Loe raamatut: «Код Гагарина», lehekülg 30

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Комментарий Михаила: Разбирая материалы дела, в очередной раз с удивлением убеждался, насколько всем в последнее время стало на всё наплевать. Инженерам – на выполнение работы, военспецам – на ее последствия. Всех интересуют только деньги, причем с таким «заделом», хватит ли их на недвижимость за границей… Разве что некоторые из моих коллег работают «за совесть», вот только эта совесть ограничена установками на то, как бы чего ограничить… Возможно, это правильно. Мне иногда кажется, что люди просто уже одурели от вседозволенности и непонимания своей жизненной миссии. Если кто-то посчитает, что я не прав, значит, он невнимательно читал или слушал новости, которые сейчас повсюду выглядят как криминальная хроника или летопись катастроф.

Привожу подборку репортажей и статей того периода:

По словам заместителя генерального директора Горно-Алтайского филиала ОАО «РусГидро», все задачи, поставленные перед строителями, были выполнены достаточно точно. «Этого удалось достичь только благодаря слаженной совместной работе в прошлом году, которая привела к такому успеху. Текущий год – решающий для возведения плотины в установленные сроки. Если в этом году задачи, которые мы сформулировали, будут выполнены четко, то гарантия того, что спустя три года будущая ГЭС даст первый ток – не вызывает сомнений. Не вызывает сомнений и необходимость сооружения ГЭС, несмотря на отдельные выступления экстремистски настроенных граждан, в первую очередь, небольшого количества местных жителей, до которых информация о строительстве намеренно доводилась в искаженном виде».

«Новые расчеты, выполненные специалистами Республики Алтай, ставят под сомнение гидрологическую безопасность очередной гидроэлектростанции в удаленных горных районах. Информационный портал «Plotinam.net» представил специально подготовленную для публикации на нашем интернет-ресурсе статью «Оценка максимальных расходов расчетной вероятности превышения в створе Чебдарской ГЭС»…

«Сила подземных толчков вчерашнего землетрясения в Горном Алтае превысила 5 баллов, отголоски стихийного бедствия почувствовали на себе жители Барнаула, Бийска, Новосибирска. Некоторые информационные порталы поспешили сообщить о техногенном характере бедствия и о катастрофических разрушениях в Улаганском районе, однако подобные сведения не соответствуют действительности».

«С призывом срочно скорректировать возведение плотин на горных реках выступил ряд общественных организаций Республики Алтай, упоминая недавнее землетрясение, которое было, как утверждает ряд экспертов, спровоцировано неудачным строительством плотины в Улаганском районе. Представитель ОАО «РусГидро» по Горному Алтаю назвал подобные заявления «смехотворными», однако признал, что ошибки при закладке взрывчатых веществ действительно привели к разрушению естественного склона будущей плотины в Горном Алтае».

«В США считают, что характер толчков землетрясения в Южной Сибири заставляет усомниться в их природном происхождении.

Государственный департамент США сообщает о том, что землетрясение в России могло быть спровоцировано не горными разработками по типу катастрофы в Кемеровской области, а технологическим взрывом, по своей мощности сопоставимым с ядерным. Характер толчков землетрясения в Южной Сибири заставляет усомниться в их природном происхождении, – заявляет источник в Госдепартаменте США. «Нельзя исключать возможность, – пишет «Вашингтон пост», – что Россия, дезавуировав международные соглашения и подставив под удар жизни и здоровье собственных граждан, провела подземное ядерное испытание. Мощности взрыва, произведенного в горном районе недалеко от границ Монголии, невозможно достичь при использовании традиционных, «химических» взрывчатых средств». Между тем Министерство обороны Российской федерации отвергает подобные измышления, и сообщает, что для постройки плотины экскавационным способом действительно было задействовано взрывчатое вещество, но не ядерного типа, а бризантного, хотя и особо мощного. «Подрыв заряда новейшего, так называемого каскадного типа, – сообщил источник в Минобороны, – заключенного в чрезвычайно плотную оболочку для создания направленного импульса, вполне может дать на выходе кинетическую энергию порядка 4 миллионов мегаджоулей, что сопоставимо с одной килотонной в тротиловом эквиваленте, хотя при этом подрывается не более семидесяти тонн обычной взрывчатки…»

«Прорыв строящейся дамбы в Улаганском районе смыл несколько домов в селах нескольких районов Горного Алтая и в конечном итоге привел к резкому подъему уровня воды в реке Катунь вплоть до Бийска».

«Руководство национальной компании Республики Алтай «УлалаЭнерго» заявляет, что ничем не оправданный перенос сроков создания тела плотины с осени на лето привел к катастрофическим последствиям для развития энергосистемы Горного Алтая и ставит под вопрос дальнейшие перспективы строительства ГЭС в Улаганском районе».

Я не знаю, что в действительности сделал Маскаев, и как алтайские борцы за экологию сумели скорректировать природные явления, чтобы взрывное устройство, уже получившее название «квазиядерного», сработав как надо, не привело к ожидаемым последствиям. Я зато знаю, на какие рычаги и кто именно нажал, чтобы произвести его подрыв на несколько месяцев ранее намеченного срока… И уж точно – ни алтайские общественные организации, ни силы, взявшие под свою опеку Андрея Маскаева, к этому не могли приложить руки. Слишком они далеки от всего этого. Но мне кажется, что изложению Андрея Маскаева можно верить… Полной правды, конечно, он никому не скажет, особенно если учесть, что некоторые участники просто никогда уже не смогут ни подтвердить, ни опровергнуть информацию о завершении поисков величайшей святыни христианского мира, предпринятых международной группой авантюристов.

* * *

– Я надеялся, что больше никогда не столкнусь ни с этими фанатиками, ни с бандитами, – говорил мне Аркадий. – Поверь, Андрей, меньше всего на свете мне бы хотелось снова бродить по пустыням в компании людей, больных на всю голову… Хотя я и сам был таким когда-то. Я думаю, что и ты теперь понял: нет никакого Грааля, тем более тут, на Алтае. Все это вздор, фальшь и обман… Впрочем, от меня якобы требовалось только лишь опознать некоторых людей… Я это сделал. Уж Баранова или Аспаковского не узнать я бы не мог…

Я молча вел машину по каменистому бездорожью. Чего-то не хватало всей этой истории. Не то что бы рассказ Аркадия как-то не вязался с тем, что я уже знал… Но вот некоторым деталям тут точно надо было уделить внимание.

– Послушай, Аркадий, – сказал я. – Что ты вообще знаешь об этом месте? Каким образом оно связано с нашими поисками? Да и с вашими?

– О каком месте ты говоришь? – спросил Монин. – Об Алтае?

– Да, об Алтае… О городе Бийске. О месте, где сливаются Бия и Катунь. Как оно связано с тем, что мы все тут делаем?

– Да, в общем-то… Особо никак.

Монин врал!

– Вот как? То есть цель поисков Святого Грааля предполагала просто завладение этим предметом, так я понимаю?

– В общем, да.

– Что вы хотели с ним сделать? Распилить, переплавить и даже продать за границу?

– Почему именно за границу?

Монин либо не был знаком с классическим советским кинематографом, либо не помнил эту реплику полковника Верченко из «Джентльменов удачи».

– Ну а куда еще? Не в Гохран же понесли бы, верно?

Монин угрюмо посмотрел в окно, за которым простирался невероятно красивый, но для меня уже осточертевший пейзаж: слева – склон горы, справа – русло реки. Метрах в ста начинался резкий подъем, а от него, если взять круто влево, то через несколько часов можно было бы подняться до турбазы (видимо, все-таки уничтоженной). Если взять некруто, то к концу дня можно было бы выехать на Чуйский тракт – федеральную асфальтированную трассу…

Но я остановил машину, вместо того, чтобы двигаться вверх из котловины.

– Почему ты остановился? – с подозрением спросила Эльвира, которая то и дело поглядывала назад, словно бы ожидая чего-то. Я знал, чего можно ожидать в любую минуту. И Монин это знал.

Вместо ответа я развернулся и поехал в обратном направлении, причем сразу же набрал максимально возможную скорость.

Секунд пять мои пассажиры молчали, потом Эльвира выкрикнула:

– Ты что, идиот?! Нас же сейчас накрыть может в любой момент!

Я посмотрел на часы. Полдень. Если у них там все произойдет, как было задумано, взрыв уже прогремел… Или прогремит вот-вот. Интересно, как мы его почувствуем здесь?

Вероятно, дрожь земли мы просто не ощутили из-за движения машины. Впереди вдруг в воздухе появились какие-то хаотично мелькающие точки. Они быстро приближались. Птицы! Видимо, почуяли, что произошло неладное, возможно, волна уже пошла через перевал в котловину и через несколько минут появится здесь.

Я остановил машину и заглушил двигатель. Со стороны нашей стоянки, где остались несколько трупов, дул ровный ветер – его тонкий вой хорошо слышался в зеркалах заднего вида.

– Немедленно езжай отсюда! – закричала Эльвира. – Дай ключи!

– Я их сейчас выкину! – сказал я. – Или сам пропорю все колеса! Мне уже наплевать, что будет со мной, но если этот тип не расскажет мне всей правды, мы останемся здесь! Считаю до трех, Аркадий! Раз! Два!!

– Святой Грааль нужно опустить в воды во время или после… – заговорил Монин и осекся.

– Быстрее! – сказал я, потому что понял, что постоянный поток ветра усилился. Бешено несущиеся по небу птицы были уже почти над нами. – Во время или после чего?

– Великой битвы, конечно! Которая состоится буквально через два-три дня! Здесь, у Бийска, при слиянии двух рек!

Рядом со мной сидел фанатик. Ничему его не научила история с потерянной рукой, и ничто не выбило из его головы всего этого вздора.

– Ты врешь!! – закричал я так убедительно, как только мог. – Это бред и шиза! Говори правду, иначе через пять минут ты встретишься с Артемом Буканцевым!

– Это не ложь! – так же убедительно ответил мне Аркадий. – В Бийске сейчас собрались «ткачи» со всего мира, чтобы отбить нападение сил тьмы!

Итак, Ктулху действительно проснулся и открыл глаза в мутной пучине. Я уже ничему не удивлялся. В том числе и фабрике Абсолюта, работавшей на полную катушку прямо сейчас у меня перед глазами.

– Зачем нужен Грааль? – спросил я.

– Если отвечать на твой вопрос быстро, то его надо опустить в место слияния рек…

Эльвира не давала нам разговаривать. Она уже была в совершенной истерике – колотила меня руками по голове, кажется, даже расцарапала физиономию. Своим визгом она забивала слова Монина, но вой все усиливающегося ветра заглушить была не в состоянии.

– Заткнись! – хором прикрикнули мы на Эльвиру.

Толку было немного. Монин, впрочем, тоже был близок к истерике. Что ж, Алистер (не Кроули, а Маклин) был совершенно прав, полагая, что страх – это лучший ключ к правде. Я задал еще один вопрос – последний.

– Где находится Грааль?

– У Ратаева, конечно.

Нет, Маклин ошибся. Страх заставлял говорить правду только обычных людей – бандитов и шпионов. В случае с фанатиками этот метод не работал. Дольше разговаривать было нельзя – я все-таки рассчитывал прожить еще немного, хотя бы для того, чтобы отрезать яйца тому ублюдку, который отрезал руку у моей Тани. Поэтому я повернул ключ зажигания и приготовился драпать. Вспыхнула радуга световой индикации на панели приборов. Радостно заржал стартер.

Но двигатель не завелся. Только звук прокрутки стартера. Еще один. И еще…

– Ну! Поехали! Я все равно больше ничего не знаю! – завопил Аркадий.

Вот тут и мне стало страшно. Я выскочил из машины, дернув ручку открывания капота. При всей надежности старых «тойот», заливание сомнительного топлива на подозрительных бензоколонках сыграло с нами злую шутку. Да еще такой пробег по всему Алтаю, от степей до гор… Сделав несколько манипуляций, которые надлежало проводить в подобных случаях, я вновь прыгнул за руль, повернул ключ… Двигатель невразумительно пукнул и заглох окончательно.

Птицы уже исчезли вдали. Ветер почти сбивал с ног. Земля под ногами подрагивала, как при землетрясении – я слишком хорошо понимал, что ее сотрясает чудовищная масса воды и камней, которая со скоростью нескольких сотен километров в час мчится к нам.

– Бежим! – крикнул я и подал пример пассажирам, на ходу подхватывая свой рюкзак. – Это не шутки! Машина сдохла!

Эльвира, схватившись за голову, выдала громко и на высокой ноте «ааааааааааааааааааааааа!», но вняла моим словам и тут же припустила к выходу из котловины, едва ли не быстрее, чем я. Аркадий же тоже что-то орал, но почему-то не двигался с места. Подпрыгивая и приплясывая возле «хайса», он то падал на землю, то воздевал единственную руку к небу – то есть, вел себя примерно как давешний шаман-эпилептик, только более гротескно. Оглядываться на этого фанатика мне больше не хотелось. В конце концов, спасение утопающих – дело рук самих утопающих, а Монин явно не принадлежал к числу самых близких моих людей.

Стройные ноги Эльвиры в светлых, покрытых грязью, кроссовках просто летели над каменистой поверхностью, почти не касаясь ее. Хорошо быть некурящим! Я не помню, когда последний раз мне приходилось бегать так быстро, и так долго – разве что на Северном Кавказе, когда я драпал от местных бандитов, которые мечтали со мной познакомиться. Выход наверх из котловины не так уж и далеко. Но и не близко. Беги, кролик, беги. Run to the hills, run for your lives, как пели когда-то, еще в прошлой жизни, «Айрон Мэйден» в моей студии подпольной звукозаписи…

Страшный грохот донесся сзади, когда нам, по моим расчетам, оставалось бежать еще минуты три-четыре. Это был рев не то библейского демона, не то доисторического чудовища. Он нарастал с каждой секундой, леденил кровь в жилах, заставлял думать о черных безднах и мертвых огнях. Ктулху проснулся, поднялся из глубин и с ревом помчался бешеными скачками по каменистому бездорожью. Земля содрогалась, плотный ветер, дующий в спину, сбивал с ног. Но Эльвира и я уже карабкались вверх по склону, по которому мы совсем недавно съезжали на брошенной где-то за чертой реальности «тойоте», которую, наверное, Ктулху уже раздавил чугунной ногой. Второе или третье дыхание у меня открылось, не знаю. Какие силы нам помогали буквально взлетать по косогору, и не падать – тоже не знаю. Эльвира зачем-то оглянулась, я успел заметить выражение ужаса на ее лице, и заметил, что она припустила еще быстрее, хотя это уже казалось невозможным. Я тоже оглянулся, и сам забыл про невозможность.

Огромный дымчатый вал с адским гулом двигался по всей ширине котловины, заполняя ее и ударяя по склонам, поднимая высокие всплески. Скорость его движения казалась нереальной для такой огромной массы. Будь она чуть выше, то успела бы «слизнуть» нас с вершины склона и швырнуть в чудовищный котел. Но мы успели. Трех-четырех минут нам хватило, чтобы не только добраться до края котловины, но и взобраться еще выше – на довольно крутой с уступами угловой склон горы, который обозначал поворот от полного бездорожья к длинному уступу среди камней, похожему на естественного происхождения дорогу. Бешеная вода с оглушительным ревом вырвалась из котловины, метнулась по тому месту, где только что стояли мы, ударила в скалистый склон и рванула по нему вверх, совсем рядом с тем уступом, где уместились мы с Эльвирой, присев на корточки, вжавшись в стену, и непроизвольно обняв друг друга, словно самые близкие люди. Стена черной воды, стремящаяся вверх, была похожа на водопад, который по странной прихоти сил природы, вдруг отвернулся от земли к небу. Но через считанные секунды он схлынул, повинуясь земному тяготению, и до нас долетели только холодные брызги, залившие меня и Эльвиру с головы до ног и едва не сбросившие с уступа вниз, где клокотали и бурлили мутные волны новорожденного водохранилища.

Все это заняло лишь несколько секунд. Метрах в пятидесяти от нас хаотически мечущиеся волны нашли выход наружу. С ровным рокотом вода, заполнявшая котловину, начала стекать по камням вниз, в древнее сухое русло, возле которого теперь уже точно нескоро построят новую электростанцию…

Эльвира, встряхнув мокрыми волосами, убрала руку с моего плеча и, протянув ее в сторону нового водопада, что-то прокричала. В тот же миг и я увидел что-то кривое, угловатое, нелепо качающееся на волнах – мой «хайс», который вода подняла с того места, где я оставил машину, пронесла до гребня и сбросила вниз… Тело Монина я не увидел, и хорошо, наверное: страшно подумать, в какой узел оно могло завязаться в этом бурлящем котле!

– Надо уходить, – сказала Эльвира. Теперь я хорошо ее слышал – адский рев быстро стих, лишь спокойно и ровно шумел водопад, унесший мою машину, да плескались под нами мутные волны. Ктулху получил свои жертвы и решил немного вздремнуть.

Эльвира и я спустились вниз со склона на мокрую землю. Трудно было поверить, что по этой скале мы как-то умудрились подняться на уступ: некуда было ногу поставить, не за что зацепиться. Все-таки страх – сильная штука, при других обстоятельствах мы бы не сумели забраться туда… Высота не менее третьего этажа, как я прикинул, когда мы оказались внизу. На той высоте я немного помог Эльвире преодолеть последние несколько метров, подстраховал ее. Зачем я это делал? Не знаю.

Мы некоторое время стояли, глядя на поверхность новорожденного озера, и тут Эльвира сказала:

– Если Грааль существует, то я знаю, где он.

– Где же? – спросил я.

– В машине. И Монин знал это. Студент с Геннадием спрятали его где-то под обшивкой, а сами смылись. И вывели из строя автомобиль, отлично зная и про лишнее колесо, спрятанное на крыше, и про запасной аккумулятор. Они опасались того, что их по дороге перехватят и обыщут, а ты глядишь – и проскочишь…

– Они не приняли в расчет Мороза и его людей.

– Они и не подумали и про твое упрямство… По крайней мере, Грааль все-таки оказался в водах Катуни. Может, это и к лучшему, а, Андрей?

– Может быть, – сказал я.

Эльвира промолчала. Обсуждать больше было нечего. Двое пошатывающихся от усталости людей, мокрых и оборванных, медленно побрели в сторону Чуйского тракта. На попутную машину в этих местах рассчитывать не приходилось.

Комментарий Михаила: Аркадий Монин попал под присмотр нашего ведомства еще в начале девяностых, при тогдашнем бесконтрольном разброде и шатании молодых и не очень людей между конфессиями, сектами, орденами и другими подобными обществами. В России в те годы возникла небольшая община, отпочковавшаяся от ближневосточной религиозной организации, известной как «свидетели Воскресения» или, как они начали называть себя сами в годы гонений на ранних христиан, «ткачи». Вероятно, в память о безвестных почитателях Иисуса, соткавших для него плащаницу.

На российской почве эта еретическая ветвь с иудейскими корнями не прижилась, зарубежные эмиссары исчезли, но название сохранилось. Более того, Монин, который размежевался с основным руководством из Иерусалима, быстро убедился в том, что умелая работа с адептами позволит ему жить безбедно и интересно, а главное – даст возможность заниматься богословскими и историческими исследованиями. Аркадий искренне интересовался историей, не менее искренне верил в Христа, и не менее искренне мечтал разбогатеть. Хотя и не был стяжателем по своей натуре, для жизни ему вполне хватало однокомнатной квартиры по линии метро и частного дома, который он со товарищи арендовал где-то на окраине, подальше от любопытных глаз.

Так вот, к этим «ткачам» примкнули, в числе прочих, такие люди, как Артем Буканцев и Геннадий Ратаев. Первый из них был агрессивным и бескомпромиссным, по Максиму Горькому: кто не с нами, тот против нас, а если враг не сдается, его уничтожают… и так далее. Ратаев же смотрел на вещи с точки зрения скорее исследователя, нежели человека действия. Но именно он убедил своих «братьев» в необходимости и возможности поисков Грааля в азиатской части бывшей великой империи, расшифровав записки князя Гагарина и наметив возможные районы поисков от узбекского Муйнака до границы между республикой Алтай и Монголией.

Теперь уже всем ясно, что узбекский след был ошибкой, точно такой же, как и несостоявшийся поиск в районе Кулундинской степи. Но там, рядом с высохшим дном Аральского моря, превратившегося в пустыню, по соседству с ржавыми остовами теплоходов, пересеклись однажды дороги Аркадия Монина и Виктора Баранова – бизнесмена, искателя приключений и, в общем-то, типичного бандита, сконструированного по лекалам девяностых годов.

Баранов тогда еще не был связан с солгулианцами, более того, он и слыхом не слыхивал про такое заковыристое название. Однако про Святой Грааль он был наслышан, в первую очередь благодаря фильму про Индиану Джонса, записанному на видеокассету «черный BASF» – кто-то, может быть, помнит этот эталон формата VHS тех лет. Ну, и высшее образование, пусть даже и неоконченное, все-таки способствует некоторому повышению интеллекта и расширению кругозора даже у людей такого склада, каким был Баранов в те годы. Плюс задатки лидера. В группе авантюристов находились Валерий Аспаковский, единственный, кто кроме самого Баранова, участвовал в обоих «крестовых походах», плюс еще трое темных личностей, чьи имена нам сегодня уже ничего не скажут. Но именно эти трое сумели нагнать страху на компанию трех искренне верующих в свою миссию археологов на краю пустыни Аралкум, заставив их продолжать поиски уже не для личной славы и обогащения, а просто под угрозой лишения жизни. Как известно, все люди делятся на две категории: те, у кого револьвер заряжен, и те, кто копает. Аркадий, Геннадий и Артем были вынуждены копать. По понятным причинам ничего они не нашли, и тогда в голове Аспаковского, чье сумрачное видение мира не раз обращалось к мистике и мракобесию, родился поистине дьявольский план.

В хижине «крестоносцев», отстоящей от Муйнака километров на пятьдесят, а от современной цивилизации – на все пятьсот, Аркадия принялись изощренно пытать. Во-первых, его распяли в стоячем положении. От мучеников времен зарождения христианства его отличало то, что он все-таки мог упираться в пол пятками. Но его лишили воды и жестоко избивали и терзали те трое, которых немного побаивались и Баранов с Аспаковским. Впрочем, последний тоже принимал участие в экзекуциях. Когда уставал один, за дело принимался другой. После нескольких дней издевательств, когда Монин сорвал голос и начал терять связь с внешним миром, его принялись убеждать, что единственный способ прекратить мучения – отдать руку. Далеко не святая троица под идейным руководством Аспакаовского убеждала Монина в этом еще суток двое, и наконец, Аркадий действительно протянул руку под топор. Не теряя времени зря, мерзавцы отрубили Монину конечность, и Аспаковский подготовил ее по эзотерической «технологии», аналогично небезызвестной «руке славы», якобы помогающей грабителям безнаказанно обчищать дома так, что хозяева не могут проснуться, а накопленные ценности сами подают знаки, где прячутся. Высушив руку на солнце, Валерий начинил ее воском, прошил фитилями и вымочил в жидкости, состав которой доподлинно неизвестен, ясно только, что среди ингредиентов имеется раствор селитры. Взять эту руку и ходить с ней по пустыне заставили Геннадия, что он и делал, в сопровождении всей банды, за исключением одного из головорезов, охраняющего хижину. Впрочем, Баранов не доверял черной магии на все сто процентов и потому не расставался с американским металлоискателем «Силвер Игл». Как бы там ни было, ни мистика, ни техника не помогли «крестоносцам». Вернувшись в хижину, они нашли охранника-головореза убитым. Артем же исчез, как исчез и труп Монина (они все думали, что после подобных жутких действий Монин скончался). Однако спустя некоторое время оказалось – нет. Буканцев на своем горбу дотащил полумертвого от ран и потери крови человека до ближайшей клиники в Муйнаке (несмотря на депрессивное состояние города, жизнь в нем продолжалась), где Аркадия почти чудом вернули к жизни. Конечно, подобные переживания сильно отразились на его психике, в первый год он дважды пытался покончить с собой, но неудачно. Затем он попал в поле зрения нашего ведомства, мы показали его лучшим на тот момент столичным специалистам в области психотерапии, помогли найти ему работу, словом – возвратили обществу почти полноценного члена, хотя и инвалида. Когда нам кто-то нужен, мы можем сделать почти невозможное. Но случилось так, что сотрудник, курировавший тему Монина, в момент очередной реорганизации нашей «конторы», был уволен, и дело оказалось замороженным на несколько лет, пока Монин обживался в ближнем Подмосковье, ходил на работу и даже женился.

Но вернемся в Узбекистан. Банда Баранова без труда вычислила, кто убил сообщника и приняла меры предосторожности, приняв к сведению, что пистолет головореза исчез вместе с Артемом и Аркадием. Буканцев времени даром тоже не терял. Отлично понимая, что местная полиция ему не поможет, а если он поднимет шум, то у него появится шанс познакомиться с обстановкой в ближайшим зиндане, Артем сразу же покинул Муйнак, как только сдал Монина в приемный покой. И вернулся к стоянке в пустыне.

Следующей ночью он застрелил из украденного пистолета еще одного урку, подкараулив его, когда тот вышел из хижины справлять большую нужду. Над Аралкумом еще некоторое время гремели выстрелы – последний головорез и Валерий надеялись утихомирить опасного соседа. К тому моменту и им, и Баранову стало ясно, что ни улучшенная «рука славы», ни американская электроника им не помогут. Ратаев тоже склонялся к тому, что он допустил ошибку при расшифровке грамоты сиятельного князя Гагарина. Ошибка эта стоила жизни нескольким людям… включая и третьего бандита, чье имя не сохранила история: Буканцев прикончил и его, следующей ночью и тоже при отправлении естественных надобностей. После этого трое оставшихся в живых погрузились в «джип-чероки» и попытались уехать. Но Буканцев сделал с внедорожником примерно то же самое, что впоследствии сделают с микроавтобусом Маскаева: пропорол два колеса и перерезал тормозные шланги. Бросив машину в пустыне, Баранов и Аспаковский ушли в Муйнак пешком. Рядом с ними чуть впереди шел Геннадий, которому в спину смотрели стволы пистолетов; резонно понимая, что Буканцев вполне может укокошить оставшихся главных членов банды, они таким образом решили себя подстраховать. Собравшись в путь, Аспаковский громко прокричал окрест, что в ответ на первый выстрел Артема, неважно, достигнет он достигнет цели или нет, вторым будет убит Геннадий. Как бы там ни было, пока Виктор, Валерий и Геннадий брели по пустыне до Муйнака, по ним никто не стрелял, и Артема они так и не увидели.

Встреча Артема и Виктора состоится спустя несколько лет… и кончится она для Артема весьма печально. Его смерть, как мы уже знаем, неуклюже попытаются «повесить» на Андрея Маскаева.

Что касается Монина, то за несколько дней до описываемых событий к нему в квартиру неожиданно нагрянули незнакомые ему люди и, напомнив о том, что Аркадий является нештатным сотрудником ведомства, заставили его, к полному недоумению жены, сорваться с места и поехать в аэропорт, где вручили уже купленный на его имя билет до Южной Сибири.

* * *

Бийск, казалось, не был готов ни к Армагеддону, ни даже к Олимпийским играм, ни вообще к какому-либо еще подобному мероприятию. В городе ничего не изменилось. Мы выгрузились из старого «цивика», хозяин которого – хипповатый и обрюзгший мужик лет пятидесяти – всю дорогу развлекал нас историями из своего «диссидентского» прошлого: как его безуспешно вербовал КГБ, как потом пытались то ли сделать из него стукача, то ли вынудить уехать за границу…

– Что будем делать? – спросила Эльвира.

Выглядела она неважно. Я, впрочем, был немногим респектабельнее. Денег у меня не было, а есть хотелось невмоготу. Думаю, Мельникова чувствовала себя примерно так же. О подобной попутчице я отродясь не мечтал, но кому-то было нужно, чтобы мы прошли часть этого пути вместе.

– Говори, где они могут быть?

– Адреса я не знаю. Виктор говорил что-то про район «Витамин»… Думаю, это совсем уж неформальное название.

– Да, это больше похоже на криминально-административное деление, – я сразу вспомнил про казанские «Пентагон» и «Тяп-ляп». – Думаю, вряд ли есть смысл спрашивать у всех подряд, как пройти до «Витамина».

– Иди к черту. Я сама спрошу…

Эльвира действительно не погнушалась получить информацию. Первый же молодой человек, одетый в несвежий спортивный костюм, с большим интересом оглядел молодую женщину со следами бурного прошлого, засек меня, реявшего в отдалении, но объяснил доступно, как найти этот район.

По сути, это была обычная «нахаловка», одно время начавшая было сдавать позиции под натиском многоквартирных домов. Но их тут оказалось не так много, да и построены они были еще при социализме. Искать наших знакомых было бессмысленно, надеяться на то, что они вдруг случайно появятся здесь – того глупее. Когда Эльвира высказалась за то, чтобы добраться до дома автостопом, я так и посоветовал ей – «вперед!» Не мог я покинуть Бийск, пока не увидел бы Татьяну. В каком угодно виде, но я должен был найти ее. Поняла меня Эльвира, или нет – не знаю. Не слишком мне было это интересно.

Однако положение наше было аховым. Денег и документов – никаких (мои были отобраны, Эльвирины – потеряны), телефона, по которому можно было бы позвонить хоть кому-нибудь, у нас тоже не имелось… Не буду подробно описывать, как я следующим утром толкался на местном «рынке рабов» среди таджиков и узбеков, и чем пришлось мне заниматься, когда неожиданно подвернулось дело, но вечером того же дня мы с Эльвирой уже жадно пожирали чебуреки у киоска и набирали номер на телефоне, купленном у подозрительного типа на конечной остановке (несомненно, украденном у кого-то парой часов раньше). О «рынке рабов» я подумал неслучайно – меня остановили двое квартальных, и недвусмысленно поинтересовались, какого черта в центре города делает праздношатающийся нелегал – а с трехдневной щетиной я вполне могу вызывать подозрения. Услышав мое безупречное алтайское произношение, они сделали попытку принюхаться на предмет алкогольных остатков, но не обнаружили и таковых. Убедившись в том, что я обычный бийский безработный, они потеряли ко мне интерес и удалились на поиски более интересной клиентуры. Так что я вполне легально затесался среди нелегалов и даже сумел заработать на еду и средства мобильной связи.

А звонила Эльвира своему бывшему… и, думаю, это был наиболее разумный выбор в нашей ситуации. Ее открытость продвинулась до того, что она включила динамик, чтобы и я слышал разговор.