподлинно знаешь, что скрывается там, в глубине, за его белоснежной улыбкой! И у всех примерно одно и то же – неприглядные заплаты пломб, удалённые нервы и сплюнутые кровь и слюна.
Лучше уж заглядывать людям в рот, как она, чем разбираться с их причудами метром ниже. Пусть денег и меньше, зато правила игры очень просты: ты всегда сверху, в халате, командуешь – и без смены ролей! Жаль только, что если ты действительно хороша, то долго к тебе не ходят…
Пару раз дело дошло до секса – но один оказался женатиком, а второй «скакуном». Это было меткое словечко Марины, влюблённой в мужчин как в класс и пользующейся, конечно, взаимностью. «Кобель» было слишком для неё грубо, «жеребца» заслуживали лишь единицы, а вот «скакуном» – то есть свободным мужчиной, прыгающим из постели в постель, оказывался каждый второй её кавалер.
