Loe raamatut: «Сердце лучше знает»

Font:

Christmas with His Ballerina

* * *

Глава 1

– На следующей неделе День благодарения, но для этой рождественской классики никогда не бывает слишком рано, – раздался бодрый голос диктора в динамике. – Итак, прибавьте звук и наслаждайтесь праздничным настроением.

Джошуа Пирсон забарабанил пальцами по рулю, когда звуки известной мелодии наполнили его автомобиль, и он автоматически подхватил до боли знакомый мотив. Но ему, увы, никто не подпевал – ни сопрано и тенор с заднего сиденья, ни нежное контральто с пассажирского места рядом с водителем. Времена совместного музицирования канули в Лету. Он тоже замолчал.

Сейчас Джошуа направлялся в свой домик в Вермонте. Однако в этом году он отметит Рождество с детьми, а не один, как в последние годы, погрузившись в работу. Потому что после трехлетней разлуки семья Пирсон будет встречать Рождество вместе.

Он искоса взглянул на пустое пассажирское сиденье. Ну почти вместе. Джошуа судорожно сглотнул. Прошло десять лет с тех пор, как умерла Габриэлла, но временами боль была такой острой, что казалось, будто это было вчера. Габриэлла обожала Рождество и была бы так счастлива узнать, что дети приедут в этом году домой! Джошуа невольно хмыкнул. Дети. Марко уже тридцать два, а Кьяре двадцать семь, но для него они всегда останутся детьми. Он криво ухмыльнулся. Сейчас он рассуждает, как его собственный отец.

Тем временем начало смеркаться. Серые осенние тучи низко нависли над горизонтом, по ветровому стеклу барабанил противный мелкий дождь, который становился все сильнее. Он давно ездил этим маршрутом из Нью-Йорка в домик в Вермонте и никогда в одиночку, но, если семья решила отметить там Рождество, ему нужно было проверить, все ли в коттедже в порядке. Нет, не просто в порядке, а идеально.

Стоило Джошуа съехать с шоссе, как ландшафт кардинально изменился: за лесополосой насколько хватало глаз простирались фермерские земли, обрамленные вдали горной грядой. Ему все здесь нравилось: маленький уютный городок, красивая река, живописная местность, позволяющая совершать приятные пешие прогулки весной и летом, кататься на лыжах зимой, идеальный контраст с бесконечной суетой Нью-Йорка. Джошуа хотел напитаться этим безмятежным спокойствием и красотой.

Провести выходные вдали от дома было хорошей идеей. Он не мог вспомнить, когда в последний раз отдыхал. Управление сетью отелей и их содержание на конкурентоспособном уровне отнимало массу времени. Так что ему необходимо расслабиться и побыть на природе, ну и дом привести в надлежащий вид.

Вырулив из-за крутого поворота, он увидел впереди машину, припаркованную у обочины. Рядом с ней стояла женщина, уперев руки в бедра. Больше никого поблизости не было, и Джошуа затормозил, остановившись позади гладкого серебристого автомобиля. Женщина обернулась. В ее взгляде сквозила надежда, но и настороженность. Закутанная в длинное белое пальто, она выглядела лет на сорок с небольшим, светлые волосы были собраны сзади в конский хвост. Джошуа опустил окно и высунул голову наружу.

– Помощь нужна?

Она отступила на полшага назад.

– Нет, спасибо. Я уже позвонила, и они должны быть здесь с минуты на минуту.

– Колесо спустило?

– Нет. Загорелся красный свет на щитке и… в любом случае помощь на подходе, так что не смею вас задерживать.

Джошуа вдруг понял, что женщина просто его боится. И не мудрено. Темнеет. Дорога пустынна. До ближайшего городка несколько километров.

– Послушайте, – сказал он. – Я не хочу ставить вас в неловкое положение, но что, если я просто подожду здесь, пока не приедет помощь? Я останусь в машине. Знаете, будь на вашем месте моя жена или дочь, мне было бы спокойнее, что они не одни.

Женщина в нерешительности покусывала губу.

– Я Джошуа Пирсон, – добавил он. – Генеральный директор сети отелей «Гранд Йорк». Наш флагманский отель находится в Гринвич-Виллидж. Не знаю, известна ли вам эта сеть.

Она еще плотнее закуталась в пальто.

– Я про нее знаю, – ответила она.

– Я направляюсь в свой коттедж, чтобы подготовиться к Рождеству.

По лицу женщины скользнула улыбка.

– Сегодня даже не День благодарения.

– Я знаю, но коттедж некоторое время пустовал. Прошло три года с тех пор, как мы отмечали там Рождество, поэтому я хотел убедиться, что все в порядке. Хочу навести чистоту, пополнить запасы провизии и дров. Ну что-то в этом роде.

– Понятно. – Женщина поежилась и, скрестив руки, похлопала себя по плечам.

– Вам бы лучше сесть в машину, – посоветовал Джошуа.

– Двигатель не заводится, и в салоне так же холодно, как и снаружи, – призналась она. – Здесь я хотя бы могу двигаться.

– У меня в багажнике есть плед, хотите?

Женщина снова слабо улыбнулась.

– Плед?

– И вдобавок термос с горячим кофе. Моя жена всегда настаивала, чтобы мы были готовы к любым погодным и дорожным сюрпризам во время поездок в коттедж. От старых привычек трудно отказаться, я чуть было не взял перекусы для детей.

– А сколько им?

– Сейчас? Тридцать два и двадцать семь. Но будь они со мной, я взял бы яблоки и сок, так, на всякий случай.

Улыбка женщины стала шире.

– Тридцать два и двадцать семь?

– Знаю, что не выгляжу отцом таких взрослых детей, – улыбнулся он в ответ. – Я очень рано женился.

– Похоже на то, – согласилась она.

– Как насчет пледа? Я могу положить его на капот и вернуться в машину, – предложил Джошуа.

– Вы, вероятно, считаете меня параноиком?

– Нет, вы просто разумная женщина.

Джошуа вышел из машины, открыл заднюю дверь и достал сумку с пледом и кофе, которую всегда возил с собой благодаря Габриэлле. Он молча поблагодарил Небеса, что и на этот раз последовал давней привычке. И на этот раз сумка пригодилась.

– Вот, – он приподнял сумку над головой, – возьмите.

Как и обещал, он положил сумку на капот и сел в машину. Как только он закрыл дверцу автомобиля, женщина подошла и забрала сумку.

– Спасибо. Я не привыкла отправляться в дорогу одна, тем более за город. В следующий раз непременно последую вашему примеру. – Она посмотрела на свою машину, а потом на него.

– Я пожалуй… – Она замялась.

– Конечно, садитесь в машину и грейтесь, – закончил за нее Джошуа.

– Еще раз спасибо огромное. Передайте вашей жене, что она мудрая женщина.

Джошуа кивнул. Она повернулась и направилась к своей машине. Он поднял стекло, и перед ним мелькнули длинные, стройные, обтянутые джинсами ноги и шелковистые светлые волосы. Он откинулся на спинку сиденья, достал телефон, проверил электронную почту и погрузился в работу. Какое-то время спустя Джошуа вздрогнул от неожиданности, увидев позади свет фар и подъезжающий фургон. Тут он вспомнил, где находится.

Было почти темно, но он смог разобрать на фургоне название местного гаража и узнал владельца. Убрав телефон, он запустил мотор и, помахав рукой, направился к своему коттеджу.

Ребекка пошевелилась, пытаясь укрыться от косого солнечного света, пробивающегося сквозь занавески, но в этот момент трель телефонного звонка окончательно ее разбудила. Она недоуменно озиралась, не понимая со сна, где находится. Ах да, конечно. Ей пришлось остановиться в местной гостинице, поскольку вчера в гараже не смогли починить ее машину. Она не доехала до места каких-то пять километров. Замерзшая и уставшая, она попросила суп в номер, а затем рухнула в постель. Должно быть, она хорошо спала, потому что не только не проснулась ночью, что было для нее необычно, но, несмотря на внезапное пробуждение от звонка, почувствовала, что хорошо отдохнула впервые за долгое время. Ребекка нащупала телефон, поморщившись от яркого света, и ответила на звонок.

– Алло? – хрипло каркнула она в трубку.

– Ребекка? Я тебя разбудила? – спросила Анита с нескрываемым удивлением.

– Который час? – поинтересовалась Ребекка.

– Четверть одиннадцатого. Вот уж не знала, что ты такая соня, – ответила Анита.

По правде говоря, Ребекка сама не могла вспомнить, когда в последний раз просыпалась так поздно.

– Должно быть, всему виной деревенский воздух, – предположила она, пытаясь сесть.

Ее утро обычно начиналось в шесть. Полтора часа йоги, душ, легкий завтрак. В восемь она приходила в офис поработать час перед утренним балетным классом. Она по-прежнему посещала ежедневные занятия балетом, которые были неотъемлемой частью ее жизни столько, сколько она себя помнит, но теперь она возвращалась с занятий в офис, чтобы встретиться со спонсорами, дизайнерами или дирижерами, посмотреть репетиции или провести совместные совещания по планированию. Однако она не переставала любить те полтора часа, когда она и танцоры были единым целым, мышечная память брала верх, а разум был сосредоточен только на положении рук и ног.

– Оправились от своих приключений? – спросила подруга, она же пиар-менеджер Ребекки.

– Я не знаю, Анита. Может быть, это был знак. – Ребекка откинула одеяло и выбралась из кровати, чтобы раздвинуть занавески.

Перед ее глазами раскинулся типичный сельский и чуждый ей пейзаж. Территория гостиницы примыкала к широкой реке, за которой стоял осенний лес в золотисто-оранжевом убранстве, простираясь до далеких гор с шапками снега на вершинах. Она привыкла к городским улицам, реву автомобильных клаксонов, постоянному шуму и суете. Тишина, безмятежность и красота приводили в замешательство.

– Мне здесь не место. Может быть, мне стоит вернуться. Я не хочу, чтобы Айван думал, что победил.

На другом конце провода повисло долгое молчание.

– Это не из-за Айвана или твоего развода, Ребекка. Речь идет о том, что ты не отдыхала четыре года. Интересно, что бы ты сказала одному из твоих танцоров, если бы он работал без передышки?

Ребекка не ответила. Она знала, что Анита права. Отдых ей был необходим. И дело не только в громком разводе, подробности которого продолжала мусолить желтая пресса. Она с головой ушла в работу, чтобы не замечать горькой реальности. Ее брак распадался на глазах. А она спасалась работой и за многие годы не взяла ни единого выходного. Но для кого-то, кто гордился своей силой и жизнестойкостью, для кого совершенство необходимость, а не цель, было унизительно получить приказ взять отпуск на несколько недель, даже если она знала, что ее генеральный директор сделал это с наилучшими намерениями.

Точно так же она сочла унизительным тот факт, что вчера ее пришлось спасать. Она никогда не играла девицу в беде, даже на сцене. И не собиралась начинать в сорок восемь лет.

– Послушай, Ребекка. Позволь мне все уладить с прессой. Это моя работа. Ты мне за это платишь. – Оживленные интонации в голосе Аниты сменились вкрадчивыми, которые всегда помогали ей добиться успеха.

– Ты просто проводишь некоторое время за чтением любимых книг, подолгу гуляешь и наслаждаешься природой, отсыпаешься. Не успеешь оглянуться, как наступит декабрь, и мы с Труди присоединимся к тебе на Рождество.

– Наверное, ты права, но у меня такое чувство, будто я пытаюсь сбежать.

– Просто побудь в коттедже хотя бы неделю. Если тебе не понравится жить в деревенской глуши и станет скучно без цивилизации, ты всегда можешь отправиться на пару недель в Европу или на Карибы…

– Нет, уединение меня как раз устраивает.

Лишь бы оставаться неузнанной. И это действительно любезно со стороны Аниты и Труди – предложить ей их любимое пристанище на столь долгий срок. Кроме того, эта так называемая «хижина» обязательно должна быть элегантно-простой снаружи, но роскошной и комфортной изнутри. Анита могла себе это позволить. Она известный публицист и агент многих знаменитостей из списка «А», а Труди – высококлассный хирург. Обе женщины наслаждались всем самым прекрасным в жизни.

– Я с нетерпением жду этого отдыха в твоем коттедже.

– И на самом деле это не так уж далеко, – успокоила ее Анита. – Всего в семи километрах от Ньюингтона, и на озере есть еще коттеджи. Это довольно оживленное место летом и по выходным. У Коэнов домик справа от нас, и они обычно проводят там по крайней мере два уик-энда в месяц. Пирсоны слева от нас, но Джошуа давненько не приезжал…

Ребекка крепче сжала телефон.

– Джошуа Пирсон? Генеральный директор сети отелей «Гранд Йорк»?

– Ты его знаешь?

– Нет, но он тот самый добрый самаритянин, который ждал со мной вчера на дороге приезда эвакуатора. И у меня его термос и плед.

Они встретились практически в сумерки, и она его толком не разглядела. В памяти рисовалась высокая, широкоплечая фигура и теплый, приятный голос.

– Значит, все-таки решился приехать. Впервые за долгое время. Это интересно, – задумчиво заметила Анита.

– Может быть, он просто слишком занят, чтобы часто отлучаться, – предположила Ребекка.

– Возможно, – согласилась подруга. – Однако главная причина в другом. Раньше они часто здесь бывали, а уж на Рождество непременно. Но после смерти его жены Габриэллы они редко приезжают. Он пытался раньше приезжать с детьми на Рождество, чтобы сохранить традицию, но в конце концов их визиты прекратились. Я рада, что Джошуа вернулся. У них прекрасная семья. Ну а каковы твои планы на остаток дня?

– Одеваюсь, собираюсь, забираю машину из ремонта, закупаю продукты и устраиваюсь в коттедже, – бодро отрапортовала Ребекка.

– Звучит прекрасно. И никакого Интернета, никакой электронной почты, никаких попыток гуглить свое имя. Тебе нужна полная информационная детоксикация, – уверенно заявила Анита.

– Я постараюсь. Спасибо, Анита.

– Не за что. Я все сделаю для лучшей подруги и моего первого пиар-клиента. Береги себя, Бек.

– И ты тоже. Привет Труди.

Ребекка положила телефон и откинулась на подушки. Значит, ее спаситель живет по соседству? Это хорошо. Она сможет вернуть его вещи с небольшим подарком в виде благодарности. На самом деле она не любила быть кому-то обязанной. Даже бесплатное пользование коттеджем Аниты вызывало у нее определенный дискомфорт, хотя они дружат с четырнадцати лет, когда обе поступили в престижную академию балета в Нью-Йорке. Они были и соперницами, и подругами, и чирлидершами друг друга, пока в восемнадцать лет Анита не поняла, что ее проблемные колени не выдержат балетной карьеры.

Со свойственным ей оптимизмом и энтузиазмом Анита создала пиар-агентство, чтобы представлять Ребекку, чья карьера стремительно развивалась. Это был хитрый ход, необходимый для обеих женщин: Анита была такой же целеустремленной и креативной в бизнесе, какой Ребекка на сцене. Анита сделала подруге имя не только в США, но и в Европе, а та не осталась в долгу, превратив Аниту в состоятельную женщину и востребованного знаменитостями агента. И все было прекрасно вплоть до последних недель, когда начался этот ужасный бракоразводный процесс. Теперь анонимность казалась Ребекке блаженством.

Именно это ей и гарантировал домик на берегу озера вдали от цивилизованного мира. И долой все сомнения! Нужно осваивать ее новое временное жилище.

Покупка провизии не отняла много времени, и вскоре Ребекка уже подъехала к дому Аниты. Хороша хижина! Стильный, современный, дизайнерский коттедж из стекла, дерева и камня с захватывающим дух видом на озеро и горы вдали. Несмотря на неоднократные приглашения Аниты, Ребекка выбралась сюда впервые. И сразу же почувствовала, как ушло напряжение. Она расслабилась от такой красоты и поняла, что ей здесь будет хорошо.

Ребекка вошла в дом и осмотрелась.

Первый этаж представлял собой большое открытое пространство, разделенное на три зоны: гостиная с французскими окнами от пола до потолка, огромным камином, дорогими кожаными диванами с яркими подушками, столовая с овальным дубовым столом и стульями с высокими спинками и кухня, оборудованная современной сверкающей техникой. Каменный пол утеплен системой подогрева, стены отделаны тем же деревом и камнем, что и снаружи. В гостевой спальне Ребекки на втором этаже была собственная ванная комната, балкон и уголок для чтения. Отшельничество не могло быть более роскошным.

Распаковав вещи, она взяла плед, вымытый термос и коробку булочек с корицей, которые купила в местной пекарне, и отправилась к соседнему дому по тропинке вдоль озера. Она чувствовала небольшое волнение.

Дом Джошуа Пирсона тоже смотрел на озеро, но это было единственное сходство. Его жилище было гораздо скромнее – двухэтажный дом из крашеного дерева с террасой сзади. Приблизившись, она увидела, что краска выцвела, оконные рамы покрылись пузырями, а крыша выглядела так, словно на ней не хватало одной-двух черепиц. К крыше была приставлена лестница, и, когда она ступила на дорожку, ведущую к коттеджу, Джошуа Пирсон спускался вниз по лестнице. На его талии был закреплен пояс для инструментов. Ребекка в смущении замерла при виде сильных, мускулистых ног, крепкого зада и широких плечей, которые она заметила еще вчера. Когда он повернулся, она увидела карие улыбающиеся глаза и слегка растрепанные темные волосы с проседью на висках.

– Привет, – поздоровалась она. – Надеюсь, не помешаю. Я пришла вернуть вам плед и термос.

– Здравствуйте, – ответил он, соскочив с лестницы и приблизившись к ней. – Рад видеть вас целой и невредимой. Быстро же вы меня нашли.

– Это было нетрудно. Вы представились, и, как оказалось, мы соседи. Я остановилась в коттедже Аниты. Я Ребекка. Ребекка Нельсон.

– Рад познакомиться еще раз, Ребекка. – Он слегка нахмурился. – Мы раньше встречались? Мне знакомо ваше лицо.

– Я несколько раз останавливалась в вашем отеле.

– Возможно, я там вас и видел. – Но его лицо выражало сомнение.

– И вы могли бывать на моих выступлениях, – неохотно добавила она. Вот с анонимностью и покончено. – Я художественный руководитель «Нью-Йорк Сити Бэлли», а раньше была прима-балериной труппы.

– Конечно, у Аниты в холле висит ваша фотография. И да, мне доводилось бывать на ваших выступлениях. Несколько раз. Моя жена обожала балет и часто бывала в театре. Честно говоря, в первый раз, когда я пошел с ней, я боялся, что не выдержу, но неожиданно мне понравилось. Однако должен признаться, что балетом увлекалась жена, я ходил только за компанию. А Габи была вашей большой поклонницей.

«Я ходил только за компанию», – повторила Ребекка про себя. Такое простое признание, но оно о многом говорило. «Мне понравилось». Если бы только Айван был так снисходителен к личному пространству и предпочтениям.

– Ну, в любом случае я хотела вернуть вам плед и термос, и вот еще булочки с корицей в знак благодарности. Анита сказала, что это лучшее, что она когда-либо пробовала.

– В этом не было необходимости, – возразил он. – Я был рад помочь, но Анита права, эти булочки просто потрясающие. И как раз вовремя. У меня на плите варится кофе. У вас есть время выпить чашечку?

Впервые на ее памяти у Ребекки не было никаких дел.

– Это было бы чудесно.

– Заходите. По крайней мере, в доме чисто, – печально заметил он. – Я плачу клининговой компании за уборку внутри и кое-какие работы во дворе, но, как вы сами видите, снаружи дом в плачевном состоянии. И это моя вина, я давно здесь не был.

Он кивнул на открытую дверь в патио, и после минутного колебания Ребекка вошла внутрь.

Как и у Аниты, весь первый этаж был открытым пространством. Однако на этом сходство заканчивалось. Простая кухня с потертыми деревянными шкафчиками занимала торец, далее стоял большой обеденный стол, скамья и стулья. В центре комнаты три потертых кожаных дивана были сгруппированы вокруг окон, чтобы наслаждаться прекрасным видом, а другой конец занимала стена с книгами. Деревянный пол украшали вмятины и царапины, но цветные ковры, покрывала и подушки добавляли тепла и цвета, как и картины, и фотографии на стенах, камине и книжных полках.

В комнате было по-домашнему уютно. Видно было, что дом очень любили, несмотря на то, что некоторые вещи нуждались в обновлении.

Она поставила коробку с булочками и вещи Джошуа на стол и внимательнее осмотрела стены. Детские рисунки в рамках, местные пейзажи, но больше всего было семейных фотографий, и Джошуа часто красовался в центре группы.

Она вспомнила, как Джошуа пошутил, что женился мальчишкой. Судя по фотографиям, он не так уж далек от истины.

Молоденькие жених и невеста на свадебных фотографиях выглядели скорее как старшеклассники, а не молодожены. По фотографиям можно было узнать историю семьи: вот молодая пара с новорожденным первенцем, затем с малышом, мальчуганом, а потом детей уже двое. Вот семья в походе, а вот каякинг, плавание, игра в мяч, хоровод вокруг рождественской елки, и на всех лицах счастливые улыбки. Пока внезапно они не остались втроем. Улыбки вымученные, под глазами тени. Габриэлла Пирсон явно оставила огромную дыру в сердце своей семьи.

У Ребекки было так мало фотографий с Айваном: традиционные свадебные, да еще с официальных мероприятий, и никаких беззаботных, естественных, а не постановочных кадров. И всего несколько фотографий из ее детства, на которых Ребекка с сестрами выглядела веселой и расслабленной. Было бы здорово стать частью такой семьи, как эта. Она прикусила губу и отвернулась. Что толку мечтать о несбыточном? Зато она сделала успешную карьеру. Она востребована и известна, у нее куча поклонников, и она весьма состоятельная женщина. Ей повезло больше, чем большинству.

Джошуа взял плед и открыл шкаф, чтобы его убрать. Из шкафа выпала лыжная палка, весло, пальто и ботинки.

– Как видите, мне не только ремонтом нужно заняться, – смущенно сказал он. – По правде говоря, дом давно необходимо привести в порядок. Но после Габи… В любом случае я думал, что смогу подготовить его к Рождеству за выходные, но недооценил объем работ. Похоже, придется остаться здесь до Рождества, чтобы привести все в надлежащий вид.

На душе у Ребекки потеплело от осознания того, что Джошуа будет жить по соседству все время ее пребывания здесь. Ей так будет гораздо спокойнее.

– Рождество – напряженное время для отелей, не так ли? А «Гранд Йорк» – популярное место для празднования Рождества, – заметила Ребекка.

Она ощутила укол совести. Балетные представления на Рождество – тоже часть традиции, а она оставила труппу в такой важный момент.

– Так и есть. – Он прошел на кухню, открыл шкаф, достал две тарелки и кружки. – Но Марко, мой сын, занял пост управляющего сетью отелей пару лет назад. Кроме того, в каждом отеле свой талантливый менеджер и отличная команда. Я все еще генеральный директор, но, честно говоря, порой кажусь себе свадебным генералом. – Его улыбка померкла. – Но это вполне естественно. То же самое произошло с моим отцом, когда я вступил во владение сетью и когда он заменил своего отца. После тридцати лет рабочих семидневок по шестнадцать часов оба были счастливы отдохнуть на поле для гольфа. Но мне, оказывается, нужно больше, чем провести несколько заседаний совета директоров, чтобы почувствовать удовлетворение от работы. Я знаю, что должен радоваться целеустремленности Марко и его преданности семейному бизнесу, хотя было бы неплохо, если бы он находил время иногда и в гольф поиграть. В любом случае ремонт этого дома – тот самый проект, который мне нужен. Я поработаю физически и ни от кого не буду зависеть. Проходите, присаживайтесь. Кофе? Возможно, у нас есть и чай, но как минимум трехлетней давности.

Ребекка выдвинула один из старых стульев-качалок.

– Кофе – это чудесно, спасибо. Что вы планируете сделать?

– Программа-минимум: заменить оконные рамы, починить крышу, освежить покраску внутри и снаружи. Когда-то у нас были более грандиозные планы, до того, как Габриэлла… – Джошуа замолк. Повисла пауза. Даже по прошествии стольких лет он явно очень скучал по жене. – Мне не нужны модные окна и горячая ванна. Но кухня разваливается, и ванные комнаты не помешало бы обновить. Бедная моя лачуга, она не идет ни в какое сравнение с роскошью пятизвездочного коттеджа Аниты, не так ли?

Ребекка приняла кружку, наполненную крепким ароматным кофе, и добавила немного молока из кувшина, который он поставил перед ней.

– Спасибо. Дом Аниты – это и правда нечто особенное. Но в ваше жилище дети могут забежать прямо после купания в озере, не рискуя испортить дубовый паркет. В этом доме есть свое очарование, которое нельзя потерять.

Джошуа одобрительно кивнул:

– Вы правы. Я не хочу терять сердце этого дома, несмотря на то что дети уже выросли. Но теперь, когда мы все взрослые, есть возможность улучшить это жилище, даже если мои навыки не позволяют воссоздать дворец Аниты.

– У этого дома прекрасная основа, – заметила Ребекка, представив комнату в качестве сцены, по которой движутся в танце обитатели дома.

– Не думаю, что внутри требуется большая переделка. Вероятно, вы могли бы освежить кухню, отшлифовать шкафы, заменить столешницы и добавить бытовой техники. То же самое и здесь, в гостиной – новые диваны, ковры и свежая краска изменили бы мир к лучшему. Что касается окон и крыши, это вне моей компетенции.

– Я вообще-то рукастый. – Он сел напротив и пододвинул к ней коробку с булочками. – Вот, угощайтесь. Мы с Габриэллой построили этот дом с нуля. Я получил его в наследство от дяди. И сначала хотел продать. Нам нужны были деньги – маленький сын, я учусь в колледже, а Габи в вечерней школе, но она хотела сохранить дом, довести его до ума и привозить сюда детей, чтобы они росли на природе, дикими и свободными, а не зашоренными, как городские ровесники.

Он гортанно рассмеялся, вспоминая прошлое.

– Мы действовали методом проб и ошибок. Первые несколько месяцев нам приходилось разбивать лагерь снаружи, пока мы его потрошили, потом мы довольно долго ночевали в спальниках внутри. Марко было пять, а Кьяра совсем малышка, когда мы сделали дом пригодным для жилья. Диваны, этот стол – все с распродаж. Но попутно я стал приличным сантехником, столяром и электриком. Однако с выбором цвета у меня проблемы. Мы покрасили его в белый цвет, потому что это был самый дешевый вариант, но Габриэлле нравилось приносить образцы и представлять, как она могла бы сделать ремонт, когда у нее будет время. Должен признаться, мысль об этом вызывает у меня кошмары. Возможно, мне придется просто нанести свежий слой белой краски.

Ребекка сделала еще глоток кофе, ее мысли лихорадочно метались. Она не хотела вмешиваться, но он явно нуждался в помощи, а у нее было время.

– Послушайте, я не эксперт, но думаю, что у меня неплохой глазомер и чувство цвета. Я всю жизнь работаю с костюмами и декорациями и убедилась, что неплохо владею кистью. Я здесь до Рождества, и у меня нет никаких планов, так что, если вам нужна помощь или консультант по цвету, обращайтесь.

– Вы пробудете здесь до Рождества? – переспросил он.

– Долгая история, – коротко бросила она, опустив глаза, чтобы избежать его пристального взгляда. К ее удивлению, от булочки на тарелке осталось лишь несколько крошек. Она не заметила, как ее съела. – Мне, пожалуй, пора. Пойду продолжу обустраиваться на новом месте. Но это искреннее предложение. Если вам нужна помощь, только скажите.

– Непременно. Спасибо за угощение. До скорого, соседка.

Ребекка попрощалась и вышла из дома Джошуа в приподнятом настроении. Приятно сознавать, что можно быть кому-то полезной, а не скучать в одиночестве и переживать о своем неудавшемся браке. И интересный сосед с карими глазами и атлетической фигурой здесь совсем ни при чем. После краха ее брака последнее, что ее интересует, – это романтическая интрижка. Но дружелюбный сосед? Что ж, это звучит неплохо.

Tasuta katkend on lõppenud.