Малоежки. Как помочь ребёнку, который слишком разборчив в еде

Поэтому моей первой целью было пересадить Джексона с дивана. Мама и сын должны были есть вместе один раз в день. Причем за столом с выключенным телевизором, без каких-либо других посторонних факторов, которые могли бы отвлечь их от процесса принятия пищи и нарушить социальные преимущества совместных трапез.

Отвлекающие факторы во время еды, такие как телевизор, часто выступают в качестве механизма преодоления. Когда дети, которым трудно есть, смотрят любимую передачу, они уделяют меньше внимания дискомфорту, который испытывают. А когда прием пищи кажется им комфортным, они склонны есть больше. Джексону не нужно было увеличивать количество своей пищи, ему нужно было познакомиться с новыми продуктами и типичным пищевым поведением. Он нуждался в том, чтобы видеть, как кто-то ест с помощью посуды, ощущать новые запахи блюд, слышать звуки, которые издают продукты во время их употребления, и воспринимать их разнообразие цвета и формы. Это должно было подготовить Джексона к восприятию новых продуктов. В то же время прием пищи Джулией должен был послужить примером, моделью того, к чему Джексон будет стремиться. После этого, когда он будет готов, у него появится возможность освоиться с новыми продуктами и однажды даже попробовать их.

Регулирование того, как и где Джексон будет принимать пищу, было задачей Джулии. Она была настолько мотивирована и инициативна во время нашей совместной работы, что эта основополагающая часть работы прошла без проблем. Джулия без колебаний скорректировала свой график ужинов и даже начала завтракать, чтобы у Джексона была дополнительная возможность каждый день знакомиться с новыми продуктами.

Джексон воспринял их новый режим питания на удивление хорошо. Джулия рассказала мне, что сначала Джексон «был не очень рад» выключить телевизор, но в действительности ему понравилось есть вместе с ней за столом. Особенно ему понравилось следить за тем, чтобы она убирала свой телефон, чтобы они могли наслаждаться едой не отвлекаясь. То, что Джексон привык к новому распорядку, принесло свои плоды. Совместные трапезы стали их новой нормой, и время приема пищи превратилось в дополнительную возможность включить упражнения, которым Джексон должен был обучаться вместе со мной.

Через неделю после того, как Джексон и Джулия стали завтракать и ужинать за одним столом, мы начали терапию по коррекции питания – программу, которую я называю «Исследователи еды», и тогда я впервые встретилась с Джексоном лично. Была середина лета. Его кожа была загорелой, а светлые волосы выгорели на солнце. Поначалу ему было комфортно, он вел себя спокойно, можно даже сказать, что был настроен немного скептически. Нет ничего плохого в том, что ребенок испытывает сложности с питанием. Предпочтение определенной пищи не делает человека плохим или другим. Эту информацию нужно было донести до Джексона. Он преуспевал во всех остальных сферах своей жизни. Его ограниченный рацион не делал его неполноценным. Это не являлось чем-то таким, что беспокоило Джексона или заставляло его чувствовать стыд. И я не хотела, чтобы повышенное внимание к тому, что он ест, изменило это.

Прежде чем приступить к нашим упражнениям, я подчеркнула, что каждый человек испытывает трудности в чем-либо. На самом деле большинство людей сталкиваются со многими сложностями. Я сказала Джексону, что одним детям нужна дополнительная помощь в чтении или понимании таблицы умножения, другим необходима дополнительная помощь с питанием.

– Научиться есть новую пищу – это все равно что тренировать свое тело для занятий новым видом спорта, – сказала я ему. – Поначалу это может показаться странным. Это может быть трудно или немного некомфортно. Но чем больше ты тренируешься, тем сильнее становятся твои мышцы, тем больше твое тело понимает, что ему нужно делать, и тем легче это выполнить.

На каком бы этапе Джексон ни находился в плане питания, для нас это было совершенно нормально. Мы собирались начать с того места, которое было для него комфортным, и продвигаться вперед только по мере того, как он чувствовал себя готовым к этому. Моя задача заключалась в том, чтобы помочь ему, но я никогда не должна была подталкивать его дальше той границы, где он чувствовал себя комфортно. Во время наших совместных занятий я хотела, чтобы Джексон был открыт к возможности того, что прием пищи может быть веселым, а изучение новых вкусов – захватывающим. Он может осознать, что ему действительно нравится есть разнообразную вкусную пищу. По крайней мере, мы собирались помочь ему научиться чувствовать себя комфортно с новыми продуктами, чтобы он больше не ограничивал свой выбор.

В какой-то момент организм Джексона потребует больше питания, чем могут обеспечить молоко, фруктовые и овощные смеси и готовые к употреблению снеки. Поэтому научиться есть новые продукты было так важно для его физического здоровья. С учетом того, что еда является неотъемлемой единицей культурной коммуникации, способность с пониманием относиться даже к ограниченной диете была важна для Джексона на психологическом и социальном уровне. Совместные трапезы не только являются неизбежной частью человеческой жизни, но и полезны для нас. Исследования показывают, что те, кто регулярно разделяет трапезу с другими людьми, более счастливы и удовлетворены своей жизнью, чем те, кто ест в одиночестве. Совместная трапеза способствует установлению социальных связей и укреплению социальных контактов, что делает ее важным аспектом личной и профессиональной жизни человека и, как известно, повышает чувство удовлетворенности и связи с обществом ¹³.

И с логистической, и с социальной точки зрения поддержание столь необычной диеты станет для Джексона все более неудобным по мере того, как он будет становиться старше и более независимым. Наступит момент, когда он почувствует себя неловко из-за того, что он ест, когда его диета станет его ограничивать или выделит из толпы. Пропустит ли он жизненно важные встречи с друзьями в кафетерии колледжа? Что произойдет, когда он пойдет на первое свидание?

Расширение его рациона сейчас означало, что он сможет завтракать в доме друга после ночевки и не будет удручен, если одно из названий его пакетированного пюре будет снято с производства. В дальнейшем, если Джексон решится внести в свой пищевой рацион хотя бы немного разнообразия, это будет означать, что он сможет присоединиться к коллегам в ресторане и путешествовать без чемодана, набитого его любимыми пакетиками. Я хотела сосредоточиться на обучении Джексона тому, как правильно питаться, чтобы в будущем ему было легче справляться с подобными ситуациями. Мы собирались уделить особое внимание тому, как взаимодействовать с любой пищей, которая не поставляется в пакетиках или упаковке, вместо того чтобы работать над добавлением каких-то конкретных продуктов в его рацион. Джексон, по его же словам, ничего не имел против этого подхода и был готов начать.

Прежде чем мы приступили к занятиям, я сообщила ему свое единственное условие. Джексон не должен был употреблять в пищу ничего такого, к чему он еще не был готов. Будучи ребенком, который любит все контролировать и скептически относится ко всему, что не находится в одном из его шести привычных пакетиков, Джексон заметно расслабился, услышав это. Я хотела, чтобы он знал, что я здесь не для того, чтобы лишить его свободы действий. Он по-прежнему сам решал, что ему есть. Джексон будет продвигаться вперед настолько быстро, насколько позволит его зона комфорта. Не менее важно было и то, что это условие давало ему ощущение свободы выбора. Я восприняла готовность Джексона к употреблению пищи как нечто, что в конечном итоге может стать дверью в будущее, где он будет готов включить в свой рацион новые продукты.

В процессе программы «Исследователи еды» Джексон, Джулия и я собирались использовать наши пять чувств, чтобы изучать и обсуждать различные продукты. Этот метод, основанный на последовательном орально-сенсорном подходе к питанию, который разработала доктор Кей Туми, представляет собой процесс систематической десенсибилизации^[5], который побуждает детей, испытывающих трудности с приемом пищи, изучать различные свойства продуктов постепенно. Задействуя любопытство ребенка и предлагая ему взаимодействовать с пищей в игровой форме, не вызывающей стресса, программа имитирует процесс развития, который обычно происходит у детей, когда они только учатся есть ¹⁴. Она возвращает детей, которые по каким-либо причинам не смогли постичь этот естественный процесс, к основам питания.

Программа «Исследователи еды» должна была провести Джексона через прогрессивные этапы взаимодействия с едой, руководствуясь шестью основными шагами, предложенными доктором Туми, которые лежат в основе последовательного орально-сенсорного подхода. Каждый из шести шагов может быть разбит на мини-шаги, которые формируют спектр восприятия пищи, начиная с наименее близкой формы взаимодействия и заканчивая наиболее близкой.

Толерантность – основной шаг, необходимый для успешного приема пищи, – варьируется от способности переносить ребенком пищу в одной и той же с ним комнате до перемещения пищи на обеденный стол и в конечном итоге достигается, когда ребенок может визуально воспринимать эту пищу в своем личном пространстве, например, на своей тарелке.

Чтобы сформировать толерантность к пище в непосредственной близости от ребенка, необходимо начать с описания визуальных свойств пищи. На что она похожа? Какой она формы? Какой у нее цвет?

Когда у детей при игре в «исследователей еды» нет проблем с визуальной толерантностью, они охотно берут еду в руки, чтобы рассмотреть ее поближе. Это переводит их во вторую фазу вовлечения – осязание или тактильное взаимодействие. Знакомство с ощущениями от еды помогает ребенку представить, как эта еда может ощущаться во рту и между зубами. Такая информация делает процесс приема пищи более предсказуемым и, следовательно, более доступным, поэтому мы изучаем: тяжелая пища или легкая, зернистая или гладкая, сухая или влажная. Ребенок, который еще испытывает дискомфорт при контакте пищи непосредственно с кожей, может использовать какой-либо предмет, например вилку или даже предпочитаемую пищу в качестве отправной точки, которая поможет ему изучить тактильные свойства.

Если ребенку комфортно прикасаться к продуктам и он готов двигаться дальше, то следующим этапом станет изучение запаха пищи. Детям, да и взрослым тоже, сложно описывать запахи. Первый шаг, прежде чем обсуждать конкретные обонятельные свойства, – определить, какой запах у продукта: слабый, средний или сильный. Причем некоторые дети заметят запах совершенно естественно, если им достаточно комфортно исследовать визуальные свойства, поднеся продукт к глазам. Другие дети могут не испытывать особых проблем с восприятием запаха, но им может быть неудобно подносить еду так близко к лицу.

Как только ощущение запаха станет комфортным, можно переходить к дегустации.

Дети должны знать, что дегустация значительно отличается от процесса принятия пищи. В дегустации нет ничего сложного, если просто быстро провести кончиком языка по поверхности продукта. Можно попрактиковаться быстро щелкать языком, как змея. Так же как и в случае с обонянием, лучше начать с оценки интенсивности вкуса: слабовыраженный, средний или сильный. Если проверка языком не дала достаточно времени, чтобы действительно почувствовать вкус, можно поэкспериментировать с дегустацией на разных частях языка, посасывать еду или облизывать ее подольше.

Последнее чувство, которое необходимо исследовать, – какой звук издает пища, когда мы хрустим ею между зубами. Звучит ли он по-разному, если мы откусываем гигантские куски, как динозавр, задними зубами, и если мы хрустим передними зубами, как кролики? Мы планировали проводить эксперименты, чтобы выяснить, как различные виды откусывания и жевания могут повлиять на звук, издаваемый пищей, и даже на ее вкус, как только Джексон будет готов.

Кстати, задача прослушивания звучания пищи на зубах – это окончательная подготовка к тому, чтобы наконец-то начать ее есть. Как только процесс кусания станет комфортным, можно изучать возможность приема пищи или, по крайней мере, приблизиться к нему. Если ребенок еще не готов жевать и глотать, он может попробовать несколько раз пережевать пищу и выплюнуть ее на тарелку. Можно подержать еду на языке и устроить соревнование, кто дольше сможет удержать ее в равновесии.

Прохождение этих этапов для объективного определения сенсорных свойств пищи позволяет детям рассматривать еду непредвзято. Неофобия скептически настроенного едока может затмить любой потенциал получения удовольствия. Дети быстро замечают все, что в еде не так, но самостоятельно определить, что какой-то продукт может быть не таким уж противным на вкус и при этом не вызывать неприятные ощущения, не в состоянии.

Наши занятия «Исследователи еды» должны избавить детей от их субъективных впечатлений, чтобы раскрыть правду. Мы заменяем оценочные слова объективными и находим более нейтральные описания для слов с негативным оттенком. «Мокрый и блестящий» звучат гораздо менее отталкивающе, чем «склизкий», «шероховатый» – более приемлемо, чем «шершавый», «мягкий» – привлекательнее, чем «кашеобразный». Даже назвать запах продукта «очень-очень сильным» звучит приятнее, чем сказать, что он воняет. Поощряя детей, которым трудно есть, заменить их рефлекс «мне это не нравится» объективными данными, опыт исследования создает возможность для получения удовольствия от еды.

Обсуждение результатов исследования продуктов питания помогает выявить неправильные представления ребенка о том, как выглядит, ощущается, имеет вкус или запах тот или иной продукт. Часто привередливые едоки имеют весьма условное представление о чем-либо и могут зацикливаться на мелочах. Они мастерски отыскивают одно зеленое пятнышко на макаронах или сосредоточивают внимание на небольшом потемнении яблока на срезе. Обсуждение сенсорных свойств пищи становится возможностью перенаправить эти впечатления. Эти наблюдения не являются неправдой, но они мешают воспринимать разнообразие пищи. Важно, что разговоры на наших занятиях включают общие размышления наряду с деталями. Когда мы замечаем общую картину, нам легче обобщать и создавать связи с предпочитаемыми продуктами питания. Понимание того, что груши такие же хрустящие, сочные и сладкие, как яблоки, может помочь любителю яблок чувствовать себя более комфортно, когда он попробует то, чего еще не пробовал. Имея больше информации, легче представить, какими будут ощущения от еды.

Когда я рассказывала Джексону о предстоящих шагах на нашей первой встрече, я акцентировала его внимание на том, что на этом пути он всегда может сказать: «Нет, я не готов». Он всегда может остановиться, и в этом случае мы сможем продолжить с Джулией. Наблюдение за нашими взаимодействиями могло показать Джексону, что он способен продвинуться дальше, чем ему казалось вначале, – и часто так оно и было.

Джексон удивил нас обоих в наш первый день в качестве исследователей еды. Мы начали занятие с привычного крекера, чтобы он мог освоить процесс без стресса, связанного с новой едой. Джексон быстро освоился и без колебаний перешел к ломтику сыра, вырезанному в такой же прямоугольной форме, как и его крекер. Он с удовольствием обнаружил, что сыр, как и его крекер, был плоским, желтоватым и сухим. Джексон описал запах сыра как «хороший», а когда он попробовал сыр на вкус, быстро коснувшись его кончиком языка, он гордо заявил: «Мне нравится». Я побуждала его находить более точные слова для описания вкуса, без восторженных эмоций от того, что ему понравилось пробовать и нюхать сыр.

Следующим блюдом оказался хумус. Первое, что заметил в нем Джексон, – это маленькие черные точки. Для меня это стало тревожным сигналом. Более естественным первым впечатлением было бы заметить цвет хумуса, поэтому я направила внимание Джексона на общую картину. Хумус был коричневого цвета, не такого, как крекер и сыр. Он был гладким – это было видно. Джексон потрогал хумус с некоторым колебанием, чтобы убедиться в его текстуре, а затем заявил, что у него очень сильный запах. Мы с Джулией пришли к выводу, что на самом деле запах был средней интенсивности. Джексон не был убежден в этом, и мы не стали спорить. Вместо этого я объяснила, что иногда мы воспринимаем новую пищу более остро, потому что наш организм еще не привык к ней. Частью программы «Исследователи еды» было привыкание к новым продуктам и всем ощущениям, которые с ними связаны.

Джексон еще никогда не видел хумус, потому что в доме Джулии его не было. Для него это был совершенно новый продукт. Я решила, что хумус может подойти, потому что имеет схожий цвет с его снеками, которые выглядят довольно невзрачно – в основном оттенки коричневого, белого и иногда оранжевого, а текстура напоминала его пюре из пакетиков. Но Джексон с трудом справился с хумусом. Позже я узнала, что влажные текстуры и соусы были одними из его самых больших проблем. Это оказалось полной неожиданностью, учитывая его привязанность к фруктовым и овощным пюре. Хотя Джексон не продвинулся дальше изучения запаха хумуса, он также не потерял самообладания. Мы похвалили его реакцию, а также его стремление двигаться дальше.

Мы закончили первое занятие по исследованию еды яблочными дольками, сушеными яблочными чипсами и яблочным соком. Яблоки раньше были любимой едой Джексона, поэтому я подумала, что повторное знакомство с этим продуктом может оказаться для него комфортным, и надеялась, что проблем с этим не будет. Джексон проявлял интерес до тех пор, пока не пришло время надкусить его. Хотя он знал, что ему не обязательно есть яблоко, он сказал, что кусать – это то, к чему он еще не был готов. «Это нормально», – сказала я ему. Так или иначе, Джулия и я были готовы двигаться дальше. Когда Джексон увидел, как мы занимаемся «искусством откусывания», оставляя отпечаток зубов на ломтиках яблока в форме своеобразного рисунка, он не смог устоять. Джексон несколько раз надкусил свое яблоко и тут же запил яблочным соком.

Я оставила Джулии домашнее задание: добавить изученные нами продукты к их завтраку и ужину. Через несколько дней Джулия сказала мне, что Джексон обожает играть в исследователей еды и говорит об этом без умолку.

Джексон был мотивирован. Он проявлял желание развиваться и интерес к обучению. Когда он сказал Джулии, что ему интересно изучить манго, чернику и медово-ореховые хлопья «Cheerios» (марка хлопьев для завтрака в виде медовых колечек. Наиболее близким аналогом, выпускаемым на русскоязычном рынке, будут Kosmostars, «Любятово», Nestle), мы включили их в занятие, посвященное завтраку. В течение нескольких недель мы продолжали базовые занятия по исследованию еды, которые проходили так же, как и первые. Джексону становилось все комфортнее. Ему нравилось осознавать, что он контролирует интенсивность своего взаимодействия с едой. Он с нетерпением ждал, когда можно будет продолжить изучать пищу.

Джексон все еще скептически относился ко многим новым продуктам, особенно когда дело доходило до откусывания, но он наслаждался процессом обучения и был полон энтузиазма двигаться дальше. Когда мы заметили, что Джексону нужно больше времени, чтобы освоиться с новыми вкусами, мы приготовили ароматизированную воду, используя фрукты и овощи, которые уже попробовали. Если он сопротивлялся продвижению дальше быстрого облизывания продукта, мы проводили соревнования на то, кто дальше всех передвинет этот продукт во рту. Джексон, как и многие дети, с большим удовольствием принимал участие в потенциально сложном занятии, когда оно было замаскировано под что-то веселое, особенно когда это занятие, казалось бы, не имело никакого отношения к еде. Переход от еды к игре менял вид деятельности. Это больше не было чем-то пугающим. Напротив, это привлекало его и стимулировало к выполнению задания. Разумеется, Джексон понимал, что выплевывание пищи изо рта требует сначала положить эту пищу себе в рот, то есть то самое действие, которому он сопротивлялся. И это было слишком весело, чтобы он мог сопротивляться.

В дополнение к нашей работе Джулия сама устраивала мини-сессии по изучению пищи. Она также начала предлагать Джексону часть того, что ела сама. Он регулярно изучал яичницу во время завтрака и сказал Джулии, что хочет продолжить работу над ней, потому что она напоминает ему попкорн из кино – одну из его любимых закусок.

Хотя Джексон еще не употреблял новые продукты во время еды, его чувство комфорта по отношению к ним росло. Джулия рассказала мне, что Джексон больше не спорит с ней по поводу еды (что он обычно делал, когда она спрашивала, не хочет ли он попробовать что-то новое) и что он с гордостью делится со своими бабушкой и дедушкой успехами, которых он добился в программе «Исследователи еды». Однако иногда Джулия видела, как он вдруг проявляет упрямство и хитрость при выполнении своих задач. Однажды он ел дольки яблок, но потом, как она мне сказала, «он как будто вспомнил, что не должен этого делать», поэтому остановился и «просто решил, что больше ничего не будет пробовать». Когда Джексон бывал не в настроении, он говорил Джулии: «Мисс Дженни сказала, что я не должен пробовать то, к чему не готов».

Мы наблюдали это и на наших совместных встречах. Джексон уверенно преодолевал шаги к приему пищи, самостоятельно беря в руки еду, прежде чем мы начинали рассматривать ее визуальные свойства. Он никогда не испытывал трудностей с поднесением пищи к лицу, чтобы оценить ее запах, и даже с готовностью пробовал ее на вкус. Однако жевание и собственно сам процесс приема пищи протекали иначе. Джексон не испытывал трудностей или дискомфорта при взаимодействии с пищей, но все же упорно сопротивлялся на последних этапах. Мы с Джулией на него не давили. Иногда она спрашивала, почему Джексон не может продвинуться дальше. Его ответ никогда не менялся: он просто не хотел.

Вместе с нашими занятиями по изучению продуктов питания я рассказывала Джексону об основах питания: почему организм нуждается в пище, какие продукты ему нужны и как каждая группа продуктов помогает организму делать что-то уникальное. Мы обсуждали, что идеальный рацион включает в себя белок, фрукты или овощи и крахмал. Я надеялась, что рациональное объяснение послужит для Джексона дополнительной мотивацией для расширения его рациона. Джексон хорошо понимал концепции, но плохо ориентировался в группах продуктов питания. Джулия рассказала мне, что иногда Джексон приходил домой из школы и говорил ей, что обед друга показался ему вкусным на вид. Когда она спрашивала, что именно ел его друг, Джексон отвечал, что не знает.

День, когда мы попробовали салатную заправку Ranch на занятии «Исследователи еды», очень ярко продемонстрировал пробелы в знаниях Джексона. Он правильно отметил, что заправка была немного блестящей и белой с пятнами. На ощупь она показалась ему скользкой, влажной и холодной. Вкус и запах он назвал потрясающими – вполне разумная оценка для человека, привыкшего к тому, что вкуснее молока, печенья «Золотые рыбки» и подслащенных фруктами овощей больше ничего нет. Джексон знал, что во вкусе заправки Ranch было что-то еще, но он не мог найти слов, чтобы описать это. Когда мы с Джулией предложили такие определения вкуса, как «терпкий», «сладкий» и «перченый», он согласился с нами. В конце концов, большинство решает. Но стало очевидно, что на самом деле он толком не знает: «соленый», «кислый», «горький» и даже «сладкий» были словами, которые он знал, но по вкусу определить не мог.

Именно тогда я поняла, насколько сильно повлияла на Джексона его хронически ограниченная диета. После многих лет питания одними и теми же продуктами и отсутствия других впечатлений от еды у него в конечном счете не хватало словарного запаса и знаний, чтобы говорить о еде.

Пришло время научить Джексона чувствовать вкус.

Для начала нам понадобились формы для маффинов. Далее – этикетки: «Соленое», «Острое», «Сладкое», «Кислое», «Горькое» и «Умами»^[6]. И наконец, образцы продуктов из каждой вкусовой категории, чтобы заполнить каждую форму. Расположившись перед полной формой для маффинов и поставив на всякий случай стакан воды, мы приступили к дегустации и приготовились наклеивать на еду этикетку, когда узнаем соответствующий вкус.

Различение и распознавание вкусов – важнейший навык для уверенного приема пищи.

Джексону не хватало способности не только определять вкусы, но и говорить о своих вкусовых предпочтениях. Понять, что нечто слишком соленое и поэтому неприятное на вкус, он не мог. Это мешало ему продолжать расширять свой рацион. Сенсорное занятие «Проверка вкусов» стало еще одним инструментом, который мог помочь Джексону успешно ориентироваться в новых продуктах.

Каждый вкус, который нами исследовался, мы связывали с одним из предпочитаемых Джексоном продуктов питания или с другим знакомым продуктом, имеющим такой же вкус. Чипсы были солеными, как его крекеры. Мед и кленовый сироп – сладкими, как его пюре в пакетиках. Чипсы с солью и уксусом были немного солеными и немного кислыми, что являлось незнакомым для него вкусом. Джексон обнаружил, что больше всего ему нравятся соленые и сладкие продукты. Острые, кислые и горькие по вкусу были для него совершенно новыми, но это не означало, что они ему не нравились. Ему просто нужно было продолжать пробовать.

Это занятие было призвано помочь Джексону не только научиться распознавать вкусы, но и расширить его возможности. Получив больше знаний о еде, Джексон приобретал новый словарный запас для обсуждения и отстаивания своих предпочтений. В результате он должен почувствовать в себе силы принимать решения о том, что ему есть в будущем. Со временем он также сможет научиться изменять вкус пищи в соответствии со своими предпочтениями, добавляя дополнительные вкусовые добавки, например сахар или соль.

Раньше, когда он был маленьким, Джексон плакал, когда видел, что на его тарелке лежит новая еда. Теперь, по словам Джулии, он спокойно относился к новой пище.

– Его речь о еде… стала более позитивной. Он охотно пробует продукты на ощупь. В самом начале он действительно считал это отвратительным и сопротивлялся. Он даже не стал бы смотреть на морковь и запаниковал бы, если бы я положила ему на тарелку один куриный наггетс. Теперь это его даже не расстраивает. Изучение новой пищи идет ему на пользу, потому что в детстве он никогда этого не делал, – сказала она мне в конце одного из наших сеансов.

Мы обе восхищались тем, насколько далеко продвинулся Джексон. Во время наших занятий он уверенно одолевал этапы программы «Исследователи еды»: лизал, кусал и даже иногда жевал и глотал новые для него продукты, но тем не менее он до сих пор так и не допускал включения новых продуктов в свой рацион. Во время совместных трапез с Джулией он спокойно относился к новым продуктам на своей тарелке и не противился взаимодействию с ними, но вместо того, чтобы двигаться вперед, он возвращался к отработанной фразе: «Мисс Дженни говорит, что я не должен есть то, что я еще не готов есть». Джулия знала, что у Джексона уже достаточно навыков, чтобы употреблять новые продукты в пищу, и что он мог справиться с этим процессом и даже получать от него удовольствие. Но она также знала, насколько упрямым был ее сын.

«Контролировать» и «упрямиться» – это те слова, которые я часто слышу от родителей, когда они описывают привередливого едока. Еда является одной из немногих областей, где дети действительно обладают правом голоса и могут отстаивать свои позиции. И некоторые очень любят это делать. Я встречала детей, находящихся на менее критическом участке спектра разборчивых едоков, у которых, кажется, не было никаких внутренних барьеров в отношении еды: им просто нравилось контролировать ситуацию.

Безусловно, темпы продвижения Джексона не вызывали беспокойства. Он прогрессировал гораздо быстрее, чем я ожидала. Ребенок много практиковался в поддержании режима питания, но усвоенные привычки сломать трудно. И хотя Джексон приобретал новые навыки, ему все еще не хватало стимула самостоятельно выйти за пределы зоны комфорта. Как Джулия до начала нашей совместной работы знала, что Джексон преуспевает во всех сферах своей жизни, и поэтому отказалась от попыток разнообразить его рацион, так и Джексон должен был понимать, что он прекрасно справляется и без полной интеграции в свой рацион всех новых продуктов, которые он пробует. Если ему было хорошо там, где он находился, зачем ему было что-то менять?

С одной стороны, мы с Джулией были уверены, что Джексон обладает необходимыми навыками, чтобы употреблять в пищу новые продукты, когда он будет к этому готов. С другой стороны, мы понимали, что он может это делать, и чем дольше он этого не делает, тем сильнее укрепляет свои старые привычки.

Важно было не давить на Джексона.

Принуждение может быть действенным в какой-то момент и для некоторых детей, но обычно оно не приводит к устойчивым изменениям в привычках питания или позитивным отношениям к еде. Однако мы с Джулией согласились, что Джексону пойдет на пользу, если его границы немного раздвинуть. На тот момент сопротивление Джексона казалось скорее психологическим, чем физиологическим. Разнообразная пища не причиняла ему физического вреда или дискомфорта. У него не было никаких признаков проблем с жеванием, глотанием или даже перевариванием пищи. Джексон даже отмечал, что ему нравятся многие продукты, когда он пробовал их в первый раз. Его сенсорная система все еще была неразвитой из-за долгого отсутствия контакта с новой пищей, но в основном Джексона сдерживали его же предубеждения. Несмотря на месяцы практики, рефлекторной реакцией Джексона на многие продукты было опасение, выражавшееся в словах «Это мне не нравится».

С целью сделать прием пищи более естественным и комфортным для Джексона, мы сместили акцент в наших упражнениях на игру с использованием рта. Мы провели множество конкурсов на выплевывание, засекали время, как долго мы можем держать во рту различные продукты, и экспериментировали с количеством кусаний, необходимых для пережевывания различных текстур. Вместо того чтобы принять сопротивление Джексона, я предложила стратегию преодоления. Если у него была негативная реакция на то, чтобы съесть что-то новое, он всегда мог выплюнуть это, запить глотком воды или съесть другую пищу. Он также мог сочетать новую пищу с предпочитаемой или изменить вкус, как мы обсуждали это на занятии «Проверка вкуса». Кроме того, я снова и снова подчеркивала, что даже когда организм Джексона бурно реагировал на новую пищу, даже когда он утверждал, что ему что-то не нравится, ничего плохого не происходило. Он всегда был в порядке. Более того, опыты проходили быстро, что также не создавало опасного напряжения.