Loe raamatut: «Неидеальная история», lehekülg 4

Тем временем уже почти совсем стемнело. Я забралась внутрь шалаша. Там было очень даже уютно. Пахло хвоей и травами. Я легла на спину и стала разглядывать висящие надо мной еловые ветки. Громко заурчало в животе, и я поняла, что ужасно голодна. Но я решила, что не буду ходить по лесу в поисках пропитания, а лучше потерплю до утра.

Интересно, как там сейчас дома? Мама, наверное, сидит за накрытым столом и плачет. А папа, не находя себе места, ходит из угла в угол. И только дедушка ворчит в своем кресле, упрекая их в том, какие они плохие родители. Ну и правильно, а зачем они так со мной?

Я вздохнула и повернулась на бок. С одной стороны я была очень зла на них. А с другой… Очень хотелось к маме на колени, чтобы как всегда было тепло и уютно. Стало совсем грустно. Я приподнялась и выглянула из шалаша. Уже совсем стемнело. Высоко в небе висела белая луна. На мгновение закрыв ее, ухая, пролетела какая-то большая птица. Стало как-то не по себе. Я юркнула обратно в шалаш и легла, свернувшись клубочком. Где-то вдалеке кто-то протяжно завыл. Кто это? Собака? Волк? Мне стало страшно. Ой, мама, что же я наделала? Мама! Я хочу к тебе на колени. Лежать с закрытыми глазами, свернувшись клубочком, и слушать, как ты читаешь мне мою любимую книжку. Я почувствовала, как по лицу потекли горячие слезы. Я тихонько всхлипнула. Что же теперь делать? Я закрыла лицо руками и тихо, чтобы никто не слышал, заплакала. Какая же я несчастная! Постепенно на меня навалилась чудовищная усталость. Тело стало тяжелым, а мокрые ресницы слиплись на отяжелевших веках и я провалилась куда-то…

Мне снилась Рождественская елка. За окном в ночи медленно кружась падали пушистые снежинки. Дома было тепло и уютно. Пахло яблоками и корицей. Елка стояла такая большая и красивая. На ней висели огромные блестящие шары и бусы. Белые ангелы прятались в ее ветвях и волшебная рождественская мелодия звучала негромко. И все это было таким замечательным и похожим на сказку…

Я заметила лежащий под елкой перевязанный лентой с огромным бантом подарок. Я потянулась к нему, но кожа на моей ладони разошлась и я увидела внутри ее цепочку белых огоньков, точь-в-точь таких, как составляющие висящую поперек елки гирлянду. Я закричала от ужаса и… проснулась от собственного крика.

Было темно, лишь лунный свет, пробиваясь сквозь тучи, очерчивал контуры деревьев. Ночной лес был полон звуков. В траве трещали цикады и пели сверчки. Неизвестная птица гулко ухала где-то вверху. Шелестела трава, трещали ветки. А я лежала, втянув голову в плечи. Страшно-то как! Наверное, теперь и не усну…

***

Усталость все-таки взяла свое и я уснула.

Проснулась я от звонких птичьих голосов, которые наперебой распевали свои утренние песни. Я сладко потянулась спросонья и вышла из шалаша. Солнце было уже высоко и даже начинало припекать. Из покрытой росой травы выглядывали маленькие цветочки. Я зажмурилась и втянула носом лесной воздух. Было очень хорошо и совсем не страшно.

Очень хотелось есть и я стала бродить вокруг, надеясь найти что-нибудь съестное. Под ногами то и дело попадались грибы, но я на них даже не обращала внимания. Я видела по телевизору, что они бывают ядовитые, да и что с ними делать я тоже не знала.

Я ходила, глядя себе под ноги и все дальше удаляясь от своего шалаша, пока не оказалась на залитой солнцем земляничной поляне. Я опустилась на корточки и стала торопливо срывать и откусывать ягодку за ягодкой и, держа их за хвостики. Земляника была сладкая и душистая и я ела ее, позабыв обо всем, и никак не могла наесться.

– Добрый день! – заставил меня вздрогнуть от испуга раздавшийся за спиной чей-то голос.

Я оглянулась и увидела человека, поразительно похожего на Идеального папу Лилит.

– Меня зовут Макс, – широко улыбнулся он, – И если ты заблудилась, я готов вывести тебя из леса и показать дорогу домой.

– Я не заблудилась, – недовольно буркнула я.

– Тогда что же ты здесь делаешь? – удивился Макс.

– Я к вам шла, – ответила я.

– К нам? – еще сильнее удивился он.

– К Идеальным людям, – пояснила я, – Вы же где-то здесь живете?

– А зачем?

– Оказалось, я тоже Идеальная, – вздохнула я.

– Да? – поднял брови Макс, – И что же привело тебя к такому выводу?

– Вот, – вытянула я вперед раненую ладонь.

Макс склонился над моей рукой, разглядывая ее внимательно. Но за ночь рана успела затянуться и он ничего не увидел.

– И что? – спросил он.

– Мне вчера собака руку прокусила, – сказала я ему, – Вот такая дыра была. А там внутри какие-то палочки железные и белые огоньки. А я думала – я обычная…

Макс застыл в недоумении. Я опустила руку. Он остался стоять в той же позе, не шевелясь. Я смотрела на него, не зная, что делать. Он не двигался. Я помахала рукой перед его лицом. Безрезультатно.

– Эй! – позвала я его.

Он не ответил.

– Эй!

Он не шевелился.

–Эй! – я слегка дернула его за руку.

Он вздрогнул, словно очнувшись.

– Извини, – сказал он, – со мной иногда такое бывает.

Я сочувственно кивнула.

– То есть, ты хочешь сказать, – спросил он, – ты сама пришла? Твой человек не приводил тебя сюда?

– Сама, – подтвердила я, – Ну их всех.

– Странно, – задумчиво произнес Макс, – Подобных случаев еще не было.

– А тебя привели? – поинтересовалась я.

– Да, конечно, – поспешил согласиться Макс, – Равно как и всех остальных.

– А почему? – искренне удивилась я, оглядев его с головы до ног.

– Я попал под машину, – радостно сообщил мне Макс, – Меня переехал грузовик, который забирает мусор. И после этого я стал зависать в моменты повышенного физического или интеллектуального напряжения, даже когда мне, наоборот, необходимо сосредоточиться. Проще говоря, в самые ответственные моменты. И поэтому стал приносить своему человеку определенные неудобства. А порою даже представлять опасность.

– И он тебя выкинул, – тоскливо сказала я.

– Ну почему же выкинул? – искренне удивился Макс, – Он добрый и хороший. Ведь он запросто мог отправить меня на утилизацию. А то, что он отвез меня сюда, в этот прекрасный лес – настоящее проявление гуманизма и великодушия.

– Ну-ну, – недоверчиво поморщилась я, – еще скажи, что он другом твоим был.

– Почему был? – снова удивился он, – я и сейчас считаю его своим другом.

– Что за бред? – вдруг сказала я. Так всегда говорил папа, если они с мамой подолгу о чем-нибудь спорили.

– Довольно странное оценочное суждение, – ответил Макс, – Агрессивное. Идеальные люди не мыслят такими критериями. И это дает мне повод сомневаться в твоей принадлежности к Идеальным людям.

– Ладно, не обижайся, – примирительным тоном сказала я, – Я не хотела.

– И тем не менее, – продолжал Макс, – я склонен полагать, что ты обычный человек. Не Идеальный.

– Да? – рассердилась я, – Ну тогда смотри…

Я сунула ему под самый нос свою ладонь и пальцем ковырнула едва затянувшуюся рану. Брызнула кровь и я запрыгала, закричав и скрючившись от боли.

– Нет-нет, – замахал руками Макс, – Не стоит этого делать. Я больше не подвергаю сомнениям сказанное тобой.

– Но ты же ничего не увидел, – возразила я, смотря на него сквозь радугу слез.

– Не нужно никаких доказательств, – сказал Макс, – Ты – Идеальный человек. Это больше не обсуждается.

– Это потому что тебе нельзя приносить вреда человеку, – обиженно сказала я, – На самом деле ты мне не веришь. А у меня и вправду там белые огоньки, я видела.

– Я тебе верю, – Макс старался говорить убедительно.

– Да? – недоверчиво скривилась я, – Веришь? Ну тогда веди меня к остальным. Я теперь буду с вами…

***

Макс немного подумал и согласился. Он повел меня через лес едва заметной тропой. Он шел, не оборачиваясь, быстрым уверенным шагом, и мне порой приходилось его догонять.

– А почему у вас имена такие? – спросила я его.

– Какие? – не понял Макс.

– У моей подружки, – принялась объяснять я, – есть Идельный папа. Его зовут Марк, как какого-то короля, я не помню. Тебя вот – Макс…

– Все верно, – подтвердил он, – Как Максимилиана первого из рода Габсбургов, императора Священной Римской империи, короля Германии, эрцгерцога Австрии.

– А почему так? – спросила я.

– Я думаю это амбициозное желание производителя, – предположил Макс, – Маркетинговый ход.

– Угу, – одобрительно сказала я, хотя на самом деле ничего не поняла.

Мы вышли из темноты леса на освещенную солнцем опушку и я увидела густые заросли ежевики. Чернильного цвета ягоды блестели соблазнительно и аппетитно.

– Постой! – попросила я Макса.

– Что случилось? – обернулся он.

Я взглядом указала на заросли ежевики. Макс не стал возражать и я с жадностью набросилась на спелые ягоды. Пачкая пальцы и ладони фиолетовым соком я стала набивать рот ежевикой. Макс стоял неподалеку и с удивлением наблюдал за мной.

– Чего? – недовольно спросила я, заметив его взгляд, – Знаешь как есть охота?

– Не знаю, – подчеркнуто спокойно ответил Макс, – Идеальным людям не знакомо чувство голода.

– А мне знакомо, – отвечала я с набитым ртом, – И ничего тут не поделаешь.

Наконец я, набив живот, заглушила чувство голода и вернулась к Максу.

– Все, – сказала я ему, – Пошли дальше.

Мы прошли еще совсем немного лесной тропой и оказались на большой светлой поляне. Там было много Идеальных людей. Только все они были какие-то… поломанные. Одноглазые, хромые, однорукие, обгорелые. Некоторые ходили на четвереньках, а некоторые просто лежали неподвижно. В общем, Макс выглядел лучше всех. Я даже немножко испугалась и вцепилась в руку Макса. Но на меня никто не обратил внимания, и все продолжали заниматься своими делами.

Рядом с нами стояли два Идеальных человека. У одного из них одна рука совсем отвалилась. Она болталась на какой-то железке и от плеча к ней тянулись несколько прозрачных трубок, по которым бегали белые огоньки.

– Ваша рука, милый друг, совсем неисправна, – обратился к нему второй, – Я думаю, стоит вскрыть ее и попытаться починить собственными силами.

– Не стоит беспокоиться, – вежливо отвечал ему второй, – Все и так просто замечательно.

– Осмелюсь вам возразить, – не унимался первый, – Мне кажется, что ситуация не совсем благополучна. Впрочем, если вы по какой-то причине не хотите, чтобы мы делали это самостоятельно, то может быть, есть смысл показаться нашему доктору?

– Вряд ли стоит беспокоить столь занятого человека по таким пустякам, – ответил ему второй.

– Вы уверены?

– Ну конечно.

– И насколько принципиальна ваша позиция? – поинтересовался первый.

– Абсолютно, – ответил второй.

– Ну мы же, в любом случае, не можем допустить конфликта? – поинтересовался первый.

– Безусловно, – подтвердил второй.

– И поэтому оставим все как есть? Во всяком случае, пока.

– Совершенно верно, – согласился второй, – Но, как бы то ни было, я очень признателен вам за проявленное внимание.

– Что вы, не стоит благодарности.

Они слегка поклонились друг другу и разошлись в разные стороны.

– Видел, как у него по трубкам в руке бегали белые огоньки? – дернула я за руку Макса, – Я видела у меня в ладони такие же.

Макс лишь снисходительно закивал в ответ.

***

– Здесь вы и живете? – спросила я Макса, оглядывая окружающие нас большие деревья.

– Здесь, – подтвердил Макс.

– А где же ваши дома? – поинтересовалась я.

– Дома? – не понял Макс, – А зачем? Это нерационально.

– Как зачем? – удивилась я, – А если дождь? Или снег? Жара или мороз?

– Атмосферные осадки не приносят нам вреда, – ответил Макс, – А наши конструктивные особенности учитывают даже фактор годовой амплитуды температур данной местности. Так что строительство жилищ будет напрасным расходом энергии и является нерациональным, как я и говорил.

– Нерациональным – нерациональным, – недовольно передразнила я его, – Заладил.

Тут у меня снова заурчало в животе. Одной ежевикой долго сыт не будешь.

– Я есть хочу, – жалобно протянула я.

– Есть? – спросил Макс, – А что ты хочешь есть?

– Да хоть что, – ответила я, – Я голодная как волк.

– И чем же тебя покормить? – спросил Макс и замер.

Я подождала немного и помахала ладошкой перед его глазами. Макс не реагировал. Ну, это мы уже проходили. Я слегка ударила его по плечу.

– Да-да, – сразу очнулся Макс.

– Ты не знаешь, чем кормят людей? – уныло спросила я.

– Любой Идеальный человек содержит в своей памяти полный каталог рецептов всех кухонь мира, – ответил Макс, – И любой Идеальный человек сможет приготовить любое из этих блюд, даже если он раньше никогда этого не делал. Однако, руководствуясь правилом, что лучше будет, если каждым делом будет заниматься специалист, мы должны обратиться к специалисту именно в это области.

– В какой области? – не поняла я.

– В кулинарии, – ответил Макс.

– И где же мы найдем такого специалиста? – вздохнула я.

– А вот это как раз не проблема, – сказал Макс, – У нас есть замечательный специалист в области кулинарии, чьи способности уже долгое время остаются невостребованными. Пошли со мной.

Он взял меня за руку и пошли на другую сторону опушки. Макс некоторое время крутил головой по сторонам, выглядывая этого специалиста, но потом увидел кого-то и потащил меня за собой. Мы подошли к девушке в поварском колпаке и веселом фартуке с желтыми утятами. Она была очень красивая. У нее были белые волосы и зеленые глаза.

– Вот познакомься, – сказал мне Макс, – Это Радегунда. Большой специалист в области кулинарии.

– Нам нужна твоя помощь, – обратился к ней Макс, – Это человек младшего возраста. Ему нужна пища, иначе ему будет нанесен вред. Мы не можем этого допустить.

– Мне нужны продукты, – ответила Радегунда, – И на основании их наличия и количества я подберу из каталога своей памяти подходящий рецепт.

– А какие именно продукты тебе нужны? – спросил Макс, – И где их можно взять?

Тут у Радегунды упала нижняя челюсть и я увидела внутри ее головы какие-то железки и мерцающие белые огоньки. Мне даже стало немного страшно и противно. Бр-р-р.

Макс бережно поднял челюсть с земли и подал ее Радегунде. Она вставила челюсть на место и подвигала ей из стороны в сторону.

– Здесь, в лесу, – сказала Радегунда, – можно найти вполне пригодные в пищу человека продукты.

Макс задумался. Я испугалась, что он опять зависнет. К счастью, этого не произошло. Вместо этого он взял меня за руку и вывел на середину поляны.

– Внимание всем! – громко сказал Макс.

Идеальные люди прекратили заниматься своими делами, повернулись лицами к Максу и замерли.

– Среди нас обычный человек младшего возраста, – обратился ко всем Макс, – Его нужно покормить, иначе ему будет нанесен вред. Мы не можем этого допустить.

– А как среди нас оказался обычный человек? – спросил Идеальный человек, открытая голова которого была пустая, словно ваза для фруктов. Мне он сразу не понравился.

– Он считает себя Идеальным, – ответил Макс, – И пока мы не можем ни подтвердить это, ни доказать обратное, мы обязаны действовать согласно своему прямому назначению. Мы должны собрать продукты, чтобы можно было приготовить пищу. Инструкции можно получить у Радегунды.

После этого часть Идеальных людей разбрелась по сторонам, а другая часть выстроилась в очередь к Радегунде. Мы тоже встали в очередь. Радегунда, постоянно роняя челюсть, говорила каждому, что он должен принести из леса, после чего тот сразу же уходил. Когда очередь дошла до нас, Радегунда вручила Максу огромную консервную банку размером с хорошую кастрюлю и велела принести воды.

– Я направляюсь к источнику воды, – сказал мне Макс.

– Я пойду с тобой, – ответила я, – Я тоже хочу знать, где это. Вдруг я захочу пить.

– Пить? – спросил Макс, – Ах, да…

Он повел меня через лес одной ему известной тропой, мне пришлось пробираться среди коряг и пней, и я исцарапала себе все ноги.

– А вы ведь тоже едите и пьете, – сказала я, задыхаясь от быстрой ходьбы, – Почему же вы этого не делаете?

– Несмотря на то, что Идеальные люди способны воспроизводить пищеварительный процесс от начальной до конечной его стадии, потребность в питании таким образом у нас отсутствует, – ответил Макс, – Это имитация, направленная на ускорение социализации в человеческом обществе. Наши внутренние источники питания заряжаются совсем не от расщепления жиров, белков и углеводов.

– Как интересно, – сказала я, – Просто обожаю, когда ты разговариваешь со мной такими словами. Будто я не ребенок, а тот самый профессор из телевизора. Дедушка его смотрит. Хотя, я тоже не уверена, что он хоть что-нибудь понимает.

– Идеальные люди не испытывают потребности в человеческой пище, – медленно повторил Макс.

– Это-то я как раз поняла, – сказала я, – А в чем вы испытываете потребность?

– В общении, – тихо ответил Макс и, заметив мое удивление, добавил, – Так мы изначально запрограммированы.

Наконец мы вышли на окраину леса. Вокруг леса петляла узкая дорожка, а дальше начиналось поле какой-то золотистой травы. У самого края поля, воркуя, что-то клевали с земли небольшие серые птицы.

– Можно? – с мольбой посмотрела я на Макса, – Ну пожалуйста…

– Что можно? – не понял Макс.

– Можно я разгоню птиц? – пояснила я.

– Каким образом? – снова не понял Макс.

– Я разбегусь со всех сил и забегу в самую их середину.

– И что дальше? – спросил Макс.

– Они захлопают крыльями и разлетятся.

– И в чем смысл данного действия? – поинтересовался Макс.

– Ни в чем, – пожала я плечами, – Просто весело.

Макс замолчал и замер.

– Эй-эй! – закричала я ему, – Ты только не зависни.

Макс посмотрел на меня как на ненормальную. Во всяком случае, мне так показалось.

– Если действие лишено всякого смысла, – назидательным тоном произнес он, – выполнять его нерационально. Не стоит этого делать.

– Опять нерационально, – разозлилась я, – А я вот возьму и побегу.

– Я возражаю, – сказал Макс.

Я растерялась. Такого ответа я не ожидала.

В это время птицы, видимо испуганные чем-то, закричали и, захлопав крыльями, улетели прочь.

– Ну вот, – обиженно вздохнула я, – Дождались.

– Мы пришли за водой, – напомнил Макс.

Мы пошли по тропе, обогнули лес и вышли к роднику. Холодный ключ бил между серых камней, стекая в глубокую яму. Макс зачерпнул полную банку и протянул мне. Вода была ледяная и очень вкусная.

***

Когда мы с Максом вернулись на поляну, у Радегунды было уже достаточно разных продуктов. Идеальные люди, возвращаясь из леса, складывали у ее ног все, что сумели найти. Выглядело это так, словно дикари приносят дары своему божеству. Я такое видела по телевизору. Прекрасная Радегунда стояла гордо и величественно, а у ног ее росла горка из грибов, зелени, дикого картофеля, птичьих яиц в крапинку и еще много непонятно чего. Смотрелось это очень даже красиво.

На самом краю поляны была свалка всякого железного хлама, которую Идеальные люди уважительно называли складом. На этом складе, как я потом убедилась, можно было найти все, что душе угодно.

Радегунда попросила стоящих рядом и они принесли ей в качестве стола большой жестяной ящик. В руке Радегунды тут же невесть откуда появилась блестящая железная полоска, которой она, словно заправский повар ножом, стала тоненько нарезать овощи. Потом они принесли со склада железный шкаф, набитый проводами и какими-то непонятными коробочками и положили рядом. Затем повозились с ним какое-то время и вскоре он тихо загудел и в центре его появилось горячее черное пятно. Радегунда тут же поставила на него свою кастрюлю с водой и, постоянно роняя в нее свою челюсть, стала засыпать нарезанные грибы и овощи. Челюсть она доставала железным кубиком на длинной трубке, который заменял ей половник.

Тут я заметила одного странного Идеального человека. Он сидел на земле, прислонившись к дереву на самом краю поляны. У него не было головы. Из его шеи свисали, падая на грудь и плечи, обрывки прозрачных трубок, по которым иногда пробегали белые огоньки.

– Кто это? – испуганно спросила я Макса.

– Это Сильвестр-без-головы, – ответил он.

– А где его голова?

– Ее забрали, – пространно ответил Макс.

– Кто забрал?

– Молодые люди.

– Кажется, я понимаю, – сказала я, вспомнив больших мальчишек, возвращающихся из леса и, особенно, несущего чужую голову Белую Смерть, – А как это – забрали?

– Они пришли в очередной раз, абсолютно неожиданно, как приходят всегда, – сказал Макс, – и отделили голову Сильвестра от его тела инструментом, который абсолютно для этого не предназначен.

– А где же были вы? – раздраженно поинтересовалась я.

– Здесь.

– Где – здесь?

– Мы стояли вокруг.

– И ничего не сделали?

– Почему же ничего? – в голосе Макса, как мне показалось, прозвучала обида, – Мы просили их этого не делать.

– И что же они?

– А они не обращали на нас никакого внимания, – ответил Макс, – отделили голову Сильвестра от тела, забрали ее и ушли.

– И вы им ничего не сделали? – уже разозлилась я.

– А что мы могли сделать? – удивился Макс, – Идеальный человек не может причинить вреда обычному человеку. Это основной непреложный принцип. Никакое наше действие не может ему противоречить.

– Тоже мне Идеальные люди, – проворчала я, – даже друг за друга заступиться не можете.

Скоро у Радегунды поспел суп и она налила мне его в стеклянную крышку от фонаря очень, кстати, похожую на тарелку. Макс принес мне со склада странную вещь вместо ложки. И хотя она была больше похожа на обувную, я не стала капризничать.

Суп оказался на удивление вкусным. Радегунда знала свое дело.

– Уф-ф-ф, – выдохнула я, наевшись вдоволь, – Хорошо!

Потом я поблагодарила Радегунду, а она в ответ погладила меня по голове и криво улыбнулась. Но это не потому, что я ей не понравилась. Просто у нее опять чуть-чуть не упала челюсть. А Макс сказал, что неплохо было бы поблагодарить и всех остальных потому, что практически все принимали участие в приготовление моего обеда. Я ответила ему, что стесняюсь. Тогда Макс сказал, что с удовольствием сделает это сам от моего имени. Он вышел на середину поляны и сказал, что я очень благодарна всем за то, что они для меня сделали. Идеальные люди одобрительно загудели и снова разбрелись по своим делам. Я думаю, им было очень приятно снова почувствовать себя нужными.

Остаток дня мы гуляли с Максом по лесу. Он показывал мне окрестности и незаметные тропы, чтобы я все запомнила и в случае чего не заблудилась. А когда стало смеркаться мы вернулись ко всем остальным.

– А где я буду спать? – спросила я Макса.

– Не знаю, – признался Макс, – Это мне как-то и в голову не приходило.

Мы пошли с ним на склад и Макс вытащил из гущи железок деревянный ящик с маленькими дырочками. На нем было написано «Мэджик Экзистенс» и еще много другого мелкими буквами. Макс открыл ящик и я увидела, что он доверху набит мягкой синтетической соломкой. Наверное, в таких привозят с фабрики Идеальных людей. Я сказала Максу, что мне будет страшно спать одной и он оттащил ящик подальше от склада.

– Я буду рядом, – пообещал он.

Тем временем почти совсем стемнело. Идеальные люди притащили откуда-то огромную плоскую лампу и положили ее вверх стеклом посреди поляны. Такая лампа называется прожектор, я знаю. У папы на гараже такая же. Только во много раз поменьше. Они щелкнули у лампы чем-то сбоку и в небо устремился огромный яркий столб света. Я сразу поняла, что именно этот луч я видела над лесом, а никакие это не инопланетяне воруют пасущихся коровок. Дура все-таки эта Лилит.

Идеальные люди стали рассаживаться вокруг прожектора, словно возле костра. Я увидела, как двое заботливо взяли под руки Сильвестра-без-головы, провели его к остальным и усадили между собой. Наверное, они думают, что ему это будет приятно. Что ж, им видней.

Они сидели такие довольные и лица их светились в темноте от белого света прожектора. Они негромко разговаривали между собой и гул их голосов постепенно заполнил все вокруг. Наверное, они и вправду не могут без общения.

Я подумала, что именно по этому лучу большие мальчишки находят Идеальных людей. Надо будет обязательно сказать об этом Максу.

Я сказала Максу, что хочу есть и спать. Он отвел меня к Радегунде, которая покормила меня еще не остывшими остатками супа. Назавтра она обещала приготовить что-нибудь сладенькое из лесных ягод.

Потом я залезла в ящик и закопалась в мягкую соломку. Макс пожелал мне спокойной ночи и сел рядом. Мне было жалко лишать его общения с остальными, но он сказал, что ему будет достаточно наблюдать за всеми со стороны. Все-таки он добрый, этот Макс.

После ужина мне было тепло и уютно, я пригрелась, меня совсем разморило и я уснула…

Мне снилась больничная палата. Все залито каким-то неярким белым светом. Женщина с добрым лицом в белом чепчике склонилась надо мной, заглядывая прямо в глаза, потом поправила мне подушку и ушла. Я лежу и не могу пошевелиться. Чудовищная слабость придавила меня к постели. На мои пальцы одеты какие-то колпачки, от которых куда-то вдаль уходят длинные провода. А еще где-то сбоку, над головой раздражающе монотонно пикает какой-то аппарат. Теперь надо мной, подойдя совсем близко, склоняется доктор в очках. Он долго разглядывает меня и еле заметно неодобрительно качает головой. Потом уходит и что-то тихо рассказывает маме. Мама слушает его внимательно и только постоянно кивает в ответ. А потом зажимает рот ладонью и начинает беззвучно плакать, содрогаясь всем телом. А папа подходит сзади и бережно обнимает ее за плечи.

А аппарат все пикает и пикает где-то над самым ухом…

***

Я быстро привыкла к новой жизни. Я спала в ящике, набитом синтетической соломкой и питалась заботливо приготовленной Радегундой пищей. Тем более, что готовила Радегунда и впрямь замечательно. Каждый день Идеальные люди безропотно разбредались в разные стороны и возвращались с дарами леса, из которых Радегунда готовила мне всякий раз новые блюда. В такие моменты я чувствовала себя королевой, хотя виду и не подавала. Конечно, хорошо иметь в своем распоряжении целую армию Идеальных людей, которые с готовностью обеспечивают тебя всем необходимым. Я вдруг поняла, что никогда не задумывалась, как же мама справлялась со всем этим одна. Наверное, это нелегко.

Я часто скучаю по маме. И по папе. Да и по дедушке, чего уж там, тоже. Я часто представляю наш дом, накрытый на ужин стол и пустое место там, где должна сидеть я. А мама очень грустная и не может есть. А папа ест, но все время молчит. Наверное, я их все-таки лю блю. А когда я вдруг задумываюсь и подолгу сижу неподвижно, мне кажется, что я снова лежу, свернувшись калачиком у мамы на коленях, а она читает мне мою любимую книжку. И мне тепло и уютно и я слушаю ее, закрыв глаза.

Идеальные люди не такие. Они, конечно же, добрые и вежливые и никогда не кричат, но все, что они могут – это разве что иногда погладить по голове, как это делает Радегунда. Не знаю, кто ее этому учил, но делает она это так, будто проверяет, достаточно ли плоская у меня сверху голова. Никто из них тебя не обнимет, не прижмет к себе. Нет, конечно же, с ними спокойно и я точно знаю, что они не позволят, чтобы со мной что-нибудь случилось. Но иногда, если Макса нет рядом, я чувствую себя так, будто я в этом лесу совсем одна. Нет, мне не страшно. Просто одиноко.

Днем мы с Максом ходим на окраину леса. Там заканчивается лес и начинается цветочное поле. Солнце висит высоко над головой и немного припекает. Вокруг летают бабочки и пчелы, а мы с Максом сидим в высокой траве, играем в шашки и болтаем обо всем на свете. Шашки мне Макс сделал однажды ночью. Я ложилась спать и пожаловалась Максу, что сто лет не играла в шашки, хотя до смерти люблю это делать. И тогда Макс взял со склада металлическую пластину и расчертил ее на клетки. А потом всю ночь отпиливал от палок пятачки и делал из них шашки. В итоге, у него все получилось. Это был настоящий подарок.

С Максом мне хорошо. Он добрый и спокойный. Он мне ни в чем не отказывает, разве что не разрешает гонять птиц. Он говорит, что это нерационально. Ну да ладно, это мы как-нибудь переживем. Хотя, если честно, иногда очень уж хочется.

Однажды, когда мы сидели вот так среди цветов и играли в шашки, я спросила Макса, не согласится ли он стать моим Идеальным папой. Макс немного подумал и сказал, что в этом нет ничего плохого и это ничему не противоречит. Короче, он согласен. Нет, я не отказалась от своего папы, просто он теперь где-то далеко и как бы в прошлой жизни. А Макс всегда рядом. В общем, у меня теперь два папы. Так бывает, я знаю.

С наступлением вечерних сумерек, я залезаю в свой ящик, а Макс садится рядом и сидит так всю ночь. Я прошу его рассказать какую-нибудь сказку, он ненадолго задумывается, извлекает из каталога своей памяти очередную и рассказывает ее мне. Он даже знает сказку про русалочку, которую читала мне мама. Конечно, он читает не так интересно, как мама, на разные голоса, но все равно, пойдет.

Вот и сейчас он монотонно рассказывает мне сказку и от этого я постепенно засыпаю. И мне снится…

Я лежу в кровати. Слабость и усталость. Жуткая слабость и усталость. Больше я ничего не чувствую. Из окна падает неяркий свет. Мама и папа заходят в мою комнату и останавливаются поодаль. Вместе с ними еще какой-то человек в черном костюме. Они о чем-то разговаривают, то и дело поглядывая на меня. Вдруг мама отворачивается, а папа отрицательно качает головой.

– Но ведь вы ничем не рискуете, – говорит им человек в черном костюме, – Зато получаете просто уникальный шанс. Компания «Мэджик Экзистенс» гарантирует стопроцентный результат. У нас очень богатый опыт в этой области. И пока еще есть такая возможность…

С этими словами он достает из портфеля какие-то бумаги и протягивает их маме с папой. Папа отстраняет его руку.

– Мы еще не готовы.

– Хорошо, – человек в черном костюме кладет бумаги на стоящий рядом стул, – я оставлю вам все документы, чтобы вы могли ознакомиться. Позвоните, когда будете готовы. Только не затягивайте надолго, очень вас прошу…

– Мы все поняли, – оборвал его папа.

Человек в черном костюме поклонился и вышел.

– Гиены, – сказал папа, когда дверь за ним закрылась.

– Ну зачем ты так? – дрожащим голосом сказала мама, – Они пытаются нам помочь.

– Деньги из нас высосать они пытаются, – сказал папа, – Это какими же надо быть уродами, чтобы видя…

Папа смотрит на меня, голос его срывается, он кашляет.

– Я тебя очень прошу,– шепотом говорит ему мама, всхлипывая, – Если врачи говорят, что все равно уже ничего сделать нельзя…

Папа тяжело вздыхает.

…Я открываю глаза. Сквозь дырочки в ящике я вижу затылок сидящего в ночной темноте Макса. Он монотонно рассказывает мне сказку.

***

Погода в тот день была просто замечательная. Небо было ясное и солнце светило ласково. Посреди поляны сидел Идеальный человек с мешком на шее. Тело его совсем развалилось и все электрические внутренности, связанные между собой проводами и трубками были сложены в этот висящий на шее мешок. Он постоянно копался в мешке, словно проверяя все ли на месте. Вдруг он замер, прислушиваясь, а потом вскочил на ноги.