Ответственность директора перед корпорацией за причиненные ей убытки в судебной практике

Более сложными на практике являются случаи, когда суды вменяют директору обязанность получить дополнительную информацию и тем самым обеспечить соблюдение правила информированного решения: как только суды встают на эту стезю, они оказываются в крайне деликатном положении, ведь, по сути, они подходят очень близко к переоценке коммерческой обоснованности конкретной сделки, ранее совершенной в одной экономической обстановке, но впоследствии оцениваемой в иной экономической ситуации. Так, суды полагают, что нарушение стандарта разумного поведения директора из-за неполучения необходимой информации (несоблюдение правила информированного решения) возможно в следующих случаях:

– директор, заказывающий для управляемого им юридического лица не уникальную услугу, а, напротив, довольно стандартизированную и имеющую большое количество аналогов (в конкретном деле это были услуги транспортной экспедиции), по цене существенно выше рыночной, если при этом в срочности обращения к конкретному исполнителю не было оснований, фактически совершает сделку на явно невыгодных для хозяйственного общества условиях. Простое сравнение с расценками крупнейших операторов такого рода услуг на рынке подтверждает, что директор действовал неразумно^[156];

– схожий риск директор несет и тогда, когда имеет дело с уникальным имуществом: если директор отчуждает земельные участки или здание от имени юридического лица, но при этом не предпринимает никаких действий по определению их рыночной стоимости и не делает публичных предложений об их продаже, в результате чего такие объекты недвижимости продаются по существенно заниженной цене, то за подобное неразумное поведение директор должен нести имущественную ответственность перед юридическим лицом^[157];

– директор, отчуждающий долю в уставном капитале управляемого им хозяйственного общества по ее номинальной стоимости, тогда как ее рыночная стоимость составляет десятки миллионов рублей (на это в рамках конкретного дела указывала стоимость имущества, подлежащая выплате прежнему участнику общества, от которого доля перешла к обществу, а также стоимость активов самого общества, из чего директор мог приблизительно понимать порядок цен на 50 %-ную долю в уставном капитале управляемой им корпорации), поступает неразумно. Если бы директор своевременно привлек оценщика, т. е. получил дополнительную информацию о цене имущества, то мог бы удостовериться, что рыночная стоимость доли намного выше, чем номинальная. Однако он этого не сделал^[158], допустив тем самым нарушение вмененной ему обязанности действовать разумно;

– директор, не предпринимавший усилий по взысканию дебиторской задолженности от имени управляемого им юридического лица, в результате чего такая задолженность стала задавненной, т. е. не подлежащей взысканию из-за истечения сроков исковой давности^[159] или ликвидации должника-организации^[160] либо банкротства должника^[161], а равно директор, отказавшийся от перспективного иска к должнику организации, если имелась реальная возможность удовлетворения иска в пользу управляемой им организации^[162], – во всех таких ситуациях может быть привлечен к ответственности на сумму убытков, возникших у юридического лица от невзыскания таких сумм. При этом довод директора, что он не отвечает за ведение бухгалтерии и проведение сверок задолженности, не только не защищает его, но и отвергается судами, указывающими, что, напротив, директор должен был получать информацию по дебиторам организации или организовать управление организацией таким образом, чтобы своевременно предпринимать меры по взысканию долгов^[163]. Для исключения риска нести ответственность за долги контрагентов директору необходимо произвести судебное взыскание^[164]. Более того, директор, выдавший займы от имени организации в пользу лиц, связанных с ним, и не взыскавший их вовремя по суду, отчего такая задолженность стала задавненной, также нарушает и обязанность действовать добросовестно, а потому должен возместить убытки организации^[165];

– аналогичным образом директор организации, осуществляющей деятельность по приему платежей от населения, признается ответственным за организацию учета принимаемых средств и их последующую сдачу банку, при нарушении этой обязанности директор несет имущественную ответственность на сумму недостачи^[166]. Такое же решение суды принимают, если директор не обеспечил надлежащий контроль (не закрепил топливные карты, в результате чего было приобретено и израсходовано больше топлива), что привело к необоснованному расходованию имущества компании^[167];

– директор, приобретающий векселя, должен убедиться в их ликвидности, т. е., по сути, не полагаться на принцип абстрактности, лежащий в основе вексельного оборота, а удостовериться, что векселедатель платежеспособен, а его векселя являются ликвидными ценными бумагами. Если же директор этого не сделал, то поступил неразумно, а возможно, также и недобросовестно^[168]. Аналогичный стандарт оценки разумности применяется и там, где директор не только не проверил ликвидность приобретаемого векселя, но и упустил время для предъявления такого векселя к оплате в установленные сроки, в том числе из-за ликвидации компании-векселедателя^[169];

– директор, передающий имущество организации в погашение долга, якобы существовавшего перед кредитором, прежде чем отчуждать имущество, должен был удостовериться в реальном наличии задолженности, если же этого он не сделал, то поступил неразумно^[170];

– директор, начинающий строительные работы от имени юридического лица на земельном участке, не имея правоустанавливающих документов на этот участок, поступает неразумно, поскольку тратит средства организации, не получив предварительно необходимой документации, тем самым причиняет убытки, которые он и должен возместить^[171];

– если директор общества, являвшегося исполнителем работ по договору подряда, выявил несоответствие исходной документации на проектирование требованиям правовых актов, он как разумный руководитель должен был дождаться ответа заказчика по вопросу, как поступать дальше, а при необходимости – инициировать изменение условий договора подряда. Однако если он все же поступил таким образом, что без согласования с заказчиком начал увеличивать издержки подрядчика – юридического лица, которым он управлял, а это, в свою очередь, повлекло дополнительные расходы для такого юридического лица, причем заказчик затем не одобрил увеличение расходов, то последствия от подобного неразумного поведения будут возложены на самого генерального директора^[172]; аналогичным образом директор, отказавшийся от еще неисполненного договора подряда в отсутствие каких-либо разумных обоснований, если потом будет доказано, что договор в принципе был выгоден организации, будет обязан возместить все убытки, понесенные организацией^[173]. Но если компания выполнит дополнительные работы для муниципального заказчика без соблюдения обязательной процедуры оформления, а затем не сможет взыскать стоимость этих работ в виде неосновательного обогащения из-за сменившегося подхода судов к рассмотрению таких споров, то в иске к директору может быть и отказано из-за отсутствия элемента неправомерного поведения – ведь он не самовольно принимал решение о выполнении дополнительных работ, а осуществил их по согласованию с заказчиком с намерением последующего взыскания задолженности, возмещение которой не получил не ввиду собственных недобросовестных действий^[174];

– руководитель банка или иной кредитной организации, если он хочет отвечать критерию разумности в части запроса дополнительной информации, должен обеспечить проверку сведений о платежеспособности заемщика. Если он этого не делает, то тем самым допускает нарушение обозначенной выше обязанности действовать разумно^[175], которую суды в контексте кредитных организаций обычно интерпретируют как обязанность руководителя действовать с должным уровнем заботливости и осмотрительности ^[176];

– если директор знал или должен был знать, что предполагаемая к совершению сделка с имуществом может также иметь элементы сделки с конфликтом интересов самого директора или его близких родственников, то помимо оценки такой сделки на предмет соблюдения обязанности вести себя добросовестно любой разумный директор «…как лицо, которому акционеры доверили руководство текущей деятельностью общества, должен совершать действия, ожидаемые в аналогичной ситуации при аналогичных обстоятельствах от хорошего руководителя», а поскольку в конкретном деле «…совершались взаимосвязанные сделки, в которые вовлечено имущество, находившееся в собственности самого генерального директора основного общества и его матери, хороший руководитель основного общества в подобной ситуации должен был проявить поведение разумно-внимательного лица, от него обоснованно следовало ожидать повышенного контроля ко всем условиям договора, по которому данное имущество приобреталось дочерним обществом». Более того, даже если директор в момент совершения сделки не располагал информацией обо всех ее условиях, то подобное поведение (непринятие мер к получению информации, в том числе о цене приобретения) следует квалифицировать как намеренное неисполнение обязанностей генерального директора и сознательное пренебрежение ими, т. е. как виновное бездействие^[177];

– напротив, если заинтересованность в совершении сделки директором не доказана истцом, то указанное выше требование, задающее, по сути, повышенный стандарт осмотрительности, не применяется, а потому от директора не требуется излишнего усердия в получении дополнительной информации перед совершением сделки: ему достаточно проявить некий средний уровень разумности, чтобы получить защиту в рамках правила бизнес-решения. Если конкретная сделка совершена директором на условиях, несколько отличающихся от рыночных (в конкретном деле директор заключил договор аренды по цене существенно выше среднерыночной), но при этом не установлено наличие конфликта интересов, то истец может добиваться привлечения директора к имущественной ответственности лишь при доказывании того, что тот был заведомо осведомлен о невыгодности заключенной сделки^[178], что на практике сделать сложно, ибо срабатывает та самая защита директора в логике правила бизнес-решения;

– если члены совета директоров одобрили заключение крупной сделки по отчуждению недвижимого имущества (с рассрочкой на 15 месяцев, причем это же имущество сдавалось обратно обществу в аренду за 663 тыс. руб., а продано было за 15 млн руб.), но при этом не совершили действий для определения рыночной цены, а впоследствии данное решение было признано незаконным, так как сделка не отвечала интересам общества, то разница между вырученной суммой и рыночной ценой подлежит взысканию с членов совета директоров ^[179];

– если перед приобретением доли в уставном капитале компании директор не проверит состояние актива и впоследствии приобретенная компания будет признана банкротом, то убытки от этой сделки будут взысканы с топ-менеджера^[180]. Аналогично при приобретении акций: необходимо проверить качество актива, прежде чем покупать акции, иначе виновные лица должны нести ответственность за это решение^[181]. Такие же негативные для директоров решения выносит суд, если будет доказано, что директор не проверил правоспособность векселедателя, своевременно не предъявил вексель к оплате, в связи с чем общество утратило возможность получить вексельный долг^[182].

Наконец, в случае несоблюдения директором обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (ситуация 3 в указанном выше п. 3 Постановления № 62) нарушение обязанности действовать разумно возникает лишь тогда, когда директор по тем или иным причинам не соблюдал подобного рода процедуры, но при этом в его действиях отсутствовал элемент недобросовестности, т. е. конфликта интересов. В противном случае – если все же такой конфликт интересов будет установлен – несоблюдение внутренних процедур будет образовывать нарушение обязанности действовать добросовестно (подп. 3 п. 2 Постановления № 62).

При всем сходстве ситуаций в них есть существенное различие по критерию вины: там, где директор совершает сделку с нарушением заведенных процедур, он как разумное лицо должен был знать, что есть определенные ограничения, предполагающие необходимость предварительного согласования, однако по тем или иным причинам игнорирует эти процедуры, что, скорее всего, указывает на небрежность. Такая небрежность тем не менее не освобождает директора от ответственности перед юридическим лицом, поскольку очевидно нарушение вмененной обязанности действовать разумно, что включает, среди прочего, необходимость читать и знать внутренние документы организации, которыми введены эти ограничения.

Совершенно другая ситуация обнаруживается там, где есть элемент конфликта интересов: недобросовестный директор, изначально подменяя интерес юридического лица, которым ему было вверено управлять, своим собственным интересом, совершает сделку без необходимого согласования. В последнем случае не имеет правового значения, знал директор о наличии ограничений или нет, было ли его незнание или заблуждение извинительным: если директор преследовал своекорыстный интерес там, где такой интерес всемерно должен ограничиваться, то предполагается, что он идет на нарушение осознанно, а потому несоблюдение заведенных в юридическом лице процедур по предварительному согласованию, если такое нарушение было сопряжено с конфликтом интересов директора, предполагается как совершенное намеренно, т. е. умышленно, а само несоблюдение таких процедурных ограничений считается частью плана по совершению сделки с конфликтом интересов. Соответственно, коль скоро директору при допущении конфликта интересов вменяется более строгий стандарт поведения, то любой, даже незначительный элемент конфликта интересов приводит к констатации того, что обязанность действовать добросовестно была им нарушена.

Таким образом, несоблюдение установленных процедур по предварительному согласованию (ситуация 3 в приведенном выше п. 3 Постановления № 62) образует нарушение директором обязанности действовать разумно лишь там, где нет элемента подтвержденного или совершенно очевидного недобросовестного поведения (конфликта интересов) директора – по крайней мере если об этом элементе не заявляет истец, либо такое обвинение выдвинуто в иске, но в рамках рассмотрения конкретного дела судом оно не нашло подтверждения материалами дела. В частности, подобные ситуации нарушения принципа разумности при несоблюдении заведенных предварительных процедур наблюдаются в следующих случаях:

– если в конкретном юридическом лице внутренними документами предусмотрена необходимость получения согласований или предварительного одобрения совершения сделки директором (в одном деле – согласия на выдачу векселя от имени юридического лица, поскольку принятым в обществе положением о договорной работе была предусмотрена особая процедура для совершения односторонних сделок по выдаче векселей, в частности, предусматривалось, что совершению сделки должны предшествовать проверка контрагентов, согласование условий совершаемой сделки с юридическим департаментом, департаментом по бухгалтерскому учету и отчетности, департаментом планирования и контроля бюджетов, а факт завершения процедуры согласования удостоверяется составлением и подписанием соответствующими уполномоченными лицами (юристами, бухгалтером) листа согласования^[183]; в другом деле приобретение работнику организации жилья предполагало соблюдение директором ограничений, установленных специальным положением о выделении, приобретении (покупке) жилья для своих работников, однако директор проигнорировал такие ограничения^[184]; в еще одном деле на премирование работников по уставу нужно было получить предварительное согласие участников^[185], чего директор не сделал; наконец, поведение директора было признано неразумным, когда он не соблюдал требования внутреннего акта по закупочным процедурам и не обратился к тендерному комитету для заключения договоров на значительные суммы^[186]), то директор, какими бы он благими намерениями ни руководствовался, будет признан лицом, действовавшим неразумно, если такие ограничения не были соблюдены. Любой разумный директор, если он однажды прочитал внутренний документ (как-то иначе узнал о существовании такого рода ограничений), должен был знать о наличии подобных ограничений. Если же он совершил сделку в нарушение этих ограничений, то он поступил неразумно, ибо нарушил то, что нарушать было нельзя. Наличие заведенного порядка согласования – это всегда вопрос факта, а значит, доказывание самого наличия подобного порядка в конкретном юридическом лице входит в предмет доказывания со стороны истца; если истец не доказал это, то в иске, естественно, будет отказано^[187];

– принятие советом директоров решения об утверждении организационной структуры общества и введение должности заместителя генерального директора не означает, что генеральный директор не должен согласовывать кандидатуру на эту должность с советом директоров. Однако если директор переведет на эту должность уже имеющегося сотрудника, а общество понесет расходы на оплату жилья для него, то обязанность компенсировать убытки в виде произведенной оплаты у директора не возникнет, так как вне зависимости от перевода сотрудника у компании уже имелась обязанность по компенсации его расходов^[188];

– директор выдал вексель, при этом сделка не имела экономического эффекта для общества и была заключена без соблюдения обычно требующихся внутренних процедур для совершения аналогичных сделок^[189];

– хотя в Постановлении № 62 несоблюдение процедуры получения согласия со стороны вышестоящего органа корпорации (совета директоров или общего собрания участников) вроде бы указывает на нарушение требования добросовестности, а не разумности, суды тем не менее склонны уравнивать такое нарушение с описанным выше случаем неполучения согласований с внутренними службами: если у директора нет конфликта интересов, но он при этом не получил согласия вышестоящего органа корпорации на совершение сделки, когда такое согласие обязательно в силу положений устава, суды используют ту же логику «разумный директор должен был знать о записанном ограничении, нарушил его, а значит, поступил неразумно». В частности, если в уставе корпорации предусмотрен лимит на совершение сделок, а директор в случае его превышения должен был получить согласие совета директоров или собрания участников на совершение сделки, однако этого не сделал, то несоблюдение данного ограничения может указывать на нарушение вмененной директору фидуциарной обязанности действовать разумно и добросовестно^[190]. Вместе с тем если директор совершил что-то без одобрения совета директоров, а затем его действия были одобрены в виде принятия решения советом директоров в рамках компетенции такого органа, то оснований для взыскания убытков с директора – даже в рамках периода до такого одобрения – не имеется, т. е. решение одобрении может иметь обратную силу, освобождающую директора от ответственности^[191];

– если директор заключает несколько однотипных контрактов, чтобы обойти требования локальных корпоративных актов, т. е. добивается дробления сумм, в иной ситуации подпадающих под требование о согласовании сделки внутри организации, то его поведение может быть расценено исключительно как неразумное, а не образующее нарушение добросовестности: даже тут включается логика того, что разумному директору не следовало нарушать те ограничения, о которых он знал^[192] или должен был знать.

1.1.2. Нарушение фидуциарной обязанности действовать добросовестно (запрет на отождествление интересов директора с интересами корпорации)

Нарушение директором обязанности действовать добросовестно, как уже указывалось выше, имеет в основе своей не широкое, общегражданское понимание принципа добросовестности, а базируется на более узком концепте, который можно обозначить как запрет конфликта интересов, точнее, запрет директору отождествлять интерес управляемого им юридического лица с личным интересом физического лица – управленца. Тем самым применительно к директору правильнее вести речь об обязанности действовать не добросовестно, а лояльно (от англ. loyalty – «преданность») по отношению к корпорации и ее интересам, даже если эти интересы эфемерны и ситуативны^[193]. Как будет показано ниже, именно такой подход к пониманию этой обязанности директора наблюдается в судебно-арбитражной практике.

Вместе с тем в Постановлении № 62 смысловое содержание обязанности директора действовать добросовестно было несколько расширено: к основе, стержню этой обязанности, понимаемой как обязанность действовать лояльно по отношению к интересам корпорации, были добавлены, во-первых, элементы общегражданской добросовестности (ст. 10 ГК РФ), во-вторых, все спорные ситуации, которые не решаются буквальным применением к директору стандарта разумности, а равно ситуации, в которых не видно конфликта интересов директора, но прослеживаются признаки нарушения общегражданского принципа добросовестности, – все это было также дополнительно отнесено к нарушениям требования к директору действовать добросовестно. При подобном подходе обязанность действовать добросовестно для директора с точки зрения формальной определенности и четкости заданных нормативных ограничений может быть представлена тремя уровнями определенности.

Уровень первый. Запрет на конфликт интересов или подмену интересов корпорации своими личными (корыстными) интересами – самая понятная и довольно просто описываемая ситуация: при нарушении вмененной обязанности (как только такое нарушение доказано) на директора налагаются максимально невыгодные последствия. Истцу, как правило, достаточно доказать лишь факт нарушения такой обязанности, т. е. допущенного конфликта интересов, все прочие элементы состава ответственности в таком случае становятся легко доказуемыми; условно говоря, они начинают вытекать из факта установленного нарушения. Напротив, директору – как только есть подтвержденный факт конфликта интересов – становится очень сложно защититься от иска об убытках.

Уровень второй. При недоказанности конфликта интересов или его изначальном отсутствии в конкретной практической ситуации, если тем не менее имеются некоторые признаки общегражданской недобросовестности директора, истец может попытаться доказать, что директор действовал недобросовестно (ст. 10 ГК РФ), а потому должен быть ответствен за убытки, наступившие от его поведения. В данном случае, даже если делаются ссылки на специальные нормы (ст. 53, 53.1 ГК РФ, ст. 71 Закона об АО, ст. 44 Закона об ООО), процесс доказывания мало чем отличается от общегражданского спора по взысканию убытков за недобросовестное поведение в обычных обязательственных отношениях (ст. 15, 393, 10 ГК РФ), соответственно, все те сложности, которые типичны для взыскания убытков в общегражданских спорах, будут отраженно проявляться в данном случае уже в корпоративном споре. Уровень формальной определенности обязанности, вмененной директору, в этой ситуации слабый, нормативные рамки очень размыты; здесь одинаково сложно и истцу что-либо доказать, и ответчику защититься; доказывание одного из элементов состава ответственности, в общем, слабо предрешает исход дела, поскольку каждый из элементов имеет значение.

Уровень третий. При недоказанности (возможно, недоказуемости в принципе) конфликта интересов либо при одновременном нарушении общегражданского принципа добросовестности и фидуциарной обязанности директора действовать разумно директор тем не менее может быть привлечен к ответственности за нарушение обязанности действовать добросовестно, причем стандарт поведения, т. е. нормативные рамки, которые были якобы нарушены, в данном случае окажется еще более размытым и неопределенным, чем в описанных выше. Чем заметнее в конкретной практической ситуации будет проявляться элемент нарушения одной из двух фидуциарных обязанностей (действовать разумно или добросовестно), тем более определенной и понятной будет рамка ограничений, заданных директору. Напротив, если имеются лишь подозрения и недоказанные обвинения, выдвинутые против директора, но по факту мало каких-либо реальных указаний на то, что именно нарушил директор при совершении конкретной сделки, то такая ситуация будет проходить по разряду «директор поступил недобросовестно, но какая именно обязанность, вмененная директору, была нарушена, не ясно». При подобных ситуациях максимально дискретно усмотрение суда, критерии доказывания одинаково сложны для обеих сторон, судебная практика максимально неоднородна и непоследовательна.

В п. 2 Постановления № 62 указываются пять практических ситуаций, описывающих недобросовестное поведение директора, каждая из которых может быть проанализирована как частный случай того или иного понимания обязанности действовать добросовестно, а равно показывающих уровень формальной определенности вмененной директору обязанности и предписанного стандарта поведения. Так, в этом постановлении в качестве примеров недобросовестности директора приводятся случаи, когда он:

1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами своих аффилированных лиц) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке (обязанность лояльности, высокая степень формализованное™ стандарта поведения, при установлении нарушения обязанности – крайне невыгодная позиция для директора);

2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки (при наличии личной заинтересованности – та же обязанность лояльности и сопряженные с ней последствия нарушения, что описаны выше; иными словами, размытый стандарт поведения, по сути лежащий на стыке обязанности действовать разумно и общегражданской обязанности действовать добросовестно; легкость доказывания для истца при наличии четко описанного ограничения в уставе или ином документе и, напротив, сложность доказывания в иных случаях; более выгодное положение для директора с точки зрения защиты, чем в и. 1 выше);

3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица (аналогично п. 2 выше);

4) после прекращения своих полномочий удерживал и уклонялся от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица (аналогично п. 2 выше, однако в данном случае более велика вероятность того, что в действиях уже бывшего директора совершенно без труда обнаружится элемент конфликта интересов, т. е. нарушения лояльности к юридическому лицу, а потому применима будет логика, описанная в п. 1 выше, что предполагает большую формализованность стандарта поведения директора, а значит, более легкий для истца механизм доказывания и более жесткие последствия для директора);

5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, в частности с фирмой-однодневкой (при наличии личной заинтересованности, как правило, сложно или вообще не доказуемой в таких случаях – та же обязанность лояльности и сопряженные с ней последствия нарушения, что описаны выше в п. 1; однако в большинстве случаев это, скорее, нарушение обязанности действовать разумно, что предполагает более или менее формализованный на практике (в практике судов) стандарт поведения директора, в котором, правда, велик элемент последующей оценки или переоценки судами коммерческой целесообразности конкретной ранее совершенной сделки; в силу наличия довольно понятных критериев, заданных судебной практикой^[194], для истца этот стандарт предполагает, в общем, высокую легкость доказывания, а для директора – сложность в защите, как только будет установлен факт нарушения обязанности действовать предусмотрительно в описанных в п. 5 случаях, за исключением одного примера^[195]).

Соответственно, набор всех возможных практических ситуаций, связанных с нарушением директором обязанности действовать добросовестно, может быть представлен как спектр, на одной стороне которого будет предельно формализованный стандарт лояльности, не разрешающий отождествление личного интереса директора с интересом управляемого им юридического лица, на другой – максимально аморфный, размытый общегражданский принцип добросовестности, где-то посередине этого спектра – стандарт поведения, включающий в себя сразу обе обязанности (действовать разумно и без конфликта интересов), а ближе к общегражданскому принципу добросовестности – стандарт, описанный в подп. 2 п. 2 Постановления № 62. Сообразно такому спектру встречающиеся на практике ситуации могут быть сгруппированы так, как описано ниже.

Случаи, когда директор допустил нарушение обязанности действовать добросовестно, понимаемой как обязанность лояльности, не-конфликта интересов, сводятся к следующим примерам:

– одной из наиболее распространенных на практике ситуаций, связанных с очевидным конфликтом интересов директора, выступают случаи установления и/или повышения директором себе заработной платы, а равно любых иных вознаграждений (компенсаций), выплачиваемых от имени юридического лица директору в связи с осуществлением им менеджерских функций: как только директор сам принимает такое решение, он сразу же признается нарушившим требование лояльности, ведь в таком случае он принимает решение, продиктованное личными имущественными интересами, а не интересами юридического лица. Как полагают суды – эта позиция является повсеместной^[196] и довольно прочно укоренившейся в судебно-арбитражной практике^[197] – директор не может в принципе самостоятельно решать данный вопрос, иначе будет допущен конфликт интересов^[198]; вопрос о вознаграждении директора – это прерогатива вышестоящего по отношению к директору органа^[199], как правило, собрания участников (акционеров) либо совета директоров (наблюдательного совета). В последнем случае если совет директоров согласно уставу конкретного юридического лица назначает директора или если директора назначают участники, то вопрос его вознаграждения по уставу конкретной организации должен решать совет директоров. В любом случае один из указанных органов должен решить данный вопрос и оформить принятое решение надлежащим образом^[200], в том числе бланкетно, т. е. предоставив директору дискретные полномочия по установлению себе дополнительного вознаграждения в рамках заданных параметров или границ, например фонда оплаты труда^[201] или согласованного участниками штатного расписания^[202], но самостоятельно принимать это решение директор не вправе. Если же он делает это самостоятельно, то налицо нарушение вмененной обязанности действовать добросовестно (лояльности), а далее остается лишь установить сумму ущерба, чтобы привлечь директора к ответственности: размер убытков обычно равен суммам всех выплат, полученных директором в отсутствие надлежащего согласия со стороны уполномоченного органа юридического лица. Причем не особо важно, насколько правильно оформлены отношения с директором: если лицо реально выполняло управленческие функции как главный менеджер организации, то доводы такого de facto директора, что в отсутствие специально заключенного с ним договора он не может нести ответственность за излишне выплаченную компенсацию, подлежат отклонению^[203]. В рамках указанной логики директор не может самостоятельно, без согласия уполномоченного органа корпорации, ни назначить себе зарплату впервые, ни увеличить ранее установленный размер заработной платы^[204], ни установить иные формы вознаграждения (премии, бонусы, «золотые парашюты», программы негосударственного пенсионного страхования, подарки к празднику и т. п.)^[205].