Loe raamatut: «Записки нерецидивиста»
Предисловие
Моим сыновьям и дочерям посвящается.
Пусть враг смеётся и судачит,
Гораздо хуже будет то,
Коль над тобою друг заплачет,
Хотя уж будет все равно…
О чем эта книга? Эта книга – пересказ истории жизни автора в жанре автофикшен. Все имена и события вымышлены, любые совпадения с реальными людьми и событиями случайны. Поэтому особо ретивых граждан, которые увидят в данном произведении себя или своих знакомых, просьба не напрягаться. Автор убедительно просит не пытаться подавать в суды иски к Дмитрию Кряжеву с защитой несуществующих у персонажей, описанных в данном произведении, чести, достоинства, деловой репутации. Проходили, знаем, честь – она либо есть, либо ее никакой суд не восстановит. Тем более, что совпадения скорее отражают срез общества, которое у нас получилось после развала СССР.
Почему автор выбрал название "Записки нерецидивиста"? Да потому, что слово рецидивист в обиходе стало нарицательным. А автор считает себя и героя книги людьми законопослушными.
Но рецидив – это не только нечто уголовное. Рецидив – это возобновление, возвращение, повторение чего-нибудь. События жизни главного героя, то есть автора, повторяются. Даже одна из юристок краевого предприятия, прознав о прошлых жизненных коллизиях автора, написала в документе, переданном в суд, о рецидивисте Кряжеве, который успешно избегает справедливого наказания.
Это книга о том, что мир, Русский мир, просто за несколько лет перевернулся "с ног на голову"! Полнейшее безразличие овладевает многими! Пропало сочувствие и бескорыстие, абсолютно нет никакого сострадания, а если что-то и проявляется, то его сразу же пресекают! Почему? Да, потому, что многие из нас просто боятся за себя, своих близких, другие погрязли в коррупции и имеют некие обстоятельства, чтобы никуда не вмешиваться, и тех и других это сделало уязвимыми, прежде всего, перед нашими благородными поступками. Эта книга о том, что все же встречаются честные и бескорыстные люди, по-детски светлые и чистые в сердце своем. Наверно, просто нам близко то, чем мы сами живем.
В этой рукописи, которая по задумке автора будет состоять из нескольких частей, хочется изложить, выплеснуть все то, что за эти годы накопилось и пылилось на стеллажах памяти автора. Записать то, что было им пережито, выстрадано. Автор собирался записать эти воспоминания давно, но триггером послужило горестное событие.
В 2024 году, в апреле, умер друг юности, Слава Ильющенков. В социальных сетях, в российском интернете, появилось несколько некрологов о том, какой это был замечательный специалист. Оборвалась жизнь человека. А ведь он был действительно выдающимся специалистом, фанатом своего дела. Он был не просто президент Федерации экстремальных видов спорта Красноярского края. Он был российский фристайлист, ведущий специалист по строительству трасс и проведению соревнований Федерации фристайла России. И он был в первую очередь настоящим Человеком и Другом.
На прощании со Славой пришла в голову мысль, что его уход унес с собой очень много историй. А ведь Слава мог многое рассказать о становлении Федерации экстримальных видов спорта в Красноярском крае, о создании «Спортэкса», прекрасного спортивного комплекса, замечательного детища Вячеслава Витальевича Ильющенкова.
Вспомнилось наше знакомство со Славой, наша учеба в институте, первое восхождение со Славкой на скалы, Красноярские Столбы, наши беседы в юности и в более позднее годы.
Вспомнились те моменты, которые и составляют нашу жизнь. Те события, при воспоминании о которых как будто ангел крылом задевает наше сознание, заставляя звучать какие-то струны внутри наших душ.
В последней беседе, которая была за пару лет до ухода Славы из жизни, на фоне прекрасного вида, открывающегося с Николаевской сопки, он неоднократно сетовал на ограниченный ресурс времени. На советы автора начать писать мемуары, он отмахивался, "столько нужно успеть, мы же прожили уже большую часть жизни". Он как будто предчувствовал скорый уход. Что это – знание, которое дается свыше, как и многое, что было у Славы?
Автор долго размышлял об этом. А после подумал о том, что нужно писать. Записывать все, что мы переживаем, а особенно необычные моменты из нашей жизненной истории. События должны оставаться на бумаге, как архивы нашей жизни. Чтобы не какой-то там потомок скупо написал о дате рождения и смерти, а мы сами изложили те события, которым были свидетелями и участниками.
Вот такое вступление, предисловие к рукописи. Даже своей кончиной настоящий друг побуждает нас всегда к жизни и творчеству.
Часть 1. Ах как молодость прекрасна Глава 1
Митя родился в обычной советской семье простых инженеров. Мама была уже немолодая женщина, которая похоронила своего первого, любимого ребенка. Поэтому отношение к Мите было так, поскольку-постольку. Нет, нельзя сказать, что его не любили, но эта любовь была своеобразна. Мама, по воспоминаниям Мити, в детские его годы, скорее больше ожидала каких-то ошибок со стороны сына, чем свершений. Хотя такое отношение давало и положительные результаты. Мальчик знал, что ответственность за свои поступки он несет сам, никто его выгораживать не будет. Эта черта всегда выделяла его из толпы сверстников.
Отца своего Митя не знал. Мать с отцом развелись сразу после рождения Дмитрия. Мама в детстве говорила, что папа летчик. Но когда старшие высмеяли эту версию, Митя как-то сам понял, что лучший ответ про отца – я не знаю, где и кто он.
Позже, уже в юности, отец пытался завязать контакты с сыном, но был задан вопрос: «а как твоя семья примет меня?» и папан как-то сразу сник и исчез. Наверное это было несколько грубо и может по-юношески максималистки, но что было, то было. Позже стало известно, что отец умер. Так как семья отца на связь с Митей не выходила, то и дальнейшие контакты были не особо сердечны. Хотя иногда потом, во взрослой жизни, участие родственников отца ощущалось.
Учился Дмитрий достаточно успешно, ему нравилось получать новые знания. Был завсегдателем библиотек; книги, можно сказать, проглатывал. Ходил в музыкальную школу, играл на баяне. Учитель по классу баяна даже отмечал одаренность. И, возможно, со временем стоило бы рассмотреть поступление в музыкальное училище. Но однажды зимой, катаясь на лыжах, юноша сломал руку. Потом пропустил почти полгода занятий в музыкальной школе. Затем заболел стихами и баян уже не интересовал так, как раньше.
На эту тему даже была поэтическая переписка с учителем из музыкальной школы Петром Васильевичем.
«Моему другу, Диме Кряжеву, с наилучшеми пожеланиями:
Задатки к баяну у Димы хорошие,
Хоть возрастом он пока еще мал,
Но вот со здоровьем выходит оказия,
То простудился, то руку сломал.
Баян отошел уж на задние планы,
В резерве у Димы поэзия есть,
Стихи и поэмы он пишет часами,
И за баян уж порою не сесть.
В восторг литератора в школе приводит,
Из уст у нее теперь Дима не сходит,
В душе, наяву его хвалит лелеет,
Здоровья и сил для него не жалеет.
И вальс тот «На сопках» ищрает все хуже,
И круг музыкальный, все уже и уже,
Все реже ПВ теперь к Диме приходит,
И прежнего Диму он в нем не находит.
И если ты поднимешься поэтом в тот Парнас,
Не возгордись, будь скромен, не забудь о нас.
Авось в суровом крае, на брегах седого Енисея,
Вырастит не менее даровитый, чем Сергей Есенин.»
На что повеса ответил учителю то же стихами:
«Талант музыкальный хорош, я не спорю,
Но лень не убил я пока что не спорю.
Но я из всех сил теперь буду стараться,
Чтоб с ленью моей навсегда мне расстаться.
Пусть я люблю смотреть в окно,
Но я могу сказать одно,
Слова я Ваши не забуду.
Лентяем больше я не буду.
Быть может музыкантом мне не быть,
Но музыку обязан всяк любить,
Ведь инструменты тем и хороши,
Что в них всегда отрада для души.
Пусть я поэтом как Есенин буду,
Но я, П.В., Вас не забуду.
И может знаменитым быть придется,
Но знайте, что К.Д. не зазнается.
Февраль 1988.»
С учителем русского языка и литературы, Марией Михайловной, Дмитрию действительно повезло. Это был настоящий Педагог, которая умела заинтересовать детей своим предметом. А юное дарование она просто окружила вниманием и заботой. Был создан внеклассный кружок «Юных поэтов». Про который Мария Михайловна говорила: «Я буду его вести, даже если будет ходить только один Дмитрий Кряжев». Это давало свои плоды – на литературном конкурсе Дмитрий занял I место и был направлен в пионерский лагерь «Орленок». Правда, вскоре, в 1989 году, мужа М.М. перевели на дальний восток, он был военным. И поездка в лагерь сорвалась. Как объяснил потом директор средней школы, в которой Дмитрий учился: «Мы тебя искали, чтобы отправить в лагерь, но не нашли». Скорее поехал кто-то, кто был ближе к директору, как это встречалось и тогда, и сейчас.
Как и многие советские дети того времени, Дмитрий, мечтал быть космонавтом, но стараниями старших родственников был ближе к 15 годам разубежден. И здоровье не то, и на кого мать оставить? Сменил направление мечтаний, увлекся радиоэлектроникой, начал собирать различные устройства.
И все же после окончания школы Дмитрий поступил в «Красноярский институт космической техники», позже переименованный в Сибирскую аэрокосмическую академию, а ныне Сибирский аэрокосмический университет.
Глава 2
Я с детства как-то к измам не особо,
Не верил я, что будет коммунизм,
Что заживем, лишь надо потерпеть немного,
Не по душе мне строй капитализм.
К патриотизму как-то равнодушен,
Когда он о себе кричит из всех щелей,
Когда меж властью и народом мост разрушен,
Когда ату на этих, тех – убей!
Я не люблю цинизм в любом обличье,
Хоть иногда он помогает жить,
Ведь по простому – это все двуличье,
И как такое можно полюбить?
Я ненавижу этатизм в России,
Когда превыше человека власть,
Возможно бури пользу приносили,
Когда земля в них Русская тряслась.
Но почему-то часто вместо бури,
Бескрайние просторы снятся мне,
Наверно измы многих обманули,
Не те нам цели ставя на земле?
Учеба в институте космической техники для Дмитрия совпала с лихими 90-ми. Распад СССР сотрясал весь мир, особенно людей одной шестой суши между Балтийским и Чукотским морями. О последствиях и значении этого события историки и политологи спорят до сих пор. Это эпохальное событие полностью изменило ход мировой истории в августе 91 года. А в жизнь граждан теперь уже Российской Федерации, ворвалось новое понятие "Приватизация" – люди получили ценные бумаги, ваучеры, которые могли обменять на активы государственных предприятий. Говоря проще, за вечер можно было получить небольшую долю в любом предприятии на выбор или просто продать эту бумагу. Номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей и авторы реформы обещали, что за него, уже совсем скоро можно будет купить две волги, однако затея с треском провалилась уже к концу 1993 года. Дмитрий вложил ваучер в предприятие, где в летний период с 15 лет работал сам, работала мама. Это был гидролизный завод. Как и многие простые советские граждане, вложив ваучеры, в финале приватизации получили дулю.
Но это неспокойное время совпало для Дмитрия с самым прекрасным в жизни любого человека временем – молодостью. Детство всегда прекрасно, но ребенок, несмотря на многочисленные права, не свободен, не может уехать куда глаза глядят. Не может делать что хочет. А вот молодой человек – пожалуйста. Открыты все двери, только нужно знать, какими ключами какую дверь открывать. В молодости закладывается фундамент или роется яма для дальнейшей жизни. Что почти буквально Дмитрий и сделал.
Весь сентябрь все студенты института помогали сельскому хозяйству в борьбе с морковкой, которую собирали на полях Красноярского края. Все как у всех, необычно было то, что морковка закончилась на две недели раньше запланированного. И две недели до 1 октября, студентам первого курса были устроены каникулы.
Придя домой после последнего успешно отработанного на морковном поле дня, Митя обнаружил друга семьи Василия М, который обсуждал с матерью вопросы выживания. Василий предложил построить на две семьи погреб, обещая помочь живой силой и кирпичем, которого по его словам в гараже было несколько тысяч. Место для погреба Василий предлагал на месте сгоревшей стайки, но после непродолжительных споров решили выкопать погреб рядом с домом, где жил Дмитрий. Сговорившись на следующий день приступить к работе, разошлись.
Утро следующего дня выдалось замечательное, солнечное. Дмитрий вышел в назначенное время в 9-00 во двор, прихватив штыковую лопату. Василий пришел вовремя, с портняжным метром и с совковой лопатой.
А где же живая сила – спросил Митя,
Да вдвоем управимся – ответил Василий.
Приступим – сказал Митя и начал копать.
Через 10 минут Василий ушел сказав, что ему надо куда-то позвонить, тогда телефонная связь осуществлялась только со стационарных телефонов, сотовый появились несколько позже.
Ни через 10 минут, ни через час Василий не пришел. Появился он ближе к обеду, в 13 часов. Оценил опытным взглядом место раскопок и сказал:
– Теперь обед, У вас можно пообедать?
– Да, пошли. Найдем, что перекусить.
После обеда ситуация повторилась, Василий ушел и появился уже ближе к 19 часам.
–Пойдем ужинать – сказал он.
Такой же расклад был и на следующий день. И следующие за ним дни. Глубина ямы росла и в нее уже нужно было спускаться по лестнице. Дело подходило к укладке стенок погреба.
– Пойдем за кирпичем, – спросил Дмитрий.
– Пошли.
В гараже у Василия кирпичей было штук 40.
– Где кирпичи?
– Ну я не так посчитал.
Вечером, когда Василий ужинал у Димы дома, он признался, что не ожидал, что яма будет выкопана, думал, что весь порыв заглохнет в первый день.
– Мама, больше он у нас не столуется, не заслужил. – и рассказал, как обстояли дела.
Октябрь вступал в свои права, начались учебные дни первокурсника. Стены погреба были сделаны из бордюров, которые случайно нашли закопанными на детской площадке. Оставалось сделать опалубку и залить потолок.
Но у Василия были другие планы.
Придя как то после института, Дмитрий обнаружил, что сосед Алексей, друг детства, закидывает погреб землей.
–Леша, ты что делаешь?
–Мама попросила твоя.
Оказалась, Василий приволок краном от гаража две бетонные плиты, и как попало бросил их на стены погреба, поверх поставил люк, заранее сделанный на заводе.
– Ешкин кот, вы что наделали. Вы же люк задом наперед поставили, поручни должны быть у стенки, чтобы с лестницы можно было подыматься! – вопил Митя.
Но люк уже был закопан. Желания заново раскапывать и переставлять сто килограммовый люк не было. Но это было не все. Вместо асбестовых труб Василий на вентиляцию поставил подобранные где-то трубы со стропил, на них даже крепеж оставался.
С тех пор, каждый раз, когда спускался в погреб, Митя веселым словом вспоминал Василия.
Ко всему прочему, семья Василия долгое время пользовалась на равных правах погребом, в связи с чем иногда возникали довольно-таки забавные ситуации.
Однажды, когда Дмитрий в очередной раз выкинул из погреба хлам, который домочадцы Василия складировали там, супруга Василия сказала маме – я поменяю замок и вы не будете пользоваться подвалом.
А к тому времени, через тридцать лет после описываемых событий, когда погреб был продан за смешную цену одному из жильцов дома, не стало ни Василия, ни его супруги.
Так и осталась эта конструкция на многие годы памяткой о тех временах, когда еще был Советский Союз. Как напоминание, что коллективизм, как и другие измы не всегда уместны.
Глава 3
Известна истина простая,
Друзей мы выбираем сами.
Сквозь жизни буруны, событий стремя,
Нам самых верных оставляет время.
В юности и молодости встречаются друзья, с которыми обычно мы проходим весь остальной путь нашей жизни. Школьные друзья скорее исключение из этого правила.
Причем автор считает, что в лигу настоящих друзей попадают не регулярные собутыльники или друзья по интересам, коллеги по работе или увлечениям, а только близкие по духу люди. И конечно дружба проверяется временем и обстоятельствами, которые творят нас, и которых творим мы.
Со Славой И. студент Дмитрий Кряжев познакомился в институте, на первом курсе. Шел октябрь месяц девяносто первого года двадцатого века. Колхозные работы и первые дни учебы уже выявили товарищей по интересам и характерам. В тот день первой лентой должен был быть урок истории. Группа за номером П14 рассаживалась за парты аудитории.
Дмитрий сел во втором ряду за вторую парту, рядом с интеллигентного вида юношей.
– Паша, не занято? – спросил Дмитрий.
– Присаживайся – ответил Павел, поправляя очки.
Паша понравился Мите еще на уборке урожая. Спокойный, даже в некотором роде флегматичный, он располагал к себе сразу. Обнаружились и общие интересы. Оба любили исторические произведения.
В это время к столу подошел высокий парень.
– Извини, но это место мое – сказал он Дмитрию и посмотрел на Павла.
– Паша, поясни ему, что мы с тобой всегда сидим вместе. – продолжил неизвестный.
– Подожди, но билеты сегодня не продают на посадочные места – ответил Дима.
– А я купил их заранее, вот у него они – показал парень на Пашу.
– Вообще-то, они со школы сидят вместе – вмешалась в разговор темноволосая девушка, которую звали Ольга.
– И что, мы не в школе, пора меняться – парировал Дмитрий.
Аудитория заполнялась студентами и все с интересам наблюдали, чем завершится назревающий конфликт.
В класс вошел лектор.
– Слава, садитесь с Пашей за мою парту, а сяду к Диме – сказала Ольга.
Ребята быстро пересели. Лекция началась.
– Оля, откуда он взялся? – спросил Дмитрий про Славу.
– Он был зачислен к двигателистам, а по баллам проходил на приборы, вот перевелся. – ответила девушка.
– Понятно.
– Да он классный, ты еще с ним познакомишься. – продолжала Оля.
– Молодая парочка, вы о каких исторических событиях беседуете? Не желаете просветить нас? – задал вопрос лектор.
– Мы исторический дуализм обсуждаем – ответил Дмитрий.
– Ого, тогда может вы мне и классу расскажите, в чем его сила? Или нет, лучше сразу о главном, расскажите нам, уважаемый, чему учит вся история человечества?
– Что молчите? – спросил историк.
– Я думаю, значит – существую – ответил Дмитрий.
– По моему мнению, все история человечества дает нам представление о мотивах и решениях тех, кто был до нас, и возможно может помочь нам избежать повторения ошибок. Хотя, как говорится, у сильного всегда бессильный виноват. Урок здесь только один: основная масса человечества стремиться к получению только одного ресурса. И это не деньги.
– А что тогда? – зашумел класс.
– Да, поясните, что, если не деньги? – улыбаясь, спросил преподаватель.
– Это – власть, так указывал Карл Маркс, и я с ним согласен. Но есть небольшая часть общества, которую власть не интересует. – Дмитрий сделал паузу, оглядел класс.
– То, что знаете Маркса, похвально. А что про эту часть, которая не интересуется властью? – уточнил лектор.
– Это созидатели, люди творчества, ученые. Те, кто познал радость творения, открытия. Тех, кого Бог отметил. – вмешался в разговор Слава.
– Ну этого мы от вас, молодой человек, не слышали.– парировал учитель.
– Нет, позвольте, вот уже двое из нас, а я так же хотел ответить, думают, что не власть движет человечество, создает все материальные и нематериальные ценности – ответил Дмитрий.
– Вся история показывает, что были те, кто созидал, и те, кто хотел пользоваться созданным. И этих вторых большинство – продолжил студент.
– Ладно, это мы обсудим на истории КПСС. – подытожил историк.
По понятным причинам, в 1991 у студентов многих вузов истории КПСС больше не было…
А Вячеслав и Дмитрий после занятия протянули друг другу руки и закрепили свое знакомство и начало дружбы, которая, как оказалось, была на всю жизнь.
Глава 4
В далекие, невиданные человеком времена,
Все плавящая магма из трещин потекла.
Но так уж все должно было случиться,
Что магме под землей пришлось остановиться.
Прошли года, за веком век.
Вот здесь гора была, теперь ее тут нет.
Вот здесь была высокогорная долина,
Осталась от нее водой залитая низина.
Где век за веком ветер у земли песок таскал,
Теперь стоит почти, что сотня необычных скал.
Туристы, первый раз приехав в Красноярск, пусть не стесняются, узнают
Район чудесных великанов-скал, который все Столбами называют.
Раскинулся на тысячи гектар
Лесов сибирских заповедный океан.
Страной причудливейших скал
Край этот человек назвал.
Эти стихи Дмитрий написал в 1988 году. Еще будучи школьником, он с матерью часто ходил на Столбы. Правда, на скалы не лазили. Мама категорически противилась этому развлечению, хотя сама в молодости была столбисткою и часто рассказывала о том, как они молодежью лазили на скалы. Больше всего у нее было восторга от подъема скалу «Перья» разными ходами.
Заповедник «Красноярские Столбы» в двадцатом веке, а в двадцать первом, поменявший статус и ставший национальным парком «Красноярские Столбы», находится на юго-восточной окраине города. Свое название он получил из-за разбросанных среди сибирской тайги сиенитовых скал. Их более сотни – одинокие валуны, нагромождения гигантских плит, торчащие каменные «пальцы» и гладкие глыбы высотой в несколько десятков и даже сотню метров. Многие скалы имеют фигурные очертания и собственные имена: Первый, Второй, Третий, Четвертый столбы, Перья, Львиные ворота, Перья, Дед, Бабка, Грифы и так далее. Для жителей Красноярска это не просто живописный уголок природы, а по-настоящему культовый объект, породивший важную городскую субкультуру – столбизм, которой уже пошла вторая сотня лет.
Диму заразил этим увлечением его одногрупник Слава И. Славу – его школьный учитель. Помнится, во время стройотрядовского сезона, как-то летом после первого курса, у Славы собралась студенческая бригада и многие обсуждали, кто какими ходами лазил на Деда, Перья, на Второй и Первый столбы. Дима слушал с жадностью и затем попросил:
– Много раз был на Центральных Столбах, но на скалы, кроме Слоника, не лазил. Покажите простой маршрут, хотя бы на Первый столб.
Слава любезно согласился составить компанию, заодно пригласили девчат. Поход назначили на ближайшую субботу.
Тогда, в девяностые годы, автобусы до Турбазы ходили от Предмостной площади, и с остановки «кинотеатр Спутник», где договорились встретиться, добирались на двух автобусах. Компания состояла из двух парней и трех девушек.
Маршрут до скалы «Первый столб» от остановки «Турбаза» преодолели за час с небольшим. Затем, практически без отдыха, начали подъем на Первый столб.
– Полезем катушками голубых – сказал Слава.
– А почему такое название? – спросил Дима.
– Да наверное был первопроходец, и что-то от фамилии так осталось. Также как Слоник был раньше Склоником – пояснил Слава.
Ход оказался действительно несложным физически, а психологически в некоторых местах было страшновато. Но все держались молодцами. Дима то и дело останавливался, чтобы полюбоваться открывающимися видами на тайгу.
–Укладывайся на камень – и снимай кед, будем посвящать в столбисты! -сказал Слава, когда достигли вершины.
– Бить будете? – спросил Дмитрий, – Это же не наш метод.
– Ага – ответил Слава. И все засмеялись.
Посвящение в столбисты – забавный ритуал, заключающийся в ударах кедом по причинному месту нового восходителя на вершине скалы. Количество ударов соответствует дню месяца, в котором подъем совершен. После каждого удара нужно говорить или кричать «Спасибо», в зависимости от силы удара.
После ритуала, ребята начали доставать из рюкзаков перекус, но погода начинала портиться.
Во время спуска пошел ливень. Пришлось залезть под одну из нависающих скал, почти пещеру, которых на Первом столбе множество. Переждав ливень, спустились. Потом еще долго ходили по центральным столбам, но, кроме Львиных ворот, никуда не лазили больше. Зашли в «Приют доктора Айболита». Раньше на кордоне «Нарым» был небольшой зверинец, который потом переместили ближе к городу, в зоопарк «Роев ручей». В город вернулись под вечер уставшими и довольными, напитанными необыкновенной энергией, которую дает это прекрасное место.
После первого восхождения в тот год Дмитрий каждый выходной пропадал на Столбах.
На следующий год Дима загнул свою первую «подкову» – за день поднялся на все десять центральных скал: Слоник, Первый, Второй, Третий, Четвертый, Львиные ворота, Перья, Дед, Бабка и внучка, Митра.
В тот год, после первого своего восхождения, у Дмитрия появился ритуал, в первых числах августа, в любую погоду, одному или в компании друзей ходить на Столбы. И если только не идет ливень, обязательно совершать восхождение на скалу Первый столб.
