В сердце что-то кольнуло, заставив мои челюсти сжаться сильнее. Друзья. Да он понятия не имел, как мне вообще тяжело находиться рядом с ним и не броситься на него с поцелуями.
– Это где-то здесь… – прошептал он загадочные слова, съезжая с грунтовой дороги на траву. – Ага… точно.
Мы объехали огромное старое дерево, за которым оказалось две тропинки. Между ними возвышалась трава, доходящая до бампера. Именно туда он и направил машину.
– Что ты делаешь? – воскликнула я.
Он недоуменно посмотрел на меня.
– Веду машину.
– Но здесь нет дороги!
– Есть. Просто все заросло. И это нам на руку, – сказал Демиан, неторопливо наезжая на кусты.
– Бедный Бамблби, – прошептала я и услышала его смешок.
Затем автомобиль остановился.
– Все. Мы застряли! – с торжеством простонала я невысказанное любимое женское «А я же говорила не лезть в болото».
– Нет.
Демиан открыл дверь и вышел из машины.
– Ты куда? – теперь я уже напугалась. – Решил бросить меня посреди леса?
Он вернулся, наклонился, зацепившись двумя руками за крышу над головой, и посмотрел на меня, улыбаясь:
– Значит, ты уже не считаешь, что я маньяк и похитил тебя?
– Я работаю над этим, – с серьезным видом сообщила я, хотя все во мне отзывалось на его улыбку.
– Рад, – он обезвредил меня окончательно еще одной порцией десертных улыбок, таких сладких, что у меня разве что зубы не заболели. – Я быстро. Надо замести следы. – Демиан вновь стал серьезным, наклонив голову в сторону, откуда мы только-что приехали. Я кивнула, немного успокоившись, и он ушел. Я откинула голову, устраиваясь поудобнее для ожидания. Как только он вернулся и сел в машину, я задала вопрос дня:
– Зная, что мы едем в лес, ты не мог откопать машину с полным приводом и высоким клиренсом? Если мы застрянем, нам понадобятся четыре ведущих колеса, – я презрительно хмыкнула, болея сердцем за автомобиль, к которому всегда была неравнодушна. Использовать его, чтобы ездить по полям и лесам, это преступление. Скрежет и шуршание травы по бамперу и днищу звучали для меня так же невыносимо, как мегагромкие трели русской эстрадной попсы для поклонника рока. Я скривилась от досады.
– Не знал, что ты в теме, – удивился Демиан.
– О чем ты?
– Девушки и автомобили – обычно биполярные топики.
– Я повторюсь, ты жутко отсталый. Тебя вампиры не кусали? Потому что ты рассуждаешь, как чертов аристократический графин из восемнадцатого века, – фыркнула я, уставившись на него, как на ненормального.
– Некоторые женщины не могут отличить хэтчбек от седана, а ты тут рассуждаешь о приводах и клиренсах.
– То же самое я могу сказать и о мужчинах. И, кстати, посмотри на дороги! Сколько вокруг женщин за рулем.
– Это-то меня и пугает, – хмыкнул он.
– Обалдеть просто, что до сих пор твои гендерные шовинистские штучки не довели тебя до сумы. Хотя я начинаю понимать, почему у тебя нет жены и даже постоянной девушки.
– Вообще-то есть кое-кто. Но я о другом говорил. Не думаю вообще, что встречал женщин, которые, видя машину, могли бы понять, какой у нее привод. Да они и название модели не сказали бы.
– Вижу, круг твоих знакомых девушек крайне узок. Я знаю таких, которые могут по шуму двигателя определить, что именно с авто не так. Возвращаясь к теме приводов и клиренсов, могу сказать, что мне нравится эта машина, поэтому я о ней и читала, – а также ездила, и попала в аварию, но об этом лучше умолчать. – И, могу поспорить, знаю о ней несколько фактов, о которых ты не слышал.
– Серьезное заявление. На что спорим? – он вопросительно выгнул бровь и заметно оживился, заставив меня засомневаться в своих утверждениях.
– Не знаю, – я тряхнула плечами.
– На поцелуй?
– Мне это не интересно, – соврала я звонким, как сталь клинка, голосом.
– Тогда на желание? – предложил он другой вариант.
– Оно будет приличное? – я многозначительно на него посмотрела.
– Абсолютно! – заверил он.
– Ок.
– Начинай.
– Хорошо, начнем с простого, – я искоса взглянула на него. – «Камаро» задумали, как конкурента…
– Мустангу, – безалаберно перебил он меня.
– Я же сказала, что начну с простого, – кивнула я. – Это знают даже дети. В первом поколении было представлено несколько типов двигателя, самая мощная модификация которого на тот момент просто ошеломляла. V – образная восьмерка, объем 5,7 л и 255 лошадиных сил на выходе, а допы увеличивали мощность до 325 лошадиных сил. Как тебе? – глянула я на него с торжествующим видом. Его брови поползли вверх по лбу, выдавая удивление.
– Действительно впечатляет. Но есть одно но…
Я вперилась в него возмущенным взглядом, ожидая продолжения.
– Условные обозначения того времени претерпели изменения, и если перевести 325 л.с. на сегодняшнее, несомненно более четкое измерение мощности движков, то это будет меньше 250 лошадиных сил.
– Хорошо, – кивнула я. Он меня сделал, что ни говори. Я почесала подбородок, стараясь припомнить еще факты, которые могли бы мне помочь в нашем небольшом соревновании. – В истории этой марки был выпущен автомобиль, неформально нареченный тайным. Как он на самом деле назывался?
– Дай подумать…
Весь его вид говорил о том, что я на верном пути. В голове заиграла песня группы «
Queen
» «
We are the champions», но тут губы его растянулись в озорной улыбке, оборвав мой триумф.
– Не такая уж она была и тайная. Скорее, просто ограниченная спортивная версия, которую никто не рекламировал. При заявленной мощности в 290 л.с. на самом деле она выдавала все 400. Когда об этом узнали, в один миг все тайное стало явным.
Я скрипнула зубами, а он меня добил:
– Кажется, Z-28.
– Хорошо. Есть еще ограниченная серия «Камаро», выпущенная совместно с гонщиком.
– Очень ограниченная серия. Порядка семидесяти автомобилей «Камаро – Йенко». Теперь это более мощная модель с семилитровым движком от «Корвета», с усиленными задней осью и подвеской, которые позволили ей участвовать в гонках.
– Невыносимо! – простонала я.
– Кажется, я тоже не попадаю в ненавистную тебе категорию горе-водителей, – усмехнулся он.
– Хорошо, последний вопрос, – почти капитулировала я. – Почему он называется «Камаро»? – вдруг выстрелит.
Он поднял брови и задумался. Машина продолжала катиться, подминая под себя траву и царапая днище, защиту, я очень надеялась, что она там есть, и бока о кусты.
– Надо подумать.
Я улыбнулась. Невероятно, что он мог проколоться на такой ерунде.
– Четкой информации ведь нет. Только слухи и намеки, – при его словах мои плечи опустились в нехорошем предчувствии. – Кажется, концептуальная идея была что-то вроде «автомобиль для простых людей», верный товарищ и друг? В каком языке слово «Камаро» имеет такое значение?
Я обреченно вздохнула:
– Хм, конкретно – ни в каком, это лишь предположение интерпретации в старо-французском, – я закатила глаза к потолку, мысленно вопрошая о причинах несправедливости в мире.
– Ну так я победил? – с обольстительной улыбкой и смешливыми искорками в глазах, обращенных ко мне, он был так великолепен, что у меня перехватило дыхание, а слова замерли на губах. Внизу живота распространилось теплое чувство. За последние часы это стало нормой. Он уже давно победил…
Я с усилием отвела взгляд и отвернулась к окну, оставив его вопрос без ответа.
– Кто-то не умеет проигрывать…
Снаружи преобладал все тот же пейзаж: множество высоких сосен дремучего леса и темнота, скапливающаяся между стволов. За очередным поворотом я увидела сказочное чудо.
Глава 9
– Мы не наткнемся внутри на злую ведьму? – озадаченно спросила я, рассматривая удивительно живописный домик, словно сошедший со страниц детской книги сказок. Казалось он сейчас вскочит на свои курьи ножки и бросится в лесную чащу.
– Не должны, но стопроцентно обещать не могу. Жить там может кто угодно. Он много времени пустовал. Давно сюда не наведывался.
Я сняла туфли, так как каблуками в таком месте разве что пахать можно, да и то не особо продуктивно, и двинулась ко входу.
Демиан встал на дощечку, опирающуюся о стену и подтянулся наверх, оставив меня теряться в догадках по поводу его выходки. После минуты интенсивного ощупывания козырька над входом, он спрыгнул с ключом в руке и сияющей улыбкой победителя гладиаторских боев.
– Хорошая новость – вышибать дверь не придется.
– Я рада, – заявила я равнодушным тоном и, дождавшись окончания его возни с ключом, ступила в темное помещение за ним.
Когда глаза немного привыкли к мраку, я ужаснулась. Мы оказались в маленькой кухоньке деревенского домика. Но не скудность обстановки поразила меня. Все было покрыто пылью и грязью. В углу стояла раковинка, ряд шкафчиков тянулся по обеим сторонам, а справа возвышалась настоящая деревенская печь. Я с ног валилась от усталости, но в этот момент безысходности осознала, что не смогу здесь лечь спать, пока не приберусь. Кроме кухни, в домике находилась всего одна комната с большой пастелью и шкафом. Состояние все то же – ветхое и заброшенное. Я скривилась и постаралась не дышать полной грудью затхлый запах, памятуя о смерти людей, вскрывших гробницу Тутанхамона. Не хотелось слечь, надышавшись грибком, томившимся здесь сотню лет в ожидании жертв.
– Ужасно. И, кажется, я слышу писк, – съязвила я, но по факту услышала в своем голосе нотки отчаяния. На лице Демиана между бровей застыла озабоченная складка, губы его сложились в линию, и мне стало стыдно за свое нытье. Было заметно, что он тоже слегка выбит из колеи. – Я хотела сказать, здесь очень мило, но надо прибраться. Где вода и тряпки? – я послала ему самую доброжелательную улыбку, нервно приглаживая руками несуществующие складки на своем порванном вечернем платье.
– Я натаскаю воды, – кивнул он, подошел к шкафу и открыл его. – Здесь есть одежда. Она чистая… Вот, упакована в целлофан. Найди себе что-нибудь подходящее.
Через несколько минут Демиан вернулся с полными водой ведрами.
– Спасибо, – я улыбнулась ему.
Я уже успела переодеться в мужскую одежду, выуженную из шкафа. Размеры оказались настолько велики, что майка села на меня, как платье, а носки перевоплотились в гольфы. Демиан оглядел меня и кивнул. Затем прошел в спальню и стал скидывать с себя испачканную помятую одежду. Я отвернулась, принявшись за уборку. Вода была ледяной. Наверное, рядом глубокий колодец с родником или чистая лесная речушка. Я старалась не подглядывать за привлекательным мужчиной, раздевающимся в соседней комнате, но взгляд так и тянуло магнитом в его сторону. Было также сложно удержаться, как ребенком не смотреть на искры от сварки или астроному не поднимать взгляд к небу, или львице в сафари не охотиться на антилопу. Ох… Не правильно… Ощущения меня будоражили и пугали одновременно. Особенно пугали, потому что за последние несколько часов я снова стала одержимой им.
– Есть хочешь? – спросил он.
– Да, но сначала надо навести чистоту.
– Хорошо. Я принесу что-нибудь мясного, пока ты этим занимаешься.
– Где ты возьмешь мясо?
– Хм… Схожу в супермаркет?
– Ты собираешься охотиться? – нахмурилась я, пропуская мимо ушей его сарказм.
Он вышел из комнаты, сменив костюм на домашнюю одежду.
– Да. А что? Ты против? Вегетарианка?
Нет. Я хищник… А моя антилопа гну собралась в лес на охоту…
– Я… я не хотела бы оставаться одна, – неуверенно промямлила я.
– Не волнуйся. Здесь в диаметре двухсот километров никого нет. Вообще. Из людей. Если не будешь отходить далеко от дома, то и на зверей не нарвешься.
– Что? Каких зверей? – оторопела я.
– Тут всего полно. Опасаться надо только медведей, волков и кабанов, – невозмутимо заявил он.
– Что?! Медведи! Ты оставишь меня здесь с медведями.
– Просто сиди в доме. Я скоро вернусь, – он поставил деревянный стул, залез на него и стал лазить за шкафом, нащупывая что-то.
– А если с тобой что-нибудь случится?! Я ведь не смогу отсюда выбраться! Оставь мне хотя бы ключи от машины!
Демиан бросил на меня насмешливый взгляд и молча прошел в спальню. Ухватившись за внушительное деревянное изножье кровати, он отодвинул ее в сторону. При этом рубашка натянулась на нем и облепила напрягшиеся мышцы, как вторая кожа. Мои глаза так и приклеились к его великолепному торсу.
Не знаю, сколько еще я стояла бы в таком глупом виде, как собака Павлова, с готовой вырваться слюной, но вдруг из-под кровати вынырнуло нечто юркое и скрылось за шторой. Это произошло с такой скоростью, что я даже не успела понять, к какому виду биологической классификации отнести нашего нового соседа. Я в ужасе смотрела на штору, но Демиана наш питомец не очень-то заинтересовал. Он спокойно продолжал свои манипуляции. Подковырнув пальцами, снял доску, затем другую. Внизу оказался люк. Я подошла ближе, привлеченная его кладом. Открыв замок ключом, Демиан достал ружье. Кроме него я мельком увидела еще какое-то огнестрельное оружие.
– Все будет хорошо. Я быстро, – наконец обратил он на меня свои великолепные бесстыжие глаза.
А затем ушел, бросив девушку, имени которой так и не узнал, одну посреди леса в старой ветхой хижине. Самое ужасное, окруженной медведями! Подумать только! Да они наверняка высотой с этот домик! Как, по его мнению, дряхлый домишко защитит меня от столь свирепых и наверняка голодных хищников.
Я еще раз оглядела крайне неуютную хижину, построенную, наверное, не менее двухсот лет назад. Кажется, примерно в то же время последний раз убранную. Собрав в кулак остатки воли, подавив зевоту, я принялась за работу.
Когда мыла полки, я с изумлением обнаружила герметично закрытые банки с крупами и железные контейнеры с консервами. Самое удивительное, что многие были с еще не просроченным сроком годности. Недолго думая и абсолютно не испытывая угрызения совести, я тут же прикончила консервированную гречневую кашу с тушенкой. Когда я уже не была так голодна, работа пошла быстрее, и через несколько часов домик выглядел вполне приветливо и даже уютно, как на рождественской открытке. Загадочного зверька я так и не обнаружила, зато нашла несколько застывших доисторических свидетельств его жизнедеятельности, мумифицированных насекомых в паутине на окнах и в углах и еще некую субстанцию, не поддающуюся визуальному анализу. Занавески и покрывало на кровати я выволокла на улицу и положила на веранде, чтобы на следующий день с новыми силами приступить к их стирке. В шкафу, откуда ранее доставала упакованную одежду, я также нашла постельное белье и застелила им кровать, предварительно выбив матрац на улице. Делать это было немного страшно, памятуя о диких зверях, но еще более страшно было лечь на этот пыльный агрегат, не обработав его хотя бы малыми силами. Я понадеялась, что если там и жили когда-то клопы, они умерли с голода.
– С каких это пор я для него так стараюсь?! Он даже меня не помнит! – отругала я себя.
Для себя лежанку устроила на печи. Если Емеля из знаменитой русской сказки мог не слезать с нее неделями, то я уж как-нибудь переживу пару ночей. Я была так истощена после глобальной генеральной уборки, от которой Демиан так ловко отлынивал, что едва ополоснувшись холодной водой в обнаруженной за домом тоже не слишком чистой бане, упала без сил на кровать, заправленную новым постельным бельем. На печку лезть просто не хватило сил. Да и я ненадолго. Просто полежать совсем чуть-чуть. Даже не закрывая глаз…
Приятный запах, от которого рот наполнился слюной, вырвал меня из сна. Голова раскалывалась, а тело ломило, но я нашла в себе силы подняться. Произведенный мною при этом стон мгновенно привлек внимание Демиана.
– Привет, – он дружелюбно улыбнулся мне. – Ты отлично поработала. Я глазам своим не поверил, когда вернулся.
– Спасибо, – хрипло ответила я. – Как охота? Тебя долго не было… – Я постаралась произнести небрежно, но голос выдал мои эмоции.
– Переживала за меня? – усмехнулся он.
Я потянулась, приводя мышцы в тонус. Сон пошел на благо моему организму, привыкшему быстро восстанавливаться, но боль в голове тревожила меня.
– Не очень хотелось остаться одной в лесу с медведями, – осадила я его.
– Есть хочешь? Уже готово.
Я кивнула, поднялась и направилась к столу.
– Сколько я проспала? – я недовольно поморщилась, осознав, что меня покачивает.
– С тех пор, как я вернулся, уже пару часов прошло, – он протянул мне тарелку с большим куском румяного мяса.
Живот моментально отозвался, и довольно громко. Я, смущенно глянув на Демиана, покраснела и тут же перевела взгляд ему за спину, где в печи на гриле на манер шашлыка висели части разделанного мяса.
– Кто это…был? – спросила я больше, чтобы занять паузу, одновременно отщипывая дрожащими пальцами кусочек и с превеликим удовольствием отправляя его в рот. Ароматный пряный вкус растекся по рту. – Мм… Очень вкусно.
– Кабан. Нравится?
Видимо, Демиан уже поел, поэтому просто сидел и смотрел, как я поглощаю добытую им пищу.
– Это божественно. Но я нашла крупу и консервы, так что прямой необходимости в охоте больше нет.
– Знаю. Но то, что я сейчас вижу, говорит как раз об обратном, – с усмешкой сказал он.
– О чем ты? – уточнила я, облизывая пальцы.
Его взгляд остановился на моих руках. Затем он перевел его на мои губы, которые, я просто уверена, в этот момент все блестели от жира. Я замерла, заметив, как сверкнули его глаза. Дыхание против воли участилось, и в тишине хижины оно слышалось все явственней.
– Ты… – я прокашлялась. – Ты не должен рисковать собой… или мной, ради того, чтобы на ужин у нас было горячее мясо.
– Но ведь это правильно. Мужчина с древних времен всегда добывал пищу, а женщина хранила домашний очаг, – уголки его рта подрагивали, удерживая грозящую вырваться хитрую улыбку, а в глазах плясали смешливые искорки.
Я тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Волосы, ранее убранные за плечи, вырвались вперед, и одна прядь прилипла к моим лоснящимся губам. Это неприятное чувство мигом вернуло меня в реальность, действуя не хуже холодной воды. Я отодвинула локон чистым пальцем и встала. Я внезапно разозлилась на него, но сама не поняла точно, на что именно: на его отношение, его поддразнивание, намеки или на свои чувства, на ирреальную непреодолимую тягу к нему, или вообще на свои волосы, прилипшие к губам. Я знала одно – я должна уйти подальше от него, увеличить расстояние между нашими телами, пока они по закону физики не притянулись друг к другу, как магниты, игнорируя волю и желание своих хозяев.
– Ну вот, со своими консервативными заявлениями средневекового ханжи ты дошел до неандертальца, – я ополоснула руки в тазике и двинулась к спальне. – Спокойной ночи, Ваша Светлость. Спасибо за прекрасный ужин. Ваши покои застелены белоснежными простынями и ожидают Вас… на древней русской печи.
Для убедительности я указала застывшему в непонимании, потерявшему дар речи Демиану в сторону кухонной печи. Ранее, днем, я застелила ее для себя, прекрасно понимая, что мужчине внушительных габаритов там будет крайне неудобно. Поэтому решила уступить ему большую кровать в спальне. До этого момента, пока не поменяла решения.
– Что я такого сделал?
Ничего… Просто я все еще четко понимала, что не должна допустить того, чтобы мы спали вместе. Я не смогу себя контролировать, если буду знать, что он раздетый лежит на расстоянии вытянутой руки. А если Демиан прикоснется ко мне, то существует вероятность, что он заметит сходство с той девушкой, которая прижималась к нему в колониях. И будет всего лишь вопросом времени, когда он поймет, кто я.
Я уже жалела, что во мне взыграли такие бурные чувства, заставившие меня отправить его мучиться всю ночь на печь, но поворачивать назад было поздно. Дверь спальни теперь закрыта. За ней послышались чертыханья, а потом и смешок, окончательно заверивший меня, что дороги обратно нет. Пришлось раздеться и лечь спать на огромную кровать. Оставив только нижнее белье и майку, я заползла под прохладное одеяло. Оно приятно обволокло напряженное тело, стимулируя его к расслаблению.
Скоро полоска света под дверью померкла, сигнализируя, что Демиан смирился со своей судьбой. Я все ждала, когда он попытается обменяться со мной ночлегом и уже придумывала, как бы уступить ему, не теряя достоинства. Но он так и не попытался разрешить неприятную ситуацию открытыми парламентскими дебатами. Я еще долго слышала за дверью шорохи, стук и даже грохот, сдобренный проклятиями. Это мучило мою совесть все сильнее. Но через некоторое время сон наконец заставил меня прекратить беспокойные вращения вокруг своей оси.
Неудивительно, что после пережитого стресса, он снова снился мне. Мой Халк. Во сне он знал, кто я и отвечал на мою любовь с взаимным пылом. Казалось, он не мог насытиться прикосновениями ко мне. Его объятия сжимали будто оковы, стесняющие с такой силой, что балансировали на самой грани с удушьем. Но это была приятная боль страсти, отражающая необходимость в другом человеке, которого хочешь прижать к себе, быть ближе к нему, соединиться с ним, слиться в одно целое. Стук сердца в ушах совмещался с ударами его сердцебиения – и все это перемежалось с нашим прерывистым возбужденным дыханием, собираясь в единую сенситивную первобытную музыку, воссоздающую первородное взаимодействие инь и ян. Его блуждающие руки были везде, жадно перемещаясь по всему моему телу, а губы чертили чувственные линии от шеи до груди и снова возвращались к моему алчущему поцелуев рту. В этих порывах не было ничего нежного и возвышенного, только животная страсть, эхом проходящая через нас, пульсирующая в циклической замкнутой системе двух организмов, ставших в этот момент одним общим, неразделимым примитивным существом.
Это было так замечательно, так прекрасно, что просто не могло быть сном. И это действительно не имело никакого отношения к сновидению. В моем мозгу всплывали отдаленно тревожные мысли, но мне было так хорошо, что я могла только отогнать их, закинуть подальше на чердак, закрыть дверь в него на ключ, который казалось необходимостью тут же выбросить из окна своего затуманенного сознания.
– Демиан… – вырвался из меня протестующий стон прежде, чем его рот снова накрыл мой и заглушил возражение. И последние остатки реальности и здравого смысла…
Глава 10
– Демиан!.. О, Демиан! Черт! Что же ты наделал?! Да проснись же! – я со злостью толкнула сонного мужчину в своей постели. Подумать только, непонимающе хлопает глазами!
– Что случилось? – он моментально вскочил и уже стоял передо мной во весь рост своего обнаженного тела с огнестрельным оружием в руках. Ну и зрелище…
– Откуда у тебя пистолет в постели? – ужаснулась я, прижимая к себе одеяло и усиленно стараясь не опускать взгляд ниже его лица.
– Ты ранена? – настороженно спросил он, черты его смягчились, и он сделал шаг в сторону кровати, опуская оружие. Кажется, он вспомнил все, что произошло ночью.
– Нет! Нет, я не ранена, а ты оденься сейчас же! – возмущенно заверещала я.
Он уставился на кровать, и я посмотрела на то, что привлекло его внимание.
– Черт! – я в смущении потерла лоб, воспользовавшись моментом, чтобы заодно прикрыть ладонью глаза.
Кровать прогнулась под его весом, когда он сел рядом.
– Почему ты не сказала, что ты… что у тебя еще не было… первого раза? – его голос звучал устало, лицо омрачилось.
– Что?! Почему я вообще должна была разговаривать с тобой на подобные темы?! Что ты вообще делаешь в моей кровати?! Как ты посмел прикоснуться ко мне?! – смущение быстро сменилось новым приступом ярости и отчаяния.
– Послушай! Я не собирался тебя трогать. Просто там невыносимо мало места, а здесь большая кровать. Я всего лишь лег на краю. Я, правда, не собирался… трогать тебя. Ты сама набросилась. Не могу же я контролировать себя, если полуобнаженная девица сама на меня запрыгивает.
– Наглая ложь! Я не… Я не сделала бы этого, будь ты последним мужчиной на Земле, – краска бросилась мне в лицо, когда я на середине фразе поняла, как неправдоподобно звучат мои слова. Я засомневалась, вспоминая сон. Скорее всего, он прав, и я на самом деле набросилась на него. Случилось то, чего я боялась.
– Я не снимаю с себя ответственности. Просто хочу сказать, что здесь участвовали двое, – чуть мягче сказал Демиан.
– Двое? Как можно лезть в постель к спящей женщине… – помотала я головой, пытаясь понять, что им двигало. – Ты даже не знаешь моего имени…
– Знаю. Мила… Милена… – тихо сказал он.
– Но откуда? – изумилась я.
– После того, как я спас тебя от падения на том мероприятии, тут же навел справки.
– Зачем?
Он протянул руку и коснулся моего плеча. Я вздрогнула.
– Хотел бы я сказать, что только потому, что ты вела себя немного странно. Но ты меня зацепила, – кажется, он был искренне смущен.
– Зацепила? – испугалась я. К голове прилила кровь, заставляя ее на секунду закружится.
– Есть в тебе что-то… завораживающее… Не знаю, как объяснить. Будто встретил человека, которого хорошо знал в детстве. Или, возможно, это из-за твоей беспомощности, когда ты чуть не упала. А может, выражение твоего лица тем вечером. Мне показалось, что тебе нужна помощь. Нужен друг.
– Не могу в это поверить! Очень же по-дружески ты со мной поступил!
– Послушай, мне жаль, что так вышло. Я и не думал, что с твоим женихом все серьезно. Он знает, что ты… что у тебя нет опыта? Это такая редкость в современной жизни.
Я фыркнула, возмущенная его заключениями, и отпрянула:
– Оставь меня в покое! И оденься уже наконец, пожалуйста!
– Извини. Я понимаю, что ты раньше не видела мужчин без одежды…
– Да видела! Видела! Но это не твоего ума дело! – перебила я его, заранее поставив точку на уже формирующихся у него в голове вопросах. В этот момент я проклинала то, насколько разговорчив он стал. Мне хотелось бы, чтобы он молчал, как раньше. – Убирайся!
Как только он вышел, я молниеносно оделась. Я уже успокоилась, но внутренняя затравленность рвалась наружу. Самое страшное, что могло случится, он бы меня узнал. Но вместо этого я провела ночь с любимым человеком, о котором столько времени мечтала. Омрачалось все только тем, что Демиан не любит меня, не знает моего настоящего имени и не догадывается о том, кто я на самом деле. Теперь, главное, не допустить повторения случившегося. А это будет еще сложнее, учитывая, что мое тело запомнило каждое его касание и с новыми силами будет неотвратимо тянуться к нему, надеясь на продолжение.
– Черт! – выругалась я, ощутив, как разливается жар от откровенных чувственных воспоминаний.
– Все в порядке? – раздался его баритон за дверью.
– Исчезни!
– Я принесу воды для дома и бани, – я уловила пристыженные нотки в его голосе и остановила поток ругательств, готовых снова сорваться с моего языка.
После молчаливого завтрака, состоявшего из гречневой каши, я помыла посуду и удалилась в баню, прихватив с собой занавески, покрывало и простынку с напоминанием о реальности прошлой ночи. До обеда я занималась их стиркой, а затем очистила и отмыла парную и предбанник. Периодически я выходила на улицу, чтобы отдохнуть на свежем воздухе. В один из таких перерывов я с удивлением обнаружила веревку, протянутую от колодца к бане. Я точно знала, что ранее ее там не было. Я незамедлительно развесила на ней чистое мокрое белье, внутренне отметив предприимчивость Демиана. Уж очень не хотелось после всего происшедшего обращаться к нему с просьбой.
В следующий мой перерыв он колол около дома дрова. Демиан работал без майки, спиной ко мне, тем самым позволяя моим глазам беспрепятственно блуждать по его телу и наслаждаться приятным зрелищем. Раньше меня напугала бы такая гора мускулов, но теперь вызывала трепет и желание прикоснуться к разгоряченной работой коже. На стадии, когда мои глаза уже окончательно неприлично залипли на его торсе, а губа находилась где-то в районе колен, Демиан неожиданно повернулся ко мне. Краснея, я с опозданием опустила взгляд в землю, перед этим заметив его ухмылку. Резко вскочив, я снова скрылась в бане.
После обеда я прогулялась в лесу, стараясь не заходить далеко в чащу. Встреча с дикими зверями теперь казалась мне не более опасной, чем время наедине с Демианом. Его взгляды за столом красноречиво свидетельствовали о том, что мне есть чего опасаться. Поэтому до вечера я бродила по округе. Не забыла заглянуть в автомобиль, в надежде увидеть ключи в замке зажигания, в козырьке или бардачке. Но все было напрасно. Издалека я видела, как он аккуратно перетаскал нарубленные дрова под навес около бани. А через какое-то время из трубы пошел дым.
Я сидела под высокой сосной на земле, усыпанной пожелтевшими иголками, когда Демиан резко образовался надо мной, нависнув, словно грозовое облако. Я приготовилась к молниям.
– Ничего не скажу хорошего о твоей реакции, – попенял он, усаживаясь рядом.
– Я видела, что ты шел, – соврала я.
– Я ведь говорил тебе о диких зверях, – напомнил Демиан, откинувшись спиной на ствол, о который облокачивалась и я. Таким образом наши плечи и руки оказались совсем близко, а на щеке я почувствовала его дыхание. От него приятно пахло мокрым деревом, из чего я заключила, что он уже ополоснулся в бане. После сегодняшней полуденной жары меня туда вовсе не тянуло. А вот искупаться в прохладной воде – другое дело.
– Ты же все равно спас бы меня, – я закусила губу, понимая, что мои слова можно истолковать, как кокетство.
– Даже не сомневайся. Последнее время только этим и занимаюсь, – улыбнулся он, вступая в игру.
– Да, но сначала впутываешь меня во всякие неприятности, – возмущенно осадила я спасателя Малибу.
– Относись к этому, как к приключению перед свадьбой. А потом будет скучная семейная жизнь, дети, стареющий лысеющий муж и сплошное постоянство.
– А, может, мне нравятся такие перспективы? Возможно, я хочу, чтобы у меня был дом, заботливый муж и дети? – сказала я с горечью, взглянув в его аквамариновые глаза, в которых на долю секунды проскочило понимание. Но потом он будто надел маску и саркастически заметил:
– Не слишком ли громкое заявление в твоем возрасте?
– Мне двадцать восемь, – выплюнула я и испугалась. В моих документах указан возраст, на пять лет моложе. Черт. Оставалось надеяться, что он никогда их не увидит. Следующая его фраза частично развеяла мои страхи:
– Ух ты! Выглядишь лет на двадцать, не старше, – заметил он, впившись в мои глаза внимательным взглядом. – И очень красивая. – сказал Демиан уже тише и прижался своими губами к моему вопреки здравому смыслу тянущемуся на встречу рту. Его руки обхватили мою голову, запрокидывая ее еще сильнее, нежно потерли скулы и ласкающими движениями зарылись в волосы. Внезапно он схватил меня в охапку.
– Молчи, – оборвал он мои протесты, шокировав меня.
– Что?… – начала я, но он снова шикнул.
– Залезай на дерево, – прошептал Демиан коротко и поднял меня на вытянутых руках к веткам дерева, под которым мы только-что начали совершать свою вторую ошибку.