Tsitaadid raamatust «Война Калибана»

Однако Холден подозревал, что Пракс много сложнее, чем видит глаз. Мир мог снова и снова сбивать его с ног, но, оставаясь живым, ученый каждый раз будет подниматься и тащиться к цели. «Наверное, – думал Холден, – он очень хороший ученый. Умеет радоваться маленьким победам, не пасует перед препятствиями. И бредет себе, пока не доберется куда надо».

кормить всю станцию. Толпа за ее спиной согласно зароптала и на шаг продвинулась вперед. – Это правда? – обратился к контролеру Холден. – Я уже говорил, – ответил тот, поднимая руки и направив ладони к толпе, словно одной силой воли надеялся оттеснить ее назад, – нам запрещено обсуждать груз частных владельцев… – Так открой дверь и покажи нам

– Я тоже стараюсь не гадить там, где ем, – согласился Амос. – Ты живешь на космическом корабле, – напомнил Холден. – И все-таки не гажу на камбузе. – Справедливо.

лице постоянно играла слабая улыбка

их маленькой, но разрастающейся эскадре по пути к Ио. На орбите спутника их поджидала дюжина кораблей

Девочкой Авасарала смотрела фильм о человеке, который увидел лик Бога. Первый час фильма он вел жалкую жизнь на пособие гдето на побережье Южной Африки. Потом он увидел лицо Бога, и режиссер ввел десять минут его вопля, а потом герой еще час медленно собирал себя к той же идиотской жизни, какую вел в первой части. Авасарале это показалось отвратительным. Но теперь она почти понимала того человека. Отвернуться – это так естественно. Да, глупо, самоубийственно, бессмысленно – но естественно

«Я пересмотрела фильмов Куросавы», – подумала она, но это не помогло отогнать предчувствия. Что ж, сцены из кино – неплохой способ перевести страх и суицидальные мысли в идею благородного самопожертвования.