Loe raamatut: «Тайна пропавших детей»

Font:

Jenni Spangler

THE VANISHING TRICK

Published by arrangement with Simon & Schuster UK

An imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division

1230 Avenue of the Americas, New York, NY 10020

All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system without permission in writing from the Publisher.

* * *

Посвящается Т. К.

1
Дурак: слабоумие и отвага
Как всё это началось

Вовсе и не грешно воровать, если тащить только то, что никому не сдалось.

Леандер несколько часов сверлил взглядом сквозь стекло витрины самый уродливый мясной пирог в булочной. Пирог умудрялся одновременно быть кривым и сплющенным. Неудивительно, что посетители дружно игнорировали его, предпочитая пышные булки, золотистые пирожки с яблоками и песочное печенье, блестящее кристалликами сахара. Наконец пирог на витрине и вовсе остался один, никому не нужный и заброшенный.

Леандер отлично понимал, как тот себя чувствует.

Он крутился у дверей и то и дело вдыхал ароматный тёплый воздух булочной, когда очередной посетитель переступал порог. От запаха свежей выпечки живот его рычал от голода. На улице темнело, прохожие спешили туда-обратно по мощёной улице, зябко кутаясь в плащи и туже запахивая шали, чтобы не так мёрзнуть. Ну всё, уже слишком поздно, пирог точно никто не купит.

В конце концов, расточительно выбрасывать добро на помойку – тоже грех, а Леандер так ужасно проголодался.

Он честно пытался найти работу, но никто что-то не спешил нанять к себе сироту в обносках, без всякого школьного образования и без единого поручителя за его характер. Иногда чудом удавалось выручить несколько медяков за подённую работу. На прошлой неделе он потратил два дня на чистку нетопленого свинарника – жуткая работёнка, зловонная, тяжёлая, на холоде, – и всё ради того, чтобы хозяйка сообщила, что свинарник вычищен не слишком хорошо, и заплатила ему всего половину от уговорённой суммы. С тех пор ему не случилось заработать ни гроша. Люди почему-то постоянно подозревали, что он замышляет нечто скверное, даже когда намерения его были чистейшими. Но что поделаешь, если, чтобы не умереть от голода, приходится воровать? Голод и честность постоянно сражались друг с другом за его душу, и почти всегда побеждал голод. Вглядываясь через мутное от тёплого пара стекло, Леандер дождался, пока жилистый пекарь развернётся спиной к двери, и стрелой метнулся в булочную. Схватил пирог, затолкал его в карман и ринулся прочь.

– Эй! Куда?!

Он мчался по улице и слышал за спиной топот разгневанного булочника. Леандер на бегу врезался в двух джентльменов в цилиндрах и едва успел уклониться, чтобы не налететь на старушку с тростью. Перебежал дорогу, едва не попав под колёса экипажа.

– Куда прёшь! – гневно крикнул ему вслед возница.

– Вор! Держите вора! – вопил булочник, который всё не отставал, следуя за Леандером по пятам.

Леандер перепрыгнул через оградку и завернул за угол. Если его поймают, он заработает порку, а то и похуже – попадёт в лапы закона. Он в панике мчался по узкому грязному переулку, из-под ног во все стороны прыскали крысы.

Впереди из низких окон лился тёплый свет: большой переполненный кабак. Если парень будет ловок и быстр, удастся оторваться от преследователя, затеряться в толпе. Он рванул дверь пивной на себя, задыхаясь, с колотящимся сердцем.

– Потише, сынок, потише! – это Леандер чуть не врезался в дядьку с полными руками пивных кружек.

– Простите! – Воришка перепрыгнул через вытянутые ноги спящего за столом пьянчуги и протиснулся между столиками. К счастью, для своих лет он был на удивление тощим и маленьким. Воздух в кабаке был наполнен клубами пара, табачным дымом и кислым запахом старого пива. Он поднырнул под локоть ещё одного пьяницы, оттолкнул с дороги перевёрнутый стул.

В этот миг в пивную ворвался булочник. До чего быстрый папаша.

Леандер нырнул под ближайший стол и продолжил путь уже по полу, ползком мимо грязных ботинок посетителей и лужиц пролитых напитков. Уф, похоже, всё-таки ушёл, а ведь едва не попался! Наконец добравшись до дальней стены, он выскользнул сквозь низенькую чёрную боковую дверь, которая выводила в пристроенный к кабаку каретный сарай.

Его пылающие щёки охладил ночной зябкий воздух. Сарай оказался просторным, с деревянными балками под потолком и сладким запахом сена. Однако ворота сарая были заперты изнутри на засов и тяжёлую цепь: наружу не выбраться. Справа Леандер увидел ряды денников – может, попробовать спрятаться там? Нет, слишком опасно – лошади разволнуются и его выдадут.

И тут он заметил ровно то, что нужно: угольно-чёрный экипаж, пустой, без коня, терпеливо ожидающий, когда вернётся его владелец. Идеально! Леандер рывком распахнул дверцу экипажа и запрыгнул внутрь.

Первым делом его поразил запах – сухой и резкий и в то же время влажный и затхлый. Пахло будто одновременно прелыми листьями из-под таявшего снега, старыми книгами, сосновой смолой и тухлым мясом.

С потолка экипажа свисали котелки, горшочки, связки трав, задевавшие его голову мягкими кистями. Вдоль стены экипажа имелась скамья, покрытая плешивым ковром и пыльными покрывалами. Противоположная стена была сверху донизу покрыта полками, полочками, выдвижными ящичками – некоторые были открыты, и за дверцами виднелись какие-то листья, перья, деревянные ложки, набитые в совершеннейшем беспорядке. Всё прочее пространство было занято ветхими полками, заполненными картами, бумагами, флакончиками с мутными жидкостями, и даже – Леандер не сразу поверил и наклонился исследовать самый пузатый кувшин повнимательнее – неужели и правда крысиный скелет? Кому может прийти в голову хранить подобную гадость?

Снаружи послышался шум – в сарай кто-то вошёл.

По полу простучали шаги. Не тяжёлый топот пекаря – совсем другие шаги, твёрдые и звонкие.

Вот же он болван! Прежде чем лезть в карету, нужно было убедиться, что тут точно никого нет. Если кто-нибудь заметил, что он забрался в чужой экипаж, вот теперь у него начнутся настоящие проблемы.

– Кто здесь? – произнёс женский голос из дальнего угла. – Кто залез в мою коляску?

Сердце Леандера бешено колотилось. Кем бы ни была хозяйка подобного набора странных и зловещих предметов, он был уверен, что не хочет с ней знакомиться. Он стремительно выскочил наружу, кубарем прокатился по каретному сараю и спрятался за опорой крыши, прижавшись к ней спиной.

– И что у нас тут за воришка?

Цок, цок, цок, простучали каблуки. Шаги медленно приблизились. Кровь отчаянно стучала у Леандера в ушах. В нетопленом сарае его дыхание выходило изо рта облачками пара.

– Покажись. Я же знаю, что ты здесь. Я чувствую твой запах.

Вне поля зрения топтались в денниках встревоженные лошади, Леандер слышал шорох соломы, перестук копыт по камню.

– Ну же, не стоит быть таким стеснительным. – В голосе женщины зазвучали нотки смеха. Она обошла свою повозку и приблизилась к укрытию паренька.

За дверью, ведшей обратно в трактир, слышался сердитый голос булочника, становившийся с каждой секундой всё громче. Если Леандер продолжит здесь стоять, пекарь увидит его сразу же, как только откроет дверь. Если выскочит – столкнётся лицом к лицу с хозяйкой экипажа. Он чувствовал себя лисёнком, которого со всех сторон обложили гончие.

Нужно было думать стремительно. Леандер бросился на пол и нырнул под дно экипажа, чувствуя, как в кармане его окончательно раздавился злосчастный пирог. Перекатившись под коляской, он плотно прижался к заднему колесу и замер. Дверь трактира со стуком открылась.

– Ну, попадись ты мне, паршивец, я тебя! – проревел булочник – и запнулся на середине фразы, заметив женщину. – Прощения прошу, мэм. Сюда, случайно, не забегал мальчишка?

Сердце Леандера отчаянно сжалось. Вот-вот его выволокут наружу и…

– Нет, – отозвался женский голос. Она шагнула вперёд и расправила подол своего длинного платья так, чтобы он прикрывал жалкое укрытие мальчика. – По крайней мере я никого не видела.

Леандер теперь хорошо видел её ноги в изящных башмачках, подол юбки – шикарная голубая ткань. По этому наряду и по манере речи можно было безошибочно сказать – эта дама не из бедняков.

– Это воришка, – отдуваясь, продолжал настаивать пекарь. – Я ловлю воришку. Вот такой высоты примерно, мелкий, грива длинная, штаны короткие.

– Уверяю вас, я здесь совершенно одна и никого не видела.

Леандер ничего уже не понимал. Зачем бы этой даме врать, чтобы его выручить?

– Ну ладно, коли так, – вздохнул тем временем булочник. – Извините, что потревожил.

– Ничего страшного.

– Хитрая бестия этот гадёныш, – пояснил пекарь смущённо. – У меня уже давно товары пропадают, а сегодня я впервые увидел, кто их таскал всё это время.

– Вот как? – неопределённо отозвалась дама.

– А то. Так что вы, мэм, следите за кошельком и всем прочим – где-то тут поблизости крысёныш ошивается.

– Спасибо, что предупредили.

Тяжёлые шаги пекаря удалились. Мальчик услышал стук закрываемой двери.

– Так, значит, ты вор? – протянула дама. – Давай-ка, живо вылезай.

Ну уж нет! Леандер как можно тише прополз под днищем экипажа и выбрался на противоположную сторону – только чтобы обнаружить странную даму, поджидавшую его лицом к лицу. Она была высокой, так что грозно нависала над мальчиком. Чёрные волосы её были подняты в высокую причёску и увенчаны ярко-зелёной шляпкой. Хотя её без труда можно было назвать красивой, её окружала странная атмосфера холода – не теплее, чем кусачий ноябрьский ветер.

– Что ты делал в моей коляске? – спросила она, впрочем, без особого гнева.

– Ничего. Это… не я. – Он попробовал отшагнуть в сторону, но дама преградила ему путь.

– Тебе не обязательно лгать. А вот объясниться – обязательно.

Она подошла так близко, что голубой атлас её платья касался голых икр мальчишки. Ещё на полфута ближе – и она ему ноги отдавит. Леандер напряжённо вглядывался в неё – что-то тут было не так, во всём происходящем. Почему экипаж такой изящной богатой госпожи битком набит старыми перьями, костями и прочей дрянью? И зачем ей понадобилось спасать его от булочника, от верной трёпки?

– Я ничего такого не делал, – выговорил он наконец, пожимая плечами. – Просто смотрел.

– А если я проверю, что у тебя в карманах?

– Да проверяйте, пожалуйста. – Он вздёрнул подбородок.

– Со лгунами и ворами порой происходят ужасные вещи, малыш, – голос дамы был музыкальный, губы изогнулись в улыбке.

Глаза их встретились, и несколько секунд ужасного молчания Леандер не осмеливался отвести взгляд. Казалось, что эта дама глядит ему прямо в душу, отыскивая в ней чёрные пятна, и видит каждый грех, который он успел совершить за свою недолгую жизнь.

– Что это у тебя на шее, дитя? – голос дамы оставался спокойным и беззлобным. – Что-то, принадлежащее мне?

– Нет. Я честно ничего не брал. – Как только она хоть на миг отвернётся, он сдёрнет отсюда со всех ног! Ну да, она отчего-то его защитила, но Леандер ни на секундочку не доверял этой странной леди с её странным экипажем. Он отчаянно мечтал только об одном – оказаться где-нибудь в безопасном месте и слопать уже наконец свой пирог.

– Не бойся, я тебя не накажу. Покажи мне эту вещь.

При этом смотрела на его шею, как голодная волчица, готовая вцепиться зубами. Леандер, не смея спорить, вытащил медальон из-за ворота старой льняной рубашки.

– Это просто…

– Это просто досталось тебе от матери, – завершила она раньше, чем мальчик успел договорить. Тот задохнулся.

– Откуда вы узнали?

– И да, конечно, – продолжала она с каким-то мечтательным выражением лица. – Теперь понятно. Ни матери, ни отца. Ты круглый сирота?

Леандер ни слова не мог выдавить. Что это за ведовство такое?

– Один во всём мире. – Дама протянула руку и провела ему по щеке рукой – лёгкой, словно пёрышко. – Никому не нужный.

Леандер вздёрнул подбородок, обидевшись, хоть она и говорила чистую правду.

– Я могу и сам о себе позаботиться.

– Можно? – Не дожидаясь ответа, она уже наложила на медальон пальцы. Наклонилась, чтобы лучше видеть, и Леандера обдало ароматом лаванды и фиалок. – Как интересно…

Мальчик вырвался из её цепкой руки.

– Мне нужно идти.

– Ты несчастен и одинок, – сказала она. – Я кое-что знаю о несчастьях и одиночестве, поверь мне. Я могла бы тебе помочь.

– Мне помощь не нужна. – Леандер знал таких дамочек, которые изображают из себя добреньких, чтобы насладиться своим благочестием. Не сдалась ему её жалость. Ну да, он был один на свете, но одному ему просто отлично. Никто его не проведёт, не поймает на эту удочку. Чужие люди заботятся только о самих себе, ну и пускай.

Дама рассмеялась:

– Думаю, помощь всё-таки нужна. Ты можешь мне довериться. Мне кажется – или ты очень голоден?

А с другой стороны… Может, если он сейчас её разжалобит, она ему даст еды или даже денег. Можно попробовать побыть с ней милым, изобразить доверие – и сразу сбежать, если что пойдёт не так.

– Как ты, наверное, заметил, я собираю коллекцию редкостей и безделушек. – Она жестом указала на свой экипаж.

Хорошенькие редкости! Крысиный скелет вряд ли заслуживал определения безделушки… Но Леандер, конечно, прикусил язык и промолчал.

– Я могла бы в виде благотворительности купить твой медальончик, – продолжила дама. – Нет сомнений, что деньги тебе очень нужны.

– Может, вы бы просто так могли мне дать пару монет? – Леандер попытался изобразить кроткого сиротку, улыбнуться.

– Вот же упрямый малыш. – Она снова засмеялась. – Нет, настолько далеко моя благотворительность не распространяется. Только честная сделка. Без глупостей.

Мысль Леандера бешено работала, просчитывая варианты. Он уже давно заложил материны башмаки и тёплое пальто, продал её горшки и кастрюли, даже её простыни отдал старьёвщику. Медальон – последнее, что у него осталось от мамы. Если он и его продаст… Тут всё и кончится. Как будто она никогда и не жила на свете. От одной мысли об этом на глаза мальчика навернулись слёзы. Ну уж нет. С медальоном он не расстанется ни за что. Просто не сможет. В этот миг, словно напоминая ему о суровой реальности, его пустой живот испустил громкое урчание. Разве у него на самом деле есть выбор? Работу он найти не способен, денег взять неоткуда, и чем чаще он крадёт, тем больше опасность в конце концов попасться. Вот сегодня удалось проскочить в волоске от поимки, но однажды его воровская удача просто иссякнет, и что тогда?

– Это не настоящее золото, – зачем-то сказал Леандер. Дурень, зачем?..

– Конечно, не настоящее. Просто у меня доброе сердце, а твоя подвеска мне приглянулась.

– Я не…

– Конечно, тебе тяжело расстаться с памятью о матери, – продолжала она. – Но твоя мать бы тебя поняла. Она предпочла бы видеть тебя сытым. Неужели она хотела, чтоб ты так голодал?

А Леандер ведь действительно голодал. Вот прямо сейчас был таким голодным, что от одних слов о еде живот словно к спине прилип. Этот расплющенный мясной пирог надолго ему не поможет. Последний пенни он потратил три дня назад – на миску горохового супа и горячую картофелину. Всё, что он съел за вчерашний день, – это три побитые о землю осенние груши, которые удалось подхватить в чьём-то саду, перебравшись через забор. Как давно он не был по-настоящему сытым?

– Застёжка медальона работает? – спросила тем временем дама. – Он открывается?

Леандер кивнул. Вообще сегодня не такой уж скверный день, в конце-то концов: думал, попадётся на воровстве, а взамен получил способ по-честному получить какие-то деньги. Но мамин медальон… Как же не хочется…

– Я уверена, что цена тебя вполне устроит. Как насчёт десяти шиллингов?

Десять шиллингов! Ничего себе! Леандер не мог толком вспомнить, когда он в последний раз и один-то шиллинг в руках держал.

Вдруг за спиной дамы за приоткрытой дверцей экипажа мелькнула детская фигурка – девочка. Леандер сперва глазам своим не поверил. Откуда она взялась? Миг назад там никого не было… Однако же девочка прижала пальчик к губам, прося его не произносить ни звука. Может, она тоже из уличных, пытается что-нибудь украсть? Но нет, она была слишком хорошо одета, слишком ухоженная… Может, это дочь леди в голубом? Лет ей на вид было примерно сколько Леандеру, которому одиннадцать, а волосы у неё были такими же чёрными, как у странной дамы.

– Итак, шесть, семь, восемь… – Дама отсчитывала монетки, вынимая их из крошечной вышитой сумочки. – Что скажешь, малыш?

Девочка на ступенях коляски бешено замотала головой и одними губами беззвучно выговорила: «НЕТ». На лице её читалась настоящая паника.

Странное поведение девочки привело Леандера, зачарованного блеском монет, обратно в чувство. Он что, всерьёз собирался продать последнее, что у него осталось от мамы?!

– Нет, – твёрдо выговорил он.

Лицо женщины резко помрачнело.

– Вы очень добры, мисс, но я не могу вам продать медальон, – повторил мальчик решительно.

Дама резко выпрямилась, оскалила зубы:

– Глупец. Маленький глупый упрямец. Ладно, если всё же передумаешь, я намерена пробыть здесь до утра. Спросить у трактирщика номер мадам Пинчбэк.

Неужели правда? Она собиралась просто его отпустить, и всё?..

Леандер дёрнул головой, чтобы взглянуть на девочку. Это движение встревожило даму, и та резко обернулась.

– Как ты смеешь? – Она сделала заполошное движение в сторону малышки, и та мгновенно скрылась в экипаже, захлопнула дверцу.

Леандер воспользовался моментом и дал дёру.

2
Колесница:
враждующие силы, поспешные решения

Перевалило за десять вечера, когда Леандер, продрогший и грязный, наконец добрался до особняка Литчфилдов. Свет уже погасили, только в одном окне флигеля прислуги горела тусклая свеча. В этот час все до последней судомойки уже сладко спали, одна только проклятущая экономка, миссис Смарт, наверняка до сих пор ждала его возвращения. Нужно было как-то осторожно её обойти, избежать встречи. Он не хотел так рисковать – потому что на этот раз вернулся с пустыми руками.

Леандер прожил в Литчфилд-Хаусе последние четыре года. Они с мамой переселились сюда почти сразу после смерти отца. Это будет для нас началом новой жизни, говорила мама, когда ей удалось устроиться в особняк кухаркой. Хозяин особняка, лорд Литчфилд, даже позволил им с сыном заселиться в маленький коттедж садовника, так как садовника здесь больше не было. Когда-то тут работали не менее сотни слуг, но лорд Литчфилд их всех уволил, кроме шестерых самых необходимых, примерно за год до того, как к нему нанялась мама Леандера. И всё равно денег не хватало, особняк на глазах разрушался, потому что некому было поддерживать его в приличном состоянии. Мальчик без особого труда напролом прошёл давно засохший лабиринт из кустов, мимо мёртвого фонтана, а дальше через огород, побитый гусеницами и заросший сорняками.

В голове паренька снова и снова прокручивались события нынешнего вечера. Он едва не искусился продать медальон своей матери той непонятной женщине. Что вообще с ним случилось, что творилось у него в голове? Если бы не девчонка, появившаяся словно ниоткуда, он бы так и распростился с медальоном – с последним маминым подарком, последним, что у него от неё осталось, и всего за какие-то несчастные десять шиллингов! Он зажмурился и попробовал представить себе маму – как она смеялась, шутила с ним, чистя свежий горошек, или, наоборот, ворчала, что сынок испачкал пол грязными ботинками. С каждым днём становилось всё труднее вспомнить её лицо, её голос. То, какая она была.

Мама умерла полгода назад, и почти сразу же на её место лорд нанял новую кухарку, которая заняла их бывший коттедж. Не зная, куда ему теперь податься, Леандер нашёл убежище в библиотеке особняка – тёмном и пыльном помещении, тихом уголке, в который никто никогда и не заглядывал. Сюда он каждую ночь приходил спать. Не то чтобы это хоть немного напоминало настоящий дом, но другого крова у мальчика не было. Довольно долго ему удавалось сохранять своё присутствие в тайне, но пару месяцев назад на него при уборке наткнулась миссис Смарт – и с тех пор он был вынужден платить ей за молчание. Он платил – а она не докладывала лорду, что, оказывается, под его кровом обитает маленький нищий сирота. Как-то раз, когда он отказался отдать ей последний пенни, она наказала его тем, что выгребла из подсобки и сожгла его бедную постель из груды одеял.

Десять шиллингов обеспечили бы ему горячую еду в течение целой недели, и ещё осталось бы чем заплатить миссис Смарт за прикрытие. Но даже с учётом всего этого… медальон был ему слишком дорог.

Леандер промчался по давно не стриженной лужайке, забежал за угол особняка и забрался на карниз четвёртого справа окна. Он привычно раздвинул ставни, поднял оконную раму и спрыгнул на половицы. Потом замер на миг, чутко прислушиваясь. Вроде бы всё тихо.

Он прокрался на цыпочках через библиотеку, радуясь, что битые молью ковры заглушают его шаги.

Усевшись в любимом уголке, Леандер выскреб из кармана остатки немало пережившего за сегодняшний день пирога и начал разбирать это месиво жадными пальцами. Отложил отдельно слипшиеся комочки мяса, прежде чем начать запихивать в рот тесто. Оно было такое вкусное, масляное и солёное – и кончилось до безобразия быстро.

Леандер вывернул карман, ещё разок проверив его на наличие крошек, потом попробовал его вылизать – он перепачкался жиром и чудесно пах, да только на вкус отдавал плесенью.

– А вот и ты наконец, маленький свинёныш. – За его плечом, словно из ниоткуда, выросла миссис Смарт. Интересно, как долго она пряталась тут в темноте, поджидая жертву? – Думал, сумеешь пробраться в постельку незамеченным, не отдав мне своего долга?

В ярком лунном свете, лившемся из окна, все острые углы её фигуры и впадины на щеках выглядели ещё более зловещими, чем обычно. Она, как обычно, была одета в платье цвета серой черепицы, какой кроют крыши, волосы стянула на затылке в тугой пучок, что не добавляло её лицу ни мягкости, ни теплоты.

– У меня сегодня ничего нет. – Мальчик встал, чтобы стать хоть немного повыше. Он и так ужасно устал этим вечером, на сражение с экономкой сил просто не оставалось. Почему, почему просто нельзя оставить его в покое, дать ему жить?

– Ни на секунду не верю тебе, гадкий лягушонок. Ты просто выше того, чтобы платить за аренду, вот как ты думаешь, верно? После того, как я благородно позволила тебе остаться здесь и не выставила взашей!

– У меня сегодня не нашлось никакой работы.

– Не можешь оплачивать жильё – проваливай в работный дом. – Экономка распрямилась во весь свой немалый рост. – Я не для того целыми днями гну спину, чтобы обеспечивать шикарные апартаменты отребью вроде тебя. Или ты завтра приносишь деньги, или выметаешься отсюда с концами.

– Я вас не боюсь, – громко сказал мальчик, стараясь, чтобы его голос звучал храбрее, чем он себя на самом деле чувствовал. Она ведь не собиралась его и вправду завтра выставить, верно? Ей ведь нравилось получать от него деньги, пусть и реже, чем хотелось. Более того, ей нравилось иметь под рукой кого-нибудь, кого можно безнаказанно шпынять. Не так давно экономка стояла во главе огромного штата слуг, а теперь кое-как справлялась в рассыпающемся на глазах пустом доме, и все, кто оставался у неё под началом, – это единственная кухарка и несколько служанок. Даже покричать не на кого. Леандеру-то такое положение вещей было выгодно: в доме, набитом слугами, ему бы не удалось спрятаться и так долго прожить незамеченным. Но он подозревал, что миссис Смарт иначе относится к текущей ситуации и ровно из-за неё стала такой злющей.

Но всё равно её слова о работном доме не могли его не пугать до дрожи. Он слышал о жутких порядках в этом заведении. Он терпеть не мог мерзкую старую каргу, которая его тиранила, но куда больше ужасала перспектива щипать в работном доме паклю, раздирая в кровь пальцы.

– А зря не боишься, мальчишка, – грозно процедила она. – Значит, так, завтра ты приносишь деньги – или я доношу на тебя хозяину. Он не будет в восторге узнать, что уже столько времени по его родовому поместью тайно шныряет маленький оборвыш и воришка!

С этими словами она выплыла из библиотеки обратно в тёмный коридор.

Леандер забрался на пустую книжную полку, которую последнее время использовал как кровать, и опустил голову на скатанный мешок из-под зерна, который служил ему подушкой. Полка была жёстче, чем ковёр на полу, и слишком коротка, чтобы на ней было можно вытянуть ноги, однако же замкнутое пространство давало ему чувство укрытия, защищённости – насколько вообще можно быть защищённым в этом поганом мире. Сперва он испытывал только облегчение, что хотя бы на эту ночь миссис Смарт от него отстала, но постепенно его начало одолевать совсем другое чувство.

Да как эта старая ведьма вообще смеет говорить о роскошных апартаментах? Попрекать его тем, что она гнёт спину, чтобы обеспечивать ему приют?!

Миссис Смарт отлично знала маму Леандера, знала, что после её смерти он остался круглым сиротой. Ни разу она даже не попыталась узнать, куда он девался, что с ним теперь сталось. Ей плевать было на него, на те ужасные ночи, которые он проводил в слезах в отныне пустой хибарке, дрожа от горя и предельного одиночества. Его ведь больше на свете никто не любил, а ей было плевать. Не плевать ей было только на звон монет в кармане собственного фартука.

Чтобы отвлечься от мыслей о злобной тётке, Леандер достал с полки свою любимую книгу – единственную в библиотеке, которая имела для него значение. Толстую книгу сказок с золотым обрезом и яркими картинками.

В его руках книга сразу распахнулась в том месте, где он чаще всего её открывал. Хотя читать он умел едва-едва, эту конкретную историю мальчик знал наизусть. Задолго до их с мамой переселения в Литчфилд-Хаус мама не раз рассказывала ему о Крысином Короле – о человеке, который умел превращаться в крысу и пролезать в самые тесные бреши и дырочки в стенах домов, чтобы уносить непослушных детей. Такие сказки почему-то никогда не бывают достаточно страшными, если их рассказывает любящий родитель при тёплом свете очага. Но теперь, когда мамы больше не было, Леандер часто лежал один в темноте и старался не прислушиваться к шорохам и тихеньким шумам, доносившимся с мансарды, к скрипу половиц – и так тщательно старался, что в конце концов уже не мог думать ни о чём другом.

В первый же день, когда мальчик перебрался жить в библиотеку, он обнаружил эту книгу лежащей на полу – очевидно, она упала с полки. И притом раскрылась на картинке, изображавшей Крысиного Короля. Почему-то это казалось словно бы приветом от умершей мамы. Немало одиноких ночей он провёл, разглядывая, как заворожённый, яркие картинки, думая, как было бы хорошо, если бы мама была рядом и могла бы прочитать ему все-все до единой остальные истории…

Эх, книги, книги.

Та богатая дама в каретном сарае – как её, мадам Пинчбек? – в своём экипаже хранила и целые полки книг, Леандер успел рассмотреть. Значит, книги ей тоже нравятся, как и прочие штуки. Может, получится стащить что-нибудь из библиотеки и ей продать? Здесь же столько книг, целые стены уставлены до потолка, так что до верха даже и не добраться без специальных лестниц. Да, это книги лорда Литчфилда, но он ведь всё равно никогда их не читает, что за беда, если Леандер возьмёт всего несколько штук?

Леандер отлично знал, что некоторые книги стоят дорого. Но вот какие именно? Как бы не ошибиться… Он ведь едва умел разбирать буквы. Глупо выйдет, если он наберёт неправильных книг вместо дорогих и ценных и среди ночи потащит их на другой конец города всего за несколько грошей. А кстати сказать, с чего его так заклинило на книгах? В библиотеке ведь немало и других ценных вещей.

Мальчика охватил бунтарский дух. Мадам Пинчбек была готова заплатить целых десять шиллингов всего лишь за старый латунный медальон его мамы, а этот особняк набит по-настоящему ценными вещами для её коллекции! И почти все эти вещи давно никому не нужны. Подумать только, как много он может на них заработать!

Нет, много он красть не собирался. Всего лишь несколько красивых штучек, чьи хозяева никогда ими не воспользуются. Безделушки, пылящиеся в запертых пустых комнатах. Лорд Литчфилд и не вспомнит, что они там валялись, никогда не пожалеет о них. Миссис Смарт хотела его выгнать – ну и пожалуйста. Когда она заметит, что из дома что-то пропало, Леандер будет уже далеко отсюда.

До сих пор Леандер никогда не осмеливался воровать в особняке: даже если его совесть это не тревожило, потому что вещица явно никому не сдалась, всё равно не получилось бы продать её в городе. Рано или поздно узнают, поднимут шум. Но мадам Пинчбек была не местная, здесь проездом. Он ещё успеет до рассвета добежать до каретного сарая и дождаться её выезда рано поутру. И тогда он продаст ей краденое и уже к полудню покинет город навсегда. До Манчестера шестьдесят миль, Леандер сможет себе позволить поехать на поезде, а в новом месте снимет себе угол с кроватью в хорошем доме и примется искать ремесленника, которому нужен расторопный и дельный ученик.

А ещё можно устроиться работать на фабрику. В Манчестере же такие большие текстильные фабрики, и он слышал, что там постоянно нехватка рабочих рук и охотно нанимают сильных мальчишек. Да всё равно, где работать, главное – там всё будет иначе, он точно найдёт место, куда его возьмут.

Леандер выпрыгнул с полки, служившей ему кроватью, и на цыпочках двинулся исполнять свой план.

Времени было мало, нельзя терять ни минуты. Первой в мешок отправилась книга сказок. Кто знает, много она стоит или мало, но если вдруг мало – Леандер просто оставит её себе на память.

Он внимательно огляделся. Что ещё стоило бы прихватить? На каминной полке два серебряных подсвечника – годится! Подсвечники отправились вслед за книгой.

В центре библиотеки стоял здоровенный дубовый письменный стол. В его ящике обнаружились два писчих пера с золотыми кончиками – мальчик прибрал оба.

Застеклённый шкаф у стены оказался набит сокровищами. Стесняясь набрать всего без разбору, Леандер выбрал серебряную сахарницу причудливой формы.

Ну, наверное, вот и хватит.

Он почувствовал укол вины: всё-таки стыдно. Но разве у него оставался выбор? А кроме того, сколотив состояние, он сможет отдать долг, отослать в Литчфилд-Хаус цену украденного, и этим искупит свой грех. Может, даже и сам заедет сюда в гости к лорду, и миссис Смарт ему, богатому бизнесмену и фабриканту, будет лично наливать чай и обращаться «сэр»! Вот это будет номер!