Кладбищенский лес

Но в то время я искренне полагал, что это и называется прикасаться к прекрасному. Как же я ошибался…

Точно так же как под пыткой не расскажу, как именно очутился тогда в этом пропахшем марихуаной и купающемся в сумасшедших звуках рваного музыкального ритма логове, так и не смогу вспомнить, кто именно предложил поехать на кладбище. Зачем – вопросов не возникло ни у кого. Действительно, что может быть естественней, а главное, прекраснее, чем ночной кладбищенский воздух?!

Помню, как грохот и огни города сменились вначале ровным гулом загородной трассы, а затем успокаивающим пением ветра, наигрывающего свою древнюю мелодию в ветвях деревьев. Не просматривалось ни луны, ни звезд, низкие тучи застилали небо, но почему‑то все было видно – ровные ряды могил с надгробиями, выстроившимися словно солдаты на своем последнем параде, кресты, напоминающие миниатюрные виселицы, семейные склепы, возвышающиеся среди них, как храмы смерти.

И, конечно, я помню деревья.

Они поднимались между могилами – тонкие, призрачно-белые стволы, раскинувшие корявые, искаженные судорогами, плети ветвей. Помню, как они тянулись к пустым небесам, будто руки мертвых, тщетно пытающиеся разгрести сдавившую их со всех сторон в финальном объятии землю, избавиться от её удушающей ласки.