Tsitaadid raamatust «Сатори в Париже. Тристесса (сборник)»

Красота всего должна быть в том, что оно заканчивается.

тысяча и один миллиард множественных причин, барахтающихся в рою ее млечных мыслей

Уныние мира вежливо

Зачем менять себе имя, если только чего-то не стыдишься

Книжка эта скажет, по сути, пожалейте всех нас и не злитесь на меня за то, что я всё это написал.

из нее бы получилась божественная запасная монахиня

"Думается мне, женщины меня любят, а потом понимают, что я пьян всем белым светом, и от этого вынуждены осознать, что я не могу сосредоточиться только на них, надолго, от этого ревнуют, а я дурень, Влюбленный в Бога. Да."

Я говорю "La Vida es dolor" (жизнь есть боль), она соглашается, она говорит, жизнь еще и любовь.

С безначального времени и в нескончаемое будущее мужчины любили женщин, не сообщая им, и Господь их любил, не сообщая, и пустота не пустота, ибо нечем ей пустеть.

"Тристесса""Если б у меня только была волшебная самость младенчества, когда я помнил, каково оно было до того, как я родился, я б не переживал из-за смерти ныне, зная, что и то и другое тот же пустой сон".