Loe raamatut: «Прежде чем ты меня убьёшь», lehekülg 6

Глава 10. Без сомнений

Наверное, если бы меня увидела семья или Деви с Анфисой, они бы очень удивились факту готовки мною человека для трапезы каннибала, учитывая, что я вообще толком не умею даже нарезать и не смыслю ничего в кулинарии.

Однако в виду последних событий очевидным было то, что без жертв я не смогу убить похитителя и огородить общество от угрозы.

Всё, что оставалось мне после того, как я уже пыталась действовать по-своему, это принять правила игры и следовать им, хотя бы потому, что я ещё так не пробовала и не знаю примерные результаты, среди которых вполне мог быть и положительный.

По крайней мере, я пыталась себе это внушить, когда разделывала человека. Пару раз меня всё-таки стошнило в ведро, найденное мною случайно за стеллажами, которое я рассудительно возле себя поставила, не смотря на то что у меня уже был близкий опыт с мертвечиной и всё как-то обошлось (пусть и под действием адреналина), зато после 6 часов попыток выяснить, что именно может быть приготовлено, надеясь, что дровосек не гурман, я всё-таки что-то слепила, похожее на блюдо с обычным животным мясом и салатами подле. Я также выложила свой вчерашний ужин в качестве десерта, всё-таки заставив себя съесть немного, дабы не давать ни малейшего повода для подозрений, как будто создавая непринужденную обстановку, где я тоже часть этого всего дома.

Возможно, я слишком заморачивалась, но осторожность не помешает.

Также я не забыла про револьвер, который мне явно повезло иметь теперь в своем распоряжении, но меня останавливал в его использовании тот факт, что стреляла я только в тире и очень давно, а также то, что я наверняка не открою сезон, пытаясь так его убить.

И были явно более меткие люди, чем я.

Подумав немного, ещё до своего решения приготовить Ильму, решила отнести оружие сержанту Гарту в подвал, зная точно, что дровосек их кормит, а, значит, спускается вниз. Сам он предупредил, что будет далеко, где и мне казалось, что так много ножей и плотный ужин оставил тоже неспроста, скорее, про запас. Возможно, это был и блеф, не знаю, но несложно было поверить, что уйдёт он сегодня далеко, как, например, с целью деактивировать мины, ведь, судя по словам дровосека, ближайшую от нас местность он уже очистил.

Да и это было замечательной идеей, если не лучшей, ведь явно будет наверняка неожиданно, если в него выстрелит человек, сидящий всё это время в цепях и явно не имеющий возможности достать оружие.

– В целом, да, я могу выстрелить, – согласился он, повертев револьвер в своих пальцах. – Я думаю, что могу пока спрятать его под ногой, надеясь, что мне хватит реакции и ловкости пальцев в нужный момент.

Я нахмурилась.

– Конечно, я не эксперт, но мне кажется, что это очень опасно держать заряженное оружие под коленом.

Он развёл руками, оглядывая параллельно и меня.

– Видимо, и ты чем-то пожертвовала. Тут очень темно, но, не взирая на это, даже я заметил, как ты побледнела с последнего раза, когда тебя видел. Хотел бы я спросить тебя, насколько всё плохо, но, думаю, у нас нет времени на долгие разговоры, да и внутри себя, мне думается, я знаю ответ.

Я молча кивнула, перебирая пальцы.

– Мне очень жаль, но я постараюсь всем помочь.

Сержант Гарт кивнул.

– Мы знаем. Тут каждый благодарен тебе, на самом деле. То, что ты сделала для Катерины, не дав ему её сожрать… невероятно, – помолчал, осторожно глядя мне за спину. – Но и, честно говоря, никто здесь ни на что уже не надеется. Против него выставляли и армию, и танки, и хитростью хотели победить… но ему всегда удавалось всё преодолеть, так что… даже если у тебя не получится, Тея, попробуй хотя бы выжить сама, а потом, если будут силы и смелость, расскажи про него правительству, может, о каких-то его слабостях, которые ты заметила. Это уже будет немало… вернее, впервые за всю историю кому-то удастся сбежать, – помолчал, вернув взгляд на меня. – Если я могу спросить тебя, конечно… он не сказал, что от тебя хочет?

Я, выдохнув, покачала головой.

– Нет… но почему вы сказали “если могу спросить?” Вы думаете, я что-то от вас скрываю? Или, того хуже, не на вашей стороне?

Мужчина странно на меня посмотрел, а затем, сделав явно какой-то свой мысленный вывод, кивнул.

– А, нет, ты неправильно поняла. Я имею в виду… мне неприятно это говорить, но… я думаю, что ты… что ты его любовница… извини.

Я кивнула, понимая, что это было логичное предположение.

– Нет, но есть основания, что это помогло бы?

Сержант Гарт слабо улыбнулся.

– Твоё умение мыслить хладнокровно восхищает, – сказал, даже и не предполагая, что ещё совсем недавно я расплакалась и убежала в дом из-за плюшевых медведей. – Услугами своими Мата Харями правительство уже пользовалось, насколько мне известно, но в итоге их было не так много. Я слышал, что, просто видя его фото и ничего более о нём не зная, большая часть отказывалась даже за огромные деньги, а те, кто оставался, уже не возвращался. Чаще всего, этот душегуб подбрасывал их мёртвыми на дорогу возле леса, но, как ни дивно, экспертиза заключала, что, скорее всего, они покончили жизнь самоубийством или были жертвой несчастного случая. На это указывали, чаще всего прочего, следы верёвки на шеи или сердечный приступ, а одну нашли с ножом в сердце, у которой было вырезано на тыльной стороне руки “я так больше не могу”.

Я снова кивнула, давая понять, что это вписывается в картину происходящего.

– Думаю, он и вправду их не убивал, по крайней мере, не в том понимании, которое мы обычно вкладываем, говоря об этом.

Мужчина пожал плечами, начав пальцами тренироваться прятать и доставать револьвер из-под колена, действуя в рамках позволенных цепями движений.

– Что ж, спасибо за информацию, – сказала, чувствуя, что задерживаться надолго мне здесь не стоит. – Я буду стараться помочь всем вам, как только я смогу это сделать.

Всю ночь, когда я готовила женщину, я не забывала ещё, помимо всего прочего, что прямо подо мной были люди, которые, не смотря на те сказанные мне слова, всё-таки надеялись на спасения.

И мне очень не хотелось их подвести.

К позднему утру, когда я старалась продумать версию произошедшего, попутно возвращая мебель на свои места, дровосек всё-таки пришёл.

Мне показалось, что я не видела его несколько лет, а не 2/3 суток.

– Ну как, справилась? – спросил дровосек, повесив своё пальто и ухмыльнувшись. – Я смотрю, тебе пришлось всё-таки отстоять своё право на жизнь.

Я выразительно на него посмотрела. В любой другой день, если бы у меня не было этого плана, я после этой ночи стояла бы с револьвером у входа с мыслью “будь что будь”, надеясь всё-таки на эффект неожиданности.

Но пока у меня есть возможность действовать скрытно, я этим и воспользуюсь.

– Знаешь, я была взбешена тем, что ты мне подсунул ночью, – начала с искренности я, понимая, как важно миксовать это с ложью. – Но я также осознала, проанализировав последние дни, что вряд ли я смогу от тебя убежать или спрятаться, поэтому глупо тратить на это время. Я предлагаю мирно сосуществовать, а там уже как пойдёт. Не обещаю, что всегда буду примером для подражания, но и меня сложно в этом винить, беря во внимание все текущие обстоятельства – закончила я, мысленно порадовавшись, что на его месте я могла бы допустить мысль о моём желании не усложнять себе жизнь, учитывая, что с какой-то стороны всё было правдой, исключая, конечно, «мирное сосуществование», а также то, что все происходило в пределах моего характера, ведь, притворившись милой, я могла бы вызвать, скорее, его подозрения, чем доверие.

Вопреки моему ожиданию, зритель моего театра ничего не ответил. Он ещё раз бегло осмотрел весь дом, после вернув задумчивый взгляд на меня.

– Ах да, я чуть не забыла, – спохватилась. – Я приготовила завтрак… надеюсь, тебе понравится, а если нет, тогда скажешь, как лучше сделать в следующий раз.

Дровосек, слегка нахмурившись, прошёл на кухню.

Никогда не чувствовала, что моё сердце так близко к остановке, как сейчас, ведь решалась судьба всех моих ночных стараний.

Объект, который сейчас для меня так и мысленно назывался, тем временем, подошёл к столу, но, к моему сожалению, садиться и есть не спешил.

– Это была вдова, которая устроила здесь погром, – решила объяснить я, чувствуя, что чего-то ещё не хватало для окончательного принятия им решения это хотя бы попробовать. – Я решила, что если я буду здесь жить дальше, то мне стоит научиться готовить для тебя… раз у тебя есть потребность в хозяйке.

Мужчина, в который раз внимательно меня осмотрев, неожиданно кивнул, но впервые не в знак согласия или просто подтверждая того факта, что он услышал сказанное мной, а в знак уважения.

Я впервые за эти 4 дня знакомства с ним снова захотела жить. Может быть, у меня всё получится, хоть и после всего очень трудно поверить даже в то, что я смогу протянуть ещё хотя бы сутки.

– А простынь зачем постелила?

Я напряглась.

– А тебе не нравится? – сделала вид, как будто я обеспокоена его мнением.

Он повернулся ко мне.

– Просто непонятно.

Я завела прядь волос за ухо.

– Ну, у тебя довольно средневековая обстановка… если брать в целом… извини, а в это время стелили для того, чтобы вытираться после приёма пищи, так принято было. Я подумала, что это будет дополнять уместно интерьер… как мне показалось… своим женским взглядом.

Дровосек, постояв ещё немного, временами кидая странные взгляды на меня, всё же решил сесть и, к моему счастью, именно на тот стул, который и нужен был.

Всё шло почти гладко, хоть и сама ситуация нагнетала меня.

– О, кое-что ещё, – добавила я, напрочь забыв достать ножи из карманов, всё-таки держа их при себе на случай, если в дом ещё кто-нибудь заявится. – Остальные я сломала в бою.

Мужчина, взяв предложенное, медленно повернулся к блюду, не забыв ещё раз кинуть на меня взгляд.

Я, мысленно улыбнувшись, села напротив него, уже чувствуя, как близка моя победа. Мне осталось лишь набраться сил и задвинуть.

И всё.

Я представила, как всего этого больше не будет, я сумею освободить людей, вернусь домой, успокою родителей и Деви, усмехнусь Анфисе, давая понять, что осталась в живых, но в тайне её какое-то время за всё это ненавидя, а после заживу обычной жизнью со всеми удобствами и мечтами…

– Здесь была только одна вдова? – перебил мои мысли мужчина, разрезая мясо.

Я кивнула.

– Да… а тебе мало?

Как ни странно, он рассмеялся, что тоже было впервые за всё время, что мы знакомы. Со стороны это было похоже на смех курящего шестьдесят лет человека, у которого сухое горло от обезвоживания.

И ещё, ко всему прочему, довольно жутко, но, возможно, девушкам, любящих животную силу мужчины, ведь приблизительно так он и смеялся, это бы понравилось.

Я мысленно приготовилась, чувствуя, что ещё немного я его расслаблю – и можно задвигать.

– Нет, но довольно странно, что ты сломала 4 ножа в бою с одной женщиной, не считая всего прочего.

Я махнула рукой.

– Ты переоцениваешь меня. Из всего, что я хорошо умею, могу назвать лишь бег на выносливость… сам знаешь… или, порой, если адреналин подскочит, способность залезать на деревья…тоже знаешь – снова сказала правду, хоть и другую.

Дровосек вскинул бровь, неожиданно положив вилку с мясом обратно.

Я сделала вид, что рассматриваю ягоды возле себя, дабы спрятать свой наверняка погрустневший взгляд от его неторопливости или, того хуже, оставить трапезу на потом.

– Зачем она выбила стекло в форточке? – оглушил меня новым вопросом.

Я выпрямилась.

– Просто угрожала, кидала камнями. Некоторые из них отскочили, так и не пробив стекло, но одним она мощно попала именно в форточку. Ты был прав, когда говорил про отчаяния… ей просто хотелось принести как можно больше вреда… без разбору.

Мужчина кивнул.

– И тебя она при это всём не поранила?

Я развела руками.

– Нет, я почти сразу её перевела в оборонительное положение… вставляла ей ножи в ногу или руку, она вытаскивала их и разламывала, пока я окончательно её не добила – сказала, мысленно улыбнувшись тому, что причина её смерти – это приукрашенная правда, поэтому я спокойно смотрела в глаза дровосека, почти не боясь того, что он не поверит в это. Он, как ни странно, задумчиво почесал бороду, отводя взгляд в сторону. Кажется, я действительно посеяла сомнения в его голову.

Как же сладко это звучит.

Пока дровосек думал, я решила, что это был идеальный шанс. Сейчас мужчина мне казался уязвимым, как никогда, насколько вообще применимо к нему это слово.

Одной рукой я решила нащупать ягоды, делая вид, что, как и он, поглощена едой, а второй, тем временем, нащупывая свою конструкцию и собираясь задвинуть. Как жаль, что ночь меня немного помотала и сил оставалось ненамного, но для такого повода они явно найдутся. Выдохнув, я, настроив себя, со всей силы задвинула, всё-таки не найдя смелости посмотреть на результат.

Наступило молчание, при котором я, отвернувшись, сидела несколько долгих секунд. Ох, как мне хотелось повернуться и увидеть его мёртвым.

Такое невыносимое и одновременно отталкивающее желание внутри схоже с тем, как открыть новогодний подарок.

– Неплохо, – послышался знакомый мужской голос, вынудив меня резко повернуться. – Даже интересно – добавил, поднимая простынь и глядя под стол, а затем, вытаскивая всё моё творчество, начал изучать.

Быстро проанализировав, он кивнул.

– Так я и думал – выдохнул, кладя погнутый нож на стол, который, судя по всему, поймал рукой, проявив, по моим меркам, нечеловеческую реакцию и силу.

Я, понимая, что мне недолго осталось, вперилась в него любопытным взглядом.

– Но… но… но… но как ты узнал?

Дровосек усмехнулся.

– Непросто представить, сколько времени ты на всё это потратила, – прокомментировал, убирая мою конструкцию на пол. – Зато просто было догадаться, что меня мог ожидать сюрприз. Во-первых, не хватает одного крючка на вешалке. И выдернут он довольно аккуратно, как будто для чего-то. Во-вторых, твоё поведение, где ты явно находишься в состоянии стресса, что сигнализирует либо о твоей готовности пойти на риск, либо о желании что-то скрыть. Ты резко стала забывчивой, явно держа на уме ещё что-то: это можно заметить с запоздалым представлением завтрака или с возвращением ножей на стол, хоть и ты наверняка очень старалась всё это приготовить, учитывая еще и сам этот факт.

– Это может быть последствие шока после пережитого – не согласилась я.

Мужчина уверенно покачал головой.

– Держу пари, форточка была разбита камнем ещё до того, как к тебе пришла вдова, – он указал на кусок стекла в моей ловушке. – Ты слишком подробно объяснила мне произошедшее, ведь обычно ты этого не делаешь, значит, хочешь внести именно ту ясность в мою голову, которая тебе нужна. Даже когда ты не в выгодном положении, пытаешься косвенно мне нанести вред или оскорбить, конечно, как ты думаешь, а не это всё, – сказал, усмехнувшись. – С такой же градацией ты и баталии придумала, это будет лучше понятнее по диалогу дальше.

Я повторила свой жест.

– Но я предложила мирное сосуществования, так что всё логично.

Он махнул рукой.

– Если бы я верил людям на слово, не дожил бы до своих лет, – помолчал, какое-то время рассматривая меня. – И всё же, стоит признать, одним ты меня приятно удивила. Ты и вправду приготовила человека, это сразу чувствуется.

Я закусила губу.

– Но ты не спешишь есть.

– Ещё бы, – хмыкнул. – Где-то меня поджидают ещё 3 ловушки. Все мои мысли заняты тем, что ты ещё придумала.

Я опустила плечи.

– Что-то ещё? – не выдержала, раздраженно бросив.

Дровосек усмехнулся, явно глядя на меня, как на человека, делающего последние в своей жизни вздохи.

– С каким оружием пришла вдова?

– Нож – быстро выдала я, чтобы не натолкнуть ещё на какие-то мысли.

Он кивнул.

– А где он?

Я невольно напряглась, чувствуя подвох в этом вопросе.

– Разломала и выбросила вместе с её вещами подальше в лесу, зная, что тебя раздражает чей-либо запах, видимо, кроме своего собственного.

Мужчина хмыкнул.

– Вот теперь мне верится, что ты в своём обличии, кроме ещё одного пункта. Куда ты спрятала рукоятки от разломанных, по твоим словам, ножей?

– Они валяются где-то в доме. Я их не собирала ещё, не было времени.

Дровосек медленно перевёл взгляд на гостиную.

– И все же довольно странно, что после боя, где все разбросано, ты всё-таки выделила для себя её нож, чтобы выкинуть, оставляя все остальные тут. Почему другие рукоятки тоже заодно не выбросила? Я вижу только одну причину, которая может быть в твоём случае: оставить мне доказательства вымышленного боя… если, конечно, её нож вообще существовал – сказал, выразительно на меня посмотрев.

Я покачала головой.

– Спешить выбросить именно вещи женщины, среди которых и нож, зная, что тебе может не понравиться её запах – это самое логичное решение, которое может прийти мне первым в голову, ведь я и так приготовила её для тебя на свой страх и риск. Другие ножи, вернее, рукоятки от них я всегда успею убрать.

Мужчина, бегло на меня посмотрев, загадочно усмехнулся.

– Что ж, пусть так.

Я помолчала.

– Но это всё равно не объясняет, как ты понял, что ловушка именно под столом? Из-за простыни?

Дровосек сосредоточил на мне свой взгляд.

– Ты должна знать, когда тебе остановиться в своей болтовне. Ты же понимаешь, что как прежде уже не будет?

Я выпрямилась.

– Что ты имеешь в виду?

Мужчина приусмехнулся, доставая из кармана своего пальто какую-то баночку с травами, присыпав ею себе в блюдо сверху, и медленно подвинув тарелку ко мне.

– Ешь – коротко сказал, заставив меня мысленно желать выблевать.

Я сжала кулаки.

– Нет. Это одна из немногих вещей, которые я точно делать не буду.

Дровосек остался невозмутимым, хоть и взгляд резал до самих внутренностей.

– Сегодня я буду ночевать здесь, – неожиданно заявил он, вынудив меня напрячься. – Не советую меня ещё и злить.

Не знаю, сколько я так сидела, но я в какой-то момент обнаружила, что просто замерла и смотрю на него с открытым ртом.

Я уже хотела было задать уйму вопросов, но вовремя остановилась, поняв по его глазам, что это будет лишним.

Посмотрев вниз, обнаружила, что и еда не так плоха по сравнению с последствиями, которые будут, если я этого не сделаю.

Напомнив себе, что Ильма умерла ради этого, а остальные жертвы находятся в подвале, непонятно чем питаясь и неизвестно сколько выживая в таких условиях, мне стало стыдно.

Очевидно, что я отделываюсь наименее худшим сценарием из всех.

Представив съеденное мясом животного, начала поглощать, старательно избегая взгляда дровосека. На самом деле, не помогло даже моё внушение, ведь я помнила каждую минуту, когда готовила это.

Поэтому я просто гипнотизировала простынь, мысленно считая, сколько кусков мне осталось. Мужчина напротив меня молчал, тем самым давая мне возможность закончить это без лишних проблем.

Съев четверть, я отодвинула тарелку, складывая руки на груди.

– Я наелась. Надеюсь, вы не будете заставлять меня есть сверх того, что я могу… и при нормальных условиях.

Дровосек, вопреки моим ожиданиям, ничего не ответил на это.

– Теперь ты сыграешь со мной в одну игру.

Я поджала губы.

– У нас и так их достаточно.

Он испепелил меня взглядом.

– Игра называется “виселица”.

Я вздёрнула бровь.

– В слова? – спросила, невольно задав пренебрежительный тон.

Мужчина, красноречиво выпрямив нож, воткнул в стол. Я сразу же решила замолчать, потупив взгляд в пол.

– Научись молчать – дольше проживёшь, – ровно сказал. – А ещё лучше – начни думать, поскольку игра – это то, с помощью чего обычно может победить любая из сторон, -помолчал, осматривая меня. – Так вот, съев мертвого человека и кое-то из моих трав, ты должна почувствовать, как у тебя обострились рецепторы. Ты можешь теперь уметь безошибочно определять, где находится труп человека в радиусе 3-х километров. И я предлагаю сыграть со мной после небольшого обучения. Да, разумеется, я точно могу определить расстояние до объекта в метрах и километрах, у меня четче картинка и я вижу, что находится вокруг трупа, но я могу этим всем не пользоваться, доверяясь только нюху, тем самым абсолютно выравнивая наши шансы. Также я буду использовать ходьбу, а ты можешь бег, потому что я и вправду быстр пешим ходом. Я прикажу уже знакомому тебе торговцу расположить в любом месте этого предела два трупа, можно даже на твой выбор, дабы не упрекнуть меня в подтасовке, а после – мы начнем. Кто быстрее найдёт, тот и победил. Приз – любое желание победителя, которое исполнит проигравший.

Я замерла, думая, что мне послышалось.

– Любое?

Он дал жестом понять, что повторять не намерен.

– Но… я ведь загадаю вернуться домой, ты же знаешь?

– Иначе бы ты не играла.

Я покачала головой.

– Нет, здесь какой-то подвох. Какое твоё желание будет, если победишь ты?

Мужчина, взяв одно из блюд, начал и сам поглощать.

– Узнаешь, когда я выиграю.

Я сложила руки на груди.

– Вот и подвох. Нет, я играть не буду… спасибо – сказала, вставая из-за стола и направляясь к дивану.

– Сядь обратно – сказал он таким голосом, после которого расхотелось вообще всё, включая саму жизнь.

Сцепив зубы, я послушалась, но садясь в максимально неприятельскую позу и сощуривая глаза.

– Можешь не стараться, это не поможет, – прокомментировал он мой вид. – Подумай лучше, поскольку больше таких предложений с моей стороны может и не быть.

Я покачала головой.

– Нет, это не предложение. Ты хочешь снять с себя ответственность за то, что держишь меня здесь насильно, ведь если я проиграю, винить я смогу только себя, что не спаслась. Какое бы ни было твоё желание, оно наверняка сопряжено с этим.

Дровосек хмыкнул.

– Меня не заботят твои мысли, ты переоцениваешь себя, – вздёрнул бровь. – Итак? – поторопил он.

Я, чувствуя, что не выдерживаю, развела руками.

– Да, я буду играть. Какие гарантии того, что ты не будешь жульничать?

– Никаких.

Я недовольно пожевала губу.

– А желание какое хоть?

– То, что тебе по силам.

Я закатила глаза, понимая, что он вновь хочет использовать меня в своих каких-то делах.

– Странно, что ты хочешь поиграть, учитывая, что я, увы, и так сделаю, что ты скажешь.

Мужчина кивнул.

– Это тот редкий случай, когда интерес больше в процессе, чем в результате.

Я нахмурилась, подумав об этом самом «процессе».

– И где ты трупы возьмешь? Надеюсь, животных, уже разлагающихся в лесу?

– Нет.

Я выдохнула.

– Ты сказал, что я могу выбрать. Если я соглашусь играть, это будут мёртвые белки, например?

Он поджал губы, давая понять, что его терпение скоро иссякнет.

– Выбирать не из животных, безымянная.

Я пошла ва-банк на свой страх и риск:

– Но и не из пленных?

Дровосек недовольно цокнул языком.

– Какая разница? – прищурился. – Или есть? Уже с кем-то завела знакомства?

Я мысленно приказала себе оставаться спокойной, дабы не выдать истинные эмоции. Увы, судя по его лицу, уже было поздно: мужчина явно начал обдумывать свои слова глубже.

– Нет… просто хочу, чтобы это был кто-то… не из виновных. В смысле, если и выбирать из людей, то каких-то… плохих… убийц… воров… – неуклюже объяснила, съёжившись под его взглядом.

Он вдруг усмехнулся, явно будучи чем-то довольным.

– Что ж, выбор мяса человека по-прежнему принадлежит тебе, я не против.

Я закрыла глаза, понимая, что он выглядит слишком уж уверенным в себе, чтобы заключать с ним пари или «играть», как он это называет. С другой стороны – я зашла слишком далеко, чтобы отступать, и, кто знает, может, это и вправду мой последний шанс.

– Ладно, только я сначала высплюсь. Не уверена, что сейчас могу что-то искать.

Мужчина съел ещё кусок.

– Да, тебе это нужно.

Я, не выдержав, повернулась к нему.

– А ты не спишь разве?

Дровосек усмехнулся, глядя мне прямо в глаза. Обычно меня не волнует внешность людей, но здесь его уродство не заметить просто невозможно.

– Хочешь разделить ложе?

Я, решив, что не так уж меня интересует его ответ на мой вопрос, отправилась спать сама, обрадовавшись, что мужчина, поев, сразу и ушёл.

И сразу после этого я уснула сама, почувствовав себя в относительной безопасности.