– Сработало! – радостно закричал китаец.
– Есть контакт! – воскликнули Умиш и Эд.
Эдуард спускался к кабине, от радости у него колотилось сердце; тем временем Ян отцепил кабель от капсулы и залетел в модуль.
Взгляд Эдуарда останавливается на часах, которые показывают, на сколько времени хватит кислорода.
– Парни, у вас сколько минут осталось до смены баллона?
– Полчаса, – ответили Джадиа и Пэй. – А у тебя?
– Три минуты.
Эдуард вспомнил, как резал кабель и, видимо, повредил перчатку.
– Кранты, – по слогам протянул он. В душе будто что-то оборвалось. Сначала тревога и мысль: «Я умру». А затем пустота.
Умиш и Ян молчали.
– Есть запасной баллон. Но что он даст? – нахмурив брови, пробормотал Эдуард. – Кислорода хватит на тридцать минут, а лететь нужно пять часов.
Он подплыл к кабине и залез внутрь, товарищи обнялись.
– Что ты надумал? – спросил Умиш.
– Снимаю скафандр. Не видишь, что ли? – вспылил Эдуард.
– Ты умрёшь через девяносто секунд. Ты об этом знаешь? – спросил Пэй.
– Да. Успею передать привет родным.
Надышавшись, как это делают фридайверы, Эдуард высвободился из скафандра и пожал руки коллегам.
– Хорошего вам полёта! – с горечью произнёс он и выпрыгнул из капсулы.
Эдуард видел, как Ян и Умиш выглядывают из люка, наблюдая за ним.
Прошло десять секунд.
Изо рта и носа Эда выходила влага, он специально открыл рот, дабы не препятствовать потоотделению.
Прошло тридцать секунд.
Эдуард почувствовал тошноту, артериальное давление подскочило, сердце бешено забилось.
«Осталось немного – и конец. Зачем мне нужен космос, когда на Земле осталась моя семья? Жена вместо развода получит мои похороны, дочь потеряет никудышного отца, а родители – сына».
Целиковский отключился.
Через 35 секунд его тело стало сине-голубым.
Пэй включил двигатели, и капсула космического лифта взмыла…