Сага о хварангах

Третий круг

3.1 Старшие и младшие Братья

 
Мой бык, отпущенный на волю,
Исчез куда-то на закате солнца…
Один, с охапкой рисовой соломы,
Ищу следы быка, но толка нет!
Туманом затянулись склоны гор…
Ну где же бык, куда он мог уйти?
 

В первую ночь на незнакомой земле хварангам долго не спалось. Их обуревали чувства и впечатления. Они настороженно вслушивались в темноту, которую не мог наполнить светом едва тлеющий костёр полуночной стражи. Подозрительно принюхивались к пряным ароматам ночных цветов. Переговаривались шёпотом. А потом долго ворочались на жёстких циновках, глядели в бездонную пропасть звёздного неба, пока не заснули наконец-то тревожным поверхностным сном…

Прошедший день был удивительно долгим, откровенно утомительным, полным неожиданностей и треволнений. Сначала Старший Брат Хунг оставил юных воинов на попечение пятерым незнакомцам, а сам отбыл на родину, что не прибавило хварангам уверенности ни в себе, ни в завтрашнем дне.

Далее парни-незнакомцы, один из которых оказался девушкой, быстро взяли Лин, Лана и Квана в оборот – в ближайшей роще отобрали у них верхние шёлковые парадные одежды и безжалостно сожгли. А взамен выдали неопределённого цвета потёртые шаровары и рубахи, упругие сандалии из твёрдой соломы, конические шляпы, скрывающие лица, скатанные циновки, деревянные миски, короткие железные ножи и тяжёлые посохи из твёрдого коричневого дерева.

Длинные мечи хварангов бережно завернули в грубую ткань и поместили этот свёрток в середину внушительной вязанки хвороста, которую, как пушинку, взвалил на плечи один из парней.

Закончив таким образом преображение заморских гостей, хозяева едва заметными потаёнными тропами увели их подальше от побережья, в горы, где на небольшой скалистой площадке, прикрытой от посторонних глаз густым кустарником, стали готовить пищу и оборудовать первый привал.

Тут Лин больше не смогла терпеть затянувшееся нарушение всех приличий и решила как подобает представить себя и братьев. Сложив руки в буддистском приветствии, девушка медленно поклонилась и начала свою торжественную речь:

– Намастэ́⁶², Братья! Удачи и здоровья вам, мира на земле вашей! Мы – хваранги школы Чхонг-Ённы́м, прибыли на вечное поселение… Моё имя Лин, я Старшая, – резким движением она выбросила правую руку вверх и, рассекая воздух, опустила в сторону жестом командира. Подчиняясь движению, её братья пали на колено, сложили ладони у груди и склонили головы. – Этих юношей зовут Лан и Кван, – Лин резко выбросила левую руку в сторону и вместе с парнями прокричала девиз хварангов: «Один против ста!»

Хмурые Братья-незнакомцы с видимым интересом выслушали Лин и с ещё большим любопытством посмотрели на церемонию приветствия. Потом молча переглянулись и из группы вышел коренастый воин, явно старший по званию и возрасту.

– Я Шикано́о, – грубым низким голосом недружелюбно произнёс воин, – прозываюсь Оленем! – Он трубно прокричал и так сильно ударил ногой в землю, что брызнули мелкие камни. – Вот этот – Вашино́о, по прозвищу Орёл! – парень, на которого он указал, хлопнул рукавами, расправляя руки как крылья, и хищно заклекотал. – Ино́ши именуется Вепрем! – названный дико хрюкнул и мощно развернулся вокруг себя. – Кума́кити величают Медведем! – добродушный на вид здоровяк воздел ручищи вверх и грозно заревел…

Присутствующая в группе девушка не стала дожидаться представления своим командиром, вскочила, фыркнула и укоризненно протараторила:

– Я Цуру́ми, Цапля… Можно я буду молчаливой Цаплей и не стану стоять на одной ноге? И вообще – очень гостеприимно устраивать глупые розыгрыши в то время, когда гости хотят есть и толком не пришли в себя!

Возмущённые слова Цапли возымели действие – Братья покатились покатом от смеха, а отсмеявшись, принялись обнимать гостей и хлопать их по плечам. У хварангов отлегло от сердца – их разыграли, передразнив излишне церемонную манеру приветствия! Что ж, хорошо, настоящие воины понимают добрые шутки!

Через несколько дней приезжие лучше узнали хозяев и смогли по достоинству оценить их гостеприимство, дружелюбную манеру общения и, что особо важно, их разносторонние знания и навыки. Родные братья Шиканоо и Вашиноо были храбрыми и опытными воинами-телохранителями, Иноши славился как непревзойдённый проводник и следопыт, Кумакити мог без устали тащить на плечах тяжеленные грузы, оставаясь при этом бодрым и добродушным. Нетерпеливая и внезапная Цуруми не имела себе равных в умении стремительно взбираться на деревья и скалы, надолго задерживать дыхание под водой, незаметно наблюдать за противником и точно понимать его намерения. Ну и что тоже немаловажно, умела Цапля тихо, быстро и безболезненно отправлять в мир мёртвых всех, кто заслужил такое путешествие {16}.

Приветливые хозяева были верными учениками и доверенными служителями пожилого настоятеля школы «Аниото́» по имени ани́ Хико́ {17}. Они умели, если была необходимость, бесстрашно и самоотверженно сражаться, легко и скрытно преодолевали огромные расстояния, добывали пищу и воду в бесплодной местности, лечили раны и болезни, спали в снегу, разговаривали с птицами и зверями на неведомом языке леса.

Во время дневного перехода Лин, как знаток боевых искусств, по достоинству оценила воинские навыки Цуруми – разведчица бесшумно убегала вперёд и внезапно появлялась рядом с группой, в три прыжка взбиралась на деревья и осматривала местность, балансируя на упругих ветвях, внимательно вслушивалась в звуки леса, жестами управляя движением группы. А перед последним дневным привалом Цуруми в очередной раз удивила Лин своим отчаянным и внезапным поступком – она без сомнения и стеснения скинула с себя одежду, стремительно разбежалась и нырнула в ледяной бурлящий поток горной реки. Через несколько мгновений отважная Цапля в радужном облаке брызг выбралась на берег, крепко держа в руках огромную рыбину!

Немного смущённая Лин с тревогой посмотрела на реакцию парней, но обнаружила, что они с показным усердием рассматривают кроны деревьев, небо и горные вершины в противоположной от ручья стороне.

Девушки быстро нашли общий язык. Обе они были лишены детства. Игрушками с малых лет им служили мечи, палки и пучки соломы для отработки ударов. Кроме того, долгое пребывание в сугубо мужских компаниях обострило девичье желание посекретничать с подругой-ровесницей. Каждой из них была нужна чуткая душа, способная с полуслова и полунамёка понять тонкие посылы и сохранить их в тайне от неотёсанных мужчин. Одинаковый возраст тоже способствовал дружескому сближению новоиспечённых Сестёр.

А Квану и Лану не сиделось на месте! Они изнывали, находясь в стороне. Их живость требовала участия в общих хлопотах и заботах. Решив действовать, они дождались момента, когда Братья принялись обустраивать ночлег. Торжественно выйдя на середину поляны, парни чинно поклонились, но услышав неодобрительное рычание Медведя, быстро исправились:

– Братья, мы наломаем хвороста! – крикнул Лан, срываясь с места.

– И огонь, огонь мы разведём! – раздался удаляющийся голос Квана.

Ответом на их торопливые восклицания стал очередной взрыв хохота Братьев!

Однако смех вскоре сменился одобрительным гулом. Лан и Кван сумели удивить опытных, много повидавших воинов! То прямолинейно, то в прыжках и вращениях сокрушая руками и ногами сухие ветви, хваранги в мгновение ока заготовили столько дров, что хватило бы на три ночёвки. Свой триумф парни закрепили, мастерски разведя огонь при помощи припасённого трута, ножа и твёрдого камня.

Насыщенный событиями и впечатлениями день закончился совместным поеданием тонких рисовых лепёшек и запечённой на углях увесистой рыбины, пойманной ловкими руками Цуруми. Сухие измельчённые водоросли послужили великолепной приправой, оттеняющей своим йодистым запахом и лёгкой горчинкой вкус душистого розового мяса форели.

Напоследок все наполнили миски горячим отваром из пряных горных трав. Этот напиток было принято пить маленькими глотками, долго, громко и смачно, а остатками жидкости омывать личную посуду.

После ужина хозяева разделили между собой ночную стражу и, несмотря на робкие возражения, отправили гостей отдыхать до утра.

Непривычная обстановка, незнакомые звуки и запахи не сразу позволили воинам уснуть, но усталость и молодость сделали своё дело. Чуткий сон без сновидений пришёл – тихо, незаметно, исподволь, как шаг юной Цапли-Цуруми, когда она, бесшумно скользя во тьме, крадётся в передовом дозоре…

 
Искры ночного костра
Как мотыльки порхают
В танце непостоянства!
 

Утро звало в дорогу! Вернее сказать – каждое утро звало путешественников в дорогу, которая оказалась совсем не близкой. Из И́дзумо странники более сорока дней шли по диким горным дебрям до побережья Внутреннего моря. И здесь, наконец-то, в пелене тёплого июньского дождя они увидели зелёные крыши самой священной для Братьев обители, основанной около восьмидесяти лет назад легендарным настоятелем ани Дзюхо́ко {18}.

Внешне обитель была похожа на небольшую крепость или храм, вынужденно превращённый в крепость. Обомшелый земляной вал обрамлял ров с водой. Караульные башни и вооружённые луками стражники на стенах усиливали впечатление.

Но внутри всё было иначе!

Земля этой обители хранила великие тайны. Отсюда в свои непостижимые многолетние странствия когда-то отправились пять Мастеров-основателей – Уми, Юки, Цуки, Йору и Кёри. В это же место, к горящему костру Великого Учителя, они вернулись, умудрённые опытом {19}. Здесь, во все времена, каждый служитель точно знал своё место и предназначение. Здесь просто и наглядно постигались основополагающие принципы Братства – Учение, Служение и Благо. В обители правили вера и единение. Тут нестерпимо хотелось искать, постигать и совершенствовать {20}!

– Идите за мной, но тихо, не привлекая внимания! – строгим шёпотом позвал остальных Братьев Шиканоо-сэмпа́й⁶³. – Я покажу вам обитель…

И он повёл оробевших подчинённых по причудливым изгибам дорожек, выложенных плоскими каменными плитами. Дождь закончился, и в блеске солнца перед воинами предстали просторные приземистые строения из тёмного лоснящегося бруса, вековые сосны и заботливо постриженный кустарник. В рукотворном пруду лениво шевелили хвостами огромные красные рыбы. Вдоль ограды росли фруктовые деревья и зеленели многочисленные грядки с овощами и зеленью.

В павильоне Огненного Тигра шестеро пожилых служителей переписывали китайским письмом таинственные свитки, испещрённые непонятными знаками и загадочными рисунками. Здесь Братья, затаив дыхание, долго с восхищением взирали на кропотливую работу Мастеров, а потом тихо и незаметно удалились, дабы не мешать их учёным занятиям.

В зале Зелёного Дракона Шиканоо нараспев прочитал свой любимый древний текст, написанный непонятными золотыми письменами на потрескавшейся коричневой доске:

Стремясь по Пути вверх, поддерживай себя постоянным Осознанием известной тебе Цели. Не допускай лени и нежелания. Взошёл на ступень – держись за неё, закуси губу, сожми кулаки и держись! Оступился, не допускай дальнейшего падения, закрепись, вдохни полной грудью, утвердись и опять Иди вверх! В этом смысл слова Преодоление.

Гостям очень понравилось это правило. Именно так их учили в родной школе!

И вообще, за четыре дня, которые они провели в обители, возможность соприкоснуться с живой историей Братства, а также проникнуться почтением к тем занятиям, которые составляли повседневную жизнь местных служителей, хварангам предоставлялась на каждом шагу.

Молодые воины увидели, как опытные стражники, вооружённые короткими копьями, неустанно стерегут вход в подземное хранилище со Святынями Братьев. Как стар и млад, невзирая на возраст и звания, работает в огороде, носит дрова и воду. Как Братья лечат простых людей, приходящих к воротам обители. Как остриженные наголо мальчишки и девчонки проходят суровые вступительные испытания, предваряющие обретение ими Пути…

Странникам остро хотелось остаться в обители подольше, но дорога звала вперёд, суля новые открытия и обещая потрясающие откровения… Однако следующие двадцать пять дней были наполнены только волнами и ветром.

 
Будешь петь и веселиться,
Если не пойдёшь ко дну!
Заведёшь себе девицу…
Может, даже не одну!
Ие-е-хо-о! Ие-е-хо-о!
Даже точно не одну!
 

Большая тихоходная и неуклюжая лодка с парусами из бамбуковых циновок стала для воинов временным плавучим пристанищем. Тесный трюм посудины был почти до отказа набит корзинами с какими-то неведомыми дурнопахнущими орехами, сушёными плодами и пыльными пучками трав, поэтому жизненного пространства путешественникам катастрофически не хватало… Откровенно говоря, на палубе места было немногим больше.

Четверо пожилых и крайне осторожных мореходов вели своё утлое судёнышко только в светлое время суток, невдалеке от берега, часто меняя курс, дабы следовать причудливым изгибам береговой линии. Если волнение на море усиливалось, то старики поспешно искали убежище в ближайшей защищённой бухте, где, всем видом выражая покорность судьбе, вставали на якорь и не двигались с места до тех пор, пока опасность, по их мнению, не минует.

Этот отрезок путешествия запомнился хварангам лютым вынужденным бездельем. А единственной сомнительной пользой в образовании, которую они получили за всё время, было разучивание и распевание хором с Братьями весёлых скабрёзных стишков про то, какие неприятности поджидают мореплавателя в походе. Эти куплеты явно адресовались престарелым хозяевам тихоходной посудины, но те сарказма пассажиров не понимали, либо умело притворялись бестолковыми.

Закончилось изнуряющее плавание, больше напоминающее наказание, в довольно людной местности Нани́ва⁶⁴, которую когда-то облюбовали многочисленные переселенцы из Поднебесной и трёх корейских княжеств. Эти пришельцы очень вежливо, но настойчиво подвинули в сторону местные племена, основали общины и поселения, развили ремёсла и земледелие, построили для земляков буддистские обители. Расположенная в трёх днях пути А́сука⁶⁵ – столица государства Ямато – способствовала процветанию поселений Нанивы, жадно поглощая плоды передовой заморской материальной и духовной культуры.

Местность же, окружавшая благополучные районы, оставалась дикой и крайне небезопасной для путешествий… Там на горных тропах устраивали засады шайки разбойников, а императорская стража, набегами посещавшая опасные районы, стремилась тех свирепых разбойников истребить. Беспечные путники в любой момент могли оказаться, как говорится, меж двух огней и нарваться на неприятности, исходящие как от тех, так и от других. Поэтому без опытных провожатых в горах было делать нечего!

К счастью, такие провожатые в Наниве были. Много лет назад прибывшие из Силлы переселенцы занялись востребованным тайным промыслом и, следует отметить, достигли в нём почти полного совершенства. Старейшина Сугу́ри, властной рукой управлявший общиной, выделил путешествующим Братьям в помощь шесть суровых стражей-проводников, которые, вкупе с силами самих странников, давали надежду на благополучное завершение пешего перехода.

Молчаливые и внимательные проводники действительно знали своё дело! Воинам всего лишь раз пришлось вступить в рукопашную схватку с дюжиной каких-то безумных грязных оборванцев, которые кубарем скатились со склона и попытались напасть на отряд. Впрочем, бой закончился, практически не начавшись – получив от Иноши и оказавшихся в гуще событий хварангов несколько увесистых ударов посохами по плечам и спинам, нападавшие шумно ретировались, причитая и трусливо повизгивая. Дважды путешественники видели издалека императорских военных, а один раз скрытно обошли сидящих в засаде разбойников, настоящих и опасных.

Шестидневный переход закончился в обители ани Хико, ставшей для молодых воинов новым домом. Семидесятилетний настоятель встретил их радушно и впоследствии многое сделал для того, чтобы новички не чувствовали себя чужаками среди местных Братьев.

 
Мой Путь и моё Учение —
Длинные тропы скитаний,
Долгие годы в разлуке…
 

Благополучно окончив школу хварангов на далёкой родине, Лин, Лан и Кван даже помыслить не могли о том, что вновь попадут в ученическую группу. Однако – вот, пожалуйста, уже месяц они постигают науки и традицию, регулярно посещая разнообразные и, как выяснилось, крайне увлекательные занятия.

Вместе с ними основы Учения ежедневно постигала пёстрая и разновозрастная братия, состоящая из детей, молодёжи и вполне взрослых мужчин. Но особо среди учеников выделялся восьмилетний Кумаро́, которого все звали Хаято́, подчёркивая, видно, происхождение мальчика и его бывшую принадлежность к свободолюбивым мятежным племенам⁶⁶. Хаято был очень смуглым, очень старательным и крайне сообразительным.

Паренёк в первые же дни покорил хварангов своей настойчивостью и неудержимым стремлением перенять у них боевые искусства, которыми они мастерски владели и регулярно практиковали в свободное время.

Следует отметить, что в описываемый период, в середине шестого века, в Ямато ещё не было стройных систем кулачного боя. Мастера боевых искусств из числа китайских и корейских переселенцев крайне неохотно делились секретами с местными, предпочитая набирать учеников из своих общин-землячеств. Соответственно, и у Братьев таковой системы тоже не было. Они практиковали жёсткий прикладной бой с посохами разной длины, а также владели копьём и разнообразным холодным оружием – от короткого железного ножа до длинного прямого стального меча с кольцом на рукояти.

– Покорно прошу взять в ученики! – с таких слов начиналась каждая встреча Хаято с кем-нибудь из озадаченных хварангов.

– Попросите за меня настоятеля, Сестра! – преследовал Лин просьбами простодушный мальчишка.

Пришлось-таки Лин обстоятельно поговорить с ани Хико, который поддержал стремление непоседы и благословил хварангов на обучение всех желающих корейским боевым искусствам. С этого знаменательного момента тэккён-хваран⁶⁷, кичон-мун и субак на долгие века стали основой рукопашного боя Братьев. А у юных Мастеров появились верные последователи, первым из которых стал неугомонный малолетний заводила Хаято – их будущий лучший друг, соратник и единомышленник {21}.

Странное было у хварангов ощущение – на полном серьёзе учить Братьев основам боевых искусств, и при этом самим ежедневно перевоплощаться в учеников, постигающих уже совсем другие премудрости:

– У всего есть свой Путь! – трактовал Благой Закон седой Учитель.

Сегодня двадцать два молодых послушника расположились на живописном склоне в тени раскидистых ветвей горного дуба. Братья внимали, прекрасно понимая, что сейчас голосом настоятеля говорит с ними само Учение.

– Путь есть у растений и животных, гор, морей, дальних звёзд и, конечно же, свой Путь есть у каждого человека. Все Пути складываются в единый Великий Путь – это необходимо осознать! – Учитель выразительно помолчал, давая возможность ученикам почувствовать важность сказанного, а потом продолжил:

– Только человек имеет выбор! Он может сам прийти к обретению своего истинного Пути, упорно искать его, чувствовать тонкие нити влечения и сродства, следовать Естеству. А кто-то может бестолково прожить всю жизнь, сидя на месте. И одно дело, коли не по своему желанию прозябал он, не ища Путь свой. Много хуже, если по собственной воле подрезал он крылья мечте, довольствуясь обыденным существованием, – ани Хико взял ещё одну паузу и многозначительно осмотрел почтительно замерших учеников.

– Случается, что Путь сам находит человека! – торжественно и взволнованно продолжил настоятель. – Жизненные тропы пересекаются в нужном месте, события и люди сплетаются в Путеводную Нить, подводящую к обретению Пути. И если услышал ты зов предназначения, то глупо стоять в стороне, теряя драгоценные мгновения, нужно уверенно встать на свой неповторимый Путь и идти – вперёд, вверх по скользкой лестнице, ведущей за облака! Запомните эти истины – только тот, кто обрёл свой Путь и верно следует по нему, действительно счастлив. Кто уклоняется от своего Пути, тот неразумен и обречён прозябать в обыденности! А кто сворачивает со своего Пути, тот ниспадёт в грязь страстей и впустую проживёт единожды дарованную ему жизнь!

Благодарные ученики запоминали. Они постигали простые и при этом великие законы бытия. Их воображение рисовало бесконечную череду воинов, строителей, землепашцев, мореходов, мудрецов, целителей, путешественников, ремесленников и наставников, которые обрели когда-то свой истинный Путь, тем самым хоть немного повернув незримое Колесо Благого Закона.

Достойный пример Идущих помог осознать ученикам главные секреты Пути – истина в подобии, а безупречность в точности!

 
Моё нежданное виде́ние —
Грядущих жизней ожидание.
Быть может, это откровение?
Или пустой полёт сознания?
 

В обители ани Хико к хварангам вернулось потревоженное переездом душевное равновесие и уверенность в завтрашнем дне. Они воистину ощутили зов предназначения и неуёмное стремление к получению знаний.

Но здесь их опять почти каждую ночь стали преследовать «те самые» яркие и странные видения!

Сегодня Лин в своём сне каким-то неведомым женским чутьём понимает – этим двум храбрым шотландцам грозит опасность. Жуткая смерть приближается сверху! Она до ломоты в висках сдерживает слёзы, пытается рассказать им об этом, но они только улыбаются и ободряюще пожимают её дрожащие холодные пальцы…

Лан, не обращая внимания на ранения, в дыму, огне и грохоте неистово обороняет заветную дверь – пригнувшись перебегает с места на место, меняет позиции, уверенными бросками посылает точно в цель гладкие железные смертоносные сферы, которые, взрываясь, яркими вспышками озаряют вечернее небо. Он должен продержаться до возвращения группы! Он обязательно продержится…

Кван торжествует – он смог вовремя доставить бесценный груз! Дальше сокровище будет сопровождать этот широкоплечий русский старшина с удивительно умными лучистыми глазами. Квану становится немного грустно, будто теряет он безвозвратно значимую часть своей жизни, наполненную риском, запредельными эмоциями, беззаветной отвагой, дружбой, братством, искренней привязанностью и счастьем победы. Но так будет лучше!